***
Бам-с! УИ-УИ-УИ-УИ-УИ-УИУ! — Сука, он будильник себе ставит, что ли? — взвыл Глеб практически в одной тональности с машиной. — Вторую ночь подряд как по часам! То ли дни были слишком ветренные, то ли просто пора пришла тем самым злополучным яблокам массово падать — кто ж его разберет! Вот только Глебу на причины этого всего было плевать — он тупо хотел спать. — Еще и звук какой-то, мразь, особо въедливый подобрал для сигналки, — шипел он под очередную руладу. — Как будто специально для него каталог самых мудаческих звуков подогнали, а он из них выбрал самый мудоебистый, — продолжал костерить он соседа. — И ведь, урод, дрыхнет и не слышит, что тут происходит — спрашивается, нахуя тебе сигналка, если ты ее не слышишь? Ставил бы себе под окна тогда — и делов-то! — возмущался Глеб, меряя шагами комнату. То, что с другой стороны дома была пешеходная дорожка и сквер, он, конечно же, в такой ситуации благополучно забыл. Ну или не придавал этому такого уж большого значения — спать хотелось зверски. Утром на парковке он специально задержался, якобы проверяя, все ли в порядке с его машиной, протирая зеркала тряпочкой и поглядывая на подъездные двери — хотелось уже спросить наконец у того мудака, нахрена он вторую подряд ночь ставит свою колымагу под эту злоебучую яблоню. Увы, все это время никто к злосчастной «Шкоде» не подходил, а дальше медлить было нельзя — опоздания карались денежными штрафами. Особо злостных «опоздунов» вообще встречали пресловутой песней Лютика про чеканную монету, а потом весь день то напевали «о-о-о!», то с разных сторон спонтанно раздавалось выразительное «хм-м-м», то вообще про два меча зачем-то шутили — один для людей, второй для чудовищ. Почему-то Глебу, который и сериал смотрел, и в игры в свое время играл на компе, в этих самых мечах странным образом казался намек на «есть два стула», потому что ухмылялись эти самые шутники уж больно похабненько. Особенно отличались завхоз и почему-то секретарша директора Людочка. Поэтому опаздывать Глеб ну очень не любил. В конце концов, вечером-то куда этот мудак денется?***
Бам-с! УИ-УИ-УИ-УИ-УИ-УИУ! — Твою мать! — заорал Глеб, вскакивая с постели как ужаленный. Ну да, хотел уже полюбоваться на этого шкодовода, любителя яблочек, но не заметил, как закемарил, а там уже и заснул вроде как… И на тебе! Почему-то в этот раз ночная серенада казалась особенно обидной — ну хотел же дождаться человека, поговорить, а тут вроде бы и сам виноват… Но невозможно ж уже так! Третью ночь подряд! Накрутив себя еще немного, Глеб взял баллончик краски — откуда он оказался в его доме, даже и не помнил, но краски было много и она была яркая. Как раз то, что нужно. С чувством выполненного долга Глеб вернулся домой, успел поспать пару часов и даже более-менее выспаться, что, конечно, было очень удивительно, но тем более приятно. Естественно, утром никто к машине не вышел, но яркая надпись через весь бок лиловой краской была бальзамом на душу, измученную бессонницей. Пусть, сука, подумает, как другим людям мешать жить. В обед Глеб решил выйти прогуляться — надоело сидеть в офисе, а перекусить можно и в кафешке недалеко от работы. Его внимание привлекла знакомая надпись на знакомом серебристом боку, а рядом с машиной — счастье-то какое! — суетился парень в белой рубашке, черной жилетке и клетчатой, сука, бабочке. Более идиотского вида даже придумать было нельзя — разве что добавить радужных красок в образ, чтоб уж наверняка никто не ошибся в ориентации этого индивидуума. — Значит, вот ты какой, — ухмыльнулся Глеб, глядя на виновника своего недосыпа. — И какой же? — взвился на нервах парень, еще не подозревая, какие кары над ним нависли — он пытался как-то стереть уродливую, всю в потеках лиловой краски надпись на весь шкодный бок. — Да вот такой, — кивнул на