Гарри Поттер и книги из будущего.Книга 1

* * * У Гарри в жизни не было такого рождественского пира. На столе красовались сотни жирных жареных индеек, горы жареного и вареного картофеля, десятки мисок с жареным зеленым горошком и соусников, полных мясной и клюквенной подливки, — и башни из волшебных хлопушек. — Тебе что они даже на Рождество не кормили? — спросила Лили. — Нет, кормили каким-то маленьким кусочком хлеба и сыром.Всё, — сказал скучающим голосом Гарри. — Жаль, мисс Вин, ты их убрала, я бы их убил на месте, — произнёс Джеймс, а Сириус закивал головой. Эти фантастические хлопушки не имели ничего общего с теми, которые производили маглы. Дурсли обычно покупали эти жалкие подобия, на которых сверху было надето нечто вроде убогой бумажной шляпы, а внутри обязательно лежала маленькая пластмассовая игрушка. — О, Мерлин, как можно такое покупать? — спросила Нарцисса. Хлопушка же, которую опробовали они с Фредом, не просто хлопнула, но взорвалась с пушечным грохотом и, окутав их густым синим дымом, выплюнула из себя контр-адмиральскую фуражку и несколько живых белых мышей. За учительским столом тоже было весело. Дамблдор сменил свой остроконечный волшебный колпак на украшенную цветами шляпу и весело посмеивался над шутками профессора Флитвика. Вслед за индейкой подали утыканные свечками рождественские пудинги. — Он должен быть строгим директором, а получается какой-то старый маразматик, — сказал Регулус. Пудинги были с сюрпризом — Перси чуть не сломал зуб о серебряный сикль, откусив кусок пудинга. Все это время Гарри внимательно наблюдал за Хагридом. Тот без устали подливал себе вина и становился все краснее и краснее, и наконец он поцеловал в щеку профессора МакГонагалл. В комнате все засмеялись, а профессор трансфигурации покраснела. — Профессор, не надо так краснеть, у всех в этой комнате есть свои грешки, которые никто не хочет показывать, — сказала Джинни, а Гермиона вовремя ей наступила на ногу, ведь она сказала лишнее. А она, к великому удивлению Гарри, смущенно порозовела и захихикала, не замечая, что ее цилиндр сполз набок.Когда Гарри наконец вышел из-за стола, его руки были заняты новыми подарками, вылетевшими из хлопушек — среди них были упаковка никогда не лопающихся и светящихся надувных шаров, набор для желающих обзавестись бородавками и комплект шахматных фигурок.А вот белые мыши куда-то исчезли, и у Гарри было неприятное подозрение, что они закончат свою жизнь на рождественском столе миссис Норрис. — Это точно, — засмеялся Рон. На следующий день Гарри и Рон неплохо повеселились, устроив на улице яростную перестрелку снежками. А затем, насквозь промокшие, замерзшие, с трудом переводя дыхание, они вернулись к камину в гостиной. Там Гарри опробовал свои новые шахматные фигурки и потерпел впечатляющее поражение от Рона. Гарри сказал себе, что, если бы не Перси, без устали засыпавший его ценными советами, поражение было бы не столь быстрым и позорным. После чая с бутербродами с индейкой, сдобными булочками, бисквитами и рождественским пирогом Гарри и Рон почувствовали себя настолько сытыми и сонными, что у них просто не было ни сил, ни желания заниматься чем-либо перед сном. Поэтому они просто сидели и смотрели, как Перси гоняется по комнате за близнецами, отобравшими у него значок старосты. Это было лучшее Рождество в жизни Гарри. — В этом году ты будешь жить с нами, и мы устроим тебе по-настоящему лучшее Рождество, — сказала Лили. Гарри благодарно посмотрел на свою мать и улыбнулся. Кей подвинулась к своему парню поближе. И все же целый день его не покидало ощущение, что он забыл о чем-то важном. И только оказавшись в постели, он понял, что именно его беспокоило: мантия-невидимка и тот, кто ее прислал. Рон до отвала наелся индейкой и пирогом, а потому