Апельсины и эссе по травологии

— Грейнджер, вот скажи, ты любишь апельсины? — Панси задумчиво уставилась на большие книжные стеллажи и опëрлась на спинку деревянного стула. Слизеринка расслабленно водила пером по губам. На старом затëртом столе были хаотично разбросаны листы пергамента, перепачканные чернилами, ветхие книги стояли неровными стопками, а потрëпанный жизнью стул противно скрипел от малейшего движения. В окна задувал тëплый весенний ветер, мерно покачивая старые занавески. — Сосредоточься, сколько можно отвлекаться? — раздражëнно произнесла, уже доведëнная до ручки Гермиона. — Я начну писать, когда ты мне ответишь, — Панси независимо уставилась на неë в ожидании ответа. Гермиона обречëнно вздохнула и, стараясь, чтобы еë голос звучал как можно спокойнее, произнесла: — Да, я люблю апельсины, если тебе от этого станет легче. Она быстро отвернулась и принялась снова что-то писать. — А что тебе больше нравится: апельсины или яблоки? — невозмутимо продолжила Панси. Чуть не завыв от отчаяния, Гермиона отложила перо и упала головой на скрещëнные на столе руки. Она с явной неохотой подняла голову и жалобно посмотрела на Панси. Та была непреклонна. — Апельсины, — выдохнула Грейнджер. — Понятно, — совершенно спокойно сказала Панси и, взявшись за перо, открыла учебник и начала сосредоточенно выводить буквы, поглядывая в книгу. Гермиона в недоумении уставилась на неë, явно желая что-то добавить, но отбросила эту идею и снова принялась конспектировать текст с пожелтевших страниц. В привычной библиотечной тишине были слышны лишь поскрипывания проклятых стульев и скрежет пера. Она отчаянно пыталась сосредоточиться на материале учебника, но из головы всë не выходили эти чëртовы апельсины. — Ну и зачем тебе это знать? — произнесла Гермиона с дельным высокомерием и скрестила руки на груди. Панси аккуратно положила перо на стол рядом с полуисписанным пергаментом и повернулась к соседке. — Мне...— произнесла она и немного задумалась, отводя взгляд, — нужно, в общем, — пробубнела Паркинсон и отвернулась, снова хватаясь за своë перо. Гермиона оценивающе смотрела на неë, переводя взгляд с коротких чëрных волос и точëного профиля к бледной кисти с тонкими длинными пальцами, которые уже с меньшим спокойствием водили пером по бумаге. Сквозняк легко качнул пряди еë волос и перелистнул страницу учебника, с которой Панси переписывала. Она потянулась к толстой книге и лëгким движением изящной руки перевернула страницу обратно. Гермиона, сама того не понимая, жадно всматривалась в каждое еë действие, находя в движении хрупких пальцев что-то успокаивающее. Панси не выдержала: — Ну чего ты так уставилась на меня, Грейнджер?! Громкий голос отозвался эхом по всей библиотеке, от чего сидящий по близости ученик бросил на девушку яростный взгляд, а Гермиона, словно опомнившись, резко вздрогнула и повернулась к своим записям. Она начала судорожно поднимать все бумаги с неизвестной целью и, так и не найдя ничего полезного, снова обернулась к нервной соседке и предложила: — Может пройдëмся? Панси в недоумении уставилась на неë и застыла на пару секунд. — А как же эссе? — спросила Панси, продолжая неверяще смотреть на Гермиону, — неужели ты предлагаешь мне бросить жизненно важную травологию и пойти прохлаждаться? — Да, — ответила та, пытаясь развить сомнения Панси, — мы уже два с половиной часа здесь торчим, а из-за твоих проклятых апельсинов я сбилась с мысли. — Ну ладно, — она негромко хмыкнула и взяла, аккуратно висящую на стуле мантию, — который час? Гермиона обернулась и взглянула на монотонно тикающие часы: — Без десяти девять. — Кошмар, — прошептала Панси и накинула на себя мантию. Они молча вышли из замка и побрели вдоль к озеру. Ветер мерно покачивал верхушки деревьев из стороны в сторону и лишь изредко жалобно завывал где-то далеко. Переодически были слышны