книга выглядела иначе от печати до письма
Стивен пишет, про отчаянного Мага, его умершую любовь и время, в кои-то веки никак не помогшее ему. Маг не может спасти любимую Палмер. Древняя сама ему всё сообщает. О том, что это — точка неизбежности. О том, что сейчас он только мучает себя. О том, что без её смерти он никогда бы не стал тем, кем является сейчас (Верховным магом/героем, уничтожившим Дормамму). Маг смеётся с хрипотцой, качая головой иронично. Маг — не герой. Маг никого не спас (даже самого близкого человека).антиквар пожмет плечами: «не судьба»
Стивен вырывает разом три листа. Стивен берёт третий карандаш и пишет. Маг в истории его слишком уж жалок, смерть — жестока. Надежда окутывает мученика тёплым одеяльцем, чтобы им же и задушить. Милая Кристина беспокоится, гладит успокаивающе по плечу и шепчет что-то. Маг не знает, что именно. Не разобрать, когда стекло позади разбивается. Маг плачет, пока крик не выходит наружу. Маг снова остался один с поблескивающим дьявольски-вынуждающе камнем. Время — его лучший друг, любезно бросающий его со скалы на инвалидном кресле. Маг теперь живёт в петле временной имени «Надежда». Маг возвращается и привычно раз в двенадцатый видит, как к нему выходит его Кристина. Его лучшая подруга Кристина. Его любимая Кристина. Живая Кристина. Умирающая в пиццерии Кристина. Кристина бы сказала: «Не вини себя», продлись её жизнь хоть на минуту больше смерти. У Мага больше нет сил на всякие там «я стараюсь, но жить без тебя не могу». Маг орёт: «Я верну тебя». Маг орёт и орёт, пока не появляется снова Древняя. Маг не спасает даже сам себя. Стивен ломает под напором четвёртый карандаш.титульный лист исписан смысл иллюстраций выцвел
У Мага уходят двадцать восемь попыток на то, чтобы отчаяться в конец. Каждый раз — будто нож, загоняемый в его тело всё глубже и глубже. Маг только наблюдает за гниющей раной, с глухой паникой стараясь найти марлю. Кристина улыбается ему мягко, беря всё в свои руки. Маг увозит её с каждым разом всё дальше и дальше, а проклятая неизбежность всё равно настигает. Даже если они просто стоят в обнимку на берегу моря. В какой-то момент Маг ловит себя на мысли, что что-то он делает не так. Совсем неправильно. Стивен страницы снова и снова вырывает тысячи раз подряд. Стивен наконец-то дописывает вторую страницу. У Стивена, вообще-то, клочки волос по полу разбросаны. У Стивена, собственно, карандаши ломаются каждые девять минут. Маг сходит с ума от бессилия. Маг разбивает колени о землю и камни в кровь. Маг проклинает вселенную каждый чёртов раз. Снова и снова. Та, в образе незримом, будто бы за спиной стоит, наблюдая с холодным бесстрастием и толикой азарта на дне глазниц пустых.нет абзацев целых с форзаца сдирается экслибрис
Каждый раз Маг возвращается и кричит. Возвращается и кричит. Возвращается и кричит. Снова и снова. Маг кричит на Древнюю, когда та появляется снова, но она же и даёт ему подсказку. Мысль о библиотеке держит его на плаву. «Ты не найдёшь того, чего желаешь», — говорит Древняя. «Не вы ли когда-то велели мне раскрыть око?», — отвечает Маг. На лбу старейшины выступает складка и Маг улыбается криво. Стивен пишет.ляссе вырвано с мясом на свой риск перелистните
Стивен пишет и внезапно плывёт на волне. Стивен пишет и Маг, по ту сторону, входит в древнюю библиотеку без дверей с новой надеждой. Стивен пишет. Наконец-то. Надрывает, правда, край листа, но писать продолжает. «Не пойдёт», — говорит он поначалу. «Ну что ж, неплохо», — говорит через пару минут. Перед Магом мужчина дружелюбный, хоть и стоит с копьем, как и полагается стражу. Мужчина представляется О’Бенгом. И если бы Маг не повстречал ранее Древнюю, подумал бы, что это освещение от факела такое. У мужчины сочувствие нескрываемое в карих радужках глаз и понимание. О’Бенг понимает всё, даже если Маг не рассказал ему ничего. Возможно, поэтому О’Бенг показывает ему всё. Маг будто просыпается, когда видит Добряка. Добряк смотрит поначалу уверенно, хоть Маг и видит, как тот с каждой минутой становится всё более расстерянее (ведь как сражаться с самим собой?). Маг, вообще-то, этим даже пользуется, давя единственным общим козырем имени «Кристина». Добряк хмурится словам Мага. Добряк противится Магу. Добряк Мага не понимает. «Ты должен остановиться», — сообщает Добряк. «Ты её не спасёшь, уничтожив всё», — оповещает Добряк, вскидывая руками. «Кристина бы этого не хотела», — укоряет Добряк. «Она не должна была умереть», — выплевывает Маг. «Вселенная должна поплатиться», — заключает Маг. Добряк смотрит на Мага, в глазах которого горящее пламя и вечность, и пустота. Стивен резким неуклюжим движением деляет закарючку на странице, хлопая после по столу.и вы поймёте как всё отличается от литер до типографской краски изначальный стиль не виден
Маг в ярости: Добряк и слушать не желает о возвращении любимой, если это означает гибель вселенной. Чёртов, мать его, слабак. «Мы же оба хотим вернуть её», — восклицает Маг. «Но почему-то стремлюсь к этому только я», — злится Маг. «Не сопротивляйся», — приказывает ему Маг. «Нужно спасти», — общая мысль. Стивен пишет. Стивен пишет. Добряк и Маг сцепляются в схватке. Стивен пишет и перечитывает раз в пятый. Маг падает на колени от бессилия и, отчаянный, уверяет живую Кристину: «Я не хотел». Стивен читает и вертит слова на языке, сжимая в руке карандаш. Кристина ужасается: «Что же ты наделал». Кристина исчезает с испуганным: «О Боже мой».в книге моей судьбы давно засалены страницы ведь я переписываю чистовик