Заноза

      На Готэм снова опустилась ночь. По улицам ездили только машины, обычные люди могли себе позволить смеяться, а владельцы магазинов не держать в руке пистолет, когда заходит потенциальный покупатель. Было так спокойно. Так по-ужасному мирно, что тянуло самому сделать что-то, что встряхнёт старых-добрых преступников, которые по какой-то причине теперь не разгуливают под смогом города, стараясь выманить Бэтмена.       — О, я им ещё покажу, — донеслось из тёмного переулка. Силуэт наблюдал за линией магазинов с полупогасшими вывесками напротив и довольно усмехался. — Бэтмен и его напарница пожалеют, будут вспоминать, как легко и счастливо было до меня, — он, вытянув руку вперёд, сжал кулак, — Я…       — Парень, — силуэт дёрнулся, когда мусорная куча под боком внезапно зашевелилась и стала бормотать: — ты б хоть на крыше этим занимался, спать мешаешь.       — Это твоя последняя ночь… — с отвращением донеслось в ответ. — Прокажённый.       — Да, да, — мусорная куча ещё раз шевельнулась и захрапела.       Спустя один труп, пару лестничных пролётов и некоторое время бега, силуэт приземлился напротив одного из зданий Уэйн Энтерпрайзес. Он медленно поднялся, не забыв под конец откинуть голову назад, чтобы убрать чёлку, и пригладить волосы. Не хватало ещё выглядеть пугалом, когда угрожаешь кому-то.       Силуэт — парень лет восемнадцати в полностью чёрном обмундировании Лиги Убийц и маске, прикрывающей нижнюю часть лица — вцепился взглядом в стёкла напротив. Затем достал кинжал, направив его на здание.       — А вы, заступники сирот… — проговорил он. Чёрт знает, почему эти слова в голове всплыли: поэзией во всей Лиге Убийц интересовались только Аль-Гулы. Может, конкретно этим стихотворением они поминали Бэтмена. Было бы в тему.       — Добро своё творите, — ответили сбоку. Парень лениво повернул голову, только чтобы обнаружить своего злейшего врага и самого ненавистного человека на планете — Бэтгёрл. — Если скажешь, что ты ангел, в жизни не поверю.       Парень не понял, при чём тут ангел, потому что из всего стихотворения помнил только ту строчку, которую сам озвучил.       — А-а, — протянул он. — Маленькая мышка всё ещё не сдохла.       Бэтгёрл закатила глаза. Ох уж эти оригинальные шутники. Шесть лет прошло, а прозвище получше преступники ей так и не придумали.       — Ну ничего, — продолжал тем временем воспитанник Лиги Убийц, уже повернувшись к ней. — Я это исправлю. До меня вам было легко и счастливо. Теперь я превращу вашу жизнь в а…       — Ты же в курсе, сколько раз я это слышала? — Бэтгёрл опёрлась на стену, скучающе разглядывая кинжал в его руке и плохо спрятанный второй клинок в сапоге. Хотя «слышала» — громко сказано, сквозь эту маску только бубнёж доносится, к которому нужно очень хорошо прислушаться, чтобы разобрать слова. Парень, кажется, завис.       — Что?       — Ну, эти ваши «устрою вам ад», «омою город кровью», всё в таком роде. Серьёзно, что за курсы злодейских речей, на которые пускают каждого встречного-поперечного?       — «Каждого встречного-поперечного»? — передразнил парень. — Из-за неё у меня вся жизнь рухнула, а я для неё — «встречный-поперечный»! — он экспрессивно взмахнул руками, совершенно забыв про кинжал. Благо остриём не напоролся себе же на глаз, но Бэтгёрл всё равно поморщилась.       — Та-ак… — протянула девушка следом, вспоминая всех, кого успела засадить за решётку. — Рикки? О, нет, постой… — у того были светлые волосы, а у этого — чёрные, как костюм. — Орландо! Хотя нет, у тебя акцента нет. Чёрт.       Воспитанник Лиги Убийц моргнул.       — Серьёзно? Я…       — Тихо! — выставила руку вперёд Бэтгёрл, нахмурившись. — Сама вспомню. Бомбер?       — Какой нахер бомбер?! — парень сделал шаг вперёд, сжимая кинжал. Но опасности от него Бэтгёрл не чувствовала.       — Который с бомба-а-а, значит, не бомбер. Ингениум? — она потёрла подбородок, сузив глаза.       — Это вообще из другой серии.       — Да. Точно, — девушка хлопнула себя по лбу. — Как я могла забыть? Единственный, с кем сложно было, а я сразу и не вспомнила!       Воспитанник Лиги Убийц довольно приосанился и широко усмехнулся, задрал подбородок, сложив руки на груди. На этот раз кинжал смотрел остриём вверх, и — кто знает? — всё мог бы решить несчастный случай?       — Наконец-то. Теперь знай: я стал ещё сильнее, и…       — Нико, ты же мёртв должен быть?       