Хазин.
13 лет до начала операции.
- Здравствуйте, Наталья Алексеевна! - Олег... - прошептала уже давно не молодая женщина, прижавши ладонь к губам, - Олег! - сбросив морок оцепенения, она взяла себя в руки и, подойдя к парню крепко, сжала его в объятиях, - Сколько лет, родной... Хазина Наталья Алексеевна всегда была сдержанной, холодной по отношению ко всем, даже к собственному сыну, женщиной. Поэтому данное проявление чувств Олег мысленно списал на долгое своё отсутствие. Или на его причину. Когда единственному и, трудно сказать, любимому ребенку Натальи и Юрия Хазиных исполнилось 15 лет, пубертат ударил по всем в радиусе километра. Точнее, так считали родители, мол избалованный генеральский сынок рос с золотой ложкой в жопе, и, чтоб не скучно было, приростил к ней шило. Уходы из дома, пьянки и вписки на казенной даче, обдолбанные кореша и вмазаная юность. Тяжело, когда твой сын - это воплощение всего того, о чем никогда не подумаешь, представляя идеального ребёнка. А идеальности хотелось, если быть точнее – в хазинской картине мира она была необходима. Хорошие оценки, настоящие мужские увлечения и «вы должны им гордиться» в представлении Хазина-старшего должно было идти в комплекте и по умолчанию. Выноситься в маленьком свертке прям вслед за женой из роддома. Но Петя оказался бракованным, с дефектом в самой сути. Ребёнок, видите ли, нуждался в отцовской любви и материнской заботе. Как жаль, что по гарантии не вернуть. Поэтому когда система начала окончательно давать сбой, пришлось позвонить в сервисный центр, читай суворовское училище. По плану Юрия Петровича - сын там должен был исправиться, измениться, до уровня отца дорасти. По плану Петра Юрьевича - там он должен был покончить с собой в ближайшей уборной в кратчайшие сроки. Говорят, что дружба, начавшаяся внезапно в самых нелепых обстоятельствах, когда при встрече думаешь «ну что за еблан», обычно оказывается самой прочной и на всю жизнь. Надо признать, до того самого момента Олег ни одного из своих знакомых-приятелей из петли не доставал. Да и Петя в неудачных попытках самоубийства был не то чтобы опытен. Думал, что раз уж решился, так и жалеть потом не будет - не придётся. Хрипя повреждённым горлом на коленях старшего курсанта, которого до этого видел лишь на доске почета, Петя думал только об одном. О том же, о чем думал сам Олег, когда увидел болтающееся и издающее булькающие звуки тело новобранца, которого ему приставили как подопечного, потому что тот, оказывается, голубых кровей и одним своим существованием определяет слово «проблема». «Ну что за еблан!» Дружбы крепкой сначала не получилось от слова совсем. Товарищество тоже выходило из ряда вон хуевое. Но Олега безумно тянуло к младшему, не как к парню (кризис ориентации тот прошёл ещё подростком, так что к 18 мог признать любые чувства, да только их не было). Его тянуло к нему как к загадке. Не верилось ему, что Хазин - это всего лишь пустышка, набитая отцовскими бабками и тупыми понтами. Хотел бы мелкий внимания - устроил бы публичное самосоженние прямо на плацу. Но тот выбрал неработающий туалет, пошёл туда ночью, а под одеяло пихнул две подушки. Хазин внимания не хотел, Хазин уже в принципе ничего не хотел. Однажды случилось полночное откровение. Петя в очередной раз задумал хуйню, в результате которой его бездыханного должны были найти суток через трое. Олег снова оказался рядом. И тут выяснилось, что проблема Пети не в отцовских бабках и генеральской фамилии. Вот сюрприз, Хазин-старший бы ахуел. Петя оказался вундеркиндом, с тонкой душевной организацией и глубочайшим уровнем саморефлексии. Олег заливисто заржал. - Ты чо ржешь, уебок? Я реально, типа, как те советские одаренные детишки из документалок. Которые потом ещё все сторчались в девяностые. - Так ты пытаешься не предать все, что создано предками? - Олегу было правда смешно. И очень дорого, что Хазин вот так взял и ему открылся, - А ты стихи пишешь? Ну как эта, как её, Вика...? - Ника. Ника Турбина. Не, стихи не пишу. Но мозг у меня иногда прям гудит. Возможно, однажды и разродится поэмой о твоём тупом ебале, и как оно уродливо в свете Луны, - Хазин сделал жест руками, изображая рамку, в которую заключил лицо Олега. Они сидели в забытой ещё при Советах кладовке, в которой была маленькая форточка, прорубленная прямо во внутренний двор училища. Из неё лился свет, причудливо высвечивая лицо Волкова. - Пошел нахуй! - Волков снова залился хохотом. Им грозило быть обнаруженными, - Нет, правда, в чем заключается твоя гениальность? - Ну, я просто умнее всех. - А по уровню скромности, я так понимаю, ты имбицил? В тот вечер Хазин так толком и не смог объяснить всю особенность своего мозга. Но со временем Волков понял все и сам. Петя мыслил по-другому, все вокруг него представлялось в деталях, и он каждую из них замечал. Если поставить Хазина рядом с Шерлоком, то последний постеснялся бы использовать при Пете слово «дедукция». Из-за того, что мозг не переставал работать ни на секунду, постоянно анализируя окружающую действительность, Пете было жизненно необходимо пустить куда-то эту активность. Он хотел стать адвокатом, и Олег мог поклясться жизнью, что, случись оно именно так, страна получила бы самого ушлого и отпетого ублюдка, который с легкостью щёлкал бы дела виновных и не совсем. Но отец встал на пути и также быстро на этом пути появились наркотики. - Он меня в ментовку отправить захотел. Олег, я бы там на стенку полез! Полное отсутствие понимания в семье Пети привело того в петлю. Потому что решение совместить Хазина и Суворовское было ебаным. Олег это осознал и примерно в этот момент принял, что Петя его единственный и самый лучший друг. - Хазин, ты главное к наркоте не возвращайся! Если ты это сделаешь, я нахуй тебя даже из Сирии достану! - Олег уезжал на службу, по контракту, куда-то, где слово «война» встречается не только в учебниках истории. - Олег без тебя не смогу, я ведь не выдержу Олег это ты меня спас ты ты ты только из-за тебя не сторчался Олег ты мой мозг успокоил Олег он снова гудит он мне жить мешает, - безотчётно шептал Петя Волкову в шею, обнимая того за плечи. - Хазин! - осадил того Олег, - Ты сильнее, чем кажешься. И умнее, чем я, - Волков ухмыльнулся. - Конечно умнее. Я чертов гений, а ты среднестатистический тупица, - сквозь слёзы промычал Петя куда-то в шею. - Давай договоримся, пока меня не будет, ты доведёшь до ума ту историю с ограблением Печатного двора. Она звучала весьма интересно, - Олег взял в ладони лицо друга и лучезарно улыбнулся. - Ты же не хочешь грабить, - Волков, несмотря на весь свой потенциал конкретно в этой миссии, по-прежнему оставался против криминала и любого вида разбоя. - Не хочу. Поэтому и сказал, что интересная именно история. Вернусь, опубликуем в виде книги. Будет бестселлером, сто процентов. - Твоё рвение сделать из меня Турбину меня восхищает. - Из себя Турбину ты и сам прекрасно делаешь. Я серьезно, завязывай с бухлом, Хазин, - Олег был настроен жестко. И радикально. - Хорошо, мамочка. Ты только это, - Петя замялся в смущении, - возвращайся, - и добавил, - пожалуйста. - Куда я от тебя денусь, мой партнэр ин крайм, - с ужасным акцентом отозвался Олег, понабравшийся от младшего всех этих заморских словечек. Так они и расстались. Так и прошло почти пять с половиной лет. - Юрочки ведь не стало, уж года три как с небес за нами наблюдает, - Олег промолчал. Из вежливости можно было и соболезнования выразить, да только этот Юрочка ему нахуй не упёрся. И за то, что с сыном сотворил, Олег его не простит никогда. И если Юрочка и наблюдал за ними, мирно попивающими чай на