Наравне?

— Виктория, может, ты видела что-то подозрительное среди своих студентов? Я покачала головой, явно руша этим надежды на появление зацепки. — Увы. Единственный пример, который попадался мне на глаза, связан только с той группой, которая находится под крылом психологической кафедры, мои филологи, вроде, на ту удочку не клевали — либо все поголовно в учебе или своих делах, оторванных от социализации, либо из тех, кто сами из таких будут вить веревки, третьего почему-то не дано. Эх, а ведь в мое поколение на факультете было просто идеальное поле деятельности — все так и рвались к отношениям, толком не смотря по сторонам… — последнее предложение вырвалось непроизвольно, и я правда думала, что оно задержалось лишь в моей голове. Когда я поняла, что Вин как-то странно на меня смотрит… что ж, видимо, умение молчать — не мой конек. Оставалось только состроить непонимание. — Что? Господи, надеюсь, это не приведет к расспросам с пристрастием, потому что на этот сегмент своей жизни я отвечать не хочу. Только он хотел ответить — я могла поклясться, что увидела, как на долю секунды что-то промелькнуло в его выражении — и почти озвучил первое слово, как со стороны послышалось отчетливое: — Вин! Вот ты где! … Откуда-то я знаю этот голос… — А, Роза, это ты, — точно, случай с опросом его курса и знакомство с той самой. Вин тут же доброжелательно улыбнулся ей, хотя я почти ощущала холодок от его выражения лица — при всем увлечении девушкой вряд ли он был рад такому вмешательству. Зато я была весьма рада, пусть это впечатление и перекрылось почти сразу иррациональным недовольством. Выдавая явно кривую улыбку, я очень надеялась, что меня не слишком перекосило. Роза же за это время подошла совсем близко, приветливо обращаясь к нему и уже после повернувшись в мою сторону: — А, вы ведь Виктория, верно? Приятно снова увидеться с вами, — снова эта почти по-детски чистое добродушие и непосредственность — за недовольство тут же стало стыдно, выражаясь смущенным: — Конечно, рада встрече, — и только я задумалась, в какой же манере тогда продолжать диалог, чувствуя, что обстановка стремительно стает ой какой неловкой, как заиграл знакомый рингтон старенькой BBIBBI, которую я считала по достоинству тонким намеком в сторону звонящего. Почти обрадованно извинившись, я едва ли не прыжками отскочила в сторону, напевая мотив и готовясь «внимать». Стоило мне поднять трубку, как я буквально не знала, какая из двух участей хуже — по ту сторону линии мама явно была не в восторге от чего-то. Значит, опять выслушивание ее эмоций, да? В попытке отстраниться от чужого недовольства, которое в любой момент готовилось перекинуться на меня и привычные темы «почему я так тобой разочарована», проскальзывающее подтекстом, я перевела взгляд на двоих в отдалении, наблюдая за их взаимодействиями. Вот Роза ярко на что-то улыбается и потом на глазах становится серьезнее, переходя к делу. Вот Вин говорит о чем-то — возможно, как раз про их расследование в отношении тех альфонсов, не зря ведь она аж приехала в университет? — и девушка кивает, отвечая, после отводит взгляд, возможно, рассуждая вслух, пока он за ней наблюдает с мягким восхищением… Ощущение, будто я вступила в какое-то мазохистское танго со своей и без того нестабильной психикой. И мамин голос, который, по всем канонам, должен был звучать утешающе в подобной ситуации, только разрывался раздражительными интонациями, нагнетая. Обычно я бы переждала, но сейчас меня хватило только на отведенный наконец-то в сторону взгляд и «Ты зачем-то конкретно звонила?», спровоцировавшее новую волну негатива, которая уже быстрее перешла к «… Ладно, неважно. К нам собирается приехать папин брат со своей семьей, так что нужно, чтоб ты тоже зашла к нам на выходных. И, Бога ради, выгляди прилично, а не как всегда», вынуждающему только протяжно вздохнуть. Семейная встреча подобного плана равнялась шансу неплохо поесть, в кои-то веки увидеться с дядей, которого я встречала только раз в пару лет — и не то, чтобы в Будапеште ситуация была сильно лучше — и, несмотря на это, он все равно меня сильно любил, а еще… выслушать полную версию всех тех возмущений, с которыми уже трижды проехались по мне катком, в личном порядке