Тайная страсть

Солнце уже почти скрылось за высокими холмами, когда принцесса и ее верный рыцарь ступили на территорию замка Повелителя демонов в самом сердце Детрайда. Они шли молча, думая каждый о своем . Этот день их очень сильно измотал – плановая прогулка затянулась почти на целый день, а впереди еще ждал очередной банкет. Дул теплый летний ветер, развевая длинные серебристые волосы Чемпиона Кристины, а закатные лучи багровыми бликами отражались в янтарных глазах преданного Лезеттэ. В последние недели очень многое изменилось. Привычный для них мир рушился прямо на глазах. Демоны оказались такими же, как и люди – существами со своими обычаями, своими слабостями и чувствами. Кристина казнила себя за прошлые грехи. Перед глазами то и дело вставали лица убитых ею демонов, и принцесса никак не могла справиться с чувством вины и опустошения. Груз вины был слишком тяжелым для ее хрупких плеч, и некому было помочь нести его. Дороги в родные края не было, ведь мать теперь желала ее смерти, а Детрайд оставался для нее чужим, хоть и весьма гостеприимным местом. Кристина понимала, что демоны простили ей все, что она сотворила, да и Гардис относился к ней с теплотой и пониманием. Ее смогли простить все, но сама себя она так и не простила. Она считала ,что не достойна жизни, и презирала саму себя. Принцесса давно бы сломалась и покончила с собой, если бы не тот единственный, кому удалось согреть ее душу. Он шел рядом с ней, глупо улыбаясь и что-то бормоча себе под нос. Он был странным, ее рыцарь, но с некоторых пор она не представляла своей жизни без него. Теперь ей казалось, что произошло это еще давно, несколько лет назад. Но на деле все началось тогда, когда Гардис путем нехитрых манипуляций заставил их спать в одной кровати. Кристина не понимала, зачем ему это было нужно, но… В ту ночь она впервые почувствовала это. Они не раз спали рядом в походах, но на этот раз все было иначе. Лунный свет, пробивающийся сквозь занавески, создавал в комнате мягкий полумрак. Его светлые волосы на шелковых простынях смотрелись настолько чарующе, что она не могла отвести от них взгляда. Крепкое тело, которым она всегда восхищалась, приковало ее внимание и никак не отпускало. Он давно уже спал, а она смотрела на него так, будто видела впервые. Она накрылась единственным на двоих одеялом и, придвинувшись поближе, вдохнула его запах. Она не смогла бы объяснить, что случилось в тот момент, но от этого запаха у нее закружилась голова. Неуловимый, но такой приятный, он породил лавину чувств и эмоций. Родной, близкий, и какой-то успокаивающий… от этого запаха Кристину бросало в жар, и ее рассудок покрывался туманной пеленой. Не отрывая взгляда, она смотрела на своего рыцаря, и вдыхала его запах. В груди разгорался пожар. Она поспешно отодвинулась и закрыла глаза, пытаясь уснуть, но до рассвета ей это так и не удалось. Они наконец-то добрались до замка. Каменные стены нависали, давили, угнетали Кристину. Преодолевая ступень за ступенью, она ощущала, как портится настроение, которое удалось поднять с помощью прогулки с Лезеттэ. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться в своей комнате, упасть на кровать и вдохнуть запах самого близкого человека. Того, кто никогда ни о чем не просил, кто никогда не задавал лишних вопросов, того, кто всегда принимал ее такой, какая она есть. -…есса… В сознание ворвался далекий окрик и отвлек принцессу от размышлений о мягкой постели. - Принцесса! Кристина окончательно вынырнула из мыслей и обернулась. Оказалось, что она значительно вырвалась вперед. Лезеттэ шел практически в самом низу лестницы. Она улыбнулась и хотела было сказать, что просто задумалась, как оступилась и полетела вниз. - Простите меня, принцесса, - виновато опустил голову рыцарь. Он без труда поймал ее, и теперь трепетно поддерживал, обняв за плечи. - За что ты извиняешься, Лезеттэ? – удивилась Кристина. – Я сама виновата. Нужно было смотреть под ноги. - Но если бы я вас не окликнул… - начал оправдываться он. - Лезеттэ, ты будешь спорить со своей принцессой? – нахмурила брови она. – Оставь это. Идем скорей в комнату. Я очень устала. Она едва заметно подалась к нему. Слишком редко ей удавалось быть настолько близко. Лезеттэ всегда отталкивал принцессу, и она никак не могла взять в толк, в чем причина. Либо его настолько волнует его положение слуги, либо же она ему не нравится. О последнем Кристина старалась даже не думать. Ей хотелось подольше побыть в его объятьях, но они и так уже порядком затянулись и начали напоминать то, чего на самом деле не было. Не желая смущать своего рыцаря, Кристина мягко отстранилась и сделала шаг. Ногу пронзила острая боль. - Лезеттэ, - сквозь боль процедила Кристина. – Кажется, я подвернула ногу. Она схватилась за щиколотку и подняла взгляд. Увидев, в каком положении находится обычно гордый Чемпион, Лезеттэ улыбнулся краешком губ и, повинуясь внезапному порыву, одним рывком подхватил сребровласую принцессу на руки и понес в комнату. Она была настолько потрясена, что даже не возмутилась. В конце концов, идти самостоятельно она не могла все равно. Обвив руками его шею, и прижавшись к нему, принцесса довольно прикрыла глаза и уже не могла увидеть смеси радости и смущения на лице своего рыцаря. Лезеттэ отбросил подушки в сторону и бережно опустил принцессу на кровать. Сам же рыцарь облокотился на довольно высокую спинку кровати, обтянутую красным бархатом, и взял в руки слегка припухшую ножку принцессы. - Болит? – обеспокоено спросил он. - Не сильно, - поморщилась принцесса, - но неприятно. Рыцарь скользнул взглядом по ее фигуре и невольно заулыбался. Нет, он не был рад, что Кристине больно, просто у него был повод касаться ее, и это заставляло его сердце петь. Он легко прошелся по ее ноге пальцами, бережно массируя ее, совершенно забыв, что перед ним сидит его принцесса. Она же, опешив от его смелости, не могла вымолвить ни слова. - Сейчас не будет болеть совсем, - улыбнулся он, и поспешно закрыл рот ладонью, испугавшись своего тона. Только сейчас он понял, как повел себя. Принес принцессу в комнату, положил на кровать, принялся поглаживать ее ногу, еще и говорил с ней, как… как с девушкой? Как с обычной девушкой. Вряд ли уже можно было что-то исправить, но Лезеттэ, не помня себя от смущения, затараторил: - Простите, принцесса, я… я не знаю, что на меня нашло… я… - Лезеттэ… - попыталась успокоить его Кристина. - Мне нужно идти, принцесса! Окончив фразу, он все-таки осознал, что перебил ее, и смущение сменилось испугом. Но принцесса не стала кричать и возмущаться. Вместо гнева на ее лице проступила какая-то безысходность, и она жалобно спросила: - Куда ты уходишь? Лезеттэ на миг задумался, но в ту же секунду подскочил с кровати, выпустив ее ногу, которую до сих пор держал в руке и машинально поглаживал подушечками пальцев. Рыцарь понял, что теперь-то уж точно его сошлют в дальние гарнизоны, и пулей выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Кристина молча сидела на кровати с протянутой к двери рукой и судорожно моргала. То, что произошло мгновение назад, никак не вписывалось в ее картину мира. Нет, как раз стеснительность и склонность Лезеттэ чуть что, сразу убегать, как раз-таки не менялась, но вот то, что было до