Амбивалентность реальности

Их знакомство вышло холодным и колючим, так что, казалось, они никогда не смогут найти общий язык, а тем более сблизиться. Но со временем Паша, к своему страху и разочарованию в самом себе, почувствовал, что его влечет к этой опасной и загадочной девушке - так, как влечет в темную пещеру, как влечет в лес с опасными хищниками. Он не позволял себе никаких поползновений в ее сторону, опасаясь издевательств ее кошмара и непредсказуемых действий с ее стороны, и поэтому был удивлен и чертовски рад, когда она сама впервые позвала его пойти в кино. А Яне сразу понравился чекист, хотя она старательно и убедительно этого не показывала. Он был неплох собой - высокий, спортивный, молодой, и был смелым и серьезным, но не помрачневшим и не разочаровавшимся в жизни. Девушка пыталась подавить свое влечение к нему, потому что это было бы неправильно - смешивать деловые и личные отношения, и потому что Павел ее сторонился. Со временем они все чаще болтали, ходили держась за руки, и даже Балор внял просьбам Яны заткнуться и залег на дно. Оба стеснялись и никак не могли поцеловаться, и в итоге это случилось очень спонтанно, и в нестандартной обстановке - около 5 утра, после драки, когда Яна вытирала кровь с лица Паши, и, больше не имея сил на неловкость, она прижалась губами к его губам. Они так и стояли какое-то время, не желая разрывать контакт и боясь посмотреть друг другу в глаза, а после, сделав это, снова поцеловались, уже по-настоящему, и только смертельная усталость заставила их остановиться. С тех пор они часто целовались и не всегда утруждали себя скрываться от Рыковых, за что иногда получали подколы от Шмыга. Балор по-прежнему молчал. В один из свободных вечеров вся семья, кроме Насти, ужинала привычными, но вкусными пельменями. Была дружеская и уютная атмосфера. Паша и Яна поглаживали друг друга под столом и игриво переглядывались, Даня и Шмыг травили анекдоты, все посмеивались. И вдруг в комнате стало чуть темнее. Огромное черное щупальце смело со стола всё. Тарелки со звоном разбились, еда посыпалась на пол, Данилу ошпарило чаем и он зашипел. Несколько щупалец схватили Яну и повалили на стол. Она выглядела ошарашеной и смущенной, но вообще не сопротивлялась. Другие тентакли порвали майку и шорты на девушке, и грубо вошли в нее, и стали стали вразнобой двигаться в ней, вырывая из нее рваные вдохи и выдохи, переходящие в стоны. Яна извивалась, и было непонятно, пытается она вырваться или получает сильное удовольствие. Впрочем, это стало понятно, когда одно из щупалец легло на клитор, после чего ее лицо сильно расслабилось от оргазма, она заорала, совершенно не сдерживаясь, а ее бедра завибрировали. Данила, Шмыг, Пёс и сам Павел были как будто парализованы от шока, они видели в жизни многое, но не это. Это произошло очень быстро, но Паша видел всё как в замедленной съемке. Он впервые видел Яну раздетой. Тонкое спортивное тело развратно изгибалось, ее грудь была небольшой, но очень красивой, соски набухали от возбуждения, сильные и очень сексуальные ноги как будто пытались отбиться от щупалец, но только раздвигались всё шире... Казалось, на секунду Павел очаровался ее телом, однако, он был в бешенстве от того, что его девушку насиловали, тем более прилюдно. Он схватил нож, чтобы разрубить тентакли и освободить ее, как вдруг всё исчезло. В комнате был яркий свет, слышались смешки, Яна доедала пельмени и пила чай, Данила относил свою тарелку в раковину, Шмыг подъебывал всех по очереди, Пёс читал какие-то записи. Как будто ничего и не произошло. - Паш, всё нормально? - уточнил Алексей, уставившись на нож в руке чекиста. - Да, - растерянно ответил Павел, кладя нож на стол. - Так, флешбеки. Когда они зашли в комнату Яны, он взял ее за плечи и в страхе спросил: - Вот это, когда тебя насиловал Балор, это же была не реальность, а просто очередной морок? - Ты сам решаешь, что - реальность, а что нет, - ответила Яна с непроницаемым лицом.