7 марта 2021 года
Ванкувер, Канада
— Стоп, ребят, это совсем не то! — Мими хлопнула в ладоши, останавливая съемку. Себастиан горько вздохнул, чувствуя как от досады саднит где-то в горле. Он сам отлично понимал, что это совсем не то. Но сделать так, чтобы это было «то», у него, как назло, именно сегодня не получалось. После вчерашнего разговора с Эвелин мужчина кое-как смог заснуть лишь под утро и сейчас ощущал себя примерно так же, как плоть жертв Стива Кемпа, из которой тот заботливо лепил фрикадельки. К бесконечной усталости добавлялась злость, которая жгла Стэна изнутри, и унять ее актёр никак не мог. Ноги предательски дрожали, и это именно сегодня, когда они с Дейзи снимали сцену романтического ужина и их танец — тот самый, который они репетировали бесчисленное множество раз и к которому Мими, сама танцовщица в прошлом, относилась особенно внимательно. Каждое движение было давным-давно отточено и заучено, но одеревеневшее от напряжения тело не слушалось Себастиана. — Себ, ты точно в порядке? — Мими подошла к мужчине и мягко коснулась его руки. Себастиан виновато отвел глаза. — Давай сделаем перерыв на полчаса. Покурим, выпьем кофе, выдохнем, соберемся с силами и все-таки доснимем это. Стэн, чувствуя себя последней бездарью, торопливо кивнул и зашагал прочь из павильона, схватив со стула свою куртку и не глядя пытаясь нашарить в ее кармане пачку сигарет. Морозный воздух обжег горящее лицо, сигареты наконец-то были найдены и мужчина с наслаждением затянулся, пытаясь успокоиться. — Себ… — откуда-то сзади раздался тихий голос Дейзи, тонкая рука почти невесомо коснулась плеча Себастиана. — Да? — Стэн торопливо выдохнул дым в сторону и закашлялся. Дейзи чертовски не вовремя со своими попытками успокоить его, но срываться на это очаровательное создание с глазами оленёнка было нельзя. — Ты… Я… Себ… Ты сам не свой, я что-то не так вчера сказала? — быстро пролепетала Дейзи, обходя мужчину и пытаясь поймать взглядом его глаза. — Я в порядке, малыш, — натянуто улыбнулся Себастиан. — Точнее, не совсем, но не бери в голову, это вовсе не из-за тебя. У нас с тобой вчера была прекрасная прогулка. — Слушай. Я понимаю, что я никто и лезть тебе в душу не имею права, но я могу тебе чем-то помочь? Ты только скажи, правда! — Все хорошо, Дейзи. — Хватит врать, Стэн, — в голосе девушки зазвенел металл, — рассказывай давай, я же вижу как тебя трясет. — Да нечего рассказывать в общем-то… — Актёр снова затянулся, глядя куда-то вдаль поверх плеча стоявшей перед ним Дейзи. — Ты никогда не думала о том, что мы все — просто марионетки? Что наше мнение, наши переживания никого не волнуют, что нами просто играют, пока играется, а потом выбрасывают на помойку? — Мне кажется, ты преувеличиваешь, Себ. Мими очень внимательна к нам и не… — Нет-нет, я не о кино, Дейзи. И конечно, не о Мими, она прекрасный режиссер и работать с ней одно удовольствие. Нет, я о другом. О кинобизнесе, о Голливуде, о жизни вообще. Дейзи с интересом посмотрела на собеседника и улыбнулась. — Знаешь, когда я была маленькая, меня учил плавать отец. И он мне сказал тогда: «Если силы есть — греби. Но если сил не хватает, если поток слишком сильный, не пытайся с ним бороться, не трать силы. Стань частью потока, и вода сама вытолкнет тебя на поверхность». Я так и делаю, Себ. В жизни, всегда, если могу — борюсь, но если я объективно слабее — я просто позволяют потоку нести себя, и он непременно выносит меня наверх. Это же как танцевать, ты же становишься частью музыки в это время, и она ведет тебя, а не ты ее. И это прекрасно… Себастиана переполнила нежность к этой милой девочке. Поспешно затянувшись в последний раз и затушив окурок, мужчина притянул Дейзи к себе. — Иди сюда, малыш, — хрипло прошептал Стэн, мягко обнимая девушку и утыкаясь носом в волосы на её макушке, с удовольствием ощущая, как тонкие