subordinate

Телохранитель в первую очередь должен охранять тело, это логично и вполне естественно. Каждое утро Разумовской начинается со звонка Олегу Волкову и просьбы по дороге захватить чего-нибудь вкусного и неполезного, ворчания татарина из-за того, что это всё вредно, нельзя и плохо для желудка, а затем молчаливого смирения, ведь спорить с начальницей не просто трудно, а невыносимо. Особенно в моменты, когда у неё овуляция, да, Олег и эти моменты знал — давно у неё в телефоне спалил женское приложение для отслеживания цикла, чтобы быть готовым к неожиданным переменам настроения, неконтролируемой агрессии и приступам тревожности, которые усиливались в зависимости от гормональной фазы. Волкову надо отдать должное: он чрезвычайно терпелив, просто до невозможности хладнокровен наружно, хотя внутри всё вскипает каждый раз, когда Алиса лежит на диване с расстёгнутой блузкой и в короткой кожаной юбке-карандаш, закинув ноги на журнальный столик так, что из-под ткани виднеется чёрное кружево белья и чулок. Рыжеволосая бестия даже ни капли не смущается, потому что откровенный флирт — язык её общения, она особенно развязна, когда выпьет, а выпивает она не то чтобы редко. И тогда Олегу приходится отключать инстинкты и делать вид, что ему не хочется нагнуть начальницу над рабочим столом, поднять юбку, стянуть бельё и войти на всю длину, заставляя втянуть живот, чтобы она могла принять его в себя практически полностью. Это жестокий и явный самообман, потому что телохранитель сделал бы это с огромным удовольствием, заставил бы её стонать его имя и хвататься за край стола, как за спасительный круг, кончая раз за разом на его толстом члене. Олег может поспорить, что Алиса не раз успела заметить, что ей в бедро упирается вовсе не пистолет из кобуры, но всё равно они оба сохраняли субординацию, хотя общественность давно трещит о том, что Волков спит с Разумовской. Так почему же не дать себе волю, не отпустить себя и не насладиться вполне естественным процессом? Разумовская возбуждается катастрофически быстро, а успокаивается медленно, когда наблюдает за тем, как Олег расхаживает по офису в этом чёрном костюме, ей нравится в мужчине всё: длинные пальцы, которые хотелось бы ощутить в себе, кадык, то и дело перемещающийся под кожей при дыхании и разговоре, горячий взгляд глаз цвета Невы по весне. Разумовской стыдно признаться, но в свои 28 лет она всё ещё девственница, общение с мужчинами как-то не клеилось, и чем старше она становится, тем более неловко и стыдно подумать о том, что это уже сделали все к её возрасту и потенциальный партнёр не поймёт, ведь бытует стереотип о том, что если девушка не занялась сексом к 20 годам хоть раз, то с ней что-то не так. Волков догадывался, что у неё ничего ещё не было, видел, как она нарочито пытается его соблазнить и при этом боится. Волков подавляет желание уже достаточно долго, у него нет постоянной девушки, и он считает, что лучше справиться со стояком самостоятельно, чем искать перепихон на один раз, хоть для него это не составит труда, ведь кто не хотел бы оказаться под таким галантным, сильным и соблазнительным мужчиной? Разумовская доверяла Олегу на тысячу процентов, не стеснялась при нём показаться слабой, не скрывала усталость и боль, позволяя Волкову снять с себя блузку, расстегнуть лифчик и сделать расслабляющий массаж — Олег — человек-швейцарский нож, умеет всё и даже больше- спасибо универсальной военной подготовке. Однажды Алиса на светском мероприятии перебрала с шампанским, не удержала баланс и сильно подвернула ногу- Волков на руках её тащил до машины, а потом оставил у себя кровати спать, перед этим перебинтовав ногу. Сам же не посмел ложиться рядом, поэтому обустроился на полу, чтобы помочь начальнице, если