Часть 1
24 сентября 2021 г. в 01:01
— Давай, — говорит ему Каин.
Сперва Люцифер не понимает, что тот имеет в виду. Каин разом допивает виски, отставляет бокал в сторону и с удовольствием объясняет:
— Когда я чего-то желаю, я это просто беру. Я так привык, понимаешь? Но ты ведь хочешь спросить меня сам. Я же вижу, что ты приперся сюда именно за этим.
Каин не ждет его ответа или реакции.
И не медлит: просто хватает Люцифера за подбородок так, что теперь ему некуда отступать.
— Ну, давай.
— Хорошо, — соглашается Люцифер. — Итак, Каин. Чего ты желаешь на самом деле?
Всматривается в голубые глаза, в лед и холод. Его дар срабатывает: в конце концов, Первый Убийца тоже человек.
На лице Каина появляется совершенно счастливая, мечтательная улыбка, и он признается:
— Убить ангела.
— Убить ангела? — переспрашивает Люцифер.
Это абсурдно и странно.
Вот только Каин не лжет.
Он совершенно искренен.
— Почему?
— Потому что я никогда этого не делал, — весело отвечает Каин. — И потому что у меня нет соперников среди людей. Союзники есть, я тебе уже рассказывал, а вот настоящих соперников нет. А на Небесах обитают целые полчища мудаков, которые отчего-то считают себя выше и лучше нас. В смысле, выше и лучше меня. И мне это не нравится, если честно.
Все еще улыбаясь, Каин одаривает Люцифера внимательным взглядом.
А потом тянет руку к бутылке и подливает виски себе и ему.
— Расслабься, тебя это не касается. Хлоя Декер делает тебя уязвимым и даже смертным, а это мне неинтересно.
Люцифер смеется.
— Ты потрясающе самонадеян.
— Твой Отец постарался, — замечает Каин. — Cказано же, что Господь создал человека по своему образу и подобию? В смысле, Господь создал меня. Именно таким.
— К сожалению, Папочка не видит, что у него получилось.
Каин пожимает плечами. Обводит взглядом свою гостиную. Всматривается в сияющий Лос-Анджелес за окном.
— А я думаю, он все прекрасно видит.
Люцифер хочет возразить. Сказать, что его Отец давно позабыл про этот мир. Но на мгновение он задумывается, так ли неправ Каин, и тот опережает его:
— Кстати, об ангелах. Я давно выяснил, что это Аменадиэль оставил мне Печать.
— Он просто делал свою работу.
Теперь смеется Каин.
— Не поверишь, как часто за свою жизнь я слышал эту фразу. О том, что кто-то всего лишь делал свою работу или выполнял приказ. И ничего больше. Не сомневаюсь, что в тот момент Аменадиэль очень гордился собой! Представлял, что наказывает Первого Убийцу, правда?
Люцифер согревает бокал в ладонях.
И ничего не отвечает.
— Не волнуйся. Твоего братца я не трону. Потому что он тоже умудрился стать почти что смертным. А это скучно. Короче, мне нужен настоящий ангел, а не пародия на него. Сильный, могущественный, с этими вашими божественными крыльями. Вот у тебя есть крылья?
Нет у него крыльев. И врать он тоже не умеет.
Поэтому он просто качает головой.
— Я так и думал, — кивает Каин.
— Иди к Вратам Рая. Или помолись. Может, тебя кто-нибудь услышит.
— Это была шутка?
В ответ Люцифер лишь разводит руками.
— Вот что, — Каин все еще сверлит его глазами. — Я предлагаю тебе сделку.
— Ты предлагаешь сделку дьяволу?
— Конечно. Ты призовешь сюда Михаила. Это правда, что вы с ним близнецы? Михаила ты не должен жалеть. Это ведь он победил тебя в той схватке? Или в Ад тебя уволок Аменадиэль?
— Сейчас это уже не имеет значения.
— А ты его что, простил? После всего, что было? Даже после этого случая с Малькольмом?
— Он мой брат, — объясняет Люцифер. — Как и Михаил.
— Знаешь, у меня тоже когда-то был такой брат, — Каин пожимает плечами. — Авель сам хотел убить меня, представляешь? У вас с Михаилом то же самое. Ты дьявол, он архангел. Ты поднял восстание, и тебя свергли в Ад. Только не говори мне, что ты никогда не хотел отомстить. Короче, я могу взять это на себя. А взамен я сделаю Лос-Анджелес лучшим городом на Земле. Самым безопасным и спокойным.
— В смысле, теперь в Лос-Анджелесе будет заправлять банда Грешника?
Каин скрещивает руки на груди.
— Будет порядок, — говорит он. — Мне нравится, когда порядок. Минимум краж, минимум ограблений. И главное, никаких продажных политиков с пустыми обещаниями. Не люблю их. Если я решил тут жить, здесь должно быть хорошо. Ты же видел, что я умею делать?
О да, думает Люцифер.
Еще бы.
Лос-Анджелес за окном ему подмигивает. И молчит.
***
Этот город всегда молчит.
Даже когда здесь происходит что-то странное: например, из Ада выбирается дьявол.
Или когда мэр и кто-то там еще — по такому поводу созывают особую комиссию, объясняет Хлоя Декер — собирают экстренное заседание и в рекордные сроки принимают решение о том, что у лос-анджелесской полиции будет новый шеф.
Его зовут Маркус Пирс, и Люцифер не понимает, как это его вообще касается.
Поэтому он сразу выкидывает это имя из головы. Тем более что неподалеку от Lux открыта новая кофейня и новый ресторан с тремя звездами Мишлен: повар кое-чем обязан дьяволу. А на улице Рейнольдс лежит труп с ножевыми ранениями — это Джереми Гастингс, двадцать два года, и он изучает психологию в Стэнфорде. То есть изучал. Потом они с Хлоей два дня подряд носятся по городу, пока не находят убийцу: конечно, тот тоже учится в Стэнфорде.
Тем временем новый шеф полиции неожиданно переносит свой офис в их участок.
Мисс Лопес в восторге: он такой клевый. Со своим великолепным послужным списком, голубыми глазами и бицепсами. Еще у него отвратительный вкус в одежде. Ну, так считает Люцифер. Мисс Лопес считает иначе: просто новый шеф полиции предпочитает футболки и джинсы. И ведет себя так, будто он обычный офицер или лейтенант.
Не какой-нибудь высокоранговый чиновник, а настоящий полицейский.
А еще он позволяет называть себя «шеф» или, еще лучше, «Пирс».
На работу он всякий раз приезжает на мотоцикле. Без кортежа. Без охраны. Хлоя объясняет это тем, что в участке их прекрасный Пирс работает инкогнито: офис шефа полиции находится совсем по другому адресу.
На Люцифера все это не производит ровным счетом никакого впечатления: он уже видел эти игры в демократичность. Насмотрелся.
— Я прибыл в Лос-Анджелес, чтобы навести тут порядок, — провозглашает Пирс.