ничто загадочное и мистическое его не волновало. И как только его голова коснулась подушки, он тотчас заснул. А Гарри задумчиво вытащил из-под одеяла присланную ему мантию. Значит, она принадлежала его отцу. Он ощущал, как мантия течет сквозь его пальцы. Она была нежнее шелка, легче воздуха. «Используй ее сумом», — написал приславший ее. Ему просто необходимо было испытать мантию прямо сейчас. Гарри накинул ее на плечи и, опустив глаза, не увидел ничего, кроме теней и лунного света. Ощущение было весьма странным. «Используй ее с умом». Гарри вдруг почувствовал, что сонливость как рукой сняло. В этой мантии он мог обойти всю школу, заглянуть в любое помещение. — А так вот что я тогда видел и чувствовал. — Северус и вправду той ночью слышал какие-то голоса и видел какую-то ногу, а потом дуновение ветра. О каком сне могла идти речь, когда его переполняло возбуждение? Ведь в этой мантии он мог пойти куда угодно, и ему не страшен был никакой Филч. Рон забормотал во сне. Гарри задумался над тем, не разбудить ли его, но что-то его остановило. Может, это было осознание, что мантия принадлежала его отцу, и в самый первый раз он должен был опробовать ее сам, один. Гарри бесшумно выбрался из спальни, спустился по лестнице, прошел через гостиную и пробрался сквозь дыру, с той стороны закрытую портретом. — Кто здесь? — проскрипела Толстая Леди. Гарри ничего не ответил и быстро пошел вниз по коридору. Вдруг он остановился, не понимая, куда, собственно, он направляется. Сердце его громко стучало а в голове толкались переполнявшие ее мысли. Наконец его осенило. Особая секция библиотеки — вот куда ему было надо. — А ты не думал, что тебя могут даже в мантии найти, отругать и наказать? — спросил Римус. Он сможет листать книги столько, сколько ему захочется, до тех пор, пока он не узнает, кто такой Николас Флэмел. Он поплотнее закутался в мантию и двинулся вперед. В библиотеке было абсолютно темно и очень страшно. Гарри зажег стоявшую на входе лампу, и, держа ее в руке, пошел вдоль длинных рядов. Он представил, как выглядит со стороны, — лампа, сама по себе плывущая в воздухе. И хотя он знал, что это его рука держит лампу, ему стало неуютно. Особая секция находилась в самом конце помещения. Аккуратно переступив через загородку, отделявшую секцию от остальной части библиотеки, Гарри поднял лампу повыше, чтобы разглядеть названия стоявших на полках книг. Если честно, названия ему ни о чем не говорили. Золотые буквы на корешках выцвели и частично облетели, а слова, в которые они складывались, были записаны на каком-то чужом языке, и Гарри не знал, что они означают. На некоторых книгах вовсе не было никаких надписей. А на одной было темное пятно, которое до ужаса напоминало кровь. — Там, конечно, нельзя находиться, ведь там очень секретные книги, но очень хочется их почитать, — сказала Гермиона. Гарри почувствовал, как по спине побежали мурашки. Возможно, ему это показалось, но с полок доносился слабый шепот, словно книги узнали, что кто-то зашел в Особую секцию без разрешения, и это им не нравится. Пора было приступать к делу. Гарри осторожно опустил лампу на пол и оглядел нижнюю полку в поисках книги, которая привлекла бы его внимание своим необычным видом. Взгляд его упал на большой черный с серебром фолиант. Гарри с трудом вытащил тяжеленную книгу и положил ее на колено. Стоило ему раскрыть фолиант, как тишину прорезал душераздирающий крик, от которого кровь стыла в жилах. Это кричала книга! Гарри поспешно захлопнул ее, но крик продолжался — высокий, непрекращающийся, разрывающий барабанные перепонки. — Беги оттуда, тебя сейчас заметят, — сказала Лили. Гарри попятился назад и сбил лампу, которая тут же погасла. Он запаниковал, и тут послышались шаги — кто-то бежал по коридору по направлению