вдруг ночью станет плохо. Наутро рыжая ничего не помнила, но была уверена, что телохранитель друг её не тронул, он бы просто не смог воспользоваться её беспомощностью. Волков сух и суров ко всем, кроме неё, он просто не переносит нытиков, но когда ей страшно или тревожно, Олег с удовольствием будет часами сидеть рядом на диване, выслушивая её мысли и пытаясь придумать, как можно помочь. Есть пара безотказных методов: горячая ванна, пицца и газировка. Да, они часто после тяжёлых презентаций и ненавистных званых вечеров оставались в офисе, забывая о том, что вообще- то он-её подчинённый и не должен даже прикасаться к ней, если не грозит опасность. Много раз она от алкоголя расслаблялась настолько, что едва сдерживалась, чтобы его не поцеловать (это она уже делала несколько раз). Сегодня как раз один из таких вечеров. Мужчина практически не пьёт, потому что постоянно за рулём, но на этот раз он ночует в офисе — это решено, ведь сегодня её день рождения, и этот повод прощает и позволяет абсолютно всё. В большие панорамные окна бьёт коралловый предзакатный свет, заливая пространство помещения и создавая особенную атмосферу. Уже достаточно холодно, поэтому Алиса не спешит избавиться от бежевого драпового пальто, ждёт, пока Марго сбалансирует температуру в здании. Олег заходит следом за Разумовской, скидывает пиджак и оставляет на вешалке. Алиса суетится, достаёт два тонких высоких бокала и бутылку шампанского — Олег не может сдержать смех, ведь это шампанское из «Золотого Дракона», вроде бы долларовая миллионерша, а алкоголь втихую тырит на светских мероприятиях. Она и сама понимает, насколько это нелепо выглядит. Волков ставил на журнальный столик торт — сам пёк. — О, подсуетился, поварёшкин, — она легко улыбается, и Олегу нравится она вот такая, беззаботная, счастливая и спокойная. — Алис, ну мы же говорили… — Ладно- ладно, больше не буду! , — знает, что ему это прозвище не по нраву, и всё равно дразнит. У Разумовской ноги болят, устали от высоких каблуков, а Олег говорил же обуть те белые кроссовки, но нет же, упрямая. Начальница ложится на диван и ноги закидывает на спинку- так гудят меньше. Телохранитель с лёгким сожалением смотрит на то, как девушка морщится, пытаясь устроиться поудобнее, а Алиса еле сдерживается, чтобы не попросить мужчину помассировать напряжённые икры. Потому что он не откажется, а ей будет неловко. — Давай снимай чулки, понял я намёк, — Алиса удивлённо вздрагивает, если он кроме прочего ещё и мысли читает, то можно уже начинать краснеть, потому что она о Волкове фантазирует чуть ли не ежедневно. Ежечасно. И не признаётся. — Так, а откуда ты знаешь, что чулки, а не колготки? — Потому что у меня есть глаза, ну как вариант, — взгляд Волкова уставлен на её бёдра, она замечает наконец, что юбка съехала и быстро поправляет. — Да ладно тебе, чего я не видел. Олег садится рядом с ней на диван и смотрит в глаза, ожидая кивка в знак согласия. Получив его, сам тянется к правому бедру и стягивает чулок, затем — с левой ноги. Олег старается не пялиться слишком откровенно, но эта короткая юбка не давала никаких шансов. Волков смущается, и это Алису удивляет. Руки у телохранителя сильные, но нежные, и она это чувствует, когда мужчина осторожно разминает закаменевшие напряжённые икры, Разумовская резко выдыхает и понимает, что этот звук больше похож на стон, поэтому отворачивается, чтобы сделать вид, что ничего Олег не услышал. Может, оно и так, но мужчина сейчас настолько нежен и при этом сосредоточен, что Алиса чувствует, как становится влажной — слишком влажной для дружеских посиделок с тортиком. Ей неловко, и в мыслях закрадывается сценарий, по которому вечер кончится вовсе не на обсуждении планов на завтрашний день. Разумовская давно думала