кухне, то точно не с небес. - А Петя где? - по сути это был единственный волнующий Волкова вопрос. - Петя... Он со мной не общается, - с сожалением молвила Наталья Алексеевна, - телефон у меня его есть, могу дать. На мои звонки он не отвечает. - Он... - Олег не знал, как спросить про наркотики, слишком сильно боялся услышать положительный ответ. - Нет, - женщина поняла его с полуслова. Она могла бы показаться истинной матерью своего сына - понимающей и осознающей проблемы ребёнка. Да только вот, скорее всего, по-прежнему оставалась женой своего мужа - волнующейся за репутацию фамилии и погон почившего. - Хорошо. Спасибо, - Олег встал, откланявшись. Поблагодарив и за чай, и за петин номер, и за то, что она смогла отпустить своего сына быстрее, чем, по видимости, отпустила мужа. - Олег! - окрикнула она его уже в дверях, - Петя на похоронах в своей речи сказал, что перед смертью Юра жалел только о том, что не вычеркнул его из завещания. Передай ему, что это не так. Мы его любили. Просто не понимали. - Наталья Алексеевна, я Пете никогда не врал. И сейчас начинать не собираюсь. Когда Олег спускался с верхнего этажа красивой сталинской высотки, он размышлял о том, что возможно был слишком резок, не пожалел бедную вдову. «Нахуй это, Петю они никогда не жалели» - почему-то голосом Хазина пронеслось у него в голове. Дойдя до ближайшей скамейки в пустынном парке, Волков принялся печатать Пете смску. Почему-то боялся услышать голос друга. Боялся услышать его искаженную веществами версию. «Так что там с историей? Олег». Почему-то «я вернулся» показалось слишком прозаическим, чересчур претенциозным. Петя бы не оценил. Эта Сука любила пафос. «Нашёл издательство для публикации?» - ответ пришёл сразу. Продолжение не заставило себя ждать. «Иди нахуй, Олег». «Нет. Хотел спросить – когда начинаем?» «В армии переобуваться учат быстрее, чем разбирать автомат? Ты что, разучился родину любить?» - Олег начал жалеть, что не позвонил. Удивленный голос друга хотелось услышать до чертиков. «Нет, просто увидел, что у нас с ней чувства не взаимные». Ответа не приходило долгие две минуты. Ожидание затянулось, и Волков уже собирался набрать Хазина, как экран загорелся уведомлением. «Я так по тебе соскучился, уебок». Ком в горле стал размером с расстояние, разделявшее их с Петей последние пять с половиной лет. «Диктуй адрес, пидарас», - только и сумел настрочить в ответ Олег, перед тем как понять, что его жизнь точно никогда больше не будет прежней.6 месяцев до ограбления.
Волков и Хазин сидели в небольшой кофейне на окраине Петербурга. Потенциал у заведения был прямо сказать хипстерским. Помещение в стиле лофт, сотрудники в стиле «отьебитесь, у нас зарплата двадцать тысяч в месяц». Но развивать эту дыру никто желанием не горел, поэтому место виделось идеальным для обсуждения планов пресекающих закон. - Хотел ещё про Грома уточнить. Его в нашем плане не было, - Олег до сих неуверенно говорил слово «наш» относительно всей идеи с ограблением, всё-таки Петя был её автором, но младший настаивал, и Волков боролся с собой как мог, - И я, кажется, понимаю тебя. Честный мент, слегка топорный в своих действиях, скорее всего сразу спутает все карты федералам. Но зачем? Ты же пиздец умный, справишься и с обученным типом. - Он забавный. Весь такой правильный. Хочу посмотреть, как его идеалы столкнутся с гнилым лицом системы. Будет весело! - Хазин явно горел этой задумкой, а учитывая особенности его мозга и беспокойство Волкова, обоим было на руку, чтобы Петя именно «горел», - Ты же видел его послужной список, он будет метаться между службой Родине и симпатией к нам как бешеный! - Видел-видел, - Волков отпил паршивого на вкус кофе и снисходительно улыбнулся: Грома они обсуждали не первый день, - А ещё я видел его фотку. Ты уверен, что тебя интересует его принципиальность, а не зад? Хазин, у тебя кучу лет мужика не было, и ещё я тебя отлично знаю. - Если б ты действительно меня знал так хорошо, как думаешь, - уши Пети зардели, он спрятал краснеющий нос за своим стаканом и продолжил, - Мужские задницы меня интересуют несколько меньше того, что спереди. - Уверен, у Грома и спереди проблем нет, - абсолютно не смущаясь интимной темы, парировал Волков. - Слушай, Олежа, завались, - в отличие от Пети, стремительно прятавшего лицо в ладонях, - Давай лучше о твоём протеже. Расскажи поподробнее. Хазин уходил от темы, и Волкову было немного досадно, что издевательства над другом подошли к концу. На сегодня. Но он решил-таки перейти к делу. - Макс Кольцов. Знаю его с детдома, мы ещё тогда под стол пешком ходили. И он просто гениален в своей тупости. Ни одной контрольной в своей жизни своим умом не написал. На все была готова какая-то схема, влюбить в себя отличницу и устроить план-перехват за спиной училки - это все о нем. Поэтому вообще был не удивлён, когда узнал, что парень стал воровать. Воровать, надо признать, виртуозно. Он мог пройти от тебя в трёх метрах, и ты бы ни при каких обстоятельствах не узнал, откуда у него в кармане оказались твои деньги на обед. Потом наши пути разошлись. Я в суворовское, а он в тюрягу. Попался на какой-то херне, если честно. Как мне передали общие знакомые - попытался обчистить кассу в ломбарде, но не рассчитал, что слишком долбаеб. Снова встретились уже после армейки. Иду я такой по улице, а он ко мне подлетает с листовками мол «какая-то акция в фикс прайсе» или типа того. Я его признал, он меня не сразу, но тоже. Поболтали, распрощались, пожелал ему удачи. Иду дальше, дай, думаю, тебе звякну, расскажу. А телефона нет! - Волков хлопнул по бокам и сел с видом «Ты прикинь! Чисто Гудини!».- Зуб даю, мы даже не обнялись за встречу. Ну, я вернулся, хотел сначала в ебальник дать, а в итоге дал шанс на миллиард. История была удивительной, правда. Хазина только она мало впечатлила. - И? - Петя выгнул бровь колесом. - Что и? - Олег действительно не понимал, что ещё этому припездышу нужно. - Ты думаешь, он настолько фокусник, что, не вынимая рук из карманов джинс, нам десять миллиардов напечатает? - Петя понизил голос, но все равно был услышан одним очень важным для этой беседы элементом. Кольцов стоял чуть поодаль и внимательно смотрел на болтающих друзей. Как только сам оказался в поле зрения, Макс решил нарушить молчание. - Я пизжу вещи не столько из-за ловкости рук, сколько из-за своего обаяния, - он нагло подмигнул Пете и присел рядом с Олегом. - Красиво заговариваю зубы, тонко чувствую психологию жертвы, - умно продекламировал Макс. - Надо же, Кольцов, которого я знал, пиздел также красиво, но за психологию точно не шарил, - Олег приветливо улыбнулся и наклонился, чтоб обнять давнего знакомого. Петя все ещё выражал скептицизм. - Пришлось начать шарить. Захотел, так сказать, быть профессионалом своего дела, - ответил ему Макс и перевёл взгляд на Петю, - Вам же нужны грамотные болтуны с очаровательной улыбкой? - Хазин мысленно кивнул, не желая соглашаться с Кольцовым, признавая своё поражения. Такие люди им действительно были нужны. Ни он, ни Олег очаровательной улыбкой не славились, - Ну, а если ты ещё сомневаешься, - продолжил Максим, - то проверь пальтишко. Хазин похлопал себя по карманам, и осознание накатило на него волной. Как он это делает?! - Как ты это делаешь?! - незамедлительно озвучил свою мысль Петя. - А вот, секрет на миллион, - обворожительно ухмыльнулся Максим, но заметив холодеющий взгляд напротив, поспешил добавить, - и раз вы платите мне миллиард, раскрываю карты. На этот раз мои руки были у тебя за спиной, - парень кивнул кому-то сзади. Хазин повернулся и решил, что старость его настигла