Мисс Лопес хлопает в ладоши.
Обычно Пирс сидит у себя в кабинете. Проводит совещания. Приходит на планерки. Наблюдает. Порой задает вопросы: к счастью, редко. Но если это случается, он обязательно лезет не в свое дело.
А еще Пирс часто хмурится. Особенно если видит, что какое-то дело не доведено до конца.
Или какая-нибудь банда зарвалась. А управы на них нет. Или не успели найти.
— Поймите, в этом городе на одного копа приходится четыре гангстера, — замечает Оливия.
Вид у нее такой, как будто она готова положить на стол заявление.
Жаль, думает Люцифер.
Оливия Монро — хороший полицейский. И он не зря помог ей тогда.
— Чего вы хотите от меня, Пирс?
— Чтобы вы додавили Эль Монте Флорес, — Пирс пожимает плечами. — Или вы собираетесь простить им убийство патрульного? Даю вам неделю.
На этих словах он уходит. Оливия тоже уходит: сама не своя.
За неделю Дэн Эспиноза успевает арестовать двух пацанов из группировки.
Совсем зеленых. Впаять им нечего, разве что крохотный пакетик разбодяженного кокаина у одного в кармане. На допросе они не играют в молчанку: им просто не о чем рассказывать. Люцифер предлагает Дэну свою помощь и выясняет их тайные желания: заработать побольше бабла и прокатить свою телку на шикарной тачке. О нападении на патрульного они ничего не знают, и это правда. В смысле, тупик.
— Я так и думал, — говорит на это Пирс.
Больше он к этой теме не возвращается.
Проходит два дня, и главарь Эль Монте Флорес погибает прямо на своей вилле. Вместе со своими помощниками. Погибает — это красивое и удобное слово для отчетов, а то, что видят они с Хлоей, когда прибывают на место преступления, выглядит совсем не красиво.
Потому что дон Алехандро Моралес сидит за обеденным столом, привязанный к стулу и основательно выпотрошенный: кишки выпущены наружу. Все его ближайшие помощники рядом. В таком же состоянии. Правда, у одного еще и отрезан язык.
Язык лежит тут же, прямо на фарфоровой тарелке.
— Надо же, — разводит руками мисс Лопес после того как целый день ползает по гостиной в поисках хоть какой-нибудь зацепки. — Вообще ничего. Здесь работали профессионалы.
Люцифер обводит взглядом гостиную.
— Стол накрыт на шесть персон, а мы видим пять.
— Значит, среди них был предатель, — замечает Хлоя. — И его отпустили.
Мисс Лопес качает головой:
— Нет. Судя по царапинам на ножках стула, его сковали наручниками и заставили смотреть.
— Чтобы он потом рассказал плохие новости остальным, — догадывается Люцифер.
В участке их встречает Оливия:
— Дожили! — возмущается она. — Не хватало нам только войны между бандами!
Пирс хмурит брови.
А Хлоя Декер получает задание отыскать того, шестого. Люцифер использует все связи и все знакомства. Через неделю они с Хлоей едут на заброшенный склад в пригороде и находят там полутруп. Он вот-вот умрет от потери крови: у него множество открытых переломов, разбиты коленные чашечки и вывернуты плечи. Похоже, его подвесили за руки, а потом долго и методично избивали железным прутом.
— Патрульного убили Хорхе и Диего, — признается полутруп. — Зря я это разрешил.
Люцифер в этот момент вглядывается в лужу крови: ему кажется, что он видит там свое отражение. А еще он понимает, что времени остается очень мало. И просто спрашивает:
— А что случилось с вашим боссом?
— Дон Алехандро отказался присягать Грешнику, — объясняет полутруп.
И уходит на тот свет.
Люцифер хорошо знает, куда.
— Ничего не понимаю, — Хлоя качает головой. — Какой еще Грешник? Это просто легенда.
Но сейчас эта легенда планомерно уничтожает банду Эль Монте Флорес.
Оливии это ничуть не нравится: она все так же предсказывает волну будущих разборок. Пирс отмалчивается. А мисс Лопес все так же очарована новым шефом: к нему всегда можно зайти и спросить совета. Или просто поговорить. Люцифер с ней согласен: однажды он сам заглядывает к Пирсу и видит там мэра города.
Пирс жестом предлагает мэру сесть, но тот остается стоять: навытяжку.
Наверно, думает Люцифер, мэр тоже пришел поговорить. Посоветоваться.
Сам он возвращается к Хлое и Дэну. И бросает с порога:
— А что если Грешник все-таки существует?
Хлоя озадачена.
— Ты имеешь в виду, кто-то взял себе такое прозвище?
Люцифер раздумывает. Он пока не знает, что ей отвечать.
Но если Грешник существует на самом деле, он обязательно его найдет.
***
Он находит Грешника у себя в пентхаусе.
Пирс разгуливает по его гостиной. Рассматривает коллекцию виски в баре, выглядывает на балкон. Возвращается к Люциферу и произносит:
— Неплохо тут.
Люцифер не собирается обсуждать с ним вид на город. И сразу бросает вызов:
— Я знаю, кто ты такой…
— Я тоже знаю, кто ты такой, — отвечает Пирс. — Извини, что я вломился без приглашения. Но у тебя не заперто. Это потому что врата Ада должны быть открыты двадцать четыре часа в сутки? Чтобы каждый мог прийти к дьяволу?
— …Грешник.
Пирс пожимает плечами.
— Для тебя просто Каин.
В доказательство задирает рукав футболки: на правом предплечье его сияет та самая Печать, черная и несмываемая, и Люцифер не может оторвать от нее взгляда.
Можно было догадаться раньше.
Почему Пирс так неосторожен. Почему он не боится ни покушений, ни попасть под колеса грузовика на своем дурацком мотоцикле.
— Ладно, на людях лучше Пирс, — добавляет он. — Вижу, ты слышал обо мне!
— Я слышал, что по миру скитается Первый Убийца, — отвечает Люцифер. — Который проклят Всевышним и не может умереть.
— И который обречен смотреть, как все вокруг превращается в пепел, — вторит ему Каин.
И вдруг улыбается.
Самой солнечной, искренней улыбкой, которой не ожидать от того, кто проклят Богом.
Потом Каин рассказывает:
— В первый раз я понял это в Бронзовом веке. Что моя жизнь будет именно такой. Бесконечной. Что люди рядом со мной будут умирать, а я нет. Значит, мне надо как-то с этим жить. Привыкнуть. Принять это как данность. Или как необыкновенный дар.
Люцифер поднимает бровь, и Каин добавляет:
— А я что, враг себе? Или ты ожидал, что я буду страдать?
— Не я. Этого ожидал Господь Бог.
Каин пожимает плечами.
— Не уверен. Мне все кажется, что у Него были другие планы на мой счет. Или какой-то особенный план. Непостижимый.
Люцифер смеется в ответ.
Никто не знает планов его Папочки, и Каин тем более.