этого… Кристина зажмурилась и мотнула головой, стряхивая оцепенение. На смену удивлению пришло осознание того, что сегодня Лезеттэ касался ее. Касался не как принцессы или боевого товарища, а видел в ней женщину. Она вспомнила свои ощущения, когда его мягкие пальцы гладили ее ногу, как скользили по ней его руки. В тех местах кожа все еще горела от его прикосновений, и от одних мыслей об этом у принцессы затуманился взор. Не задумываясь о том, что она делает, Кристина потянулась к спинке кровати, у которой сидел Лезеттэ. Красный бархат все еще хранил его запах, и она глубоко вдохнула его, поглаживая мягкую обивку и сползая по ней на кровать. Почему-то даже сквозь китель она ощутила трение сосков о ткань. Жара становилась невыносимой, и принцесса дрожащими пальцами расстегнула пуговицы и сняла с себя верхнюю одежду. Мысли о Лезеттэ уже полностью завладели сознанием, и она попросту не могла остановиться. Вцепившись тонкими пальцами в спинку кровати, она приподнималась и опускалась, позволяя набухшим соскам соприкасаться с бархатом. Возбуждение накатывало волнами, погребая под собой здравый смысл. На краю сознания билась мысль, что в комнату могут зайти, но и она померкла, когда она стянула с себя брюки и, несмело тронув пальцами увлажнившуюся дырочку, вздрогнула от непривычных ощущений. Ее страсть требовала выхода, и кажется, только что этот выход она нашла. Во влажную глубину погрузился ее палец, и для принцессы не осталось ничего, кроме ее собственных фантазий, в которых вместо ее пальцев ее ласкали руки Лезеттэ. Выскочив из комнаты принцессы, Лезеттэ не ушел далеко. Он бродил туда-сюда по соседнему коридору, пытаясь привести в порядок мысли. Получалось плохо. Рыцарь понимал, что наговорил и наделал много лишнего, и совершенно не представлял, что теперь с этим делать. Он уже давно пытался побороть свои чувства к принцессе, ведь он отчетливо понимал, что быть вместе им не суждено. Особа королевской крови не может выйти замуж за простолюдина. Этот факт резал сердце похуже ножа, но являлся, черт подери, неоспоримым. Внешне всегда спокойный, в глубине души рыцарь каждую секунду боролся с собой и своими желаниями, особенно когда Кристина была так пугающе близко. Боролся. Но в этот раз силы воли не хватило. Лезеттэ утешало одно – что принцесса не замечала его внутренней борьбы. Как каждый день, ложась в постель, он собирал всю свою волю в кулак, чтобы не сорваться и не прижать ее к себе, впившись в губы таким долгожданным поцелуем, и хотя бы раз назвать ее по имени. «Кристина», - он столько раз проговаривал про себя ее имя, то с трепетной нежностью, то с бурлящей страстью, и столько же раз мечтал, чтобы она услышала его. Спохватившись, когда мысли снова ушли не в то русло, Лезеттэ решился. Нужно было извиниться перед принцессой за свое неподобающее поведение, иначе, возможно, даже видеть ее он будет только в своих мечтах. Чеканя шаг, как перед важной битвой, он направился к покоям принцессы, но на полпути услышал ее громкий крик. Ни секунды не раздумывая, он бросился к ней со всех ног, кляня себя последними словами. Как он мог оставить ее одну в такие времена? Разве не знал, что ей грозит опасность? Резким рывком он распахнул дверь и тут же застыл, не веря своим глазам. - Лезеттэ! Принцесса не видела его. Она, абсолютно обнаженная, сидела лицом к стене. По тонкому стану струились чуть влажные серебристые волосы, немного более закрученные, чем обычно, и растрепавшиеся в беспорядке. Одной рукой она держалась за спинку кровати, а второй неистово ласкала себя. Она приподнималась и опускалась на собственных пальцах, потираясь упругой