с дополнением в виде подколов от всего старшего поколения и сочувствующего взгляда кузена. Красота, просто сказка, а не перспективы. Понимая, что всю следующую неделю после данных посиделок меня в лучшем случае будут приписывать к зомби, я еще раз согласно угукнула, завершила вызов и уже не так радостно вернулась, думая, что наглядная демонстрация моей неудачи как части социума выглядит теперь во много раз привлекательнее, чем когда я от нее сбегала. Вин только скользнул по мне взглядом, продолжая, а вот Роза с открытым беспокойством посмотрела на меня. Господи, у меня настолько убитый вид, что ли? Вероятно, потому что после таких диалогов не только настроение, но и вся энергия выходила в минус за минуты. — Что ж, — на этой фразе я очнулась, возвращаясь в реальность — привычка реагировать на завершающие фразы, наверное, как родилась еще в школьные времена, так и живет по сей день, — мне пора возвращаться в клинику, так что на этом вынужден откланяться. Виктория, — Вин на этот раз уже более внимательно посмотрел на меня, — поговорим позже, я позвоню. Роза, — и тут же тон смягчился, — желаю удачного завершения дня. И вот с таким разрывом он и оставил нас одних, тут же направляясь к выходу из корпуса. … Стоп, а почему… — Разве тебе не пора тоже идти? — я озадаченно взглянула на Розу, которая с явной нерешительностью все еще оставалась рядом, от неожиданности забывая о вежливом обращении. — Я, по правде говоря, думала, что вы вдвоем поедете, и ты просто пришла за Вином… — А, нет-нет! — замахала она рукой, словно отгоняя эту мысль подальше. — Я действительно пришла по его просьбе, но мы не собирались оставаться надолго — буквально обменяться информацией и разойтись. Тем более… — Роза нерешительно посмотрела на меня, — мне кажется, что тебе компания сейчас нужнее. Ответный переход на «ты», еще и явное беспокойство о моем состоянии. Чувствую себя последней сволочью за свое предвзятое отношение. — Ничего страшного со мной не произошло, все нормально, — я попыталась отшутиться, думая, что на этот благородный порыв с ее стороны закончится, но девушка только скептически выгнула бровь. Ясно, номер не удался. — … Точнее, нормально для меня. Это не разговор для университетских стен, поэтому, — я кивнула головой куда-то в сторону, — не имеешь ничего против кафе? *** — У меня с родителями, — начала я, стоило нам озвучить заказ и сесть, — не самые лучшие отношения — людей с такими проблемами не пересчитать даже в пределах Стэллиса. Просто в моем случае магнитуда увеличивается сразу несколькими факторами — во-первых, там, откуда мы приехали, несколько другие нравы, для которых контроль над детьми — не просто норма, а почти что жизненная необходимость. Во-вторых, — ого, а Роза на удивление внимательно слушает. Не ожидала такого внимания… ладно, начнем с того, что я в принципе не ожидала, что она захочет проводить время в моей компании дольше, чем пару минут, без непосредственного общения, — сейчас я для них — точная противоположность их представлениям, согласно которым они ожидали вундеркинда, престижную должность и семью к двадцати пяти, но в итоге я споткнулась о выгорание, срок подходит, а в отношениях я так ни разу и не бывала, — все-таки люблю я на эту тему иронизировать — и самой легче, и другие могут не так серьезно воспринимать. Ну правда, рыдать, что ли, над этим? Тем более, я практически не могу заставить себя проливать слезы, а от вида посмеивающейся Розы аж самой не так тяжело. — Ну, и в-третьих, они привыкли, что я практически единственный источник слива эмоций, поэтому стабильно раз в какое-то время я становлюсь приемником для их криков, возмущений, которые зачастую перекидываются уже на меня саму, и потом кто-то удивляется, что я в открытую заявляю о своей нестабильной психике, — ой, таки перегнула палку. Смех резко оборвался, а снова серьезная девушка задала вопрос: — А что Вин на это говорит? … Оу, там все очень сложно. — Говорит, что по-хорошему мне бы стоило заняться собой всерьез, — вздохнула я, переводя взгляд в сторону, — но я… не чувствую, что готова к этому, или боюсь, что на разборки со всем перечнем накопленных проблем уйдет слишком много ресурсов — времени, сил, ну и, конечно же, денег. К тому же, не