к библиотеке. Второпях засунув книгу на место, Гарри рванул к выходу. — О нет, сейчас точно будет конец, — сказал Сириус. В дверях он чуть не столкнулся с Филчем. Выцветшие глаза Филча, вылезшие из орбит, смотрели сквозь него, и Гарри, поднырнув под его руку, выскользнул в коридор. В ушах его все еще стояли издаваемые книгой вопли. Прошло какое-то время, прежде чем Гарри остановился. И, переведя дыхание, обнаружил, что стоит перед выставленными на высоком постаменте рыцарскими доспехами. Он так стремился убежать подальше от библиотеки, что не обращал внимания на то, куда именно бежит. И сейчас он не мог понять где находится, — возможно, потому, что вокруг стояла кромешная тьма. Впрочем, Гарри тут же вспомнил, что похожий рыцарь в латах стоял неподалеку от кухни, но кухня, по идее, была пятью этажами выше. — Вы сказали, профессор, что, если кто-то будет бродить по школе среди ночи, я должен прийти прямо к вам. Так вот, кто-то был в библиотеке. В Особой секции. — Ну и с кем он интересно там разговаривал? — спросила Марлин. Гарри почувствовал, как кровь отхлынула от его лица.Он так долго бежал сам не зная куда, но Филч оказался здесь практически одновременно с ним — потому что это именно его голос сейчас слышал Гарри. Не успел Гарри сообразить, что Филчу наверняка известен более короткий путь, как буквально оцепенел от ужаса. Голос, ответивший Филчу, принадлежал профессору Снейпу. — О, а это ещё хуже, — сказал Джеймс. - Значит, в Особой секции? Что ж, они не могли уйти далеко, мы их поймаем. Гарри прирос к полу, глядя, как из-за угла перед ним появляются Филч и Снейп. Конечно, они не могли его видеть, но коридор был узким, и они вполне могли в него врезаться — мантия делала его невидимым, но не бесплотным. Гарри попятился назад, стараясь двигаться бесшумно. Филч и Снейп приближались, столкновения было не избежать, и Гарри, судорожно оглядевшись, заметил слева от себя приоткрытую дверь. Она была его единственным спасением. Стараясь не дышать, он втиснулся между дверью и косяком, застыв на полпути. Он боялся, что дверь заскрипит и выдаст его, если он ее коснется. Каким-то чудом Гарри все же удалось бесшумно проскользнуть внутрь. Снейп и Филч прошли мимо, и точно бы задели его, если он остался в коридоре, но Гарри уже был в комнате. Он, тяжело дыша, прижался к стене и слушал, как удаляются их шаги. — Фух. Хорошо, что всё обошлось, хорошо, — сказал Джастин. — Да, мне реально повезло, — ответил Гарри. На сей раз он едва не попался, он был так близок к этому, и с трудом мог поверить, что все обошлось. Прошло несколько минут, прежде чем Гарри обвел глазами комнату. Она была похожа на класс, которым давно не пользовались. У стен громоздились поставленные одна на другую парты, посреди комнаты лежала перевернутая корзина для бумаг. А вот к противоположной стене был прислонен предмет выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте. Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Зеркало стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». — Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячие желание. Если это зеркало здесь, то тебе нужно бежать, ведь если человек станет в него смотреть очень долго, он может навсегда остаться узником в зеркале, — сказал Регулус. — Честно, я даже не знал, что это было тогда за зеркало, но оно было настолько красивым, что я даже не перевёл эту надпись, — сказал Гарри. Шагов Филча и Снейпа давно уже не было слышно, так что Гарри совсем успокоился. Но любое волнение все равно улеглось бы, потому что зеркало будто притягивало к себе, заставляя забыть обо всем остальном. Гарри медленно направился к зеркалу, желая заглянуть в него и убедиться, что он невидим. Ему пришлось зажать себе рот, чтобы сдержать рвущийся из него крик.