прямо здесь в этом кафе, в его неполные тридцать три - в глазах двоилось жутко. - Вы так удивлены, фильм «Престиж» смотрели? - ухмыльнулась точная копия Кольцова, только глаза подобрее и кудри посветлее. В руках парень держал хазинский бумажник, - Так вот, сорри за спойлер. Максим Шустов, - парень протянул руку сначала пребывающему в шоке Пете, пожавшему её на автомате, а затем и восхищённо улыбающемуся Олегу. Хазин не сводил взгляда с версии Кольцова два ноль и, вынырнув из оцепенения, резюмировал: - Вас родители назвали одинаково, а фамилии дали разные. Я думал, мои предки были с ебанцой. - Они и были. Наверное. Нас ещё грудничками в дом малютки сдали, прям из мамкиной... - Шустов вежливо покашлял, остановив поток мыслей брата, и продолжил за него вещать про их нелёгкую судьбу, удобно устраиваясь в кресле рядом с Хазиным. - На родильном столе от нас и отказалась, только акушерку попросила передать, чтоб Максимом назвали. - Она тогда либо в состоянии аффекта была, либо просто заморачиваться не хотела. Не хочу говорить, что она была тупой, но сложно не заметить, что две башки лезут прямо из твоей... - Максим! - строго прервал Кольцова Шустов. - Короче, Максика почти сразу в семью забрали, там и фамилию дали. А мне вот мамкину оставили, - как ни в чем не бывало, продолжил Кольцов. - Мы до 14 лет друг о друге слыхом не слыхивали. А потом мне предки прям на дэрэ устроили сюрприз, - Шустов горько взглянул в сторону брата, видимо эта история была для обоих крайне не приятной, - Я решил познакомиться, а Максу это было не нужно. В общем, я всегда о брате мечтал. Поэтому решил, чего бы мне это не стоило, этому придурку понравиться. - Ага, начал пиздить и обнёс ломбард, - вставил свои три рубля Кольцов, - Это, к слову, о моих тупых проебах. Я бы сделал все чисто. Но он тогда вообще зелёный был, да и весь такой добренький, ну чисто маменькин сынок. Вот я мозгами пораскинул и решил, что в тюрьму лучше мне. Так и подставился. Зато теперь у меня есть связи в местах не столь отдаленных, а этот обмудок с тюремной баландой знаком только понаслышке. Хазин с Волковым опасливо переглянулись. - Мы вас подслушивали, - вежливо, будто бы извиняясь за все грехи мира, откликнулся Шустов. - Мгм, - неопределённо протянул Хазин, все ещё недовольный нагло стянутым бумажником и тем, что это не он главная заноза в заднице в компании. - Ну так что, берёте? - с надеждой улыбнулся Кольцов. - Чего? - глаза Пети сверкали недобрым блеском. Олег знал этот взгляд как облупленный. Это означало только одно: Петя Хазин превращается в Суку, - Я был не очень-то за и одного карманника, а тут оказывается, что у Бибы есть своя Боба. Шустов хотел было возмутиться, но Волков опередил его, положив ладонь на руку друга. - Слушай, я знаю, что ты им не доверяешь. Но я за них головой. - Ты второго первый раз в жизни видишь. Не знал, что твоя голова так дёшево стоит, - не собираясь успокаиваться, парировал Петя. - А первого я знаю с подгузников. Считай горшки в саду рядом стояли. Он доверяет брату, я ему. А ты, надеюсь, мне. - Какой ебаный поезд доверия! Ворвёмся в Печатный двор с «чух-чух» в качестве саундтрека. Волков, скажи мне честно, ты ебу дал или тебя в армейке контузило? - Сука окончательно вытеснила Петю с горизонта и вовсю бушевала, полностью забив на контроль и возможные посторонние уши, - А тебе это нахуй надо? У тебя вон, предки есть нормальные, ни одной судимости. Наверняка ещё и работа человеческая, жизни, поди, спасаешь, детишек из горящего здания выносишь или чем такие милашки, как ты, на хлеб зарабатывают, - праведный гнев нашёл новую жертву в лице Шустова. - Родителей уже давно с нами нет, - коротко сообщил Максим, не желая задерживаться на этой теме, продолжил уже более активно и с прежним энтузиазмом. – Работы, как таковой, тоже. Мы с Максом вместе на жизнь зарабатываем, если что. Поэтому я здорово поднаторел и провала, как ломбардом, больше не повториться, - Шустов поднял руки в защищающемся жесте, - Ну а деньги я хочу в ваш детдом отдать, - парень кивнул в сторону Кольцова с Волковым, - Не хочу, чтобы кто-то ещё проходил через тоже, что и вы. - Блять, у нас теперь и Робин Гуд в команде завёлся, ну чисто цирк, - Сука продолжала быть Сукой, ничего нового, - Слушай, а как давно мы стали компенсировать нашим делом чужие детские травмы? - Тогда же, когда ты придумал все это, чтобы компенсировать свою. Молчание повисло над столом. Кажется, Сука была повержена, но делать скорые выводы Олег не спешил. Он опасливо поглядывал на Кольцова, обосновано считая, что если кто и спизданет лишнего, то точно он. Но первым гнетущую тишину разбил Петя. - Под твою ответственность, Волков, - Петя знал, что ответственность была коллективной, их общей, но, тем не менее, не мог согласиться просто так, - Как только начнутся тренировки, мы вышлем вам дату и место встречи в исчезающем диалоге в телеграмме. Но это не значит, что я не слежу за вами, - предупредил Хазин. Ему все ещё не улыбалось видеть двух совершенно не надежных на его взгляд парней в своей команде. Но за годы жизни, одинокой и полной отчаянья, он понял, что может положиться лишь на Олега. И именно в этот момент, Волков как никогда рассчитывал, что его мнение учтут. - Ого, тренировки! Вот это, конечно, дело. Будешь нас учить деньги пиздить? Нам тебя как звать? Типа, Профессор? - заржал Кольцов. Хазину категорически не нравилось, что Волков выступил их негласным рекрутом. Почти все новобранцы прошли через него, часть из них, так или иначе, знала, как его зовут. Петя сразу же заявил другу, что его имя всегда будет стоять рядом с именем Волкова: раз подставляется Олег, значит и ему, Пете, тоже нужно подставиться. Но Олегу было похуй на то, что там думает и считает Петя. Ему было похуй даже на мнение Суки. Поэтому логично, что никто из братьев имени Хазина не знал. - Зовите меня Майором, - тихо буркнул Петя. Почему-то в момент показалось смешным, как на это заявление отреагирует Гром, когда они будут дружелюбно болтать по телефону. Волков даже негромко похлопал, так ему понравилась Хазинская ирония, - Я должен знать о каком-нибудь третьем брате или троюродной тете по материнской линии, без которой вы никуда не пойдёте? Может акушерка из роддома вам пиздец как дорога? - не дожидаясь лишних комментариев со стороны Олега, высказался Петя. - Не, больше никого, - как будто бы не замечая в голосе Хазина сарказм, ответил Кольцов, - Я бы бывшего своего ещё позвал, он за компы пиздец прошаренный. Наверняка, вам такие нужны. Но нахуй его, - задорно, абсолютно не соответствуя содержанию реплики, улыбнулся Кольцов. - Бывшего? Так ты...? - не договаривая очевидной мысли, спросил Волков. - А это проблема? - резко и весьма строго вклинился всегда вежливый и дружелюбный Шустов. «Мда, видимо братики, и правда, всегда идут в комплекте. Друг за друга...» - подумал Хазин. - Да нет, мы с Майором в твоей команде, - успокаивающе улыбнулся Олег. - В нашей, - поправил его Шустов, - Мы, конечно, те ещё двойные агенты, решил уточнить на берегу. - О, так вы типа ... ну... того? - Кольцов заискивающе покосился на все ещё сцепленные руки Олега и Пети. - Нет, Олежа у нас ждёт принца на белом коне, - поддел друга Хазин. - А у Майора кинк на погоны, - не остался в долгу второй. Петя стремительно покраснел и, пытаясь не терять своего авторитета, первостатейного мудака, строго взглянул на Волкова. - Ну дела! Может нам на дело с радужным флагом идти? - хохотнул Шустов. - Ага, и пронести все десять миллиардов в жопе! - добавил Кольцов, на что получил в ответ сразу три возмущённых: «Максим!»20 часов с начала ограбления.
