Про волшебство

— Вот скажи мне, МакГрат, по-твоему, волшебство может существовать в нашем безумном мире? — Брэдли театрально обвел рукой свой гостиничный номер и для пущего эффекта возвел очи горе. Кэти с минуту внимательно разглядывала его, пытаясь понять, шутка это или нет, потом немного раздраженно спросила: — Ты что пил? — Ничего не пил, — Брэдли опустил руку и немного обиженно уставился на нее. — Почему, если я вдруг задаюсь подобным вопросом, ты сразу спрашиваешь меня о количестве выпитого? Я разве не могу поговорить с тобой на сакральные темы? — Просто странно слышать от тебя подобное, Брэдли. Ладно бы еще Колин такое спросил, но ты… Ничего личного, не принимай мой ответ близко к сердцу. — Кэти обняла руками кружку с горячим чаем и спрятала в ней улыбку. Иногда Брэдли напоминал ей большого ребенка, с которым в детстве недоиграли. — Колин, Колин… — Брэдли с ворчанием плюхнулся на свою кровать. — Колин то, да Колин се… Все помешались на нем, что ли? Чуть ли не каждую минуту слышу с разных сторон: «Морган, Морган, Морган»! — Ты ревнуешь? — Кэти усмехнулась. — Ничего подобного! — тут же вскинулся Брэдли. — С чего бы мне его ревновать? Я, вообще, по девочкам, если ты еще не заметила. Он воинственно выставил в сторону Кэти подбородок, намереваясь отстаивать свою честь. — Брэдли! — прыснула та. — Я имела в виду совсем другое. Тебя бесит то, что все говорят о Колине, а не о тебе? Брэдли нахмурился и почесал макушку. Об этом он как-то не подумал. Просто Кэти… так неожиданно это сказала. — Аааа, — протянул он, наконец. — Нет, МакГрат, меня не волнует, что мою скромную персону упоминают реже. — Я поняла, — кивнула Кэти, из последних сил сохраняя на лице серьезное выражение. — Ты по девочкам, ты не ревнуешь Колина и тебе все равно, что ему достается больше внимания. Я поняла, Брэдли. Брэдли покраснел и быстренько свернул разговор с опасной темы: — Так, мы говорили о волшебстве, — осторожно напомнил он Кэти. — Ага! – ей, наконец, удалось справиться с собой и перестать подхихикивать. — Я не думаю, что волшебству тут найдется место. — Ну почему? Ведь происходят же всякие чудесные вещи? — Ты еще скажи, что до сих пор веришь в Санта Клауса. — Кэти поднялась с кресла, поставила пустую кружку на журнальный столик и потянулась. — Брэдли, не забивай себе голову всякими глупостями. Волшебства не бывает, феи не существуют, и желания сами по себе не исполняются. А еще все драконы вымерли, колдуны и волшебники тоже, и вообще… Я пойду, хочу сегодня выспаться. До завтра! Кэти послала ему воздушный поцелуй и выскользнула из номера. — К твоему сведению, МакГрат, я не верю в Санта Клауса! Брэдли уселся на кровати, прижался к спинке и откинул голову на стену. Он, конечно, не особо верил во всякие волшебные штуки, но иногда так хотелось, чтобы они были реальными… И с чего это МакГрат решила, что он вообще может думать о Колине? Не думает он о нем. Ни капельки. Но Брэдли врал сам себе. На самом деле бывали минуты, когда он все же думал о Колине. Ну, или это его подсознание старательно подталкивало мысли хозяина в нужном направлении. Просто иногда, стоило только Брэдли закрыть глаза, перед его мысленным взором тут же появлялся Колин с широкой дурацкой ухмылкой от уха до уха. И Брэдли приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы избавиться от этого образа. * Во Франции Брэдли нравилось. Правда, осмотреть хоть какие-нибудь достопримечательности он еще толком не успел – после съемок сил хватало только на то, чтобы доплестись до своего номера, принять душ и рухнуть в постель. Но сама атмосфера замка действовала на Брэдли так… Он даже не мог подобрать нужного слова, но чувствовал себя в Пьерфоне странно-умиротворенным, словно на этой территории действительно жила магия, которая обнимала и дарила покой. Именно здесь Брэдли впервые и задумался о том, есть ли место волшебству в реальной и сумасшедшей жизни. И что бы там ни говорила Кэти, где-то очень глубоко внутри Брэдли верил в то, что волшебство есть. И оно ходит рядом, выглядывает из-за плеча, улыбается удачным дублям и ободряюще подмигивает. Брэдли уже почти засыпал, когда додумывал эту мысль. Неудивительно, что следом в череде волшебных образов вдруг возник улыбающийся Колин. Брэдли неосознанно улыбнулся в ответ, проваливаясь в сон, и тут услышал приглушенное ругательство. Которое никоим образом не могло ему сниться. Брэдли заставил себя открыть глаза и пошевелиться, повернулся на бок и практически сразу проснулся. Потому что в метре от его кровати стоял Колин. В спортивных штанах, белой футболке, с зубной щеткой в руке. Колин Морган. В его