руки сяо холодные, он тихо смеется, когда видит идеального бумажного журавлика в руках зеленоглазого парня. венти осторожно опускает фигурку на одеяло, облизывая пересохшие губы.
— знаешь, было бы здорово... — сяо встревоженно дергается, когда парень кашляет, хватаясь за горло. — прости меня, не подашь стакан воды? — сидя в постели пить неудобно, сяо протягивает парню стакан с трубочкой, прикрывает глаза и на секунду ему кажется, что история повторяется. часы посещения закончатся через двенадцать минут, он попрощается с венти, выйдет за дверь и ровно в два тридцать семь утра доктор констатирует смерть паренька с косичками, бездыханное тело которого будет покоиться на операционном столе.не спасут. не смогут.
сяо видит перед собой улыбчивого парня, сжимающего тонкими пальцами прозрачный пустой стакан. осталось десять минут. — все хорошо? ты сегодня молчаливый — венти складывает нового журавлика из бумаги с нефритовым оттенком. — все хорошо, просто устал. в университете без тебя снова тоска смертная — он криво улыбается, вертит в руках кусочек бумаги и считает секунды. сяо кажется, что он застрял в одном дне, который повторяется снова и снова. журавлик раз, журавлик два, глаза венти зеленые, но пустые. воздух в комнате густой, плотный. ни вдохнуть, ни выдохнуть. сяо впервые за долгое время ощущает, что он задыхается. помещение неестественно светлое, венти сидит под капельницей в который раз за два месяца. он здесь долго, сяо морщится. восемь минут. — мы сдали зачет по философии пока тебя не было — парень нарушает звенящую тишину, его голос эхом отдается от выбеленных стен больничной палаты, венти машет головой, улыбаясь. — мне уже лучше, вот увидишь — они оба знают, что он лжет. его не спасут, он не вылечится. венти протягивает кареглазому очередную фигурку, на этот раз журавлик сложен из бумаги с золотистым отливом, сяо вертит в руках подарок. сердце венти бьется быстро, ритмично, с паузой, что порой кажется вечностью. в глазах рябит из-за яркого света, легкие давит, когда сяо тянет носом раскаленный воздух, кажется, будто ему не хватает кислорода. или здравого смысла, он пока еще не определился. — принесешь завтра других цветов? — венти считает, что завтра определенно настанет, сяо знает, что нет. — конечно — но все равно соглашается. шесть минут. пальцы венти чуть подрагивают, когда он опускает руки, переставая улавливать собственное сердцебиение. в отличие от исправно работающей мышцы, в сознании вертятся сотни безнадежных вопросов, к которым не подобрать ответов. внутри сплетается ком из ненужных воспоминаний, приносящий лишь разочарование и осознание бессилия перед реальностью.время беспощадно. болезнь тоже.
сяо не дожидается семи вечера и прощаясь с парнем выходит из палаты. в покосившемся мусорном баке возле здания это пятый золотистый журавлик. он всегда забирает их, но никогда не приносит домой.руки сяо по прежнему холодные, а венти каждое двадцать первое октября начинает с фразы: знаешь, было бы здорово... и разноцветных журавликов. ему ни лучше, ни хуже и каждую ночь он умирает, а утром все начинается заново.