Ксюша Коржавина являлась определено одной из самых важных составляющих удачного ограбления. Её целость, сохранность, жизнь и здоровье должны были быть обеспечены по высшему разряду, так что среди остальных заложников она, безусловно, вытащила счастливый билет. На охрану всего вышеперечисленного был поставлен Мадрид, как самый эмпатичный и последний из всей компании, кто схватиться бы за приклад, когда дело запахнет керосином. Тем не менее, парню нужно было и есть, и спать, и время от времени пропадать где-то с Гаваной. Майором последнее учтено не было, но за это рьяно ратовал Амстердам. Как явный сторонник сексуальной свободы даже под дулом пистолета. Знал бы Хазин, что его пташку прямо сейчас стережёт отморозок даже по меркам человека, написавшего преступление - убился бы головой об стену. Ну или снова присел на наркотики. Но данная информация Майору доступна не была. Оценив ситуацию, Мадрид с Амстердамом пришли к выводу, что проболтаться из компашки, кроме Алеппо, не сможет никто. А за полчаса отсутствия мелкого с Ксюшей не случится ничего. Амстердама можно было назвать конченным, но здесь присутствовали люди и более отлетевшие. -Я столько денег даже в своих влажных фантазиях не видела! - восторженно возопила Макао, отбрасывая на диван автомат и бросаясь на шею Амстердаму, - Милый, хочу купить... - она задумалась, продолжая болтать ногами, сидя на друге, обхватывая того за бёдра. Правда в идеальный план «дать Мадриду тридцать минуток передышки» не выписывалось то, что отвлечь Амстердама от дел может практически что угодно. И на этот раз данная роль досталась Макао. Он был без ума от этой девчонки. В ней столько жизни, что она неизменно озаряла собой все вокруг. Ребята сдружились почти сразу: легкость в общении, абсолютное отрицание личных границ и одинаковый уровень юмора, державшийся на отметке ниже пояса, объединял их и создавал идеальный тандем. По дурости и под шафэ они умудрились даже переспать разок. Правда на утро сразу же решили, что в дружбу у обоих получается гораздо лучше и качественнее. -И что же ты бы хотела купить? - вырвал Амстердам подругу из размышлений, вероятно приятных и греющих душу. - Что-нибудь безумно дорогое и крайне бесполезное! - решилась Макао, и Амстердам закружил её в каком-то подобии вальса. На очередном крутом вираже этой парочки, Ксюша Коржавина, сидевшая в углу комнаты, в первый раз в жизни решилась на риск. Оценив ситуацию и решив, что мир этих двоих сейчас замкнут на деньгах и, может быть, немножко друг на друге, девушка схватила свой телефон, висевший на стене. Все, что она хотела сделать - это отправить смс маме: «все хорошо, я в порядке». Но подключившийся к её телефону Денис Титов считал иначе.- У нас есть доступ к камерам!
- Ла-ла-ла-ла! - распевали Макао с Амстердамом на мотив вальса. Широкими шагами мужчина преодолевал разные препятствия, расставленные по комнате в виде стульев и брошенных вещей.- Титов! С обоих камер выведи. Да, с фронталки тоже! Звук подключить можно? Ну и что ты сидишь?
- Ла-ла-ла-ла! - Амстердам в упор смотрел на подругу, чьи глаза горели огнём отъявленной воровки, получившей доступ к мешочку с золотом.- Сделано, товарищ Майор! Только не видно пока ничего не видно...
- Ты же меня уронишь, придурок! - Макао покрепче обхватила торс друга и полностью потерялась в танце.- Голос. Женский.
- Я и без тебя понял, что женский. Картинка четкая нужна!
- Я держу вас крепко, миледи! - Амстердам смеялся, в первые на так громко и резко. Скорее радостно и искренне.- Помимо Коржавиной ещё двое: мужчина и женщина.
- Заложники или террористы?
- Непонятно.
- Блять! - в момент абсолютного счастья, когда весь мир у ног, и как будто бы ни одна сошка не угрожает тебе, меньше всего ты ожидаешь увидеть заложника, прорубившее опасное окошко во внешний мир. - Что случилось? - Сука-а! - Амстердам любил Макао искренне, мечтал о том, как после всего этого увезёт её куда-нибудь на Сейшелы, и они будут безгранично кайфовать. Клубы, горячие парни и не менее горячие девчонки, травка и тёплый песок под ногами. Ради всего этого парень даже не испытал угрызений совести беспардонно бросив подругу на пол и преодолев расстояние до Ксюши в три огромных шага за долю секунды.- Они заметили телефон, - резюмировал Титов.
Где тот песок сейчас? Макао с Амстердамом загнанно смотрели на потухший смартфон Коржавиной. -Вот объясни мне, тебе хули не понятно было, что телефонами пользоваться нельзя?! - напирал Амстердам на перепугавшуюся девчонку. Макао положила руку на плечо друга, пытаясь утихомирить его крутой нрав. -Что у вас случилось? - беспокойный голос Мадрида в дверях привлёк всеобщее внимание. -Если спизданешь об этом Алеппо, каждая мошка в радиусе километра узнает о том, что ты пялишь поехавшую, - строго сказал Амстердам, глядя пареньку прямо в глаза, и покинул комнату, напоследок схватив брошенное в запале танца ружьё. -Что блять здесь произошло?! - взвизгнул блондин, все ещё ожидая хоть каких-то объяснений. Макао сосредоточено переводила взгляд то на товарища, то на жмущуюся к стене заложницу. -Пока ничего, - она остановилась на Ксюше, - но если произойдёт, я лично вырву каждую волосинку из твоей милой головушки. Одну блять за одной, - Макао никогда не источала ауры агрессии, но конкретно в этот момент верить хотелось каждому её слову, - Методично и без сожаления.Гром.