номере, запертом изнутри. Немая сцена продолжалась около минуты. — Какого черта? — Какого черта? Одинаковые вопросы прозвучали одновременно. — Ты как тут оказался? — Брэдли рывком сел на кровати и уставился на Колина. Тот выглядел откровенно сбитым с толку. — Я вроде запер дверь изнутри? Колин ущипнул себя за руку, чтобы убедиться в реальности происходящего, и молча подошел к двери. Подергал ее для верности. Дверь оказалась заперта. — Брэдли, я сам не понимаю, как это произошло. — Колин поскреб короткую щетину на щеке: — Я шел в душ, а потом раз – и оказался перед твоей кроватью. Черт знает, что такое! Брэдли уставился на своего коллегу. Не похоже было, что тот врал. — Ты случайно лунатизмом не страдаешь? — на всякий случай спросил он. — Нет, случайно не страдаю, — Колин посмотрел на Брэдли, как на умалишенного. — И сквозь стены проходить тоже не умею. — Нда, — протянул Брэдли, — дела… — Ты как хочешь, а я собираюсь убраться к себе в номер, — категорично заявил Колин, ткнув в сторону Брэдли своей зубной щеткой. Тот только кивнул и встал с кровати, намереваясь выпустить Колина из номера. И в этот момент какая-то маленькая и подлая мыслишка где-то глубоко-глубоко в подсознании Брэдли вдруг подняла голову и спросила: «А может не надо – выпускать-то?» Собрав в кулак остатки воли, Брэдли мужественно ее проигнорировал и открыл дверь. Прежде чем выскользнуть в коридор, Колин осторожно высунул голову из номера и убедился, что в пределах видимости никого не наблюдается. Потом быстро прошагал к своему номеру и скрылся за дверью. Озадаченный Брэдли запер дверь и вернулся в кровать. Но сон уже не хотел возвращаться. Он полночи раздумывал над тем, что произошло, но так и не смог толком ничего себе объяснить. По крайней мере, с рациональной точки зрения. * Съемки продолжались. Они с Колином не обсуждали случившееся в номере, предоставив событиям возможность идти своим чередом. Брэдли с каждым днем все явственнее ощущал непонятное тепло, окружавшее его со всех сторон. Оно мягко согревало, успокаивало нервы после тяжелого съемочного дня и невесомо гладило по волосам. Оно неотступно следовало за Брэдли повсюду: в замок, в гостиницу, по магазинам. Оно будило странные чувства, вызывало ранее неведомые эмоции и заставляло его оценивать окружающих людей с совершенно иной точки зрения. Брэдли не мог дать ему имени. С каждым разом тепло становилось все более осязаемым. И он просто позволил себе с головой окунуться в него, целиком и полностью отдаться этому непонятному чувству. А еще Брэдли вдруг начал ловить себя на мысли, что все чаще и чаще думает о Колине. И голос разума, упорно твердящий, что он, вообще-то, по девочкам, становился тише и тише. Колин был везде, куда бы Брэдли не направился. Он или сам возникал перед его носом, или же Брэдли вертел головой по сторонам до тех пор, пока не находил Колина среди снующих по площадке актеров. Брэдли неосознанно старался поймать его взгляд или получить улыбку. Но… Колин улыбался всем одинаково дружелюбно, никого особо не выделяя, и никакой ответной заинтересованности в Брэдли не выказывал. Вещи своими именами назвала Кэти. Как-то вечером она пришла в номер к Брэдли с кружкой горячего чая, уселась в давно облюбованное кресло и без обиняков спросила: — И давно ты на него запал? Брэдли от неожиданности выронил из рук журнал и во все глаза уставился на нее. — Что? — на всякий случай переспросил он. — Я спрашиваю, давно ты запал на Колина? — терпеливо повторила свой вопрос Кэти. — Только не начинай строить из себя невинность и отрицать очевидное. Лишь слепой не заметит, как ты на него пялишься. Брэдли, открывший было рот, чтобы возразить ей, решил благоразумно промолчать. Так вот оно что… Неужели, Кэти права? И он запал на Колина? Бред. Бред, бред, бред. Так не бывает! Кажется, последнюю фразу он произнес вслух, потому что она улыбнулась краешками губ и тихо сказала: — Ну почему же? Бывает и так… Брэдли плюхнулся на кровать и запустил руку в волосы. Ему срочно требовалось все обдумать. Кэти посидела еще немного, потом поняла, что этим вечером собеседник из него никакой, и пошла к себе. А Брэдли думал. О Колине. О том, какие у него, должно быть, мягкие волосы. И что будет, если запустить в них руку. Или провести пальцем по щеке, по губам… — Твою мать, Брэдли! И перед озадаченным Брэдли материализовался Колин собственной персоной. — Ты… как? Откуда? — Брэдли разом растерял все слова. — Я только что был в магазине, — Колин развел руками, — а теперь стою перед тобой в гостиничном номере. Признавайся, как ты это делаешь? — Я… никак, я сам не понимаю, — вид у Брэдли был до того