Другое дело, что сам он представлял эту встречу иначе. Представляет и сейчас: он мог успеть вытащить нож из-под барной стойки, пронзить им сердце Грешника и увидеть, как тот падает навзничь. Как с трудом выдирает из себя нож и только потом встает на ноги.
Потому что разве Грешник не заслуживает хоть какого-нибудь наказания за ту кровавую баню, которую он устроил на улицах Лос-Анджелеса?
— На всякий случай скажу, что проверять это точно не надо, — говорит Каин. Словно читает его мысли. — Меня действительно нельзя убить. Многие пытались. Просто на память я не жалуюсь, понимаешь? И если кто-то втыкал в меня острые предметы, потом эти острые предметы оказывались у него в каком-нибудь неудобном месте.
— Доктор Зигмунд Фрейд много что сказал бы о твоих фантазиях, — замечает Люцифер.
— Тебя самого интересует что-то, кроме секса?
Вместо ответа Люцифер берет бутылку «Макаллана» восемнадцатилетней выдержки и ставит на стойку два бокала.
Раз Каин сам пришел к нему, его надо выслушать.
— Отличный бурбон, — одобряет тот, салютуя Люциферу бокалом. — Так вот, однажды меня даже пытались сжечь. Это было в Бамберге, в шестнадцатом веке. Один маркиз, которого я спас во время Крестьянских войн, рассказал в магистрате о том, что на мне подозрительно быстро заживают раны.
— Тебе не понравилось?
— Мне не понравилось. Сначала раскаленное железо, потом костер этот. Короче, было неприятно. Знаешь, что я потом сделал с теми уродами?
Глаза Каина сияют. На самом деле, ничего рассказывать не нужно. Люцифер никогда не встречал этих людей в Аду, но знает одно: их худший кошмар, самое страшное их воспоминание будет с ними всю Вечность.
И от этого Люциферу, Королю Ада, становится не по себе.
Именно поэтому он и сбежал сюда, в Лос-Анджелес.
Вот только забыть — что до сих пор творится там, в Аду — у него не получается. Так что Люцифер допивает виски и снова наполняет стаканы.
— Что будет, если ты потеряешь Печать?
— Это невозможно, — говорит Каин. — Иначе бы это уже случилось. В своей жизни я делал очень плохие вещи и очень хорошие.
Теперь Люцифер не может сдержать усмешку.
— Хорошие?
Каин разводит руками.
— Знаешь, я ведь все перепробовал. Кого-то спас, кого-то убил. Понятия не имею, скольких я отправил на тот свет. Я ведь был на многих войнах. Но чаще всего я охранял порядок.
— В смысле, власть?
— Порядок, — упрямо говорит Каин. — И я всегда помогал тем, кто был мне другом. Если кто-то просил моей защиты, я всегда ее обеспечивал.
— Я видел такое в одном фильме. Режиссер даже получил за него «Оскар», представляешь? Там тоже надо было прийти, попросить дружбы, поклониться и помочь разобраться с врагами. У тебя так же?
— А что тут плохого? Все честно.
Кажется, сейчас Каин искренне удивлен.
— И что ты требовал взамен?
— Когда как. Бывало, что ничего.
— Ты просто образец великодушия, — Люцифер снова отхлебывает бурбон. — Значит, ты не боишься оказаться в Аду?
— А почему я должен быть в Аду? — спрашивает Каин. — Я слышал, туда попадают те, кого грызет совесть. Представь себе, меня ничего не грызет.
— Так не бывает.
— Кто-то же пролезает в Рай?
— Пролезает. Но для этого нужно понравиться моему Папочке, — объясняет Люцифер. — Сомневаюсь, что это получится у кого-то, кто сам называет себя Грешником.
Каин пожимает плечами.
— Я просто не лгу себе, — отвечает он.
Люцифер допивает виски. Вглядывается в Каина. Снова и снова ищет прореху в его доспехе и неожиданно находит.
— У тебя давно никого не было.
Удар попадает в цель: в голубых глазах Каина мелькает что-то, похожее на грусть.
— Много работы.
— Так все говорят. Боишься к кому-то привязаться, а потом потерять? Или ты боишься, что Грешника просто отвергнут?
Каин качает головой.
— У меня были женщины, — замечает он.
— А нравятся парни?
— Совсем нет. То есть, я пробовал. Но женщины мне все равно нравятся больше. И обычно они принимали меня таким, какой я есть.
— О да. Ты такой сильный, надежный, и бояться им с тобой нечего. Только тебя самого, да?
Это замечание Каин пропускает мимо ушей.
— Сейчас у меня правда много работы.
— Так вот почему ты засиживаешься допоздна в офисе!
Люцифер произносит эту фразу с притворным сочувствием, и Каин неожиданно хмурится. Взгляд его становится тяжел — теперь это правда взгляд Грешника, который скитался по Земле тысячелетиями и повидал разное.
— А что мне остается? Если все, что интересует дьявола — это даст ли ему одна телка.
— Не смей говорить о Детективе в таком тоне.
— А то что? Убьешь меня?
Каин возвращает пустой бокал на стойку — и идет к лифту.
— Мне пора. Увидимся в участке.
***
В участке переполох. Оливия оказывается права, и на улицах Лос-Анджелеса уже идут бои. Все, что остается от банды Эль Монте Флорес, прибирают к рукам их союзники или конкуренты: людей, бизнес, территории.
На мгновение Люцифер застывает посреди участка — с кружкой кофе в руках. Ему кажется, что он находится в эпицентре урагана.
Странно, что Пирса сегодня нет.
Это замечает и Хлоя.
— Может, удрал в центральный офис, — предполагает Дэн. — Как только запахло жареным.
— Нет, — возражает мисс Лопес. — Пирс был здесь ночью. Я сама торчала в лаборатории до двух с пробами, а у него горел свет. По-моему, у него было какое-то совещание!
Дэн в ответ только пожимает плечами. Берет из холодильника стаканчик с пудингом и уходит: работы сегодня много.
— Меня переставили в группу Симмонса, — сообщает Хлоя. — Для усиления. Слушай…
Люцифер уже знает, что она сейчас скажет.
— Как гражданский консультант, ты не должен собой рисковать.
— Я с вами, — отвечает он. — И между прочим, Детектив, я мог бы обидеться.
— Дело в том, что это опасно, — замечает Хлоя. — Обычно мы с тобой попадаем в перестрелку раз или два в месяц. А сегодня у нас три трупа на улице Уитмор. Это район, который контролирует банда Пуэнте. Тебе это о чем-то говорит?
О многом, хочет сказать Люцифер.
Он уже был там утром. И даже разговаривал с одним из авторитетов Пуэнте. И ничего не узнал.
То есть, он узнал, что его кто-то опередил.
Кто-то, кто тоже оказывает услуги и называет себя Грешником. Поэтому теперь авторитет Пуэнте у него в долгу. Грешник пообещал найти того, кто этой ночью расстрелял «Форд Мустанг» по дороге из клуба домой: убиты шофер и две кузины того самого авторитета.