Лёша не спал, хотя надо бы. Он сварил манную кашу, понял, что забыл добавить сахар, пнул с досады кухонный стул и ушел в душ, пока неудавшееся блюдо покрывалось противной пенкой. Под горячим душем он смывал с себя не только сутки тяжёлого рабочего дня, но и взгляд блондина, подвозившего его. Эти глаза не лапали, не хамили, не поливали неосязаемой тягучей плёнкой, сквозь которую кожа не могла дышать. Наоборот, за двадцать четыре года Макаров впервые вдыхал полной грудью. Иначе, как назвать тянущее, цепкое до истомы, желание и работать, и смеяться, и кричать, и прыгать, и вообще делать всё эти дела одновременно. Организм требовал отдыха, однако голова настолько шла кругом, что, чтобы просто спокойно лечь на кровать с закрытыми глазами, пришлось залпом выпить стопку ждущего своего часа коньяка с верхней полки шкафчика. Криминалист лежал почти без одежды, в одном банном полотенце на бедрах. С него капала вода, оставаясь неровными потемневшими подтеками на однотонном бежевом покрывале. Все же изнурительный труд взял своё, и Леша почти задремал, сминая под себя разбросанные грязные вещи. Но потом в нос ударил неприторно сладкий запах чьих-то духов – лёгкий парфюм перебивал остальные запахи. Сердце заколотилось, и вместо сонных грёз про пони, Леша видел длинные руки с худыми запястьями, сильные цепкие пальцы с крупными костяшками и ровными ногтями, ухоженные черты лица без единого намека на щетину или усы, слегка отросшие русым выбеленные волосы, переливающийся гелем для укладки. И запах, исходивший от тонкой, открытой расстёгнутым воротом рубашки, белой шеи, украшенной бессмысленными картинками татуировок. Ментоловый дым, оставшийся на парке парня, и вовсе не оставил шанса на то чтобы поспать. Криминалист встал, пошёл снова в душ и сделал то, чего от него требовало тело последние минут двадцать. Он включил комфортно горячий душ, снял полотенце, еле докинув его до сушилки, и посмотрел на свой стояк, понятия не имея, как так вышло. Он вспоминал крики блондина на него, позорящие высказывания о своей некомпетентности, безопытности и молодушности, но возбуждение только крепчало. «Как этот черт вообще посмел?! Кем он себя возомнил?!.... чёрт…да… Кто позволил ему, так свысока смотреть на нас?!.... боже…нет…или да?» Цитрусовые духи, дерзкие черты лица, абсолютно неуместное признание… Гречкин… нет, не так. Кирилл Всеволодович. Да-а, вот так. Да, Кирилл Всеволодович, да… Лёша кусает себя за нижнюю губу, не в силах прятать желание и начинает действовать: грубо и жёстко дрочит, надеясь, что этот стыд поскорее закончится. Следы чуть заметных татуировок сводят его с ума, а тонкие запястья лишают рассудка. Разрядка приходит слишком быстро. Он кончает, краснея от мыслей по отношению к человеку, который сутки назад унижал его, что наплевал на все существующие рамки приличия. А потом довёз того до дома. И предложил забрать. А Леша отказался. Макаров набирает номер, что был у каждого в опергруппе, ожидая долгих гудков – ведь им дано время поспать, но криминолог берет трубку почти сразу, ничуть не звуча при этом заспанным или недовольным: - О, какие люди. Чего тебе? - Ты вроде забрать меня хотел? Обратно. - Я? Я – нет. Я лишь предложил. Мне все равно, поедешь ты или нет. Парень представляет насквозь прозрачный идеальный лед в глазах блондина, сверкающий на свету. - Окей, хорошо. Ты просто предложил. Я согласен. - Быстро ты передумал, - ехидничает Кирилл, - Только рано ещё. У нас пять часов есть. Поспи, пташка. И другим не мешай. Гудки. Макаров устало отрывает телефон от щеки, небрежно бросая его на стол. Бесполезный кусок железа. Руки тянуться снова к смартфону, теперь уже он готов послать рамки этикета и приличия в жопу. Поступок не столько малодушный, сколько по-детски глупый и бесполезный. - Макаров, если у тебя там не всемирный потоп, то я тебя убью, - с лёгким раздражением, Кирилл громко зевает. - Я не гомофоб, - не подумав, бурчит парень. И молчит. Что ещё нужно сказать, чтобы голос на том конце не прекращал говорить? - Неужели это все? Мне похер, Макаров. Хоть гермафродит. Не спится – подумай над чем-нибудь важным. Приеду – проверю задание, школота. Все, давай. Ещё раз позвонишь по такому пустяку – заблочу. Не пользуйся моим хорошим расположением. Гречкин снова первый бросает трубку, оставляя Лёшу наедине с собой и со ступором, с которым он смотрит в стену. Во дворе скопилось прилично народу – середина дня. У кого работа, у кого выгул собак, а у Гречкина Макаров, которого нужно забрать, поэтому он терпеливо ждёт, пока все прохожие нагло насмотрятся на его машину и отстанут, уйдя восвояси. Лёша спускается, чуть розоватый от спешки сборов, и останавливается, не решаясь снова притронуться к автомобилю. - Господи боже…. Недотрога тоже мне. Кирилл быстро выходит из салона, задев слегка ногой фару. Полы его пальто развеваются. Он встаёт возле пришедшего, демонстративно ухмыляясь, показывая «как надо» и толкает парня в спину, чтобы тот уже сел и не маячил. Лёша не был готов к тому, что ему станет насто-олько стыдно от своего поступка, поэтому, несмотря на утреннюю дерзость, он молчит. Когда Кирилл проезжает нужный поворот, заговорить всё-таки пришлось: - Ты решил сократить или наоборот увеличить дистанцию? Можно было там свернуть… - Мы за Громом. Он на звонки, и тем более на сообщения, вообще не реагирует. Боюсь, заснул, как медведь в берлоге – танком не проймешь. Макаров понимающе кивает. За Громом, так за Громом. Лешина выходка смывается: в машине они постепенно начитают возвращаться к теме ограбления, и криминалист забывает про сексуальность начальства, пока тот не начинает грубить дебилам на дорогах города: вена на шее вздувается, темные брови опускаются к переносице, а пальцы белеют, обнажая ярко выраженные косточки. На Кирилле стандартная белая рубашка. Расстёгнутая на две пуговицы. Конец набитой цитаты виден, если соответствующе повернуть голову. Но Леша не поворачивает. Он думает. Они останавливаются где-то во дворе: более старом, тесном и грязном, чем тот, где живёт Макаров. И замолкают. Ждут, пока Игорь, наконец сумевший разлепить глаза, спуститься к ним. - Я не гомофоб, - повторяет парень. - Я понял. Впервые вижу человека, так рьяно доказывающего мне, что он не гомофоб, - небрежно отвечает Кирилл, которому эта информация, по сути, нахуй не сдалась. - Ты же считываешь людей. Хуево временами, но всё-таки. Сможешь угадать, почему? - Серьёзно? – ему что, заняться нечем? – Ла-адно, - Кирилл чуть подтягивается на сиденье, сгибая в коленях длинные вытянутые ноги, - Это просто. Ты не гомофоб, потому что ты молодой парень с прогрессивными взглядами на жизнь и незакостенелыми постулатами жизни. Ты – новое поколение и бла бла бла. Угадал? - Попытка хорошая, но снова мимо. - Чё? – возмущается