Гарри резко отвернулся от зеркала. Его сердце стучало в груди куда яростней, чем когда закричала лежавшая на его колене книга, потому что он увидел в зеркале не только самого себя, что само по себе было невозможно, но и ещё каких-то людей, стоявших вокруг него. Однако комната была пуста. И Гарри, все еще тяжело дыша, медленно повернулся обратно к зеркалу. Перед ним было отражение Гарри Поттера, бледное и испуганное, а за ним стояли отражения по меньшей мере десятка человек Гарри снова обернулся — разумеется, позади него никого не было. Или, может, они тоже были невидимы? Может, это была комната, населенная невидимками, а хитрость зеркала в том и состояла, что в нем отражались все, неважно, видимы они или нет? Гарри снова заглянул в зеркало. Женщина, стоявшая справа от его отражения, улыбалась ему и махала рукой. Гарри опять отвернулся и вытянул руку. Если бы женщина действительно стояла позади него, он бы коснулся ее, ведь их отражения были совсем рядом, но его рука нащупала лишь воздух. А значит, она и все другие люди, обступившие его отражение, существовали только в зеркале. Женщина была очень красива. У нее были темно-рыжие волосы, а глаза… — «Ее глаза похожи на мои», — подумал Гарри, придвигаясь поближе к зеркалу, чтобы получше рассмотреть женщину. Глаза у нее были ярко-зеленые, и разрез у них был такой же. Но тут Гарри заметил, что женщина плачет. Улыбается и одновременно плачет. Стоявший рядом с ней высокий и худой черноволосый мужчина обнял ее, словно подбадривая. Мужчина был в очках, и у него были очень непослушные волосы, торчавшие во все стороны, как у Гарри. Гарри стоял так близко к зеркалу, что почти касался носом своего отражения. — Мама? — прошептал он, внезапно все поняв. — Папа? — О боже! — воскликнула Лили. Джеймс подошёл к своей жене и обнял её. Гарри поступи также. Девушки и женщины в комнате плакали и не могли остановиться. Юноши и мужчины пытались не заплакать перед такой сценой. Мужчина и женщина молча смотрели на него и улыбались Гарри медленно обвел взглядом лица других людей, находившихся в зеркале, замечая такие зеленые глаза, как у него, и носы, похожие на его нос. Гарри даже показалось, что у маленького старичка точно такие же колени, как у него, острые, торчащие вперед. — Возможно, это был мой дедушка, — сказал Джеймс. Первый раз в жизни Гарри Поттер видел свою семью. Поттеры улыбались и махали Гарри руками, а он жадно смотрел на них, прижавшись к стеклу, опершись на него ладонями, словно надеясь, что провалится сквозь него и окажется рядом с ними. — Это зеркало показало, кого ты всегда мечтал увидеть, но настоящие мы здесь, — произнесла Лили и прижала руки к своему сердцу. Его переполнило очень странное, неиспытанное доселе чувство — радость, смешанная с ужасной грустью. Он не знал, сколько времени простоял у зеркала. Люди в зеркале не исчезали, а он смотрел и смотрел на них, пока не услышал приведший его в чувство отдаленный шум. Гарри не мог рисковать — ему нельзя было больше здесь оставаться, ему надо было вернуться в спальню, чтобы на следующий день иметь возможность прийти сюда снова. Он просто не имел права рисковать — на кону стояли не штрафные очки, не его пребывание в школе, но его новые и новые встречи с родителями. — Я вернусь, — прошептал он и, с усилием оторвавшись от зеркала, поспешно вышел из комнаты. — Вот теперь понятно, что зеркало притягивает к себе, ведь ты уже не можешь от него оторваться, — сказал Римус. * * * — Ты мог бы меня разбудить. — В голосе Рона слышалась обида. Они сидели в Большом зале и завтракали — точнее, завтракал Рон, а Гарри только что закончил свой рассказ о ночных похождениях. — Можешь пойти со мной сегодня вечером, я хотел бы показать тебе это зеркало. — С удовольствием встречусь с твоими родителями, — радостно