— Я с вами, — повторяет Люцифер.
Пока они едут на улицу Уитмор, Хлоя говорит про Трикси и школу. Жалуется, что домой она добирается все позднее и позднее. И что чаще всего с Трикси остается няня или Мэйз, если у той есть время. С другой стороны, Трикси не против: с Мэйз всегда весело.
— И главное, с ней ничего не страшно, — замечает Люцифер.
Хлоя качает головой.
— А вот мне не по себе. Знаешь, последний раз такая война между бандами была пятнадцать лет назад, — говорит она.
Убийство на улице Уитмор они раскрывают в два счета: естественно, «Форд Мустанг» расстреляла братва из конкурирующей банды Асуза. Записей с камер хватает на то, чтобы в тот же день задержать первого подозреваемого.
— Мы груз ждали, — признается он. — А там только водила и две девки.
— Кто вам сказал про груз? — допытывается Хлоя.
— Литтл Чико.
Вот только Литтл Чико нигде нет. И никто не знает, где его искать.
Его обезображенный труп — без одежды, покрытый волдырями от ожогов и свисающими клочьями мяса — находят в Южном Лос-Анджелесе на следующее утро. В этот раз с ними мисс Лопес. Осматривает место преступления. Собирает улики: отрезанные пальцы, вырванные ногти. Объясняет, что в ход пустили клещи, бейсбольную биту и паяльную лампу. И лишь под конец выдавили глаза.
Именно в таком порядке.
Безглазое, обожженное лицо смотрит на Люцифера с немым укором: они не успели.
Или не должны были успеть.
— Ничего не понимаю, — говорит Хлоя. — Кроме нас с тобой про Литтл Чико никто не знал.
В тот же день кто-то взрывает машину, в которой едет домой один из главарей банды Мара Сальватруча. Обстреливает из гранатомета ресторанчик на севере города, где ужинают несколько авторитетов из группировки Нортеньос. Теперь спецназ не прочесывает, а патрулирует некоторые районы города.
— Как будто с цепи сорвались, — говорит Дэн на кухне, наливая себе кофе.
— Скорее, кто-то перерубил эту цепь, — поправляет его Люцифер.
— Точно. Вот какого дьявола?
— Дьявол тут вообще ни при чем.
Оливия сама проводит следующую планерку.
Они с лейтенантом как раз распределяют задания, когда дверь вдруг распахивается: на пороге стоит Пирс.
— Вы разве не должны быть на пресс-конференции? — удивляется Оливия. — В мэрии…
— Нет, — спокойно отвечает Пирс. — Я сюда приехал работать. А не участвовать в шоу.
Мисс Лопес замирает от восхищения.
В планерку Пирс не вмешивается. Только слушает. Иногда скользит взглядом по залу. Лишь в самом конце произносит:
— Уберите спецназ с Тридцать восьмой улицы, он там ни к чему.
Оливия поднимает на него взгляд.
— И поставьте оцепление на подъезде к району Рэмпарт.
— Подождите, Пирс, — начинает Оливия. — Но если мы сдадим Тридцать восьмую, там будет…
— Ничего не будет.
Вечером Люцифер провожает Хлою домой. Успевает даже выпить кофе и порасспрашивать Трикси, как у той дела в школе. Потом Люцифер прощается и уже на пороге — Трикси уходит к себе — замечает:
— Это сделал Грешник.
— Грешник?
— Это он сдал Литтл Чико банде Асуза.
Хлоя ничего не отвечает.
Обхватывает себя руками и хмурится.
Существует Грешник или нет, но в их город уже пришла война.
Люцифер садится за руль и думает, что ему пора кое с кем поговорить: в Лос-Анджелесе у дьявола широкий круг знакомств.
***
— Для знакомств нужно время. Чем больше, тем лучше, — говорит Каин. — Сколько ты здесь пробыл? Пять лет?
Люцифер вскидывает на него глаза.
Ответа тот и не ждет. Каин сидит за барной стойкой и крутит бокал с виски в руках.
— А я жил на Земле тысячелетиями. Ты в курсе, что самые влиятельные жители Флоренции носят те же фамилии, что и в пятнадцатом веке? Понимаешь, я встречал их предков шесть веков назад, а сейчас знаком с их потомками. С Англией это тоже работает.
— И все они чем-то обязаны Грешнику?
— Не все, — Каин пожимает плечами. Допивает виски. — Но богатым людям всегда есть что скрывать.
Люцифер подливает бурбона: себе и ему.
Поднимается на ноги и уходит на балкон. Каин немедленно следует за ним. Встает рядом.
И не удерживается:
— Красиво.
— Красиво, — соглашается Люцифер.
Город ангелов лежит у их ног.
Несвятой и беспутный, он манит к себе: огни его сверкают ярче любых алмазов и рубинов.
— Зачем тебе Лос-Анджелес?
— А ты сам как думаешь?
Их взгляды встречаются.
Каин улыбается, а его голубые глаза сияют, как никогда прежде.
— Я очень долго следил за всеми вами, — с удовольствием рассказывает он. — За тобой и Аменадиэлем. И за всеми, с кем вы здесь скорешились. Наблюдал, в общем.
— Опять какая-нибудь навязчивая идея?
— У меня нет навязчивых идей. Я предпочитаю знать, что происходит в мире.
— Дело ведь не в этом, правда? — догадывается Люцифер. — Зачем ты приехал сюда?
— Так я и объясняю, — Каин искренне удивлен. — Разве ты не понимаешь?
— Нет.
— Я хотел встретиться с тобой. Посмотреть на дьявола.
— Ну и как?
Каин оглядывает его с ног до головы.
И будто не находит слов. Разве что рот его чуть кривится.
— Извини, рогов и хвоста у меня нет, — бросает Люцифер.
— Причем тут рога. Сперва я был уверен, что у тебя есть какой-то план. Должна же быть в этом всем какая-то дьявольская хитрость. Ты же не мог вылезти на Землю просто так! Взять и бросить Ад, которым ты правишь!
Люцифер ничего не отвечает.
Пусть Грешник выскажется.
Про Ад, которым он правит. И про дьявольскую хитрость.
— Я решил, что ты планируешь новое Восстание. Против Небес, против ангелов. А раз так, мне следует быть в курсе. Мало ли что потом начнется.
— И правда.
— В смысле, в Библии все-таки написан бред? Ты же помнишь Откровение? Читал?
— Читал.
— И что? Конец Света все-таки будет? Или нет?
Каин сдвигает брови. Требует от него ответа, здесь и сейчас.
— Я действительно не знаю, — признается Люцифер.
— А как же Антихрист? У тебя нет детей? Жена, облеченная в солнце?
— Понятия не имею, что это такое. А детей у меня нет.
— Но вот Армагеддон, — Каин никак не уймется, да что такое. — Последняя Битва Ада и Небес. Его что, вообще не будет? Неужели тебе никогда не хотелось их переиграть…
На горизонте пылает зарево.