грудью о красный бархат, и истекая желанием на помятые и порядком намокшие простыни. - Лезеттэ! Рыцарь судорожно сглотнул. Она с надрывом выкрикивала его имя, не прекращая двигаться, и он понял, что долго так не выдержит. Нужно было развернуться и уйти, пока она его не заметила, чтобы не поддаться искушению, чтобы… - Лезеттэ? Поздно. Принцесса обернулась, блуждая взглядом затуманенных страстью глаз по его торсу. Ее глаза блестели, щеки горели лихорадочным румянцем. Принцесса замерла на месте вполоборота, не вынимая из себя пальцев, и почти не замедляя темп их движения. - Лезеттэ… - возбужденно выдохнула она, глядя ему в глаза, и рыцарь не выдержал. - Кристина… В этом полуслове-полувздохе смешалось всё, что он хотел сказать ей все эти годы, но времени уже не осталось ни на что. Лезеттэ не помнил, как он оказался у кровати. Он очнулся, когда принцесса с горящими страстью глазами стала поспешно стягивать с него одежду. - Принцесса, нам не стоит… - вяло попытался сопротивляться он. - Заткнись, Лезеттэ, - взгляд принцессы ненадолго прояснился. – Мне абсолютно все равно, что ты сейчас себе напридумывал. Я просто хочу тебя. «Хочу тебя», - эхом отдалось в сознании рыцаря, и все преграды, которые он с таким трудом выстраивал в своем разуме, с грохотом осыпались. На лице рыцаря заиграла похотливая ухмылка, глаза загорелись опасным огнем. А в следующую секунду он схватил ее за волосы и смял ее губы в полном страсти поцелуе. Кристина протяжно застонала. Лезеттэ набросился на нее, выпуская наружу все то желание, что копилось внутри. Он очень долго целовал ее, то и дело прикусывая губы. Его язык блуждал по ним, раз за разом проникая в ее податливый приоткрытый рот. Она целиком отдалась в его власть, хотя ничего другого ей и не оставалось. Рыцарь Лезеттэ отпустил свои чувства на волю. Вдоволь насытившись ее поцелуями, он начал исследовать ее тело. Первый порыв прошел, и теперь он намеревался насладиться каждой секундой их близости, отчетливо понимая, что этого может и не повториться. За окном уже стемнело, но лунного света хватало, чтобы в деталях рассмотреть самую желанную женщину в мире. Болезненно-страстно выдохнув в губы принцессы «Кристина…», рыцарь обвел языком контур ее уха, про себя отметив, насколько нежна ее кожа. Руки беспорядочно блуждали по ее телу, запоминая каждый изгиб. Он втянул в рот мочку ее уха и немного поиграл с ней языком, сорвав с ее губ сладострастный стон. Довольно облизнувшись, он провел кончиком языка по ее шее, спустился к ключице. Ему хотелось касаться ее бесконечно, но Кристина уже начала нетерпеливо изгибаться под ним, и он не стал заставлять ее ждать. Он проник пальцами в безумно теплую и влажную промежность, одновременно слегка прикусив правый сосок. Грудь принцессы возбуждала и манила. Влажная от страсти, она блестела в лунном свете и требовала внимания к себе. Лезеттэ не мог игнорировать подобное зрелище. Не переставая двигать в принцессе пальцами, второй рукой он свел груди вместе и втянул в рот оба соска. Крик принцессы оповестил его о том, что ей нравятся его ласки, и Лезеттэ окончательно потерял контроль. Его губы прошлись по всему ее нежному телу, оставляя следы укусов. Затуманенным разумом, Лезеттэ думал, что хотя бы на одну ночь, но принцесса будет его и только его. И сегодня он будет делать все, что захочет. Но как бы ему ни хотелось трогать и ласкать ее тело, собственное возбуждение тоже требовало выхода, и Лезеттэ вынул пальцы, заменив их налившимся членом. Он вошел в принцессу одним резким толчком, совершенно забыв о том, что он ее первый мужчина. Кристина издала тихий болезненный стон, но