Три часа пролетели как один и за это время Фонг успел сделать легкий завтрак для себя и Облака. На всех форумах, которые были тщательно просмотрены и изучены, пишется, что лучше начать сближение с еды. Ну, в этом Фонг был хорош, так как его матушка, когда еще была жива, держала ресторанчик народной китайской кухни. Тогда еще маленький мальчик многому у нее научился, он успел запомнить различные рецепты и способы приготовления блюд, прежде чем пришли грабители, он провел несколько лет в приветливом и теплом храме, который успел стать ему вторым домом, а после и явилась Триада. Уже там, в переменах между тренировками у него не было времени на готовку, но сейчас, когда он достиг определенных высот и мог диктовать свои условия — время нашлось. Так что примирительный завтрак был готов к подаче. Фонг вообще готовил крайне редко, не желая чтобы кто-нибудь знал об его умениях, а то Луче будет давить на жалость, прося готовить его на всех. Ещё чего — он им не персональный повар, так что в первый же день Ураган приготовил жгучие до слез в глазах баоцзы, после чего от него все отстали, а вот Скаллу не повезло больше… он хорошо готовил, особенно в походах, так что это все решили скинуть на него, и тогда Фонг тоже был рад… сейчас же он жалеет.
Пока Ураган поднимался по лестнице, ему казалось, будто он проходит сложнейшую тренировку и с каждой ступенькой на ноги навешивали гигантские мешки с песком и камнями.
— Давай, Фонг, ты справишься, это всего лишь завтрак с твоим кохаем, не более. Скалл славный парень и уж точно не держит обид, — как мантру шептал Фонг, приближаясь к чужой комнате. — Соберись, тряпка!
Поскольку руки были заняты, в дверь пришлось стучать носком мягких туфель. Две минуты он провел в томительном ожидании чувствуя, как сердце отсчитывает секунды до провала. С чего он вообще решил, что Скалл откроет? Слишком самонадеянно, глупо и безнадежно, а еще бестактно и грубо…
— Фонг-семпай? — из-за двери показалась фиолетовая макушка. Скалл заспанно растирал кулаком глаза и в целом выглядел очень сонным. Настолько уставшим, что груз вины потяжелел на тонну, пригвоздив китайца к месту.
Ураган скрыл легкий испуг, от внезапного оклика.
— Скалл-кун, — мужчина нервничал. Это можно было легко вычислить по лёгкой дрожи его рук, что отдавалась небольшой рябью в чашках чая. — Я пришел извиниться.
Скалл широко распахнул глаза, не зная как действовать в данной ситуации. Он сейчас не ослышался? Извиниться? А еда зачем нужна? Что произошло за те несчастные три часа, которые он спал?! Не имея не малейшего понятия о том, что должно будет произойти дальше, каскадер сделал шаг сторону, открывая доступ в свою комнату. Он пристально всматривался в напряжённого как струна Фонга, стараясь выявить любые негативные проявления эмоций. Может он пришел отравить его? Тогда наличие еды можно объяснить. Облако не раз пытались разлучить с жизнью при помощи ядов и часто это было замаскировано под дружеские встречи. Неужели он ошибся в Фонге? Грудь обожгло холодом, но Облако смог скрыть испортившееся настроение. Он уже проходил через это, и далеко не один раз, так что ему всего лишь нужно перетерпеть и вновь собрать себя по частям, дабы счастливо улыбаться. Приведя разум в порядок, каскадер сел за небольшой столик в своей комнате, который Фонг усердно сервировал. Казалось, что посуда была разложена едва ли не по линейке, но китайцу было этого мало, так что он постоянно поправлял и двигал предметы на лакированной поверхности, стараясь добиться идеального вида.
Ещё минуты три продолжалась возня, пока Фонг был не вынужден сесть за второй стул, признавая свое полное поражение перед действительностью — ему не достичь идеала за столь короткий промежуток времени. К тому же еда может остыть, она изначально была не горячей, так как мужчина боялся что это может причинить Облаку дискомфорт. При выборе блюд китаец учитывал увиденную травмированность, так что на всякий случай ничего острого, сильно соленого и твердого не было, всё мягкое, лёгкое и околопресное — как раз идеально для завтрака.