— По-моему, Армагеддон уже идет, — замечает Люцифер. — Там что-то горит, да?
— Рэмпарт, — объясняет Каин. Всматривается вдаль, жадно и пристально. — Банда Тридцать восьмой улицы выясняет отношения с Нортеньос.
Люцифер чувствует, как леденеет изнутри.
Крыльев у него нет: кажется, он впервые жалеет об этом.
Потому что он ничем не поможет городу, который тонет в огне и крови. И зовет на помощь.
— Завтра все успокоится, — обещает Каин. — И все будет как раньше. Только намного лучше.
— Грешник сам вмешается в эту войну?
— Уже вмешался.
Люцифер допивает виски.
Смотреть на зарево больно, и он идет в гостиную.
На пороге оборачивается. Отсюда широкоплечая фигура Каина кажется особенно массивной.
У города ангелов нет шансов выстоять.
Ни у кого нет.
— Я много раз был на Земле, — говорит Люцифер, когда Каин возвращается в гостиную. — Конечно, мои визиты длились недолго. И все же я удивлен, что мы с тобой никогда прежде не встречались.
— Это и правда странно, — соглашается Каин. Подставляет пустой бокал. С наслаждением отхлебывает виски. — Значит, в этот раз ты задержался.
— В этот раз я покинул Ад навсегда.
— Надоело?
— Время в Аду течет иначе, чем здесь, — объясняет Люцифер. — Я был там миллиарды лет.
Каин хмурится.
Молчит. Снова крутит бокал в руке.
Раздумывает.
— Хорошо. Ты оставил Ад, поселился в Лос-Анджелесе, открыл ночной клуб. А потом ты вдруг решил помогать полиции. В результате ты бегаешь за мелкой шушерой. Воюешь со всяким сбродом, — напоминает Каин. — Зачем? Тебя это что, заводит?
— Я помогаю раскрывать убийства.
— Потому что ты дьявол и наказываешь Зло?
Очень хочется ответить: да, наказываю.
Да, в этом и заключается суть дьявола: преследовать грешников.
Год назад он бы так и сказал.
Но сейчас улицы Лос-Анджелеса тонут в крови, и совсем не воинство Света бьется с полчищами Тьмы за город ангелов.
Грешник выиграл эту битву намного раньше.
Раньше, чем явился в город.
— Я хочу, чтобы этот мир стал лучше, — говорит Люцифер.
Каин округляет глаза.
— И вот для этого ты ловишь преступников и отправляешь их в тюрьму?
— Туда их отправляет суд.
— Неважно. Слышал когда-нибудь выражение «наемники не умирают, они уходят в Ад на перегруппировку»?
— Смешно, — отвечает Люцифер. — И глупо.
— Да, смешно. Тюрьма — это такое место, куда уходят на перегруппировку убийцы и воры. Тюрьма никого не исправляет. Как и Ад.
Как ни странно, Люцифер с ним согласен.
Бесконечная пытка только калечит.
И то, что это говорит ему Каин — пропащий Грешник, упивающийся своей безнаказанностью, — хуже всего на свете.
— Поэтому тебе ничего не стоит убить человека?
— Это не так, — возражает Каин. — Просто разницы нет. Выйдя из тюрьмы, они поживут еще пять-десять лет, будут убиты и окажутся у тебя в Аду. Знаешь, какая жизнь обычно уготована тем, кого ты отправляешь под суд? Гетто, торговля наркотой или вооруженное ограбление, перестрелка, смерть, Ад. Или все то же самое, только между ограблением и перестрелкой будут суд и тюрьма. В конечном счете это ничего не меняет, понимаешь?
— Не я создал этот мир таким.
Каин сверлит Люцифера глазами. Снова хмурится.
— Недавно мой знакомый продал большую партию оружия в Афганистан. Знаешь, если когда-нибудь я поселюсь в Афганистане, он станет самой безопасной и приятной страной мира.
— И что?
— Ничего. У тебя было пять лет, чтобы все поменять в Лос-Анджелесе. И что ты сделал? Устраивал героиновые оргии?
Да, думает Люцифер.
Устраивал.
На мгновение ему кажется, что он вновь стоит на берегу океана: счастливый и свободный.
Каину не понять.
***
— Вам не понять, — говорит мэр. — Я ведь знаю, что не выиграю выборы. Поэтому и не выставляю кандидатуру. Но я не хочу, чтобы мои дети считали меня ворьем.
Люцифер выслушивает всю историю.
Всего одна ошибка, неосторожность, глупость. Все начинается год назад. Супруга мэра продает долю в семейном бизнесе, и они решают нанять человека, который поможет с оффшором. Потому что, в конце концов, все так делают. Так сказать, оптимизируют налоги. Просто никто не ожидает, что в отмывании денег будет замешана группировка Суреньос.
Мэр говорит, что не знал, с кем связывается. Он не врет. Он не врет и тогда, когда говорит, что выборы его больше не интересуют, а с политикой покончено навсегда.
Но когда Люцифер предлагает ему помощь, мэр отказывается.
Открещивается.
Он боится Грешника больше, чем дьявола.
А сейчас именно Грешник обещает ему защиту. В обмен на то, что его люди получат должности в полиции и мэрии города.
— Кто он такой? — спрашивает Люцифер.
Мэр качает головой.
Люцифер уходит ни с чем. Прибывает в участок к десяти: как раз на планерку. У них новое дело. В смысле, у них шесть новых дел — новых трупов — и Хлоя Декер забирает себе первое.
Сводку она читает вслух: жертву зовут Мэтт Миклос, пятьдесят один год, выпускник Гарварда, блестящий адвокат, с нуля построивший свою собственную компанию.
— Консультации в области финансового и корпоративного права, — заканчивает Хлоя. — Застрелен в своем кабинете.
— Повезло, — ноет Дэн.
— Повезло?
— Не ему. Тебе и Люциферу. У вас хотя бы наклевывается что-то интересное. Вот подумай, где этот гламурный Миклос и где наша братва из Нортеньос?
— Да, это два разных мира, — соглашается Хлоя.
Люцифер открывает рот, чтобы сказать ей: мир только один.
На всех. Даже Ад на всех — один.
Но его отвлекает Дэн. Рассказать о тяжком преступлении: кто-то похитил и сожрал его любимый пудинг.
Зато потом они мчатся в Южную Пасадену. Целых пятьдесят минут. Хлоя за рулем, Люцифер рядом. Сперва он любуется океаном, потом пальмами и ухоженными домиками.
На самом деле, Хлоя тоже смотрит по сторонам. Она собрана и серьезна — как всегда — но к концу поездки все-таки расслабляется.
— Ты ведь придешь в воскресенье?
— Конечно, — отвечает Люцифер. — Я же обещал вашему исчадию.
Вот теперь она улыбается.
На месте преступления их встречает мисс Лопес. Глаза ее сияют от восторга.
— Профессиональная работа, — говорит она вместо приветствия, стягивая с рук резиновые перчатки. — Прямо как в тот раз.
