О САМОМ СТРАШНОМ
18 сентября 2021 г. в 04:17
Лорд-Леди Намира говорит о себе так:
- Раньше страха смерти был страх грязи, потому что если смерть могут объяснить, то грязь - не могут. Осквернение есть смерть заживо, поэтому всякого скверного боятся куда больше, чем страшного. А я - чума и черви, и я страшнее всех.
Лорд-Леди Намира как-то раз отправилась в путешествие. Она приняла образ древней старухи, согнутой до земли, с большим горбом, кривыми пальцами, без волос и с белой плёнкой на глазах. Она взяла в руки посох и отправилась по всем планам Забвения по очереди - навестить их обитателей.
Когда она пришла в Лунные Покои, обиталище Леди Азуры, там как раз гостила Леди Меридия. Азура и Меридия увидели Намиру и поприветствовали её так любезно, как только могли, поскольку Лорды Даэдра умеют проявлять почтение к старости. А Намира среди Лордов одна из древнейших, как известно.
Намира подняла голову от земли и поприветствовала Меридию и Азуру так любезно, как позволяли ей отсутствующие зубы. И увидела, что лицо Меридии исказилось от страха-отвращения, как оно всегда бывало со смертными и бессмертными при виде Намиры, Азура же осталась невозмутима.
- Ах, какая жалость, - проговорила Намира. - Я вижу, моё лицо недостаточно хорошо для тебя.
- Твоё лицо прекрасно свыше всяких мер, - ответила Азура, - однако же, не сочти за оскорбление, приходилось мне иметь дело с вещами, превосходящими его во много раз.
- И что же это?- удивилась Намира. - Хотела бы я увидеть то, что превосходит меня.
- Недолго придётся искать, - ответила Азура, - потому что это Мехрун Дагон собственной персоной, буян и дебошир, ни капли не понимающий в красоте.
- О, - сказала Намира, - отсутствие красоты столь впечатляет тебя?
- Не отсутcтвие красоты, а наличие сил, противоположных ей, - ответила Азура.
- Это интересно, - проговорила Намира. - Интересно также узнать, что произведёт впечатление на Мехруна Дагона.
Завершив свой визит в Лунные Покои, Намира отправилась дальше с твёрдым намерением узнать страхи-отвращения всех Лордов Даэдра, сколько есть.
Она приходила во владения каждого и перед каждым принимала наиболее впечатляющий облик.
Перед Мехруном Дагоном она предстала в обличьи исполинского дракона.
Перед Молаг Балом - в обличьи Аркея.
Перед Боэтой - в обличьи Молаг Бала.
Перед Мефалой - изысканного покойника в белых одеждах, ибо известно, что Мефала не любит белое во всех смыслах.
Перед Ноктюрнал - безволосой старухи с фонарём в руках.
Перед Сангвином - похмелья.
Перед Верминой - Вермины.
Перед Хирсином - смиренной Добычи.
Перед Перитом - пары грязных сапог.
Перед Клавикусом Вайлом - в виде его собственной Маски, пустой изнутри.
Перед Джигаллалом - книжного шкафа без одной книги.
Перед Херма-Морой - самоуверенной глупости.
Остался Шеогорат.
С ним оказалось трудно.
Шеогорат сказал, что не видит смысла бояться хоть чего-либо в девяноста девяти мирах, поскольку каждый из них по-своему забавен. Намира же сказала, что этого не может быть, и что все девяносто девять она исходит пешком, но страх-отвращение для Шеогората добудет. И с такими словами она покинула Острова Лорда С Жёлтыми Глазами, и вышла за их пределы.
И только вышла, её посетила мысль.
Она переменила обличье и вернулась на Острова, и подошла к Лорду С Жёлтыми Глазами. А дальше случилось нечто.
Кто-то говорит, что Шеогорат её только видел. Кто-то утверждает, что он с ней даже заговорил. Как бы то ни было, стоило Намире явиться на Острова, как они тут же схлопнулись, а сам Лорд удалился в Апокриф и находился там довольно долго.
Лишь спустя долгое время Шеогорат при содействии Херма-Моры снова развернул Острова. Но об обличье Намиры не рассказал даже ему.
Обмолвился, впрочем, что оно было серым.