то, чтобы со мной все было совсем все плохо, да и становится мне легче сразу, как только выговорюсь. Была бы мне действительно нужна помощь… — я бы тут уже не сидела, если бы все было на самом деле плохо. Но лимит на сегодняшние оговорки уже исчерпан, пора следить за своими словами. — В общем, не думаю, что стоит так сильно беспокоиться — тем более, такое сочетание дало с характером, что не заскучаешь, — рассмеялась я негромко и потихоньку начала сворачивать с темы. — Ладно, что мы все обо мне да… — Все в порядке с тем, что ты рассказала это мне? — я осеклась, тут же возвращаясь взглядом к Розе — та была непривычно грустной, что в сочетании с выстроившимся в голове образом… М-да, молодец, расстроила дитя реалиями своего быта. А меня еще пытались убедить своих детей растить, ага, да. Фига с два я вообще к этой теме соваться буду. Выждав паузу в надежде, что оно все как-то само рассосется, и эта атмосфера уйдет, я все же выдохнула и произнесла: — Конечно, в порядке. Я не делаю из этого секрет — ты же узнала от меня это не под светом допросных ламп, верно? — кажется, шутка, основанная на профессиональной специфике была удачным вариантом. — Скажу тебе честно, именно эта тема и зашла одной из первых во время нашего с Вином знакомства, пусть и развивалась медленнее, чем сейчас. Наоборот, по-хорошему, именно я должна извиняться, что сразу скинула на тебя всю эту информацию, а если совсем открыто — и в первую встречу не так мне стоило говорить с тобой. Так что… — Все хорошо, правда! И, — она улыбнулась, — я рада, что у нас появилась возможность поговорить еще раз. Ты ведь тоже была права в том, что я могла быть чересчур самонадеянной в своих действиях, и сказала об этом из лучших побуждений. Мне иногда нужно подобное «возвращение на землю», — забавно — обычно именно я выступаю в роли принимающего на фразы в духе «хватит витать в облаках», — поэтому я совсем не злилась. Кажется, наше общение все же будет способно выровняться — не думаю, что прямо до дружбы, но общаться спокойно сможем. Главное, чтоб лишние эмоции не вмешивались в дело. — Поверю тебе на слово, — хмыкнула я и наконец сменила тему. *** Через какое-то время мы разговорились достаточно для того, чтобы не ощущать дискомфорт, что с одной стороны было неудивительно — почти сверстники, много общих тем, и, о Боже, она распознала всю соль с рингтоном тогда благодаря интересам одногруппницы — и с другой… ну, мне же потом хуже будет, если меня разрывать начнет от противоречий, да. Хотя, честно, я ожидала большей твердости в характере, — не без помощи Вина, конечно же, и его разговоров, — но да ладно, все мы субъективны в своих отношениях, взять хотя бы мое клоуничество. В какой-то момент мы заговорили о друзьях, на что Роза начала рассказывать немалое количество историй о Люке, с которым они росли вместе, и невольно разговор вернулся к началу с моей неосторожной репликой: — Звучит словно описание действительно хорошей семьи. Ее лицо тут же несколько помрачнело. … Блин. Это был явный промах. — … На самом деле, — после небольшой паузы начала Роза, — я тоже так думала, пока Люк не уехал в столицу. После этого наши отношения начали меняться, а после моего поступления я вообще перестала их видеть и получать какие-то вести, помимо открыток или коротких поздравлений. Понимаю, что у них были свои обстоятельства, чтобы отдалиться, но… это заставляло меня задумываться, а так ли у нас все было хорошо? Может, я не настолько была им важна, что они так легко перестали поддерживать нормально связь? Или я действительно просто себя накручивала, и на самом деле они просто действительно не могут связаться все это время? Даже сейчас, когда я об этом думаю, мне становится не по себе, потому что не знаю точного ответа. Люк, услышав об этом после нашего воссоединения, тоже сказал, что, возможно, им проблематично контактировать с окружающим миром, но… Все то время, что она говорила, Роза смотрела не на меня — куда-то в сторону, опустив глаза, ни разу не бросив взгляд в моем направлении. И я прекрасно знала, когда такое происходит. Так делают люди, которые решаются заговорить о вещах, что явно выходят за грань их комфорта, заставляя чувствовать себя незащищенно. Не то, чтобы я не понимала