— В тот раз? — переспрашивает Люцифер.
— Ну, когда выпотрошили тех бандитов из Эль Монте Флорес.
— Разве Миклоса тоже выпотрошили?
— Нет, его очень культурно и цивилизованно застрелили в затылок. Но почерк тот же. В смысле, никаких следов. Ни в доме, ни в саду. Камеры вырубили, а пол аккуратно вытерли тряпкой, используя чистящее средство, — ровно на секунду мисс Лопес останавливается, набирает воздуха в легкие и тараторит дальше. — Так, дайте мне только добраться до лаборатории. Я уверена, что чистящее средство было тем же самым, что и на вилле дона Алехандро. А это очень легко доказать!
Хлое как раз звонят из участка: глаза ее сразу тускнеют.
— Представляешь, нашего Миклоса забирает ФБР, — сообщает она. — Жаль! Оказывается, за ним давно наблюдали. Он не просто консультировал клиентов по финансовым вопросам, а помогал отмывать деньги. Считался первоклассным специалистом. И клиентура у него была соответствующая.
Люцифер вспоминает утренний разговор с мэром.
— Самые достойные люди города, — говорит он.
— Именно так.
— Значит, мы опоздали.
— Что ты имеешь в виду?
— Грешник успел раньше.
Хлоя качает головой.
В участок они возвращаются молча.
Зато там выясняется, что Дэн арестовал кого-то из группировки Нортеньос. И это не рядовой боец, поэтому Люцифер предлагает помощь на допросе.
Когда все закончено — когда подозреваемый признается совсем не в том убийстве, за которое его задержали, — Дэн с самым триумфальным видом выскакивает из камеры.
Люцифер остается с подозреваемым — в смысле, с убийцей — наедине.
— Как мне найти Грешника?
— Никак. Грешник найдет тебя сам.
Следующий день начинается с боевых сводок: есть погибшие и раненые. На улицах города спецназ и усиленные патрули. В Южном Лос-Анджелесе жителям рекомендуется не выходить из дома.
— Будут провокации, — напоминает Оливия.
Рядом с ней сидит Пирс.
Он почти ничего не говорит. Только слушает.
Люцифер чувствует на себе его взгляд: пристальный и цепкий.
Когда планерка подходит к концу, Хлоя поднимает руку и спрашивает:
— Почему никто не занимается делом Грешника?
— Потому что полиция не занимается байками и мифами, — Оливия качает головой. — Тем более сейчас, когда в городе идет война между бандами.
Конечно, Хлою это не останавливает:
— Я сравнила протоколы всех допросов, проведенных в участке за неделю. Это прозвище упоминали шесть подозреваемых. Многовато для обычной городской легенды.
Пирс отрывается от документа, который читает.
В его голубых глазах вдруг просыпается интерес.
— Если у вас уже есть теория о том, что такое Грешник, вы всегда можете проверить ее на практике. Я не буду вам мешать, — говорит Пирс. — Кстати, я также не сомневаюсь, что вашему гражданскому консультанту по имени Люцифер очень близки и мифы, и легенды.
Хлоя задерживает дыхание. Сдвигает брови. Молчит.
Люцифер осторожно кладет ей руку на плечо: успокоить.
Думает, как бы предложить ей пропустить по стаканчику бурбона в его клубе. Это всегда помогает: ему. Но подходящие слова просто не находятся, и они вдвоем уходят на парковку.
— По-моему, это просто невежливо, — замечает Хлоя, садясь за руль.
— В главном он прав, — отвечает Люцифер. — Мифы и легенды — это ведь и правда больше мой профиль. Когда я найду Грешника, нам будет о чем поговорить.
***
Ему и вправду есть о чем поговорить с Каином.
Поэтому Люцифер приходит сюда уже в третий раз. И лишь сегодня спрашивает:
— Почему все-таки камни?
— А что?
Сейчас Каин стоит у огромного стеклянного окна. Смотрит на ночной Лос-Анджелес. Крутит в руках бокал с «Макалланом» двенадцатилетней выдержки: его вкус к спиртному не так изощрен и отточен, как у самого Люцифера, но в виски он все-таки разбирается.
— Я ожидал трофеев, — признается Люцифер, откидываясь на спинку кресла. — Саблезубый тигр. Гигантский медведь. Пещерный волк. Или ты хранишь их где-нибудь в шкафу?
— Конечно, нет.
— Как жаль! Безусловно, у твоих гостей это вызвало бы некоторые вопросы. Трудно было бы объяснить, откуда у тебя голова саблезубого тигра. Ты ведь наверняка убивал таких тигров?
— Убивал, — отвечает Каин. — Я просто люблю камни.
— Потому что они…
— … древние. И не меняются.
— И ты тоже не меняешься.
— Верно.
Каин даже улыбается: слегка.
Люцифер встает. Меряет гостиную шагами. Оглядывается по сторонам.
— Здесь находится все, что ты собирал с начала времен?
— Конечно, нет, — удивляется Каин. — Это уже шестая коллекция.
— А что стряслось с первой?
— Я перебирался из Египта на Крит, и ладья затонула. Сам я выкарабкался, но…
— Сочувствую! Значит, ты не уберег камень, которым убил Авеля? Ты его тоже долго хранил или выточил из него боевой топор и размозжил череп следующему, кто перешел тебе дорогу?
Их взгляды встречаются: глаза Каина темнеют. Насмешек он не любит.
Это хорошо, думает Люцифер.
И разводит руками в самом примирительном жесте.
— Я просто спросил. Пусть ты и говоришь, что не меняешься, но времена тогда были другие.
Каин пожимает плечами. Ничего не отвечает.
Люцифер подходит к прозрачной стене и всматривается в город. Последнее, что он слышал в участке: за прошедшую ночь жертв было меньше. Словно им дали передышку. Хлоя так и сказала: Грешник дал им передышку, потому что сам не знает, что делать дальше.
Они тоже не знают.
Поэтому Люцифер здесь.
— Трофеи у меня были, — неожиданно признается Каин. — Иногда я забирал камень с поля боя. Или с места, где мне удавалось победить врага.
— А потом враги закончились.
— Я такого не говорил.
— Ты сам сказал, что у тебя нет соперников, — напоминает Люцифер. — И поэтому ты хочешь убить ангела.
Каин оставляет пустой бокал на столе. Скрещивает руки на груди.
— Иногда я думаю вот о чем, — начинает он. — Вдруг твои братья и сестры заинтересуются здешней жизнью.
— В смысле, тобой? Боишься, что ангелы устроят над тобой Суд? Раз уж тебя не берет смерть и только поэтому ты не в Аду.
— Я ничего не боюсь, — а Каин упрям, надо же. — Но лучше быть готовым ко всему. Я так привык. Мало ли какой урод спустится на Землю.
Люцифер всегда принимает приглашения: в своем жилище Каин становится откровеннее.
И говорит все, что приходит в голову.