уханья сов и голоса, доносившиеся из ученических спален, в которых ещë горел свет. — Можем схлопотать наказание от Филча, если не вернëмся к началу отбоя, — напомнила Панси задумавшейся Гремионе. — Я хочу погулять. Паркинсон удивлëнно хмыкнула и пожала плечами: — Что-то ты странная сегодня, Грейнджер, с Уизелом что ли поссорились? — Мы расстались недавно, — еë голос немного дрогнул. — Почему? — спросила Панси, всматриваясь куда-то в землю. — Сказал, что ему надоели мои вечные замечания и его очень утомляет моя "одержимость" учëбой, — она обиженно выделила предпоследнее слово и уставилась на озеро, находящееся уже недалеко от них, — а на следующий день я увидела его в гостиной под руку с Браун, которая радостно рассказывала о том, что они уже больше месяца вместе. У Гермионы на глазах сверкнули слëзы и она быстро отвернулась, стараясь не показывать свою слабость слизеринке. Сердце Панси болезненно сжалось, в груди что-то больно закололо, а накатывающаяся ненависть заставляла еë хмуриться всë сильнее. — Рыжий недоумок, — яростно произнесла она и еле слышно добавила, — он тебя не достоин. — Что? — робко спросила Гермиона с какой-то отчаянной надеждой в глазах, от чего сердце Паркинсон, уже долгое время ноющее от лохматых каштановых кудрей и больших карих глаз, снова предательски сжалось. Глаза Панси растерянно забегали и она, не зная, что сказать, решительно выдохнула и повернулась к Гермионе, цепляя еë взгляд. — Я говорю, что он тебя не достоин и он не тот, кто тебе нужен, — она произнесла это настолько уверенно, что Грейнджер даже не заметила, насколько тяжко слизеринке дались эти слова. Гермиона робко усмехнулась, глядя в чистую озëрную воду, и тихо спросила: — А кто мне тогда нужен? Не думая, Панси, всë также уверенно произнесла: — Я. Лишь спустя секунду, поймав на себе шокированный взгляд, до Паркинсон дошëл смысл, сказанных ею слов и она испуганно вскрикнула, моментально отвернувшись. Алая краска начала стремительно заливать шею, лицо и уши. Панси быстро прикрыла рот ладонью, шепча скороговоркой что-то вроде "Мерлин-Мерлин-Мерлин!". Гермиона продолжала неверяще смотреть ей в спину. Она судорожно повернула голову и скользнула взглядом по тихому озеру. Затем снова посмотрела на Панси, которая была готова прямо сейчас умереть в лесу возле какой-то лужи и ошеломлëнной гриффиндорки. Грейнджер медленно подошла к ней сзади и провела рукой по дрожащему плечу, поворачиваясь к Панси лицом. Она осторожно взялась за еë тонкие запястья и убрала ладони с покрасневшего лица слизеринки, смотрящей на неë неуверенным, испуганным взглядом. Она нежно провела вверх по еë рукам, остановшись на плечах, и посмотрела Панси в глаза настолько искренне, что та расслабила плечи, не отрывая взгляд от расширенных тëмных зрачков. Гермиона начала медленно приближаться к ней и, обивая руки вокруг тонкой шеи, опустила подборок на плечо Панси и прижалась к ней всем телом. Паркинсон нервно сглотнула и покосилась на кудрявые пряди, падающие на неë. Затем она чуть повернула голову и резко прижалась к Гермионе что есть силы, казалось, создавая этим движением волну чувств и эмоций, вырвавшихся из неë. В объятиях Грейнджер было невероятно тепло и уютно. Каштановые кудри пахли молочным шоколадом. Панси закрыла глаза и вдохнула полной грудью запах еë волос, сводящий с ума. Гермиона, спрятав большие глаза за пушистыми ресницами, расслабленно покачивалась в объятиях слизеринки. Внезапно горячее дыхание обожгло ухо Панси, вызвав внутри бурю немыслимых масштабов. Гермиона жарко шепнула ей короткое "да". — Что "да"? — запинаясь, спросила Паркинсон и нервно зажмурилась. — Ты мне нужна, — шепнула та, касаясь алой щеки Панси своей. Она неспеша отстранилась, изучающе всматриваясь слизеринке в глаза, и медленно перевела взгляд на приокрытые сухие губы. Дыхание Панси перехватило, сердце