Скалл оглядел расставленные на столе богатство, заметив одну маленькую детальку, рядом с тарелкой было два вида столовых приборов: палочки и европейский вариант в виде стандартных ложки и вилки. Много салфеток, а также Облако смог заметить, как Фонг быстро спрятал пачку таблеток обезболивающего. Зачем они?
Китаец заметил, что его небольшая махинация была обнаружена, так что он слегка печально вздохнул и виновато посмотрел на Облако.
— Это на тот случай, если тебе будет больно есть… в присутствии Аркобалено ты старался уйти как можно раньше, даже во время еды, так что я подумал, что тебе дискомфортно принимать пищу, — Фонг говорил неуверенно, смотря куда-то в сторону. Он опять облажался, нельзя было предпринимать какие-либо действия без согласования с каскадером. — Прошу прощения, если тебя это задело.
— Э? — Скалл широко раскрыл глаза, смотря на слегка склонившегося в поклоне Урагана. Поведение мужчины было крайне девиантным, но не выглядело как притворство. — Не волнуйся пожалуйста, я не чувствую боли. Нервы напрочь выжгло, хе-хе.
Облако неловко замахал руками перед собой и несколько нервно рассмеялся, не замечая вмиг изменившейся после его слов атмосферы. Фонг широко раскрытыми глазами смотрел на Облако, который весело сообщил столь страшные новости.
— Что? — голос был будто оборван. Ураган не мог поверить услышанному. Выжгло? Это же должно быть адски больно, китаец имел неудовольствие видеть данный процесс, но после него никто не выживал, да и делали это в качестве казни! А тут Облако сидит себе спокойно, и беспокоится о том, что он, Фонг, может испытывать неудобства. — Кто это сделал?!
Пламя вырвалось из-под контроля, горя алыми всполохами на коже и в глазах, отчего те стали ярко-красными, демоническими. Мужчина вскочил на ноги, будто собираясь сейчас же кинуться на поиски того ублюдка, который сотворил со Скаллом такое. Ураган терпеть не мог пытки, особенно над невиновными. Облако являлся гражданским, а значит, даже отпор не мог дать и в мафии этим просто так коварно воспользовались! А они, Аркобалено, даже не знали о случившемся! Фонг мог бы понять если бы им было известно о ранениях каскадера и они просто бы проигнорировали данную ситуацию, но полное незнание… ужасно. Сколько же Скаллу стоило сил не дать им что-то понять, сохранить столь болезненный секрет в тайне, дабы впечатление о нем не упало еще ниже. Ураган чувствовал как у него сперло дыхание, а в горле запершило. Ужасно, что гражданскому, почти ребенку, пришлось пройти через все это, и он не получил от старших ни единого слова поддержки, а лишь презрение и холодное игнорирование. Да, они члены мафии, но в первую очередь люди. Китаец думал, что даже в Реборне нашлась бы хоть капля сочувствия, не говоря уже об остальных.
— Фонг-семпай, того, кто это сделал, уже давно нет, — если быть точным, то шесть тысяч девятьсот семьдесят девять лет, три месяца и шесть дней, но Фонгу это было знать не обязательно. Скалл вообще был сильно ошарашен реакцией Урагана. Он никогда не видел того в таком состоянии. Фонг в любой ситуации оставался оплотом спокойствия и умиротворенности, даже если вокруг царил настоящий Хаос; от него нельзя было дождаться повышения голоса, грубых слов или хоть какой то негативной эмоции — он был как мудрец познавший смысл жизни и принявший его. Только сейчас от былого образа не осталось ничего, все было поглощено в яростном пламени. — Успокойся, пожалуйста, ты сейчас сожжешь мне занавески!
И действительно, легкая сиреневая ткань уже начала тлеть и обугливаться, распространяя запах гари. Фонга будто окатило холодной водой, так как он испуганно застыл, осознавая содеянное. Он пришел извиниться, но вместо этого испортил чужую собственность. Это было плохо. Черные глаза уставились на Скалла, который сидел и не знал что делать. Ситуация была странной и никто не понимал как реагировать.