выпалил Рон. — А я бы хотел увидеть всю твою семью, всех Уизли. Ты мне покажешь своих старших братьев и всех других родственников. — Ты можешь увидеть их в любой момент, — пожал плечами Рон. — Приезжай к нам погостить этим летом — и все дела. Кстати, может, это зеркало показывает только тех, кто уже умер? А еще жаль, что ты не нашел ничего про Фламеля. Возьми бекон, чего это ты ничего не ешь? Гарри не хотелось есть. Он увидел своих родителей и обязательно увидит их сегодня вечером. Теперь он мог думать только об этом, но никак ни о еде и ни о чем другом. Если честно, он даже удивился, услышав от Рона про Николаса Фламеля. Он уже почти забыл это имя. Теперь ничего, кроме встречи с родителями, не имело для Гарри абсолютно никакого значения. Какая разница, кто такой этот Фламель? Зачем ему знать, что охраняет трехголовый пес? И какое ему дело до того, украдет Снейп то, что охраняет пес, или нет? — Да не собирался я это красть. Зачем мне вообще был этот камень нужен? — спросил Северус. — Мастер, я вам уже объяснял, что мы тогда думали, что это вы хотели украдете этот камень, — сказал Гарри. — Ты в порядке? — озабоченно спросил Рон. — Ты так странно выглядишь… * * * Больше всего Гарри боялся, что не сможет этой ночью найти ту комнату с зеркалом. Сегодня под мантией их было двое, поэтому двигались они гораздо медленнее. Они пытались повторить тот путь, который проделал Гарри, выбежав из библиотеки, и около часа бродили по темным коридорам. — Я просто умираю от холода, — пожаловался Рон. — Давай забудем об этом и вернемся в спальню — Низа что — возмущенно прошипел Гарри. — Я знаю, что комната где-то рядом. Они прошли мимо привидения высокой женщину плывшего в противоположном направлении, и, к счастью, больше никого не встретили. И как раз в тот момент, когда Рон снова начал стонать, что у него заледенели ноги и он уже их не чувствует, Гарри заметил знакомые доспехи. — Это здесь… точно здесь… да! Гарри открыл дверь и, сбросив мантию, метнулся к зеркалу. Они были здесь. Они ждали его. И просияли, увидев Гарри. — Видишь? — шепнул Гарри, повернувшись к Рону. — Ничего я не вижу. — А почему ты тогда не видел этого? — спросила Джинни. — Потому что это зеркало показывает желание любого человека, но только тот, кто смотрит него может видеть это самое желание, — сказал Регулус. — Тогда, это многое объясняет. — Да посмотри же! Смотри, вот же они — родители, и другие… — Я вижу только тебя, — отозвался Рон. — Посмотри внимательнее, — не успокаивался Гарри. — Подойди поближе, встань сюда, рядом со мной. Гарри чуточку подвинулся, но теперь, когда перед зеркалом оказался Рон, он больше не видел в нем свою семью, только отражение Рона в пестрой пижаме. Рон застыл перед зеркалом, зачарованно вглядываясь в него. — Только посмотри на меня! — воскликнул он. — Ты видишь вокруг себя родителей и братьев? — спросил Гарри. — Нет, я один. Но я другой… повзрослевший… И… И я первый ученик школы! Я… У меня на груди значок — такой же, какой был у Билла, когда он стал лучшим учеником Хогвартса.И у меня в руках Кубок победителя соревнования между факультетами и еще Кубок школы по квиддичу. Я еще и капитан сборной, представляешь! — Значит, тебе заботит больше карьера, чем семья? — обижено надулись близнецы. — Нет, что вы, я просто тогда мечтал об этом, но меня сейчас беспокоит больше моя семья, — начал оправдываться Рон. Рон с трудом оторвал глаза от так восхитившей его картины и взволнованно посмотрел на Гарри. — Как ты думаешь, зеркало показывает будущее? — В голосе Рона звучала надежда. — Не может быть! — горячо возразил Гарри. — Вся моя семья давно умерла. Причем тут будущее? Отодвинься, я хочу еще посмотреть… — Ты вчера всю ночь в него смотрел, — горячо возразил Рон. — Подожди немного, я быстро… — Ну на