Кирилл, чуть поворачиваясь, - Я тебе экстрасенс что ли? Лёша смущается, стоя у порога, который собирается переступить. Он понимает, что сутки знакомства – это мало, но попробовать стоит. Макаров опускает глаза, цепляясь за движение своих рук как за контрольную точку своего падения. И чуть поддается вперёд, чтобы лишь слегка задеть скуластую гладкую щеку губами. Холодная кожа в этом месте тут же обжигается, заставляя все тело покрыться мурашками. Кирилл сидит молча, в шоке проводя подушечками пальцев по только что оставленному следу, словно не веря, что он вообще был – настолько легкое и мимолётное оказалось движение. - Почему тебе можно выходить из шкафа, а мне нет? - не скрывая самодовольной улыбки, Лёша поднять глаза все же не решается. А Кирилл не успевает никак отреагировать, потому что Гром с бессменно заебаным видом стучит в окно. Зимой и летом как говорится. В палатке беготня: очередной звонок вот-вот состоится, а Игорь решил поиграть в альтруиста, нарушая все планы Колесникова и Гречкина. Уже больше Колесникова. Макаров маячит где-то сзади, нервируя Кирилла. Однажды они сталкиваются возле недовольно бурлящего кулера, и тогда Майор не выдерживает: хватает оторопелого Лешу за руку и уверенным размашистым шагом ведёт к допросным, которые, благо, освободились после надоедливого скулежа Пчелкиной. Гречкин заталкивает туда парня, шумно грохая дверью. Окружающие думают, что юнец провинился, за что и получит сейчас взбучку. Насторожившись, все приготовились слушать оры ругани и нареканий. Лёша прижимается спиной к только что запертой двери и почти расслаблено сцепляет руки на груди. - Я не могу работать! – кричит Кирилл, расхаживая туда-сюда по тускло освещенной комнате. Лампа слабо мерцает, чуть потрескивая. - Почему? – искренне удивляется Макаров, совершенно не понимая, причем тут он. Наверное, тот не выспался из-за звонков… Гречкин с силой толкает парня ладонями в грудь, и тот ударяется лопатками о поверхность сзади. Вставая слишком близко к нему, блондин перекрывает пути к отступлению выставленными по обе стороны от лица Лёши ладонями. Цитрусовые духи бьют в нос. Кирилл не выглядит довольным или игривым. Его лицо не похоже на лицо человека, который устраивает похотливую вылазку своему партнеру. Кирилл зол, раздражён, если честно – он в бешенстве. - Если ты, щенок, вздумал надо мной издеваться или прикалываться… Если ты думаешь, что можешь вот так легко потешаться надо мной… Кажется, Леша понял, в чем дело. - Стоп, стоп, стоп, - он попытался приложить ладонь к тяжело вздымающейся груди, чтобы оттолкнуть ее, но Гречкин оказался слишком напорист. Сведя губы в тонкую линию, он позволил тому объясниться, - Это даже забавно. Кирилл выгнул бровь, а криминалист понял, что нашел-таки слабое место мужчины. У каждого оно есть, и как бы тот ни был холоден и непреступен, он не был исключением. - Ходишь весь такой важный, перед Громом и Прокопенко стелешься, чтобы тебя не отстранили. Колесников из тебя верёвки вьёт, что бы ты не говорил и как бы не ощетинивался. А виноват в твоей неработоспособности я. И почему? Что открыл себя? Что смутил тебя? Что после ведра дерьма, которое ты на меня вылил сутки назад, внезапно решил тянуться к тебе? Лёша приблизился, почти утыкаясь кончиком носа в подбородок блондина. - Что всё, о чем я думаю с самого утра, это насколько у тебя большой? Настолько просто отвлечь тебя от работы? – голос Лёши растекался по воздуху, Кирилл перестал дышать, двигаться, чтобы случайно не задеть резко обнаглевшего паренька. И когда он только успел оборзеть? На пару секунд воцаряется тишина, кое-как разбавляется глухими ударами сердца да тяжёлым, чуть прерывистым, дыханием Гречкина. Он явно недооценил этого улыбающегося милого Лешеньку, с которого полковник сдувал пылинки. Кирилл сделал последний шаг навстречу ему, впиваясь пальцами в горло Макарова и накрывая тут же вырвавшийся болезненный стон своим ртом. Голод по настоящей живой жизни, а не образу, что они ведут, заставляет их поцелуй быть грубым, жадным и до боли желанным. Лёша старательно тянет голову, чтобы достать до Кирилла, обводя губами те самые щеки, висок, подбородок и открытую шею. Когда Майор прижимает всё тело Макарова к себе, через ткань чувствуя каждый напряжённый мускул, тот чуть слышно вздыхает, и блондин останавливается, запыхавшись. В голове обезумели все тараканы, а бабочки разорвали грудную клетку. - Всё… Погоди… Не сейчас. - Ну Кирилл Всеволодович… - умоляюще злобно мурлычет Леша ему в ухо. - Блять, - и Кирилл плывет, продолжая желанные поцелуи, нехотя разрывая физическую близость, ведь самообладание сильнее, чем он думал, - Все, я сказал. И его белая рубашка успевает мелькнуть между проходами тента, оставляя Макарова одного со своими мыслями. Он не знал, что умеет так. Он не знал, что Кирилл умел делать так с ним. Титов пожевывает невкусный круассан, который оставил распакованным на столе, и тот заветрился, когда чей-то сигнал мобильника начинает маячить на мониторе его компьютера. Денис фактически давится мучным изделием, крича хоть кому-нибудь, кто сможет его услышать, и неосознанно махая руками в воздухе для привлечения внимания. Мусаева недовольно подходит, чтобы заткнуть этому визжащему на всю палатку парню рот, но, понимая, в чем дело, сама подрывается в поисках или одного из Майоров, или Прокопенко. Гром подрывается из какого-то закутка, чуть не пролив чашку кофе. Гречкин непонятно где, и времени, искать его, тоже нет. - Сигнал прямо из здания! Кто-то пользуется сотовой связью! – на диком энтузиазме кричит программист, тыча пальцем в красную мигающую точку и слабую волну исходившего от нее сигнала. - Да мы поняли, не ори уже, - осаждает Эльвира, - И руки убери, не видно же ничерта! - Я могу… - Денис пытается сообразить и правильно истолковать несведущим, что именно он может сделать. - Это точно не бандиты, - говорит Игорь, приваливаясь на край стола, - Уверен, они не идиоты. - Конечно, не бандиты. Это маячок телефона вашей этой Ксюши. Как ее там… Коржавиной, во! – спокойно ответил парень, а когда Майор нахмурено посмотрел на него, добавил, - А, да, я же забыл сказать. - Забыл он, - цокнул языком мужик, - И что делать будем? Но его уже не слушали. Денис вовсю щелкал тонкими беглыми пальцами по клавиатуре в попытках взломать простенькую систему защиты смартфона. Ксюша печатала сообщение маме, если судить по отображающейся картинке диалога. - У нас есть доступ к камерам! - Ты бы с таким же оптимизмом… - хотел осадить мальчишку полковник, однако не успел. - Титов! С обоих камер выведи, - прикрикнул подлетевший из ниоткуда Кирилл, закатывая рукава рубашки. Его лицо чуть покраснело, - Да, с фронталки тоже! Звук подключить можно? Ну и что ты сидишь?- Ла-ла-ла-ла! –доносилось жалкое подобие вальса.