— Прости, — китаец глубоко поклонился, сожалея о содеянном. — Я виноват. — простых слов было недостаточно, так что Фонг не смел поднять головы.
— Д-да ничего, это всего лишь занавески, главное, что ты не пострадал, — Скалл был сконфужен. Где тот холодный Ураган и почему это вообще происходит??? Облако впервые сталкивался с такой проблемой, что он не знает как реагировать на извинения, особенно в тех обстоятельствах, когда извиняющийся человек знает о всех тех ужасных шрамах. Он привык к крикам, отвращению, и попыткам убийства, но никак не к такому. Это было странно. — Фонг-семпай, мне неловко, поднимите пожалуйста голову! Ничего страшного не случилось, вещи заменимы, а твое расположение нет!
Ураган заломил брови, но выполнил просьбу, чувствуя, как ему становится только хуже: Скалл волновался не о порче имущества, а о нем, человеке, которому столько времени было наплевать на каскадера.
— Скалл, хватит, — Ураган сжал кулаки. — Прекрати вести себя так, будто ты всепрощающая Дева Мария!
— Как будто тебя это волнует! — тут уже не выдержал сам Де Морт, вскакивая с места. От резкого движения стол пошатнулся, выплескивая из чайничка половину напитка. Одна чашка свалилась вниз, разбиваясь на кусочки. Скалл вздрогнул, пугаясь громкого звука и тут же как-то присмирел. — Фонг-семпай, прости пож-
— Скалл, — Фонг потянулся к руке Облака, но остановился. — Всё впорядке. Не извиняйся, здесь только моя вина и- Во всем моя вина. Ты имеешь право злиться и негодовать.
— Я не понимаю о чем ты, Фонг-семпай, — Скалл натянул на лицо милую улыбку, стараясь сгладить ситуацию. — Ты хорошо ко мне относился: не бил, не ругал, здоровался при встрече… а еще улыбался! Ты — хороший человек!
Облако хлопнул в ладоши, счастливо прикрывая глаза. Хотя в голове у него был лишь хаос и желание, чтобы Ураган поскорее ушел. Говорить на такие темы решительно не хотелось, так как Скалл почти мог чувствовать, как у него рушится хрупкая скорлупка защиты, и трескаются розовые очки, чего нельзя было допустить.
— Хороший человек? — голос Урагана звучал неверяще и сам он смотрел на Облако чуть ли не с ужасом. Фонг чувствовал, как у него начали мелко подрагивать руки.
Скалл испугался этого взгляда, рефлекторно пряча лицо за ладонями, неправильно интерпретируя эмоции собеседника. Он подсознательно боялся негатива в свою сторону, но вместе с тем отчаянно тянулся к другим, зная, что всё равно наткнется на стену отчуждения. Это был особый вид психологического мазохизма, который, казалось бы, поддерживал его в нормальном состоянии. Облако сломается, если начнет воспринимать реальность такой, какая она есть на самом деле.
Реакция каскадера напугала не меньше, так что Ураган постарался успокоиться, хоть внутри у него все кипело от ненависти к тем, кто довел Облако до такого состояния. Выжигание нервов было запрещено даже в мафии, за данный вид пыток Вендиче пожизненно сажали, без права на выход.
— Скалл-кун, я далеко не хороший человек и плохо к тебе относился, даже если ты считаешь обратное, — Ураган взял салфетки и вытер разлитый чай. Лицо его было непроницаемым, но глаза выражали все то сожаление, которое он испытывал по отношению к Скаллу. — И я хочу исправиться. Изменить наши с тобой отношения в лучшую сторону, где не будет места моему безразличию. Ты дашь мне шанс?
Фиолетовые брови нахмурились, и Скалл прикусил губу до крови, впрочем, не чувствуя этого. И вот что ему делать? Довериться? А что потом? Вдруг его снова предадут, растопчут сердце и выкинут вон… Посмеются над наивностью и в который раз проводят взглядом презрения, крича вслед оскорбления. Облако посмотрел прямо в глаза напротив, стараясь понять, какие намерения у Урагана.