что тебе смотреть — ты ведь всего лишь держишь в руках Кубок школы по квиддичу, что тут интересного? — возмутился Гарри. — А я хочу увидеть своих родителей. — Да не толкайся ты! — вскрикнул, пошатнувшись, Рон. — Это доказывает, что вы стали зависимыми от зеркала и впали в транс. И вы готовы убрать друг друга, лишь бы смотреть в это зеркало чаще, — сказал Джеймс. Внезапный звук, донесшийся из коридора, заставил их замолчать. Они только сейчас осознали, что слишком громко препирались и наверняка подняли жуткий шум. — Быстро! Рон схватил мантию. И они успели накрыться ею, когда из-за двери, поблескивая глазами, появилась миссис Норрис. Рон и Гарри замерли, стараясь не дышать и думая об одном и том же — распространяется ли действие мантии на кошек? Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем миссис Норрис развернулась и вышла обратно в коридор. — Здесь опасно — возможно, она пошла за Филчем, — шепнул Рон. — Бьюсь об заклад, что она слышала наши голоса и знает, что мы здесь. Уходим. И Рон вытащил упирающегося Гарри из комнаты. * * * — Хочешь сыграть в шахматы? — спросил Рон на следующее утро, когда они вернулись с завтрака. — Нет, — коротко ответил Гарри. — Опять хотите пойти к зеркалу? — Да. — Тогда почему бы нам не выйти из замка и не навестить Хагрида? — Да нет… — Гарри пожал плечами. — Если хочешь, лучше сходи один… — Я знаю, о чем ты думаешь, Гарри. — На лице Рона было понимание. — Ты думаешь об этом зеркале. Не ходи туда сегодня. — Почему? — Не знаю, но у меня появилось нехорошее предчувствие. К тому же ты уже слишком много раз бьи на грани провала. Филч, Снейп и миссис Норрис рыщут по всей школе, надеясь тебя поймать. Да, они тебя не видят, но ведь они могут с тобой столкнуться. А что, если ты во что-нибудь врежешься или что-нибудь сшибешь — они ведь сразу все поймут… — Да ты прав, меня заметили потом, — произнёс Гарри. — Кто? — Узнаете. — Ты говоришь прямо как Гермиона, — отрезал Гарри. — Я серьезно, Гарри, — взмолился Рон. — Не ходи туда. Но Гарри мог думать только об одном — о том, чтобы снова оказаться перед зеркалом. И ничто не могло его остановить — и никто, включая Рона. * * * Этой ночью он отыскал комнату с зеркалом гораздо быстрее, чем накануне. Гарри не шел, а буквально летел, чтобы побыстрее оказаться у зеркала. Хоть он и осознавал, что производит слишком много шума, ему было все равно, тем более что на пути ему так никто и не попался. Мать и отец снова просияли, увидев его, а один из дедушек при виде внука закивал головой, счастливо улыбаясь. Гарри опустился на пол перед зеркалом, говоря себе, что придет сюда завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, и… Сегодня он собирался остаться здесь на всю ночь. И ничто не могло помешать ему просидеть здесь до утра Ничто и никто. Кроме… — Итак, ты снова здесь, Гарри? — О, а вот и проблема! — воскликнула Мира. Гарри почувствовал, как его внутренности превратились в лед. Он медленно оглянулся. На одной из стоявших у стены парт сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор. Получалось, что Гарри прошел прямо мимо него и не заметил профессора, потому что слишком торопился увидеть родителей. — Так вот кто за тобой тогда следил. Но интересно, что он хотел от тебя? — спросила Гермиона. — Разве не очевидно? Он хотел от Гарри, чтобы тот больше не подходил к зеркалу, — ответил Рон. — Я… Я не видел вас, сэр, — пробормотал он. — Странно, каким близоруким делает человека невидимость, — произнес Дамблдор, и Гарри с облегчением заметил, что профессор улыбается. — Итак-Дамблдор слез с парты, подошел к Гарри и опустился на пол рядом с ним. — Итак, ты, как и сотни других до тебя, обнаружил источник наслаждения, скрытый в зеркале Еиналеж. — Я не знал, что оно так называется, сэр. — Но я надеюсь, что ты уже знаешь, что показывает это зеркало? — поинтересовался Дамблдор. — Оно… ну, оно показывает мне мою семью… — неуверенно начал Гарри. — А твой друг Рон видел самого себя со значком первого ученика школы.