собственно надпись Глеб. — Мудак! — рявкнул парень, уже понимая, кто виноват в этом безобразии, но как-то не решаясь пускать в ход кулаки — комплекция и внешний вид собеседника как-то подсказывали, что не в его пользу на данный момент расклад. — Молодец, — расплылся в улыбке Глеб. — Читать умеешь, твердая пятерка. — Вообще-то, — парень, кажется, взял себя в руки и перешел на более спокойный и даже ехидный тон, — мудак — тот, кто мне машину поцарапал, хотя, конечно, тут я б еще добавил, что он долбоеб, сука и вообще асоциальный элемент. — А, так твою машину еще и поцарапали? — обрадовался Глеб. — Видать, много кому ты успел надоесть за три ночи бесконечных рулад. — Что значит «еще и»? — возмутился парень. — Вот эти художества чьи, я спрашиваю? — Мои, — и не думал отпираться Глеб. — Только, если ты успел заметить, это просто краска, она достаточно легко смывается обычно. А царапины — это не ко мне, — развел руками он. — Ну ты просто сказочный мудак, — аж восхитился парень, глядя на этого мужика, который мало того, что ему машину испортил ни за что ни про что, так еще и гордится этим. — Неа, — прищурился Глеб, тыча пальцем в надпись на боку машины. — Вот тут лиловым по серебристому написано. Русским языком. И, между прочим, по делу, — начал заводиться он. Сейчас его спокойствие растворялось, как снег на раскаленной сковородке — хотелось уже пожать горло этому мудаку, который мало того, что не признает своей вины, так еще и права качать вздумал! — Да что тебе моя машина такого сделала, что ты на ней свой автограф вдруг решил оставить? — не сдавался парень, тоже явно заводясь. — А ничего, что я из-за тебя, мудака, третью ночь толком не сплю — просыпаюсь от твоей ебучей сигнализации? — бушевал Глеб, глядя на возмущенного парня. — А кто мое место на парковке занял? Он не мудак, что ли? — Твое?! — У Глеба аж все слова пропали вместе с мыслями. — А когда ты его купить-то успел? — Да все знают, что это место — мое! — Ну вот я не знаю, я не все. Да и вообще, где прописано, что это вот прям «твое» место?! — Да ВСЕ, сука, знают, что я там паркуюсь! — Я, сука, НЕ ЗНАЮ, что ты там паркуешься. Эти все гипотетические «все» — это кто? Парень насупился, не зная, что еще сказать. Нет, он понимал, что вроде бы и виноват, но можно ж было поговорить, что ли, как-то обсудить, а не так вот сразу — и машину портить. Поэтому продолжил возмущаться: — А вот этот вот на белом фольксе в углу припарковался на два места, чо, он прям самый крутой? — Ну так иди и ему выскажи, что ты мне-то тыкаешь? Я тут при чем? Я его не знаю, я с ним не спал! — А со мной, значит, спал? — ехидно прищурился парень, явно веселясь. — Нет, и не планирую. Ты стремный, — буркнул Глеб, осаживая себя — чтобы не наговорить чего лишнего. — Да сам ты стремный. Я б тебе сам не дал! — хохотнул парень, радуясь, что в конечном счете последнее слово осталось за ним. Глеб просто махнул рукой, надеясь, что на этом конфликт исчерпан, и ушел обратно в офис. Видимо, обедать ему предстояло шоколадками и кофе из автомата. Вот все-таки мудак — теперь не только спать мешает, но и поесть нормально не дает.***
Бам-с! УИ-УИ-УИ… Пик-пик! — С-с-с-с… Ну специально же проверил — свободно его место, — прошипел Глеб, выглядывая в окно. На злополучном месте стояла старенькая иномарка соседа снизу — можно было расслабиться: Саныч, хоть и дядька в годах, но человек адекватный, даже среагировал вовремя на сигналку. Глеб завалился спать, совершенно спокойный и умиротворенный. — «Ведьмаку заплатите чеканной монетой, чеканной монетой, о-о-о!» — радостно пели в офисе. — Так, стоп, я предупреждал, что сегодня задержусь на выезде, — попытался перекричать сводный хор Глеб. — А мы и не тебе поем, — радостно осклабился Петя, кивая куда-то в сторону. — И здесь от тебя покоя нет, — простонал