Вина и отчаянная надежда — вот что увидел Облако. Такой коктейль был непривычен, ведь обычно он видел только первую составляющую, и то, перед тем, когда люди просто переставали с ним общаться. Никто надолго не задерживался рядом. Некоторые настолько резко стремились уйти, что их оправдания звучали крайне нелепо:
(— Я… я. у меня кошка рожает, прости! — мало того, что у этой девушки нет кошки, так ещё у нее на них сильная аллергия. Тогда Скалл лишь улыбнулся и попросил прислать фотографии, впрочем, ни на что не надеясь. И действительно, фотографии он так и не получил.
— Мои родители попросили меня присмотреть за ними, ты ведь понимаешь… они уже старенькие, — родителям человека, которого Скалл считал другом, было всего чуть меньше пятидесяти. Они вели активный образ жизни, и отличались отличным здоровьем. Сложно было не распознать его ложь, зная тех людей. Но Скалл лишь снова улыбнулся, ничего не говоря. Слова в тот момент были лишними, да и тому парню, желающему оказаться как можно дальше от столь отвратительного внешне существа, они были не нужны.
— Мне тут с работы позвонили, мне срочно приказали ехать в командировку, — и какая командировка может быть у обычного бухгалтера в маленькой конторке? Конечно, Скалл хотел в это верить, но как только тот человек «уехал в командировку» вестей от него больше не было… Можно было бы решить, что тот переехал в другую страну, но Облако видел его в кафе. Смеющийся в компании каких-то людей, и абсолютно забывший о неудавшейся дружбе с уродливым каскадером.)
И так далее. Есть ли сейчас смысл довериться убийце, члену китайской триады и просто до невозможности скрытному человеку, который держал свои эмоции под контролем и мог в любой момент «рвануть». Скалл не назвал бы себя слишком наивным, хоть и не отрицал в себе несколько детскую доверчивость, но от Фонга так и «фонило» контролем. Он мог быть милым, вежливым, мог улыбаться с добротой в глазах и говорить утешающие слова… да, мог, но это нисколько не стирало кровавый шлейф за его спиной. Облако считал Урагана хорошим человеком, хоть эта характеристика и строилась только на отношении китайца к самому каскадеру. К сожалению, личная приязнь Скалла мало играла роли перед лицом психологических травм и боязни предательства. Со всеми людьми, к которым привязывался Облако, дружба начиналась абсолютно идентично, прямо как сейчас — они смотрели с надеждой в глазах, а после в этих же самых очах появлялось презрение, ужас и отвращение. Разве в это раз что-нибудь изменится?
Но ведь… Фонг уже знает о травмах. Он их видел, но не сбежал. Даже помог скрыть факт травмированном и от остальных Аркобалено. И утренний чай… и ненавязчивая забота. Это действительно была забота! Забота по отношению к нему — монстру!!! Уродливому демону, которому в спину летели лишь пожелания скорейшей смерти. И на самом деле Скалл был бы и рад умереть, но собственное проклятие, которое раньше, много лет назад, казалось благословением, не даст ему наконец-то освободиться от мучений.
Скалл кинул взгляд на заставленный едой стол: всё выглядело таким аппетитным, даже несмотря на то, что Облако знал, что не почувствует вкуса. Кожаная перчатка скрипела от напряжения, из-за того, насколько сильно Облако сжал кулаки. Что ему делать?
— Я… — фиолетовая челка легла неровными прядями на лоб, слегка прикрывая глаза. — Я…
Скалл прикусил губу, не чувствуя, как теплая кровь резко потекла по подбородку. От данной картины Фонг вздрогнул, но остался недвижим, боясь своими действиями спугнуть и так неуверенного в себе каскадера. Хотя казалось бы, кто как ни Скалл был вечным источником оптимизма и веры в себя? Печально осознавать, что то, во что ты верил всей душой оказалось даже не то что обманом, а настолько искусной ложью, что та даже смогла обмануть того, кто её и породил. По Облаку и так было видно, что он старается казаться намного веселей, чем есть на самом деле. Одна из худших защит — самообман. Редко кто замечает, когда ты сам начинаешь верить в собственную ложь. А Скалл, судя по открывшейся Урагану информации, страдал либо расстройством личности, либо синдромом самозванца и низкой самооценкой, поскольку был готов превозносить даже такого человека как Фонг. Китаец не имел насчёт себя каких-то положительных ожиданий, ведь кому как не ему знать все самые отвратительные закоулки своей души?