- Сейчас-сейчас, - заторопился Титов, - Сделано, товарищ Майор! Смотрите! Только не видно пока ничего... телефон волосами закрывается. На белый стенд возле стены с уликами оказалась выведена мутная, расплывчатая картинка обстановки какого-то помещения, напоминающего кабинет. Кожаные кресла, столы из красного дерева, стеллажи с папками, но вместо свободного места проходов были накиданы опрокинутые вещи, на столешнице виднелось дуло оружия. Изображение дергалось, не позволяя разглядеть что-то более подробно. Игорь подошел ближе, быстро чиркая в листочке какие-то заметки, а полковник подпирал подбородок рукой, что-то обдумывая. Гречкин буравил взглядом монитор. Ксюша видимо или пересела, или отшатнулась от чего, но картинка поменяла угол обзора.- Ты же меня уронишь, придурок!
- Голос. Женский, - сказал Титов. - Я и без тебя понял, что женский. Картинка четкая нужна! – сорвался Кирилл.- Я держу вас крепко, миледи!
- Помимо Коржавиной ещё двое: мужчина и женщина. - Как думаете,заложники или террористы? – Гром щелкал ручкой. - Непонятно.- Блять!
- Что случилось?
- Сука-а! - мужчина, судя по комплекции, бросил женщину куда-то, прерывая распев мелодии и подлетая к изображению.
- Они заметили телефон, - резюмировал Титов, глядя на появившуюся в поле зрения огромную мужскую руку, а затем погасший экран, - Но, кажется, у нас может быть фото одного из грабителей. Если удастся улучшить качество, можно будет прогнать по базам. Макарова зовите – это вроде по его части. Прокопенко на автомате начал оглядываться, но так нигде и не увидел веснушчатую мордашку. Остальные, озиравшись по сторонам, подтвердили его догадки. Кирилл, стоявший с руками, воткнутыми в бока, резко подорвался и исчез в коридорах. Через минуту притащив под руку еле поспевающего за его шагом Лешу, никто не стал задавать вопросов, откуда он его привел, так как первостепенной задачей было совершенно другое. Около пятнадцати минут Титов и Макаров колдовали совместными усилиями над мутными изображениями, сопоставляя чуть ли не по пикселям итоговую картинку. - Красота-а! – протянул Леша, немного поворачивая экран к стоящему возле них над душой Игорю, а затем и всем остальным, - Мы закончили. Вроде, круто получилось. Мусаева что-то вещала в рацию, а Прокопенко махался с Гречкиным относительно того, какой уровень поиска стоит сразу предпринять: мелких преступников или международного терроризма, решив, что проверят везде и всюду – ничего нельзя упустить. Никому лицо русого кудрявого мужика с небрежной щетиной и еле заметными бакенбардами знакомо не было. Несколько пар глаз молчаливо и томно вглядывались в очертания злющего бандита, чья маска небрежно болталась на шее и так неосмотрительно открывала личность своего обладателя. Никому, кроме Дениса. Для Титова перестали существовать звуки, зудящие над ухом коллеги, и даже компьютер оставался без внимания. Денис, чуть приоткрыв рот, ошарашенно пялился на фотографию, которую сам же и создавал. Может, система дала сбой, и он неосознанно воссоздал портрет человека, которого пытался все эти несколько лет забыть? Но Макаров же не знал его, не мог считывать воспоминания, он действовал абсолютно непредвзято. Портрет вышел далеко не идеальным, но вполне узнаваемым. Программист громко сглотнул, перебарывая мандраж в коленях, затем сел и сделал вид, что что-то увлеченно разглядывает, чтобы не показать стоящим рядом своей паники. «Макс… блять… нет… не может быть… да как не может, это же он… черт, Кольцов, серьезно?! нет-нет-нет, я не верю… надо сказать… или не стоит?… в смысле, не стоит?! ты же мент! а он террорист! А вдруг это все-таки не он… надо проверить… хоть бы не он, пожалуйста, блять».Пять-шесть лет назад. Поезд откуда-то куда-то.
- Я так больше не могу, - Денис затянулся слишком глубоко, тут же нервно закашлявшись. Дым окутал тамбур, делая из них с Максимом двух ежиков в тумане, - Не могу, понимаешь! - Помню, как мы познакомились. Тоже в поезде, - ностальгически протянул Кольцов, смотря куда-то вдаль, на мелькающие мимо окна поезда покосившиеся деревушки. Его собственная сигарета была зажата между пальцев и густо дымила, - Даже символично, что ты кидаешь меня именно здесь, - и дерзкая ухмылка, за которой скрывалась целая лавина боли, обожгла горло мужчины. - Ага. Помнится, я тогда недосчитался своего бумажника, ключей и телефона. - И сердца, - добавил Макс, переводя взгляд на темно-карие радужки Дениса. Сложно было представить свое утро без них. - Не начинай, - и тот отвернулся, не сумев выдержать напора глаз, - Мы это сто раз обсуждали. Бесконечные ссоры, неутихающие скандалы и метания: Денис оканчивает академию ФСБ, а Максим ворует по электричкам. Что делать дальше – не знал никто. Перерывы на взбалмошные тусовки, путешествия и секс заглушали боль и разницу между двух Вселенных, но каждый понимал, что такое не могло длиться вечно. - Я не изменюсь, - твердо сказал Кольцов, - Более того, мне нравится моя жизнь. - И мне моя нравится. Не собираюсь похеривать карьеру из-за еблана, неспособного вовремя прибрать за собой улики. Я тебе не жена декабриста, чтобы блять ждать тебе из отсидок, понял? - А я не жду, что ты станешь. Просто хочу сказать, что… Денис не мог слушать дальше. Он быстрым движением заткнул говорящего, выпуская в его горячий рот облако дыма, который тот жадно принял, забыв про собственную сигарету. Стянув с программиста шапку и зарываясь пальцами в длинные каштановые волосы, Максим, как мог, пытался растянуть этот момент. Поезд замедлялся. Сейчас он остановится, выйдет проводница, откроет дверь и спустит ступени. Титов останется на какой-то левой станции под Питером и больше никогда не увидит Кольцова, постаравшись навсегда забыть ощущение колкости его бороды и жесткости кудряшек между пальцев.Наше время.
