Пропущенные моменты

— Не оставляй меня, — просит Утер. Он с не пойми откуда взявшейся силы смог коснуться запястья сына ладонью и удержать его. Холодные пальцы подрагивают на руке принца, Утер смотрит с мольбой, жалостью, глядит на бледное лицо сына так, как никогда не глядел. Никогда, ни в каких-либо случаях. Он боится потерять сына и остаться один — наедине со служанкой, шурином, которого видел во второй или в третий раз за двадцать пять лет. Он понимает, что по сути больше никому не нужен: ни королевству, ни придворным, ни дальневосточным гостям — и ему тоже никто не нужен больше. Никто, кроме сына. Утер Пендрагон уже давно перестал полностью вникать в государственные дела, всю эту обязанность он переложил на плечи Артура; он был мертв душой , но жив телом. Он почти ни с кем не говорил, пребывая в одиночестве. Думать, искать свои ошибки в прошлом было сложнее, чем вспоминать. Но некоторые воспоминания делали ему так больно, так резали душу, что Утер закрывал лицо руками и тихо стонал. Он кардинально изменился после предательства Морганы. Предательства ли?.. Об этом он тоже иногда задумывался, ведь в этом львиная доля его вины: он не внимал ее крикам о бедных детях-магах, он не обращал внимания на ее многолетние кошмары, он часто не слышал ее. «Девочка моя, что я с тобой сделал?.. — думал он. — Я своим равнодушием и жестокостью, ненавистью к тем, к кому ты относишься, погубил в тебе все хорошее. Я лгал тебе, боясь открыть правду. Что же я наделал?!» Когда в его редких снах появлялась та добрая и сострадательная Моргана, он просыпался с застывшим криком в груди. Тогда приходил Артур и успокаивал его, сидел рядом, что-то говорил. Утер слушал и верил его спокойному голосу, все еще вспоминая зеленые внимательные глаза, черные волосы и синее платье. — Пожалуйста… — сипло, еле слышно произносит он, отпуская запястье принца, ладонь которого тут же ложится на его опущенную руку. Каким бы деспотичным он ни был раньше, но сейчас он чувствует, как его сердце, давно отвыкшее от открытой любви и ласки, противно ноет, а на душе не спокойно. «Не оставляй меня, ведь если ты погибнешь, я тоже умру. Не исчезай, ведь только на тебе держится весь мой мир. Я не смогу… потерять…., — мысли путаются, и Утер находит правильную нить, больно сглатывая снежный ком в горле, — тебя потерять…» Он понимает, что его сын хочет его успокоить. Он знает, что Артур отправляется на важное опасное задание. Но он волнуется, что-то поднимается в его душе: горькое, слабое, мятежное. Утер как в былые времена не боится потерять наследника, он боится потерять своего ребенка, ведь уже одна такая потеря почти выбила его из колеи. Где-то вдали он слышит голос принца, слышит хорошо спрятанную там боль и скорбь. Наследник говорит со служанкой, просит ее заботиться об отце, потом что-то говорит о первом поцелуе и о том, что это воспоминание останется с ним навсегда. Утер уже не слушает, но осознает, что будет молиться вечность, лишь бы его мальчик жил, лишь бы с ним было все хорошо. Когда отряд Артура отправляется из замка, Утер смотрит в окно, не спуская глаз со светлой головы наследника престола. Он едва видимо улыбается, вспоминая, как сам ерошил непослушные волосы сыну много раз на протяжении жизни. Он будет ждать его, верить, что поход пройдет удачно. И он не будет им гордиться после похода — он гордится им, никогда не переставая.