— Наверное… можно попробовать? — Скалл и сам не верил в то, что говорит. Он ведь обязательно потом пожалеет. Всегда жалел, не думается, что в этот раз все будет иначе…
Фонг вскочил на ноги, и в порыве эмоций взял ладони Облака в свои, прижимая те к собственной груди. Сердце сорвалось на бешеный ритм и бледные щеки китайца слегка покраснели от волнения:
— Спасибо, я не подведу!
— А?
***
И честно, Фонг действительно не подвёл. Весь месяц для Скалла казался сном. Фонг обращался с ним как с фарфоровой статуэткой, постоянно ходил рядом, начал носить аптечку, помогал с готовкой для них двоих, а самое главное, пресекал любые попытки остальных наехать на Облако.
Когда Реборн по привычке хотел прописать Облаку затрещину, то сильно удивился, ведь его запястье крепко сжимала чужая ладонь, а в глазах Фонга горело еле сдерживаемое Пламя. Никто не понимал, что нашло на Урагана. Никто его не видел ранее таким напряженном и, в некоторой степени, агрессивным. В глазах других китаец всегда был оплотом спокойствия и некого безразличия, похожий на гладь горного озера. Ничто не могло его поколебить или вывести из равновесия. По крайней мере так было ранее, ведь сложившуюся ситуацию, которая проходила в настоящее время, никак нельзя было сравнивать с поведением Урагана в прошлом. Скалл и раньше получал травмы, но от Фонга обычно не было какой-то чрезмерной реакции — он обычно ограничивался вежливым вопросом о самочувствии, и после любого ответа безмятежно улыбался, не предпринимая попыток хоть что-либо сделать.
Луче на такое явное проявление привязанности хмурилась, закусывала губы, но упорно молчала, натягивая на лицо слащавую улыбку, от вида на которую, порой сводило судорогой зубы. Она не препятствовала вдруг из ниоткуда возникшей «дружбе», но и не выглядела довольной, хоть и постоянно говорила всем о доверии, понимании и другой такой мути, которая не работает в столь враждебно настроенном коллективе. Изменения в атмосфере особняка заметил каждый, даже, казалось бы, далёкий от чувств Верде. Не то чтобы это сильно изменило что-то в его жизни.
Колонелло хмурился, но в итоге просто махнул рукой, тихо радуясь, что больше не придется волноваться о «слабом звене» в лице Скалла. Теперь у него есть хороший защитничек и сам солдат может сосредоточиться на своей жизни, не вплетая в неё посторонних. Всё-таки изначально план по взятию Де Морта «под своё крыло» был актуален лишь тогда, когда каскадер был один. Теперь же необходимости не было. Скалла надёжно оберегали, и даже от Реборна, который с этого едва ли не дымился от гнева. Итальянец, видимо, просто не мог принять, что его «лакея» увели у него из-под носа и теперь не на ком спускать свой гнев. Солнце на самом деле не понимал, что произошло: за месяц Фонг со Скаллом сблизились настолько, что их уже нельзя было увидеть порознь. Видимо, мальчишка был хорош не только в трюках на мотоцикле, но и в постели… Это вызывало отвращение. Не к гомосексуальным отношениям, а к самому Скаллу. Спать с кем-то ради защиты — такой позор. И если от Облака ещё можно было ожидать такой низости, то вот от, казалось бы, равнодушного к плотским утехам Урагана… Реборн был разочарован, и это ещё мягко сказано. Ему было настолько противно, что как только «парочка» оказывалась с ним рядом, мужчина показательно отодвигался, будто ему было невыносимо стоять ближе чем в трёх метрах от них. Фонг замечал изменившееся поведение киллера, и даже догадывался о природе таких изменений, но это было ему даже на руку: от Скалла отстали, значит Облаку будет лучше как в физическом, так и в психологическом плане. Хоть Де Морт и постоянно улыбался, даже когда его обижали, Фонг видел как тот закусывает губы от обиды, и украдкой стирает капельки слез со здорового глаза. От такой картины