ее, — как раз-таки, наоборот, из личного опыта такое и опознается, — но я буквально не знала, как мне реагировать. Ладно, когда сам человека вводишь в ступор, тут проще среагировать и вернуть его обратно, но здесь? Господи, дай мне сообразительности, чтобы не накосячить, в конце концов, с человеком, которого видишь второй раз в жизни, испортить впечатление можно на раз-два. Может, обнять? Ага, еще полезь через весь стол и походу сделай из себя еще большего клоуна. Взять за руку? Можно, но не слишком ли нагло будет выглядеть? … Хотя, ладно, все равно заметно лучше первого варианта. Так, а теперь главное толкнуть свою мысль так, чтобы меня еще не приписали окончательно к больным на голову. — Знаешь? — начала, конечно, с полной уверенностью, как положено, да. Параллельно с этим рука осторожно накрыла пальцы девушки, чтобы показать поддержку, но не сильно навязываться… по крайней мере, я надеюсь, что этот жест распознается именно так. — Я не считаю, что твои мысли неправильны. Гораздо лучше относиться к каждому с долей сомнения, чем слепо доверяться малейшему проявлению внимания, принимать все как данность и думать, что это всего лишь паранойя с твоей стороны. Бывает очень много случаев, когда такая привязанность только потому, что раньше с ними было хорошо, в итоге оборачивалась трагедией, от которой очень тяжело оправиться — никогда не знаешь, наступит ли поворотный момент и когда он будет. Так что… верь своей интуиции. Если она говорит, что что-то действительно может быть не так, держи это в уме, даже по отношению к близким к тебе людям. Отстранившись и убрав руку, я облокотилась на спинку и, прикрыв глаза, продолжила: — Не знаю, стало ли это понятно тогда с контекста, но до определенного момента я была действительно образцовой дочерью — возможно, еще и из-за такой перемены в характере у нас с родителями могут быть настолько напряженные отношения. Одевалась, как того хотели они, получала оценки, которые от меня ожидали, много училась, искала возможности для дальнейшей карьеры, строила хорошие взаимоотношения с людьми. Тогда я шла согласно их ожиданиям, потому что так было нужно, это было к лучшему, как мне говорилось. Но постепенно я начинала чувствовать, как выгораю, неспособная поддерживать заданный ими уровень, это привело к закономерным сомнениям — а так ли нужно было соответствовать чужим ожиданиям? Если мне говорили, что мои действия вели к счастливой жизни, почему я не чувствовала себя такой? Переезд стал поворотной точкой, с которой я поняла, что больше так вряд ли буду выдерживать, после чего начала искать. То, что мне бы пришлось по душе, в чем я была заинтересована, что дало бы мне почувствовать себя так, будто я… на своем месте, если можно так сказать. В итоге, я постепенно начала отдаляться от их влияния, больше скрытничать, чтобы меня не решили «наставлять на путь истинный», вести к мысли, что могу уже покидать родное гнездышко, живя отдельно… а потом, когда момент настал, к чертям поменяла весь свой стиль, свела общение к минимуму, чтоб за мной не гнали поисковые отряды, и начала уже более активно заниматься тем, что мне было по душе. Я сделала глубокий вдох. — Поэтому. И прямо взглянула на Розу. — Я буду говорить, что твои мысли абсолютно оправданы и могут действительно вести к чему-то важному. Это не неправильно — ставить что-то под сомнение и рассматривать критически, вне зависимости от источника. Люди могут говорить все, что угодно, но если ты действительно думаешь, что что-то не так, скорее всего, так и есть. Да, возможно, не всегда хорошо прислушиваться только к своей точке зрения, — в конце концов, навязчивые мысли зачастую не ведут к чему-то хорошему, — однако брать ее за основу к размышлениям никогда не помешает. Возможно, это в дальнейшем сыграет важную роль, к которой ты уже будешь, по крайней мере, частично готовым морально. … Фух, это было сложно. И, теперь, когда этот момент на автомате прокручивается в голове по новой, стало жутко стыдно! Офигенный из меня психолог, конечно — вместо того, чтобы помочь успокоить человека, дала фиг кому нужный совет, еще и обставила все в духе «я просвещенный, мне можно»! Конечно, я не отрицаю того, что считаю именно так, но одно дело — думать молча, и