Нащупав вязаную ткань, Титов смял в руке головной убор, приложив к носу – словно мог почувствовать оставшийся после пяти лет знакомый запах пота и сигарет. Боль пронзила грудь, и он вылетел из палатки, не в силах больше держать себя в руках. Игорь, даже не обратив на парня внимания, расклеивал, куда только можно, все замеченные записью детали обстановки и бандитов. Вот доска с приклеенными телефонами заложников, на каждом бумажка с именем. Вот сумки с оружием, а тут валяется опрокинутый стол, используемый в качестве баррикады. Где-то в углу сидели испуганные, связанные по рукам, люди в таких же красных костюмах, что и преступники. В итоге, получалось немного. - Сейчас будем звонить этому мудаку, - уверенно отчеканил Гром, уже потянувшись к коммутатору. - Эй-эй, спокойнее, Ромео, - осадил блондин, - Во-первых, у нас Титов вышел проветриться. Видать, перетрудился. Во-вторых, звонок так и так скоро состоится. Потерпи а, обсудим стратегию. - Нахуй стратегию! Звоним, говорю! – по-быдлядски скомандовал Игорь. Леша чуть прикрыл глаза от рева мужчины. - И что мы ему скажем? Прикольный интерьер? - Кирилл лишь обиженно вздохнул, - Черт с тобой. Давай хотя бы Титова дождемся. Майор кивнул, раскладывая перед собой имеющиеся улики. Он уже представлял, как прижмет наглого сучонка, и ощущение выигрыша, ощущение, что теперь они на шаг впереди, кружило ему голову. У телефона был настроен один-единственный канал связи, по которому сейчас Игорь, вооружившись помощью, звонил Ненастоящему Майору. - Доброе утро, Игорь! Приятно, когда мужчина делает первый шаг и звонит сам. Соскучился по мне? Ты прости, что я на «ты». Подумал, что наш уровень отношений уже подразумевает небольшой шажок вперед, – насмешливый голос преступника продолжал выводить всех присутствующих из себя. Кроме Игоря. Теперь, когда у него есть козырь против ублюдка, его шутливый полуфлирт казался даже забавным, хотелось подыграть. - Конечно, - неожиданно веселым тоном Гром поразил присутствующих рядом коллег, - Я вот вопрос тебе хотел задать. А ты как больше любишь: сверху или снизу? – после этого даже Гречкин выкатил глаза, пытаясь подавить неуместный смешок. - Иго-орь, смотрю, сегодня кто-то проснулся в настроении! Думаю, что снизу. Но все зависит от партнера, с тобой, например, мы могли бы договориться. Что насчет твоих предпочтений? - Главное, чтобы было видно лицо. Знаешь, я тут сегодня такую симпатичную мордашку увидел. Кирилл мысленно сделал себе пометку спросить у этого мужика, куда он за пару часов дел настоящего Игоря, неспособного связать и двух слов, и как сделать так, чтобы он больше не появлялся. С этим шансы сработаться резко возросли. - Мне уже начинать ревновать? – игриво протянул Майор по другую сторону коммутатора. - Не знаю, что насчет ревности, но опасаться точно стоит. Мы тут сигнал телефончика засекли, дружок. Не в курсе случайно, как твои ебланоиды недоделанные смогли допустить, что Коржавина до телефона добралась, а? Недосмотрели, поди, пока в танцульки развлекались. Хотя, знаешь, мне плевать. Но кадры получились отменные, - Игорь, зажав трубку между плечом и ухом, разглядывал цветные снимки, покручивая их в руках, - была бы возможность – отправил бы бандеролью. В трубке гудело напряженное молчание. Человек по ту сторону явно подключил к работе все свои извилины, пытаясь вернуть диалог в нужное ему русло. - Значит, вам понравилось, как мы устроились? Завидуете царящему уюту? – мужчина пытался продолжать в своем духе, но прежняя атмосфера развеялась. Сквозь треск, искажающий голос Майора, было слышно, как картина полного превосходства над полицейскими трещит по швам. - О, еще как! – подначивал Гром, напирая, - И сумки, набитые оружием, и эти баррикады самодельные, а доска, куда вы телефоны заложников прихуячили, вообще отменная получилась! Я бы сам вряд ли догадался так сделать. И парень этот ваш кудрявый, ничего такой. Не хотите выдать нам Коржавину, пока его личико во всех эфирах страны не засветилось? Из телефона не доносилось ни звука, казалось, целую вечность. Некоторые даже подумали, что Майор отключился. Или сдох. Затем раздался смех. Заливистый хохот победителя. - Кудрявый? Ну ты меня и напугал, Игореш. А ты со своими телепузиками долго пальцем в небо тыкал? Думаешь, я отдам тебе заложницу за то, что ты знаешь, что один из нас кудрявый? За это теперь сроки дают? Тогда подарю тебе плойку, а то, говорят, у тебя под кепи есть свои секретики. Лонг стори шорт, милый. Не трать мое время. Жду лекарства в ближайшее сроки. В прозрачном пакетике. Раз уж позвонил, то заслушай-ка и список: …, - грабитель начал перечислять необходимые препараты, но Игорь уже ничего не воспринимал, зная, что с этим справятся и без него. Майор не поверил, что у них есть весомые доказательства. У них ничего и не было. Только безымянная картинка. Кирилл быстро чиркал на бумаге сложные названия, хотя прекрасно знал, что все разговоры записываются, и, в случае чего, есть возможность переслушать, но нужно было чем-то занять задрожавшие от напряжения руки. Звонок оборвался немногословным, но заметно повеселевшим голосом: «Бай-бай». Гром подошел к Макарову, когда тот, чуть спустившись с неудобного кресла и съехав почти по уровень подбородка до столешницы, буравил взглядом ноутбук. На мониторе очень медленно полз процентный индикатор загрузки, переползая с шестидесяти одного процента на шестьдесят второй. Пока ни одного похожего в базе не числилось, и чем выше становилось число, тем больше полицейский нервничал. Прокопенко старался вовлечь остальных в выполнение приказа террористов, не веря в просто попавшуюся им удачу. Слишком велика была вероятность того, что все, кто находился в Доме, оказались бы абсолютно чисты на руку, чтобы минимизировать шансы запалиться. Игорь барабанил пальцами по столу, и Леша не выдержал: - Да ну перестань! Мешаешь же. И тут мелькнувшая красным надпись «Совпадение найдено!» на мониторе прервала обязательно начавшуюся бы на фоне напряжения и стресса перепалку. А также добавила охуеть какой козырь всем присутствующим. - Не может быть, - полковник аж вспотел, аккуратно протирая лысеющую голову белым хлопковым платочком. Международный розыск не понадобился. Засветившийся кретин оказался типичным тридцатишестилетним карманником-рецидивистом, несколько раз сидевшим за кражу и какую-то стремную историю с ломбардом по малолетке. Кирилл, специально скрывая раздиравшее его любопытство, осторожно присел на соседний стул, слегка касаясь коленом Макарова. Тот не повел и ухом. Денис перевел в нужный формат найденную информацию, еще раз, для надежности, сопоставив его с имеющимся изображением, и снова привычными манипуляциями вывел все на большой экран. При этом большая часть телодвижений программиста казалась одной дерганной субстанцией – то он ручку локтем заденет, то криминалисту на ногу наступит. - Мог бы кого и посерьезнее себе в команду взять, - огорчённо протянул Гречкин, пожевывая карандаш, - Я как-то разочарован. - Похуй мне, чем ты там разочарован. В черных сумках у входа, у которого уже стояли несколько упакованных и подготовленных Элиных ребят, лежала приличная куча препаратов, несколько медицинских приборов и пары инструкций от врачей, как и чем пользоваться. Прежде чем вынести их на улицу и отправить адресату, нагло осадившему пару часов назад опергруппу, Гром попросил Дениса напечатать досье на этого кудрявого проебщика. Взяв из Лешиного следственного чемоданчика прозрачный небольшой пакет, Майор аккуратно свернул вчетверо выданный ему спустя минуту листок бумаги, еще теплый от работы принтера, и бросил его туда. Подошел к последнему выходящему космонавту, и под непонимающие взгляды Прокопенко, Гречкина и Макарова, положил пакетик в одну из сумок, деликатно зарыв под остальное содержимое и собственноручно застегнув молнию. Продолжая пребывать в тишине, он вернулся к их столу, подключил коммутатор, и стал ждать, когда отряд Альфа вернется. Эля показала ему жестом, что все на месте, после чего Гром нажал на вызов. Как только на том конце подняли трубку, он сурово и зло произнес всего четыре слова, не оставляя и шанса на спор: - У тебя час, гнида.