сердце обливалось кровью, и если уж ценой спокойствия его обретенного друга будет являться репутация «папика», то Ураган не против. Плата за былое безразличие совсем ничтожная, к тому же не важно что думают остальные, сейчас главным было благополучие Скалла. К счастью, тот не понимал красноречивых взглядов Реборна и продолжал думать, что отношение Аркобалено, в особенности Солнца, к нему не изменилось. Это было хорошо. Фонг не знал бы что и делать, если бы Скалл понял как их видят остальные. Разозлился бы? Испытал отвращение? Либо просто покраснел и постарался бы вновь закрыться, отстраниться и сделать вид будто бы ничего не было? Фонг не хотел гадать. Он постарается сделать все, лишь бы вернуть Скаллу то, чего он был лишён из-за Шахматноголового. Когда все закончится, Ураган отвезёт каскадера в Китай, к себе домой, откуда они уже смогут уехать куда захотят. Облако уже знал о планах Фонга и не был против. Как только ему это стало известно, он вновь, неожиданно для себя, расплакался. У него действительно появился настоящий друг, которому плевать на его внешность. Разве не чудо? Видимо Фонг был его подарком за все пережитые страдания…
***
Солнце только просвечивало своими лучами сквозь кромку леса, окрашивая стены в оранжевые цвета. В коридоре было прохладно, но Фонга это не волновало. В течение всей своей жизни в Триаде он придерживался строгого режима, который люто ненавидел, но не мог прекратить привычную рутину. Возможно это был один из видов извращенного мазохизма, и, скорее всего, так все и было, ведь Ураган даже не пытался что либо исправить, покорно терпя раздражение в груди от приносящих болезненное удовольствие действий.
Проходя мимо комнаты Скалла, Фонг остановился. За дверью слышались еле различимые звуки, и, при той шумоизоляции, которую предоставила им Луче в своем особняке, в комнате каскадера должно быть очень громко.
Кишки будто скрутило в животе, и Фонг не задумываясь, ворвался в чужую комнату, благо ключи у него были, хоть он и отказывался от них, когда Облако так настойчиво впихивал ему в руки кусочек метала.
— Нет! Больно! БОЛЬНО! — на кровати в судорожной агонии метался Скалл. Он выворачивал руки, комкал до треска ткани в ладонях мягкое покрывало, и кричал до хрипа в голосе. Пот мелкими каплями стекал по влажному лбу, скатываясь на пропитанную влагой подушку и впитываясь в уже мокрую челку. Щеки Облака раскраснелись, а губы были искусаны до крови, выглядя едва ли не как фарш.
Урагану потребовалось полсекунды, чтобы закрыть дверь и кинуться к метающемуся по кровати другу. Попытки разбудить не принесли никакого результата, так что оставалось лишь попытаться зафиксировать каскадера в одной позе, чтобы минимизировать тот урон, который Облако невольно наносил себе.
— Скалл, тихо, я рядом, — тихо шептал Ураган, судорожно бегая взглядом по чужому, искаженному агонией лицу. — Всё хорошо. Всё уже давно кончилось. Тихо, мой хороший.
Скалл всхлипнул и сквозь кошмар вцепился в плечи Урагана, притягивая его к себе. Фонг не сопротивлялся, напротив, аккуратно лег рядом и прижал дрожащее тельце к себе, будто старался защитить от всех бед. Не то чтобы это помогло, но, кажется, Облаку стало лучше, ведь он перестал кричать.
Фонг не умел утешать, не мог говорить людям красивые слова, чтобы улучшить их самочувствие, да никто его этому и не учил. Даже когда были живы родители эти знания ему не нужны были, кого вообще может утешить пятилетний малыш? Это тот возраст, когда ты не должен решать чужие проблемы, когда взрослые стараются оградить ребенка от всех несчастий. И вот сейчас Фонг жалел о том, что ничего не мог сделать. Все что ему оставалось, так это шептать какие-то глупости на ухо дрожащему Скаллу, и лишь крепче прижимать его к своей груди. Он так бесполезен…