Всё довольство как рукой сняло, оставив только вздувшуюся вену на виске и комично дёрнувшуюся бровь.       — Да ты издеваешься.       — Ни в коем случае, — хотя, конечно, смотреть за такой быстрой сменой реакции было весело. Тем более от кого-то, кто носит форму Лиги Убийц — они, вообще-то, славились своей непробиваемостью и хладнокровием. — Только если чуть-чуть?       Кинжал оказался в стене в сантиметре от латексного уха. Бэтгёрл отскочила в сторону, увернувшись от последующего удара.       — Ты! — снова пришлось уворачиваться. Для его униформы он точно не был достаточно хорошо подготовлен. — Всю жизнь мне испортила!       — Да как, если ты даже в тюрьме не сидел? — Бэтгёрл и правда не могла вспомнить, кто мог настолько на неё злиться. — Или сидел? А, знаю! Ты так злишься, потому что не попал в галерею злодеев Бэтмена?       Ответный удар от Бэтгёрл (не только в виде слов) прилетел чётко в скулу. Парня это не остановило — наоборот, он смог достать вторым кинжалом ей до плеча, оставляя красную полоску. Дальше всё пошло, словно на тренировке: вот-вот готов достать противника, но он уходит с линии удара. В результате недолгой битвы, воспитанник Лиги Убийц оказался обезоружен и прижат к крыше. Бэтгёрл подумала, что, наверное, она просто привыкла сражаться с кем-то покруче, раз смогла его так быстро уложить.       — Итак, на этом закончим? — девушка стала думать вслух и куда-то вбок. — Всё ещё не могу тебя вспомнить. Может, как раз потому, что сражаться не умеешь?       Снизу раздался всхлип. Бэтгёрл удивлённо посмотрела на противника, который теперь, судя по покрасневшим глазам, всеми силами старался не разрыдаться.       — Эй, ну я же в шутку… Не знаю, какую я тебе там жизнь сломала, но…       — Супергеройскую, — почти жалобно сказал парень.       — Серьёзно? — на этот раз пришёл черёд Бэтгёрл удивляться. — Когда я успела?       — Когда с этими своими, — шмыгнул носом воспитанник Лиги Убийц. — Подругами была.       — Хм… Гарт?       Если бы анатомия позволяла, парень точно бы повернул голову на сто восемьдесят градусов, чтобы одарить девушку говорящим взглядом (ну и готовившимся извергнуться потоком слёз).       — Я что, похож на мелкого пузыря?       Бэтгёрл задумалась, потерев подбородок свободной рукой.       — Ты… пол случайно не менял?       Кажется, он легонько ткнулся в крышу лбом и застонал.       — Как Бэтмен мог променять меня на это?       — оу. ОУ, погоди, — девушка ослабила хватку и наклонилась совсем близко, неверяще смотря на противника. — Робин?       — Наконец-то, блять, — бывший сайдкик Бэтмена резко подался назад и вывернулся, из-за чего Бэтгёрл была вынуждена соскользнуть и откатиться. — Как долго до тебя доходило! — он снова поправил волосы, убирая их с глаз.       — Ты серьёзно ждал, что я после шести лет ежемесячной борьбы с преступностью вспомню?       — Конечно! Ты ведь моё место забрала!       Оба не двигались со своих мест, ожидая ход противника. Бэтгёрл сидя на корточках, бывший Робин — на ногах в двух метрах от неё. Парень только утёрся рукавом, но, кажется, собирался заплакать не всерьёз. Хотя бы актёрскому мастерству его там обучили.       — Да кто тебе мешал остаться-то? — Бэтгёрл перенесла вес на ноги, положила локти на колени.       — Ты мешала! — на автомате выпалил бывший Робин, но потом задумался. Впервые за шесть лет, кажется.       — Это как?       — Тем, что стала сайдкиком.       — Ну так мы вдвоём могли быть.       — Ты меня всеми силами пыталась убрать!       — Вот и нет.       — Вот и да.       — Вот и нет! Я даже как-то надеялась, что мы вдвоём ему помогать будем. Ну, после того, как характер бы подправили, больно засранцем ты был.       — И ты. Об этом. Не сказала? — на этот раз удивление точно было искренним, с каждым сочетанием слов сильнее заставляя его поднимать брови.       — Я собиралась. Когда узнала, как тебя зовут.       Парень продолжил стоять с поднятыми бровями и округлёнными глазами.       — Ты… Ты? Ты! Ха!       Больше ничего бывший Робин не ответил. Потом махнул рукой и сел.       — Сука, я шесть лет на это потратил.       Бэтгёрл сочувственно вздохнула, а потом нахмурилась.       — На что? Дерёшься ты всё так же ужасно.       — Ой, заткнись.       — Нет, серьёзно. Ты мог просто подождать.       Он засмеялся. Его смех перешёл от стадии «нервный» до стадии «отчаянный» до стадии «да пошло оно всё».       — Ну-с, — только и могла произнести себе под нос Бэтгёрл. — Добро пожаловать домой, заноза.