Лезеттэ его даже не заметил. Она ведь говорила, что хочет его, а раз так, то он даст ей желаемое. Он яростно сжимал ее грудь и вдавливал хрупкое тело в кровать. Их стоны было слышно на пол-замка, и прислуга порядочно удивилась бы этим звукам, если бы прозорливый Гардис не отослал всех парой часов раньше, когда увидел, как Рыцарь несет на руках принцессу. Кристине было больно. Больно и приятно. Настолько приятно, что боль отходила на задний план и меркла на фоне сладкой тяжести в нижней части живота. Лезеттэ касался ее. Он двигался в ней и уже с рыком произносил ее имя. Она тонула в этих ощущениях, понимая, что у нее есть всего одна ночь. Потом Лезеттэ снова спрячется за маской послушного вассала, и больше не будет этих возбуждающих укусов, этих настойчивых губ, немного грубоватых ласк и яростных движений. Взрыв чувств опустошил поток мыслей, и мышцы ускоренно запульсировали вокруг замедляющего движения Лезеттэ. Разрядка наступила внезапно, отключив зрение и оставив только осязание, и чувство приятного тепла, разливающегося в ней. Обессиленный Лезеттэ опустился на кровать рядом с принцессой. Они какое-то время смотрели в потолок, а потом не сговариваясь повернулись друг к другу и встретились взглядами. Лезеттэ уже взял себя в руки, и теперь, глядя в глаза принцессы, осознал весь масштаб содеянного. Он взял принцессу. Коснулся того, чего касаться было нельзя. Он делал ей больно. На задворках сознания постучалась мысль, что ей это нравилось, но это не утешало рыцаря. Он краснел, бледнел, и судорожно пытался придумать, что делать дальше. Глядя на всю гамму чувств, что читалась на его лице, принцесса прыснула от смеха, и уже серьезней добавила: - Если ты сейчас вскочишь с кровати и сбежишь с извинениями, можешь больше не возвращаться. Лезеттэ мигом погрустнел – именно так он только что и собирался поступить. Не дожидаясь, пока в его голове появится стоящая мысль, принцесса взорвалась. - Да ты хоть понимаешь, как я ждала этого? Я же люблю тебя, идиот! Забудь ты уже о долге и прочих бессмысленных вещах! Тебе что, нравится держать все в себе? Зачем страдать, когда можно быть счастливым? Я не понимаю тебя! - Но принцесса… я… - Бла-бла-бла, - принцесса села на кровати, демонстративно закрыв уши. – «Принцесса, мы не можем быть вместе. Вы – особа королевской крови, а я простолюдин». Ты это сказать хотел? Лезеттэ скривился и нехотя кивнул. - Вы же сами все понимаете, поэтому… Принцесса сцепила зубы и со всей злости влепила ему пощечину. Лезеттэ неверяще коснулся щеки рукой и перевел взгляд на принцессу. - И ты еще смеешь мне «выкать» после того, что здесь произошло? Напомни мне, как ты меня называл. - Я не могу… - стушевался он. – Это неуважительно… Лезеттэ смотрел на нее и отчаянно боролся с собой. Жалобный взгляд выдавал то, насколько тяжело ему дается подобное поведение. Но принцесса не собиралась сдаваться в шаге от желаемого. - Я жду, - оборвала его она. – Это приказ, Лезеттэ. Принцесса быстрым движением уселась сверху на своего рыцаря и наклонилась к его лицу. - Назови меня по имени, Лезеттэ, - сказала она ему прямо в губы. - Кристина… - мучительно выдохнул он, чувствуя, как в душе снова вздымается вихрь. «Наконец-то он мой!», - счастливая мысль в прелестной сребровласой головке принцессы, извивающейся от удовольствия. «Моя… только моя!», - пульсация в затуманенном мозгу рыцаря, отбросившего все нормы морали и растворившегося в своем желании. «Богиня Лунария, дай мне сил дожить до утра…», - жалобный стон Повелителя демонов, вопреки здравому смыслу оставшегося в замке и пытающегося уснуть под звенящие страстью крики двух влюбленных.