растерянный, что Колин смягчился и решил не вываливать на коллегу все, что он по этому поводу думал. Вместо этого Колин запустил руку в волосы, слегка дернул их, а потом сел на кровать. — Здесь творится что-то нездоровое, —- пробормотал Колин, глядя в ковер. — Ты, правда, был в магазине? — зачем-то спросил Брэдли. — Ага. — Далеко? — В паре кварталов. — Странно все это. — Сам понимаю. Некоторое время они молчали. — Колин, мы же не можем сойти с ума одновременно? — Не думаю. — Но… — Брэдли, я не знаю, как так получается. И почему это началось именно здесь и сейчас. — Может, у тебя были предки-колдуны? — Или у тебя? Они помолчали еще несколько минут. Потом Колин встал и направился к двери. Уже открыв ее, он обернулся: — Знаешь, Брэдли, я тут подумал… — Что? — Да нет, — Колин неопределенно дернул плечом, — ничего особенного. И вышел, прикрыв за собой дверь. * Весь следующий день Брэдли бродил по площадке, словно в полусне. И по-прежнему ощущал вокруг себя это странное и непонятное тепло. Только теперь он готов был дать ему имя. Готов был поклясться, что это и есть волшебство. Самое настоящее. Которое бродит за ним и пытается показать то, на что Брэдли раньше внимания не обращал. И кажется, он начинал понимать, как именно это работает. Но пока это были всего лишь догадки, проверить истинность которых он решил вечером, после съемок. Вернувшись в гостиницу, Брэдли уселся в кресло и задумался. Так… Логическая цепочка начала вырисовываться у него в голове сама собой. Сначала они разговаривали с Кэти про волшебство. Потом в замке его посетило это странное чувство умиротворенности, ему снилось что-то волшебное, затем Брэдли вдруг подумал про Колина, и тут появился сам Морган. Это раз. После этого он начал постоянно думать о нем, спалился перед Кэти и всей съемочной группой, представил, как проводит пальцем по щеке Колина… Сразу после этого тот и материализовался в его номере. Это два. Выходит, Колин совершенно непонятным образом появляется перед Брэдли тогда, когда тот о нем думает. Причем думает неосознанно. Нда… Это уже интересно. Брэдли закрыл глаза и представил себе Колина. Ничего не произошло. Чего и следовало ожидать. Он вздохнул. Ему вдруг до одури захотелось, чтобы Колин сейчас оказался рядом, чтобы можно было посмотреть ему в глаза и утонуть, нахрен, в этой невозможной синеве… Вселенная явно благоволила Брэдли Джеймсу. В следующее мгновение Колин, действительно, оказался рядом. Он стоял на ковре перед Брэдли в одном лишь банном полотенце, обернутом вокруг бедер. Тонкие ручейки стекали с волос, прочерчивали дорожки по груди и скрывались под полотенцем. Брэдли изумленно застыл, глядя на открывшуюся его глазам картину, а потом шумно сглотнул. Колин отмер первым. — Опять! — буквально простонал он и выскочил из номера. — Боже мой, мальчики! — веселый голос Кэти донесся до Брэдли из-за неплотно прикрытой двери. Интересные дела творятся вокруг. Если бы Брэдли Джеймс верил в судьбу или в возможности Вселенной, то непременно бы понял, что именно последняя дает ему шанс исполнить свои желания, недвусмысленно намекая, что это очень даже возможно. Пусть ее намеки и были такими странными. Но Брэдли не верил ни в судьбу, ни во Вселенную. Он предпочитал называть все происходящее волшебством. Да и какая разница, как именно называть то, во что хочется верить? Это ведь не самое главное… Главное – по-настоящему захотеть. Час спустя Брэдли уже лежал в кровати и пытался уснуть, но безуспешно. Он прокручивал в голове события последних дней, пытаясь расставить все странности по полочкам. Но странности не хотели упорядочиваться в голове и скакали, как безумные кузнечики, еще больше путая его мысли. В следующее мгновение Брэдли вдруг обнаружил, что лежит рядом с Колином. В его кровати. В соседнем номере. А сам Морган, облокотившись на согнутую в локте руку, задумчиво рассматривает его. Полутьма, царящая в номере, обнимала их обоих, пряча от глаз многое, но не скрывая самого главного. Брэдли забыл, как дышать. Он с ужасом думал о том, что сейчас скажет Колин о его внезапном появлении. Но тот молчал. — Вот как это работает… — наконец, тихо произнес Колин. — Нужно только по-настоящему захотеть. А потом он наклонился к Брэдли, замерев всего на мгновение, словно спрашивая разрешения, словно ломая какой-то последний барьер между ними, зарылся рукой в светлые волосы и поцеловал его. Брэдли и не думал возражать. Он коротко выдохнул и подался навстречу губам Колина. * Волшебство постояло еще немного за окном номера, а потом, удовлетворенно вздохнув, растворилось в тишине ночи. Теперь они могут справиться и без него…