об этом, но боялась, поэтому сейчас отстраняется, двигается дальше от Волкова и предлагает выпить. Не торжества ради, а для храбрости. — Разольёшь? , — голос дрогнул, Олег знает этот тон. Волнение, неуверенность, мандраж. Волков открывает шампанское так, что пены почти нет и пробка не выстрелила — годы тренировок. Золотистая жидкость плещется в стекле, Алиса трясущимися руками берёт бокал за ножку и рассматривает пузырьки. — За тебя, Лиса, — Олег поднимает тост, и это всё звучит так по -дружески. Звон бокалов. Делают первые глотки. Волков понять не может, чего она так нервничает, чего боится. — Всё нормально, Алис? Ты какая- то не такая. Хочешь что- то сказать? Ей хочется признаться, что давно влюбилась как девочка-тинейджер, что хочет его, но боится, потому что никогда этого не делала. Боится, что он её оттолкнёт, хотя сама видит этот не по-дружески восхищённый взгляд. Разумовская осушает бокал залпом и собирается с силами. — Олег… тут такое дело… Волков видит, как тяжело, поэтому просто молча берёт её руку в свою и осторожно сжимает, давая понять, что всё хорошо. — Ну чего ты так боишься? Я всё понимаю. — Да?..- не уверена, что он имеет в виду то же самое, что и она. — Я тоже тебя люблю. Я давно всё знаю, солнце. Я же не дурак и не слепой. — Хо… рошо, Олег, — на лице нервная улыбка, шампанское даже в небольших количествах действует на девушку моментально и делает её чуть более открытой. Волков ставит бокал на стол, забирает её и размещает рядом на столике. Подвигается ближе, гладит по щеке и целует, так невинно, как никогда, понимает, что сейчас должен не испортить момент. Алиса слегка морщится — у Олега щетина колется. Волков чувствует, как рыжеволосая напряжена, поэтому кладёт правую руку на спину и медленно успокаивающе поглаживает через ткань блузки. Алиса чувствует, что телохранитель возбуждён, стояк упирается в живот. Есть чёткое понимание того, что она имеет право сказать «нет», но остановиться уже и сама просто не может. Действия мужчины всё более откровенные, рука скользит под ткань юбки, но Алиса перехватывает ладонь и убирает. — Если не хочешь, только скажи, я остановлюсь. — Олег, я… у меня ещё не было, — выпалила так быстро, будто это какой- то порок. Ожидание ответной реплики кажется вечностью. — Всё в порядке, не бойся, это не больно, — Олег знал, что больно немного, уже был такой опыт, но просто не хотел, чтобы она боялась, хотел, чтобы просто доверилась. — Хорошо, я верю, — она краснеет от смущения и возбуждения. Волков продолжает прерванный поцелуй и снова рукой ныряет под юбку. Отодвигает ткань трусиков и касается чувствительной точки — Алису как током прошибает. Наедине с собой те же самые действия не вызывают такой реакции. Олег пальцами чувствует, какая она мокрая, проводит пальцем между половых губ и останавливается у входа, легко массирует преддверие и проникает одной фалангой — сопротивления не чувствует, смазки много. Вводит чуть глубже, и Алиса прикусывает губу. Её охватывает паника, если неприятно от одного пальца, то что будет, когда он войдёт? Олег возвращается к головке клитора и начинает медленно массировать, чтобы Разумовская привыкла к ощущениям. Девушка так заведена, что ей уже хочется получить разрядку. Она ложится на спину, Олег раздвигает длинные ноги, поднимает юбку и спускает трусики. Стимулирует её быстрыми круговыми движениями, от чего Алиса елозит бёдрами и подаётся вперёд. Ей некомфортно представать перед другом детства вот в таком виде, а Олег думает только о том, как сделать процесс максимально безболезненным и спокойным. Алиса чувствует, как наслаждение нарастает, внизу живота — снежный ком, который вот-вот взорвётся. Олег видит, что девушка готова кончить и резко останавливается. Сейчас она максимально