другое — продвигать эту идею как истину в последней инстанции! Мне точно нужно научиться вовремя затыкаться. Не выдерживая накала эмоций, я закрыла лицо руками в явно театральном жесте, продолжая воспроизводить в голове сказанное, из-за чего даже не сразу расслышала нерешительный смешок и негромкое: — Впервые слышу, чтобы кто-то реагировал именно так. Но… спасибо. Пожалуй, эти слова успокоили меня даже лучше, чем я думала. … Да ладно. Отняв руки, я в недоумении взглянула на Розу. — … Пожалуйста, конечно, но лучше не распространяться с этой мыслью дальше, потому что не всякий готов принять такой ответ. Уверена, в большинстве случаев меня б давно уже назвали поехавшей, заклеймили больной и отправили прямо к Вину, возможно, что и за свой счет, — блин, все же слышать чужой смех куда лучше, особенно, когда твои тупые шутки признаются веселыми. — Но, кстати, как мне кажется, это еще и будет хорошей почвой к тому, чтобы завести наконец об этом разговор и обсудить проблемные моменты, что после приведет к общему решению проблемы, — не в моем случае, конечно. Мне проще сдохнуть, чем заговорить о том, что меня беспокоит в чужом поведении, даже когда на это может подаваться явный зеленый флаг. — Хотя, на счет этого, как мне кажется, у тебя точно нет проблем — ты явно не из тех, кто тянет до последнего, учитывая твой вид деятельности. Она лишь кивнула, признавая мою правоту: — Верно. Кстати, разве ты не будешь спрашивать «ничего, что я это услышала»? Ага, отличная отсылка к началу нашего разговора. — Это уже котируется как «услуга за услугу», кажется — после моего монолога вряд ли бы тут не последовал ответный. *** Только переступив порог дома, я тут же услышала знакомый рингтон, доносящийся из кармана. На последовавшее сразу после снятия трубки «Виктория, все в порядке? Ты долго не звонила» я сначала отшутилась фразой про бдящего родителя, но потом ответила честно: — Прости, я просто заговорилась немного с Розой, мы разошлись от силы минут пятнадцать назад. Считай, ты поймал меня прямо у входа, так что я просто не успела набрать тебя. — Вот как, — выдохнули с той стороны. — Все прошло хорошо, я так понимаю? Я бесцельно посмотрела вдаль, прокручивая в голове воспоминания о сегодняшнем дне. — Даже лучше, чем я могла бы подумать, — честно ответила я, продолжив снимать обувь. — Как ты и говорил, она очень хороший человек. Даже слишком. Теперь я отлично понимаю, почему ты говоришь о ней с таким восхищением. Вин только коротко рассмеялся. — Я знал, что ты тоже сможешь прочувствовать это. В конце концов, ее влияние сказывается на каждом, кто с ней сталкивается. Что ж, да, с этим не поспоришь — у нее очень теплая натура, которая притягивает внимание. Вот только был момент, о котором Вин то ли забывал, то ли просто предпочитал умалчивать. В ней куда больше приземленного и неидеального, чем он о ней говорил. И это не укол в сторону Розы, скорее… — Тем не менее, как ты себя чувствуешь? Желаешь обсудить произошедшее сегодня? Я только кивнула, улыбаясь про себя. — Не стоит. Возможно, просто не сегодня — пока что мне легче, да и свой запас общения я на сегодня сильно исчерпала. К тому же, тебе тоже не помешает отдохнуть пока от моей компании, — шутливым тоном произнесла я, попутно падая на диван и чувствуя каждой клеточкой, что хочу буквально раствориться в нем, желательно со своим эмоциональным диапазоном. — … Только если ты считаешь это нужным, — через какое-то время сказал он, явно обдумывая до этого свой ответ. Вероятно, его успокоило только мое заверение, что мы вернемся к этой теме. — В таком случае, желаю хорошего вечера, Виктория. — Тебе тоже спокойной ночи, — устало выдохнула я, после чего дождалась, пока собеседник повесит трубку, и отняла от уха телефон, разглядывая список контактов. Теперь во вкладку «недавних» добавился новый номер, означавший одновременно появление нового человека и в моем кругу общения, и… что-то еще. Не знаю, какое название дать этому чувству, но чутье явно подсказывает, что в будущем мы часто будем сталкиваться, и не всегда лишь по радостным поводам. Тем не менее… — Надеюсь, что из наших взаимоотношений получится нечто хорошее, — пробормотала я с надеждой, переводя на этом моменте телефон в спящий режим.