— Можешь быть уверен, люди не вызывают в них интереса. И все, что связано с человечеством. Кстати, ты им тоже безразличен.
— Разве?
— Чтобы ты ни делал и как бы безнаказанно себя ни вел, ты не представляешь для них ни малейшей опасности. Ни для моих братьев и сестер, ни для порядка, задуманного Отцом. Понимаешь, Грешник никого не впечатлил на Небесах.
Уголок рта у Каина чуть кривится.
— Меня нельзя уничтожить.
— И даже это не имеет значения. Нет, я уверен, что мой Папочка задумал твое Проклятие именно таким. Чтобы рядом с тобой все умирали, а ты был бы вынужден смотреть на это и постоянно искал бы смерти. Это было бы очень в стиле моего Отца, придумать такую бесконечную пытку и обречь тебя на нее. Не знаю, почему эта отличная идея не сработала. Может, ты просто стал ему неинтересен. Он поэкспериментировал на тебе, поиграл с тобой и бросил. А потом забыл.
— Пусть так. В любом случае, ангелы ходят по Земле, когда их никто сюда не приглашал. Тогда почему я не могу войти в ворота Рая?
Теперь Люцифер вдруг понимает все.
И смеется.
— Ты правда сошел с ума. Решил завоевать Рай?
— Еще нет. В смысле, пока не собираюсь, — обещает Каин. — Сейчас мне и тут неплохо. Но я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в мою жизнь.
— И как ты собираешься убить ангела?
Каин выдерживает паузу: его тяжелый взгляд скользит по Люциферу.
Он уходит за бутылкой «Макаллана», возвращается, разливает бурбон по стаканам, а потом все-таки рассказывает.
— Я долго за вами наблюдал. И за тобой, и за Аменадиэлем тоже. Вы сильны, но эта сила не запредельна. Готов поспорить: если запереть тебя в бронированном бункере, ты не выберешься.
— Это правда, — кивает Люцифер. — Физическое тело накладывает ограничения.
Каин оживляется.
— Мне надо понять, какие. Что будет, если выстрелить по ангелу из гранатомета? Из огнемета?
— Будет очень рассерженный, разгневанный ангел. Тебе не понравится. И не поздоровится. Бессмертный ты или нет, но восстанавливаться тебе придется долго. Тебя, кажется, сжигали на костре? Ну так вот, Каин, это будет больнее. Намного больнее. И при этом намного дольше. Выдержишь?
— Что насчет зенитных орудий? Или ракет типа «земля-воздух»?
— Не советую.
— В качестве последнего средства у меня есть адские клинки.
Вот это уже интереснее, думает Люцифер.
— Твоя подружка Мэйз притащила из Ада множество всяких инструментов. Причем хранит она это все в доме Декер. Однажды я заглянул туда. Взял пару штук на пробу.
— Ты всерьез собираешься вызвать ангела на бой?
— Как получится. Один клинок я отдал в Калифорнийский технический университет, — рассказывает Каин. — Попросил изучить материал. Мне сказали, что это неизвестный сплав. Я подумал, что из него можно изготовить пули.
— Нельзя. Это не ужастик про вампиров, где в них стреляют серебряными пулями.
— Никто ведь не пробовал? У меня остался еще один клинок, целый. Вдруг пригодится.
Люцифер качает головой.
— Ты безумен.
Каин пожимает плечами: он так не считает.
— Знаешь, иногда мне хочется побеседовать с ним по душам, — вдруг говорит Каин.
— С Господом Богом?
— С Авелем.
Вот это уже интересно.
— А в Рай мне не войти.
— В Рай?
Люцифер не может сдержаться: смеется. А Каин все еще продолжает:
— Конечно, в той драке я победил и все такое. И это был честный бой. Короче, Авель сам виноват. И все равно. Все могло пойти иначе. Иногда я думаю…
— … твой брат в Аду, — бросает Люцифер.
Реакцией Каина он наслаждается. Сперва тот ничегошеньки не понимает.
— Что?
— Авель в Аду, — объясняет Люцифер. — Он первый из людей, кто там оказался. И все эти тысячи, вернее даже миллионы лет он проживает одно и то же. Свое худшее воспоминание. То, как ты его убиваешь.
Каин ничего не отвечает. Внимательно слушает: зрачки его сужаются.
Люцифер тоже умеет быть безжалостным.
Научился.
У Папочки.
— Вчера я даже говорил с Мэйз. Понимаешь, сам я никогда его не навещал. А Мэйз рассказала, что именно на Авеле они испробовали все. Разные эпохи, разные сценарии, разное окружение. И все заканчивалось одинаково. Приходил ты и убивал его.
Мгновение, и Каин оказывается рядом с ним.
Нос к носу.
— Ты лжешь.
— Дьявол никогда не лжет, Каин. Что, не ожидал?
— Не ожидал, — признается тот.
Отворачивается. Идет к столу и наливает себе полный бокал бурбона: до краев.
Не поможет, думает Люцифер.
Минуту-другую Каин ничего не говорит. Молчит и смотрит на Лос-Анджелес.
Допивает бурбон и спрашивает:
— А кто тогда попадает в Рай?
— Будто ты не знаешь ответа. Те, кого не гложет чувство вины. Мой Папочка замыслил этот мир таким.
— Твой Папочка. И ангелы, да? Значит, я не ошибся, и на Небесах обитают полчища мудаков.
— Они просто помогали. Мир творил Отец.
Каин снова выдерживает паузу.
— Ты поможешь мне убить Михаила?
Люцифер едва не давится бурбоном.
— Зачем?
— Попробовать. Как это происходит. Я же объяснял.
— Каин, неужели ты считал, что этот мир зиждется на справедливости?
— Нет. Но…
Каин медлит.
Потом он — с пустым стаканом — идет вглубь гостиной. Садится в кресло. Сгибает локти и кладет подбородок на ладони.
— Знаешь, в тринадцатом веке я сжег один монастырь. И потом еще другой, в семнадцатом.
— Потому что они верили в хорошего, доброго Бога?
— И поэтому тоже.
— Они верили в спасение. И тебе не понравилось?
— От меня их никто не спас, — рассказывает Каин. — Даже их молитвы.
— Знаешь, идея ведь хорошая, — говорит Люцифер. — Иисус принес себя в жертву, и у всех грешников появился шанс. На то, что они обретут лучший мир.
Каин качает головой.
— Иисуса не было.
— Похоже, это знаем только мы с тобой.
— Да, — соглашается Каин. — Думаешь, это бы что-то поменяло? Если бы Иисус в самом деле существовал?
Люцифер доливает себе бурбона. Тоже до краев.
— У каждого была бы надежда. Например, даже у тебя, — говорит Люцифер.
Делает вид, что не замечает, каким огнем — диким, страшным — вспыхивают глаза Каина.
— И у меня тоже.
— И у коменданта Освенцима? — спрашивает Каин.
— Конечно.
Каин качает головой.
— Я был там, — говорит он. — В сорок пятом. Не видел ничего хуже. А я видел все.