руки обвивают его и гладят по спине, успокаивая. От волос Дейзи пахло мёдом и грушей, и Себ неожиданно для себя почувствовал, как его наконец-то отпускает напряжение — волной, от сведенных судорогой пальцев ног вверх, вверх, к сжатым до боли зубам и одеревеневшим скулам. Девушка молчала, словно позволяя мужчине дышать собой. — Спасибо, малыш. Мне действительно стало легче, — едва слышно, смущенно прошептал Себастиан. — Ну как вы тут? — Из павильона, в котором были выстроены декорации дома Стива Кемпа, вынырнула Мими. — Мы хорошо, мы настраиваемся, — мяукнула Дейзи откуда-то из-под руки Себа, не переставая обнимать мужчину. — Ну вот и славно, подтягивайтесь к нам уже, — улыбнулась Кейв и скрылась в павильоне. Стэн нехотя разжал объятия, выпуская из них теплое девичье тельце и облачко грушевого аромата, и пошел вслед за Дейзи внутрь. — Ну, поехали, — тихонько кивнула им Мими. Щелкнула хлопушка, заиграла музыка. Себастиан вдруг вспомнил, как выбрал эту песню, когда еще готовился к съемкам. Составление плейлиста, посвященного очередному персонажу, всегда было важнейшей частью подготовки к роли. Себ собирал набор песен, которые описывали его героя прямо во время чтения сценария, и переслушивал потом этот плейлист на повторе постоянно, даже когда съемки уже шли — утром во время грима, в перерывах между дублями, вечером, засыпая. Музыка помогала ему стать тем человеком, которого он играл, услышать его мысли, ощутить его переживания, его радость и боль. И эта песня всплыла в памяти мужчины именно тогда, когда он читал в сценарии ту сцену, которую они сейчас снимали. Когда Кейв попросила их с Дейзи выбрать песни для прекрасного и жуткого второго свидания Стива и Ноа, которое в итоге закончилось смертью Стива, Себ, не колеблясь ни секунды, предложил именно эту песню. Richard Marx «Endless Summer Nights». Да, Себастиан Стэн старомоден и до сих пор слушает хиты 80-х, под которые он целовался с одноклассницами на школьных вечеринках. Мими пришла в восторг, и эта песня моментально прописалась в саундтреке их фильма. И именно с нее начинается танец Стива и Ноа. Все карты уже раскрыты, Стив медленно и неумолимо обнажает свою темную, словно бездонный омут, душу перед женщиной, которую он любит. Да, любит, как бы безумно это ни звучало на фоне того, что он творит весь фильм. И все это под душераздирающе прекрасную балладу о любви, которая, несмотря ни на что, все еще жива. And I remember how you loved me Time was all we had until the day we said goodbye I remember every moment of those endless summer nights Как таковой, любви в сценарии прописано не было. Эмоции не прописывают, сценарий — это просто набор мизансцен и реплик. Всего лишь слова и то, какой смысл будет в них заложен, обычно зависит от режиссера. Но Себастиану действительно повезло с Мими, которая предоставила мужчине полный карт-бланш на воплощение его персонажа, и Стэн решил довести драматизм ситуации до максимума: Стив не просто захотел в очередной раз воспользоваться телом своей симпатичной пленницы, но успел полюбить ее. Поразительно, но теперь Себ наконец-то смог без труда поймать нужную волну и раскрыть чувства, которые он сам же задумывал вложить в эту сцену. Кажется, ему просто не хватало именно этого короткого разговора с Дейзи и ее бесхитростной заботы о нем. В эпоху всеобщего безразличия забота и участие становятся непозволительной роскошью, они страшат и заставляют сердце биться чаще. И Себастиан благодаря им наконец-то сумел разбудить в себе неуловимое ощущение любви, которого ему катастрофически не хватало. Самая малость, но сыграть достоверно, не ощущая того, что чувствует твой персонаж, невозможно. И именно сейчас, когда Стив Кемп должен был испытывать настоящую любовь к Ноа — это неуместное чувство, которое накрыло его так некстати, Себ сумел сам ощутить любовь — искреннюю, чистую — к этой девочке с огромными глазами оленёнка. И теперь все было по-другому. Они танцевали вместе с Дейзи, словно плыли по волнам музыки. Краем глаза Стэн заметил довольную улыбку Мими и почувствовал, как душившие с прошлого вечера горькая досада и болезненная злость окончательно покинули его. Значит, именно этого от них и ждали. Себ, не переставая двигаться в такт, притянул к себе Дейзи, склоняясь к ее губам, аккуратно и тепло пробуя их вкус, даря девушке чувства, которые его в этот момент переполняли. — Прекрасно, — тихонько отозвалась Кейв, когда щелчок хлопушки обозначил конец сцены. Короткий перерыв, в который Себастиан даже курить не пошел, чтобы не расплескать настрой, что с таким трудом смог создать, и снова щелчок — работа продолжилась. Теперь им предстояло снять примерно то же самое — танцы и поцелуи — но под другую песню, которая должна была олицетворять чувства и мысли Ноа: «Le Jardin» от La Femme. Эта смена музыки была оригинальной задумкой Мими — танец, который начинался «под музыку Стива», по его инициативе и желанию, постепенно перетекал в «танец Ноа», и песня на испанском языке, напоминавшая колдовское пение сирен, идеально соответствовала менявшемуся настроению всего эпизода. Теперь уже именно Ноа завладевает инициативой, буквально держит в руках сердце Стива — уже зная, что скоро нанесет в это сердце свой смертельный удар. Но кровавая развязка наступит позже, да и снимать ее они будут уже не сегодня, а пока что время любви и чарующей, колдовской музыки. Теперь вела Дейзи, а Себастиан с удовольствием подчинялся этому, подхватывал ее ритм, расслабленно отдаваясь мелодии, мягким касаниям нежных рук и теплых губ девочки, которая чудом сумела принести сегодня покой в его душу. В свой номер Себастиан пришел уже поздно вечером, пошатываясь от усталости. Несмотря на утренние сложности, к вечеру оказалось, что они отсняли все то, что планировали, даже ужин Стива и Ноа, съемки которого Мими, понимая, что после этого ужина Себ вряд ли будет в состоянии нормально работать, отложила на конец съемочного дня. Форсированное похудение ради роли Томми Ли неожиданно принесло Стэну проблемы: его организм теперь отказывался переваривать мясо, поэтому от «уникальных деликатесов» Стива Кемпа, которые на съемочную площадку доставляли из ресторана, мужчину в прямом смысле выворачивало наизнанку. И сейчас Себ чувствовал себя одновременно счастливо и отвратительно. В ушах все еще пели испанские сирены, в горле скручивался узел тошноты от отбивной, запах которой, кажется, навечно впечатался в рецепторы носа, ноги и руки дрожали, но сердце переполняло расслабленное счастье и благодарность людям, которые его окружали. Приняв душ и растянувшись наконец-то на своей кровати, Стэн потянулся за телефоном, улыбаясь идее, которая пришла в его голову в ванной. Быстро найдя местный сайт доставки цветов, Себастиан выбрал на нем букет скромных, бело-розовых хризантем, маленьких и нежных, напомнивших мужчине маргаритки. За пару минут оформив отправку и указав, чтобы в карточке написали короткое «спасибо», Стэн наконец-то с чистой совестью убрал телефон и повернулся на бок, выдыхая накопившуюся усталость и чувствуя, как наливаются тяжестью веки. Все, что случается на площадке, остается на площадке, там навсегда останутся чувства и переживания, которые помогли Себастиану сегодня сделать живым, осязаемым и оттого ещё более жутким его героя. Съемки скоро закончатся, Себ вернётся в Лос-Анджелес, и в какой-то момент туда приедет Але. Это невозможно изменить, но, значит, и не надо. Она не больше чем партнерша по работе. Да, неприятная, да, такого отвращения к коллегам Себастиан не испытывал никогда, но он на работе и нужно сделать ее хорошо. А потом все, что случилось уже на этой работе, тоже останется на ней. И его жизнь наконец-то вернется на круги своя.