-Дамблдор не спрашивал, а утверждал. — Откуда вы знаете? — изумленно выдохнул Гарри. — Мне не нужна мантия-невидимка для того, чтобы стать невидимым, — мягко произнес Дамблдор. — Итак… что, на твой взгляд, показывает всем нам зеркало Еиналеж? — Значит, он постоянно за тобой следит? Я поговорю с директором после того, как мы выйдем отсюда, — сказала Лили. Гарри пожал плечами. — Я попробую натолкнуть тебя на мысль. Так вот, слушай. Самый счастливый человек на земле, заглянув в зеркало Еиналеж, увидит самого себя таким, какой он есть, — то есть для него это будет самое обычное зеркало. Ты меня понял? Гарри задумался. — Оно показывает нам то, что мы хотим увидеть, — медленно выговорил он. — Чего бы мы ни хотели… — И да, и нет, — негромко заметил Дамблдор. — Оно показывает нам не больше и не меньше, как наши самые сокровенные, самые отчаянные желания. Ты, никогда не знавший своей семьи, увидел своих родных, стоящих вокруг тебя. Рональд Уизли, всю жизнь находившийся в тени своих братьев, увидел себя одного, увидел себя лучшим учеником школы и одновременно капитаном команды-чемпиона по квиддичу обладателем сразу двух Кубков — он превзошел своих братьев. Однако зеркало не дает нам ни знаний, ни правды. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума оттого, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано им это будущее или оно просто возможно? — Почему ты никогда не говорил, что тебе одиноко? — спросил Фред. — Потому что вы всегда говорили, что я буду худшим учеником, и вы никогда не брали меня с собой, поэтому я и не рассказывал об этом, — ответил Рон. — Теперь всё ясно. В этот раз мы будем рядом с тобой и будем тебя брать, когда будем разыгрывать кого-нибудь. Дамблдор на мгновение замолчал, словно давая Гарри время на размышление. — Завтра зеркало перенесут в другое помещение, Гарри, — продолжил он. — И я прошу тебя больше не искать его. Но если ты когда-нибудь еще раз натолкнешься на него, ты будешь готов к встрече с ним. Будешь готов, если запомнишь то, что я скажу тебе сейчас. Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни. А теперь, почему бы тебе не надеть эту восхитительную мантию и не вернуться в спальню? — Да я встречусь с этим зеркалом, но эта встреча будет не радужной, — сказал Гарри. Гарри поднялся с пола. — Сэр… Профессор Дамблдор, — нерешительно начал он. — Могу я задать вам один вопрос? — Кажется, ты уже задал один вопрос. — Дамблдор улыбнулся. — Тем не менее можешь задать еще один. — Что вы видите, когда смотрите в зеркало? — выпалил Гарри, затаив дыхание. — Я? — переспросил профессор. -Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков. — Мне кажется, он лжёт, ведь если знать его историю жизни, то можно понять, что именно он там видит, — сказала Минерва. Гарри недоуменно смотрел на него. — У человека не может быть слишком много носков, — пояснил Дамблдор. — Вот прошло еще одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары. Люди почему-то дарят мне только книги. Уже в спальне Гарри вдруг осознал, что Дамблдор не был с ним откровенен. Но с другой стороны, подумал он, спихивая с подушки спавшую на ней Коросту, это был очень личный вопрос. — Фу, он там ещё и спал, как можно было не замечать, что он там спит? — скривился Сириус. — Ну, мы заметили это, только когда я получил карту, — сказал Гарри. — Да, я ведь тогда в первый раз, когда ты мне об этом сказал, не осознал, что он там, — сказал Римус. — На этом глава заканчивается. Давайте ложиться спать и завтра утром прочитаем главу. Все только согласились. Продолжение следует…