— Ты не видел Ада. И бесконечных, бессмысленных пыток.
— Комендант Освенцима должен иметь шанс на спасение?
— Если мы даем шанс каждому, то и ему тоже.
Каин поворачивается к Люциферу.
— И твоему брату Михаилу?
— Да, — в сердце у Люцифера что-то сжимается. — Иначе идея теряет всякий смысл.
***
Война на улицах вдруг затихает. А потом и вовсе останавливается.
За прошедшую ночь — ни одной жертвы и ни одного сожженного здания. Как будто кто-то поворачивает время вспять, и вся жизнь в Лос-Анджелесе возвращается на месяцы назад.
Никто ничего не понимает.
Дэн уж точно.
— Наконец-то все как раньше, — говорит он. Пудинг из холодильника никто не спер. — Только что выдали новое дело. Убийство актрисы. Первый подозреваемый, конечно, ее бойфренд.
Люцифер кивает.
Хлоя права: Грешник дал им передышку.
Все-таки он милостив, этот Грешник.
С этой мыслью он идет на кухню.
И застывает прямо на пороге. Потому что на кухне его встречает шеф полиции.
В руках у Пирса пластиковая коробка с ризотто: кажется, из соседнего итальянского ресторанчика. Конечно, ризотто он ест стоя. И орудует одной вилкой — больше ему ничего не надо.
Наверно, решает Люцифер, в каменном веке не было столовых ножей.
И спрашивает:
— Вкусно?
— Вкусно.
— А что будет дальше?
Пирс пожимает плечами. Облизывает вилку.
— Зависит от тебя.
Люцифер отмалчивается. Наливает себе кофе — кофе тут всегда разбавленный, горьковатый, а послевкусие от него кислое — и уходит к Хлое.
Следующим утром ему звонит Аменадиэль.
— Люси, — говорит он. — Случилось кое-что.
Люцифер дает брату высказаться. Слушает. Не перебивает.
— Это правда, что у Каина есть оружие против ангелов?
— Нет, — отвечает Люцифер.
Аменадиэль задумывается.
— Знаешь, я все-таки…
Он может и не договаривать. Люцифер и сам все понимает.
У него нет крыльев. Зато есть «Корвет», любимый и верный: из мотора можно выжать сто девяносто миль в час.
Люцифер выжимает.
Он оказывается на военном полигоне в штате Аризона — интересно, кто тут в долгах у Грешника? — спустя полтора часа бешеной гонки по шоссе.
Ему ничего не стоит убедить охранников.
Перед тем, как войти внутрь, Люцифер успевает в последний раз взглянуть на слепящее солнце.
Грешник хорошо подготовился: бронированные стены шириной в пять футов и вооруженный до зубов спецназ.
Проходит мгновение, и Люцифер смотрит в зеркало.
В собственное отражение.
В лицо собственного брата, архистратига Михаила.
Тот на самом деле спустился с Небес. Еще бы: просил сам Аменадиэль.
— Огонь, — слышит Люцифер.
Выбора нет.
Каждый должен иметь шанс на спасение.
И он, и Каин.
И все, кто сейчас в Аду.
И даже его брат Михаил.
Победитель дьявола, архистратиг Небесных войск и все такое.
Каждый должен иметь надежду.
Поэтому Люцифер просто закрывает Михаила собой.
Боль раздирает его на части, а потом он падает в темноту.
***
— Я тебе звонила, — говорит Хлоя. — Искала тебя. Все эти дни. Где ты был?
Беспокойства в ее глазах больше, чем разочарования.
Это самое главное. А все остальное не имеет значения.
— Люцифер, ты меня слышишь? — допытывается Хлоя. — С тобой все в порядке?
Что отвечать, он не знает.
Не говорить же ей: меня чем-то убили. Чем-то современным и высокотехнологичным на основе адского клинка. Или это все-таки был зенитный снаряд. В общем, было больно. Было невозможно, дико, невероятно больно. А потом я…
— … пришел в себя на берегу океана, — объясняет Люцифер. — Вот от костюма ничего не осталось.
Он всегда говорит правду.
Хлоя улыбается. Допивает свой латте со взбитыми сливками и шоколадной стружкой.
В маленькой кофейне нет никого, кроме них.
— Есть какие-нибудь новости? — теперь его очередь задавать вопросы.
— Ну, все утихомирилось, — отвечает Хлоя. — На улицах спокойно. Насколько может быть спокойно в Лос-Анджелесе.
Люцифер кивает.
— Что все-таки с тобой случилось?
— Проще сказать, чего со мной не случилось, — говорит Люцифер.
Поправляет запонки и лацканы пиджака: новую тройку он забрал из ателье сегодня утром.
Хлоя вскидывает на него глаза.
— Ни Ад, ни Рай меня не приняли. А ведь идея хорошая. У каждого должен быть шанс на спасение, верно?
— Верно. Давай я угощу тебя кофе, — предлагает Хлоя. — Как насчет мокачино?
— Я не против.
Когда официант ставит перед ним крошечную чашечку, Люцифер продолжает:
— Неужели в мире ничего не поменялось?
— Как это не поменялось? Спецназ больше не патрулирует улицы, — говорит Хлоя. — Даже в Южном Лос-Анджелесе перестали стрелять. Арестована вся верхушка группировок Нортеньос и Пуэнте, и улик столько, что в этот раз они все пойдут за решетку. Я уже не говорю про мелкие банды. Все сидят тише воды ниже травы.
— В смысле, Грешник прибрал город к рукам?
Хлоя хмурится.
— Нет, Люцифер. Почему ты так считаешь? Оливия сказала, что мы победили. Силы правопорядка…
Он решает не спорить. В участок они едут молча — там и правда тихо, а все, что от него требуется Хлое и Дэну, это помощь с отчетами.
Вечером Люцифер остается один. Отпускает всех, кто работает в Lux.
Открывает бутылку «Лафройга».
Ждет.
Наконец, створки лифта распахиваются.
— Зачем ты это сделал? — спрашивает Каин. — Там, на полигоне.
— Плохо, если дьявол будет предсказуемым.
— Он тебя жалел? Когда сталкивал в Ад?
— В этом и дело.
Каин пожимает плечами.
Садится рядом.
Люцифер льет виски в его бокал: щедро, почти до краев.
— Жертвы все равно не вышло. Знаешь, почему?
— Почему? — Каин поднимает бровь.
— Потому что на мгновение я поверил, что ты сможешь уничтожить Михаила насовсем, — признается Люцифер. — А я должен с ним поговорить. И не только с ним. Со всеми, кто считает, что мой Папочка создал справедливый мир. Где ангелы ставят себя выше людей. Где для тех, кому повезло, есть Серебряный Город. А для остальных — тюрьма и бесконечные пытки.
— Поговорить?
— Да.
— Для этого надо войти во Врата Рая, — замечает Каин.
Люцифер салютует ему бокалом.
И произносит слова, которые прежде никогда не хотел произносить вслух:
— За Армагеддон!