Глеб, глядя на хмурую физиономию подъяблочного мудака. — Опять ты? — скуксился тот, глядя на этого… любителя оставлять автографы по поводу и без. — А ты что тут, собственно, забыл? — спохватился Глеб. — Вы знакомы? — сразу подскочила Людочка, чтобы собрать всю свежую информацию из первых уст. — Да уж… познакомились недавно, — скривились оба, потом синхронно хмыкнули и представились: — Антон. — Глеб. Почему-то на этот взаимный обмен любезностями оба хохотнули, потом пожали руки и разошлись в разные стороны. — Ты? — приподнял бровь Глеб, покупая себе кофе из автомата, глядя на как из воздуха возникшего парня. Тот только ухмыльнулся и пожал плечами. — Ты? — отпрянул Антон, едва не получив дверью туалета себе по лбу. Глеб ничего не ответил — ему слишком срочно надо было внутрь — не до объяснений. — Ты? — хором поприветствовали они друг друга около входа в офис, в очередной раз столкнувшись. — Ты! — уже кивнули они друг другу, входя в кафе на бизнес-ланч. — Опять ты? — устало прокомментировал Глеб появление Антона прямо перед собой около копира. Конечно же, обоим надо было «вотпрямщас». — Опять ты? — веселились оба в очереди мини-маркета недалеко от дома, разглядывая идентичный набор продуктов в корзинках друг друга. — Опять ты? — удивлялись они, встречаясь в клубе, каждый утаскиваемый в разные стороны очередными — каждый раз разными — партнерами на перепих. — Опять ты? — помахали они друг другу руками, встречаясь в подъезде. — Опять ты? — нахмурился Глеб, глядя на знакомую, уже отмытую от лиловых потеков машину под печально знакомой яблоней. Антон выразительно глянул вверх, на пустые, облетевшие ветки, на которых даже листиков уже не осталось.***
— Опять… — начал было Антон, но Глеб его перебил: — Пойдем кофе попьем, я угощаю! — и широким жестом отворил дверь своей квартиры. — Ты же обещал, что мы только кофе попьем! — простонал Антон. — Мне высунуть? — Нет уж, продолжай, — подмахнул он. — Только больше не ври мне! — Кстати, а прикольно, что ты Глеб, — улыбнулся парень, сладко потягиваясь и щекотно дыша мужчине в шею. — Хм? — Просто родители хотели меня назвать Глебом, но бабушка была против. Сказала, что во дворе меня будут дразнить Глеб-хлеб. — И? — И поэтому я Антон.***
Бам-с! УИ-УИ-УИ-УИ-УИ-УИУ! — Вот же мудак! — зло прошипел Глеб. — Это не я, — сонно отозвался Антон. — Кстати, реально бесячий звук. И как ты до этого спал-то? — Хреново. Вон, машину тебе испортил, правда, не фатально, но все-таки… — О, вроде затихло. Кстати, с чего вдруг — яблок-то больше нет вроде. Я все обтряс. — Ах вот чего они так скоропостижно опали! — заржал Глеб. — Ну, видимо, не до конца обтряс-то, раз вон… Ладно, не зря ж просыпались, — решил он, подминая парня под себя. — Кстати, а знаешь, кто настоящий мудак в этой истории? — отдышавшись, выдал Антон, растягиваясь на спине и свивая кокон из одеяла. — Кто? — Тот, кто эту яблоню отстоял, когда её срубить хотели. Говорят, скакал там, сохранял культурное, мать его, наследие, чмо инициативное, — сердито бурчал парень, все стараясь поуютнее устроиться. — Слышь, ты охуел? Сам чмо, — обиделся Глеб, вспоминая, чего ему стоило оставить эту самую яблоню на месте, а тут такое вдруг… И от кого! — Так это ты?! — Я. И ты еще скажи, что зря. Типа, тебе не понравился результат, — хмыкнул Глеб, подцепляя каплю спермы с живота. — А вот это не скажу, — оскалился Антон, сладко зевая. — Если б не эта яблоня… — Я б тебя не выебал, — продолжил Глеб. — Стихи, ёпта! — Дык! Я тот еще… поэт. — И художник. От слова «худо». — Ну красиво же получилось, красочно, ярко! — Не ототрешь!***
Бам-с! УИ-УИ-УИ-УИ-УИ-УИУ! — Су-у-у-у-у-ка! — раздалось в унисон в ночи. «Пик-пик», — сказала сигналка, выключенная с брелока. Больше ничего не омрачало покой жителей двора. До нового урожая. Но это уже совсем другая история!