стучало как бешенное, а взгляд невольно переместился на пухлые, мягкие губы Гермионы. Та переместила горячую руку с плеча слизеринки на еë щëку и уверенно дëрнула девушку на себя, накрывая бледные губы своими. Жгучее тепло растекалось по телу, заставляя мысленно выть от удовольствия. По сухим губам прошëлся влажный, горячий язык, который спровоцировал отчаянный тихий стон. От него тело накрыла лавина чувств и эмоций, не испытываемых прежде. Она обволакивала их, заставляла забыть обо всëм на свете и довериться друг другу. Тело бросало в дрожь от жарких прикосновений чужих рук. Шея невольно изгибалась, подставляясь под поцелуи настойчивых губ. В туманных глазах виднелась неведомая жгучая страсть. Немыслимый, обжигающий поток эмоций мог прервать только грубый голос профессора, донëсшийся в паре метров от них. — Кхм, мисс Грейнджер, мисс Паркинсон, — Снейп демонстративно кашлянул и сердито уставился на опешивших девушек, — я ничего не имею против проявления ваших бушующих гормонов, но не могли бы вы заниматься этим не во время отбоя? — Простите, профессор, — пробубнила Гермиона, пытаясь отдышаться, — мы немедленно отправимся в замок, больше такого не повторится. — Я очень на это надеюсь. По десять очков с каждого факультета и постарайтесь не попадаться на глаза мистеру Филчу, — хмуро приказал он и отправил их к замку. Убежав от профессора на безопасное расстояние, они остановились и, глядя друг на друга, залились смехом. Смеясь и шутя, они быстро шли к замку напрочь забыв об эссе по травологии, ожидающем их в библиотеке. Этим вечером их не волновало уже ничего, кроме жарких объятий и пунцовых губ, которые всë ещë пылали от недавних страстных поцелуев. * * * — Позовите мне Грейнджер, — приказала Панси портрету Полной Дамы на следующее утро, стоя возле двери в гриффиндорскую гостинную. Полная Дама лишь высокомерно фыркнула и одарила слизеринку недовольным взглядом. Массивная дверь медленно отворилась и из-за неë высунулся рыжий Уизли: — Что ты здесь забыла, Паркинсон? — Не твоë свинячье дело, Уизел, — буркнула Панси, — мне нужно к Грейнджер. Тот лишь окинул еë оценивающим взглядом, подумал пару секунд и отошëл от двери, пропуская слизеринку внутрь. От обилия красного цвета у Панси зарябило в глазах. Сидящие в гостинной невольно уставились на появившуюся Паркинсон. Кто-то смотрел на неë с прожигающей ненавистью, кто-то удивлëнно, гадая, зачем та явилась, а кто-то, увидев еë, сразу отвернулся и продолжил заниматься своими делами. Панси заинтересованно оглядела гостинную в поисках Грейнджер. Из спальни девочек в пижаме вышла немного сонная Гермиона, которая утром была ещë более лохматой, чем обычно. От еë вида у Панси сразу потеплело на душе и она, подойдя к ней поближе, прижала еë к себе. — Доброе утро, — сказала она, снова вдыхая знакомый запах кудрявых волос. — Доброе, — ответила Гермиона и сжала еë в объятиях ещë сильней. На этот раз все в гостинной шокированно уставились на обнимающихся девушек. На пару секунд все голоса в большой гостинной затихли, и тут же снова загудел шепот оживлëнных студентов. Лаванда и Рон яростно уставились на них, Парвати что-то воодушевлëнно шептала Симусу, а Невилл смотрел на них с невинным недоумением. Панси нехотя отстранилась от неë и, любовно глядя в большие тëмные глаза, прижалась к губам Гермионы, оставляя на них след от блеска для губ. — Апельсиновый, — радостно сообщила слизеринка и улыбнулась. Все в гостинной ошеломлëнно ахнули и снова затихли, внимательно наблюдая за происходящим. Панси завороженно наблюдала за глазами Грейнджер, в которых видела смесь радости и нежности, и не выдержав, снова прижалась к горячим губам, затягивая их в долгий поцелуй. Из всего происходившего вокруг балагана, Гермиона услышала лишь, как Гарри произнëс насмешливое "а я тебе говорил" и вышел из спальни в обнимку с Драко.