возбуждена, и это идеальный момент, чтобы приступить к самому главному. Олег из кармана брюк достаёт презервативы — готовился к этому очень давно. Расстёгивает ремень, сбрасывает его на пол — тяжёлая пряжка в виде волчьей головы бряцает при соприкосновении с твёрдой поверхностью. Избавляет от брюк и нижнего белья. Разумовская нервничает, тяжело дышит. Конечно, она иногда посматривала фильмы с небезызвестных сайтов, но думала, что мужчин с такими размерами отбирают чуть ли не по всему миру. Никогда б не подумала, что такой же кандидат в порноактёры рядом расхаживает 24 на 7. Не понимает, как вот это может влезть в неё. Сводит ноги и не знает, куда деть взгляд, но Олег отыгрывает предельное спокойствие, хотя сам боится сделать больно. Волков растягивает резинку по возбуждённому члену и наблюдает за тем, какая она беззащитная и напуганная: юбка забрана, блузка смята, рыжие локоны раскиданы по подушке. Олег подвигается ближе и с небольшим усилием раздвигает ноги начальницы. — Ты уверена? — Олег, давай быстрее, и так страшно, — еле хватает воздуха закончить фразу. Мужчина устраивается между её ног, нависает сверху, придёрживает ногу под колено, приставляет головку ко входу и толкается настолько медленно, насколько позволяет выдержка. Она такая узкая, никем не тронутая, и это заставляет Олега охладить пыл и действовать так осторожно, будто от этого зависит судьба государства. — Больно…- хнычет жалобным голосом, Олегу самому неприятно осознавать, что вызывает сейчас у Алисы не самые приятные ощущения. — Солнце, потерпеть придётся, — она внутри вся сжимается ещё сильнее от страха, боится, что будет ещё больнее. Олег замирает и гладит её по бедру, целует в щёку и смотрит влюблёнными глазами. Алиса старается расслабить пресс, чтобы Олегу было легче войти глубже. — Вот так, умница, — толкается дальше, Разумовская недовольно шипит, но терпит. Волков входит на всю длину, боль слегка притупляется, и мужчина начинает плавно двигаться, Разумовская впивается длинными ногтями ему в плечи, но от этого телохранитель становится только нежнее. Где- то в глубине зарождается удовольствие, но всё же ей скорее неприятно, а Олегу даже стыдно за то, что он наслаждается процессом, а парнтёрша терпит. Внутри распирает и жжёт — у него слишком большой, и сейчас этот плюс обращается в минус. Ещё несколько плавных медленных толчков, и Алиса чувствует, как он пульсирует внутри. Волков целует девушку в ключицу и кончает, шумно выдохнув. Олег аккуратно выходит, стягивает презерватив, завязывает и кидает на пол. — Хорошая девочка, в следующий раз совсем не больно будет, — Олег благодарен ей за то, что доверилась именно ему. Волков целует её в живот и перемещается ниже — мужчина не может оставить Алису без оргазма, это было бы не честно. Поэтому принимается выцеловывать её между ног, посасывает клитор, умело работает языком, и девушка совсем забывает о неприятных ощущениях, Волков пошло причмокивает, а Разумовская течёт так сильно, что соки стекают по внутренней поверхности бедра — Олег слизывает эти дорожки, проникает языком внутрь, массирует пальцами. Чувствует, что рыжеволосая сейчас кончит и на этот раз ускоряет движения, заставляя рыжую выгибаться дугой, она кладёт руку на макушку парня и слегка тянет за волосы, ещё секунда, и в глазах слегка темнеет от этого взрыва, Алиса рефлектроно задерживает дыхание и замирает. Олег доволен собой- у начальницы дрожат ноги, значит, они в рассчёте. Целует её в щёку и накрывает пледом, а сам натягивает обратно брюки и идёт резать торт. — Олег… — Да, Лиса? — Спасибо…- Алиса измотана, но довольна. Теперь их отношения вышли далеко за рамки схемы босс-подчинённый, и это одновременно прекрасно и опасно, зато по - настоящему, как у нормальных людей.