Игра в четыре руки

      Чжан Исин никогда не стремился быть в центре внимания, он просто делал свою работу, и уж совсем не был виноват в том, что это у него получалось лучше всех. Натура омеги не позволяла ему долго сидеть на одном месте. Он постоянно куда-то бежал, что-то выяснял и о чём-то спорил. Другие омеги, глядя на него, крутили пальцем у виска. Альфы провожали заинтересованными взглядами, но, не получив от Исина должного внимания, уходили. Омега прощал, ведь понимал, что работа для него была важнее любых чувств. Исин не чурался пользоваться своей привлекательностью, чтобы получать самые горячие новости. Нельзя сказать, что Чжан получал удовольствие, роясь в чужом грязном белье, но ради первых полос он готов был на многое. Зачастую ему с трудом удавалось уносить ноги, но пока фортуна была на его стороне.       Криминальная журналистика, как считал Исин, была его призванием, а умение защитить себя пришло с опытом. Иногда Чжан думал о том, что вся его жизнь состояла из интрижек, погонь, тюремных коридоров, в которые он попадал благодаря своим личным связям, полицейских рейдов и ночных посиделок за компьютером в поисках того, за что можно было зацепиться. Исин знал, что в его распоряжении было слишком много чужих тайн, и потяни он за любую из этих ниточек, на поверхность поднимется столько грязи, что отмываться придётся не один год, поэтому его руководство тщательно следило за тем, что приносила для печати их «головная боль».       — Когда-нибудь тебя пристрелят, — говорил ему главный редактор. — И мне, поверь, будет тебя ничуть не жаль.       Исин лишь усмехался, закинув ноги на стол старшего и потягивал лимонад из трубочки.       — Верю, Мингю. Почему-то верю!       Вот и сейчас Чжан сидел в кабинете редактора и смотрел на нарезающего уже не первый круг по кабинету босса.       — Это бред, Исин! — возмущённо воскликнул бета.       — Я сам видел, Мингю! — ответил Чжан. — Бён младший слетел с мотоцикла на обочину, а какой-то альфа закрыл его собой от осколков разлетевшегося на куски дрона.       — Доказательства? — повернулся к омеге редактор. — Хоть один кадр?       — Я был за рулём и не успел вовремя среагировать, а потом какой-то фургон закрыл мне обзор.       — По сводкам полиции за последнее время не было зафиксировано ни одной аварии, а тем более с участием столь известных личностей.       — Но я…       — Принесёшь доказательства, я подумаю, а теперь проваливай.       Исин зло сверкнул глазами, но подчинился и направился к выходу. Он же не спятил в конце концов? Он видел, как кто-то покушался на жизнь сына премьер-министра. Вот только когда Чжану удалось развернуться и добраться до нужного места, от аварии не осталось и следа.       Омега понимал, что так не бывает, вот только камеры на посту ДПС не зафиксировали ни одного нарушения. Исин проверил их все. Телефон зазвонил, отвлекая от размышлений. Посмотрев на экран Чжан закатил глаза, но мазнул пальцем по экрану и поднес аппарат к уху.       — Привет, пап.       — Здравствуй, сынок, — затараторили на том конце. — Как ты? Как дела? Я тебя не отвлекаю?       — Нет, не отвлекаешь, — выдохнул Исин. — Дела? Ну с утра как-то не очень поменялись. Вот только что вышел с работы.       — А, ну да, я же утром звонил, — спохватился старший.       — И ещё в обед, — вставил с иронией Исин.       — Ну я же беспокоюсь о тебе. Кстати, ты сказал, что закончил с работой. Может, заскочишь? Сегодня ко мне обещал заглянуть старинный друг. Знаешь, Син-а, у него сын альфа, он успешный бизнесмен и твой ровестник. Очень симпатичный молодой человек…       — Пап, — перебил родителя Чжан. — Я же просил без сводничества!       — Прости, но… Я же о тебе думаю! Погряз в своей работе, а я между прочим внуков хочу. Тебе уже почти тридцать. Для омеги это сложный возраст.       — Мне двадцать семь, — пробурчал Исин. — Для чего ты приписываешь мне лишние годы?       — Чтобы ты задумался! Жизнь идет, милый, а ты…       — У меня всё хорошо, пап! И, пожалуйста, давай я сам разберусь, как мне жить. Прости, но я не смогу приехать, у меня дела.       На том конце печально вздохнули, а Исин прикусил губу. Он понимал, что таким отношением обижал родного человека, но вмешательства в личную жизнь он вытерпеть не мог.       — Хорошо, — сказал, наконец, старший. — Но ты же навестишь нас в выходные?       — Я постараюсь, и это, пап, прости меня, просто…       — Это ты меня прости, сынок. Просто мне хочется, чтобы ты был счастлив.       — Я счастлив, пап, правда.       — Верю, малыш.       Чжан забрёл в ближайшее к офису кафе и, попрощавшись с родителем, заказал себе кофе, устраиваясь за столиком у окна и рассматривая вечерний город, залитый разноцветными огнями. Он вспомнил, как задержался в офисе и торопился поскорее попасть домой, вот только судьба сыграла с ним злую шутку, и как на зло Исин «ловил» каждый красный светофор. Вот на одном из таких перекрестков мимо него стремительно пронесся один мотоцикл, а потом сразу второй. Они неслись по встречной, не замечая ни другие машины, ни ограждения. Чжан уже хотел было высказать всё, что он думает об этих гонщиках, как в зеркало увидел, как один мотоцикл подрезает другой. Эта сцена так впечатлила, что от неожиданности Чжан сам надавил на тормоза, а когда узнал в лежащем на обочине Бэкхёна, понял, что запахло сенсацией. Вот только развернуться и добраться до пострадавших не получилось, во-первых, мешало ограждение, а во-вторых, появившийся внезапно словно ниоткуда фургон. Исин успел лишь заметить опускающийся к младшему дрон и то, как альфа закрыл Бёна собой от взрыва.       Все было странно: мотоциклы, дрон, фургон, а тем более то, что, развернувшись на ближайшем переезде и вернувшись к месту аварии, Чжан не обнаружил никаких следов. Ни крови, ни осколков, ни пострадавших.       — Простите, — ворвался в сознание голос официанта. — Вам просили передать.       Бета протянул омеге сложенный вдвое листок, раскрыв его Чжан прочитал: «Бён Бэкхён. Авария. Поговорим?» Исин за озирался по сторонам, но все посетители кафе были заняты своими делами, не выдавая своей заинтересованности в происходящем. Омега понимал, что вот такие послания зачастую несут в себе опасность, но любопытство было сильнее. Чжан облегчённо выдохнул, когда понял, что официант ещё не ушёл и ждёт его решения.       — А…       — Я провожу, — сказал бета, легко склонив голову.       Исин поднялся и поспешил за мужчиной, что повёл его в глубь кафе. Омега тут ещё ни разу не был. Помещение кофейни разрасталось, превращаясь в ресторан первого класса. За столом сидели дорого одетые люди, у каждого из них была своя жизнь. Чжан понял, что кафе и ресторан были связаны переходом и занимали целый этаж крупного делового центра, просто вход в кафе находился на одной улице, а вход в ресторан располагался с другой стороны здания и выходил на одну из «зелёных зон» их города.       Между тем, следуя за официантом, Исин миновал зал ресторана и направился в сторону индивидуальных кабинетов. Бета открыл одну из дверей, пропуская омегу вперёд. Сделав вдох, Чжан почувствовал запах лайма, что наполнил лёгкие. Напротив в большом кресле сидел мужчина, судя по чарующему аромату — альфа. Исин не видел его лица из-за страниц газеты, которую читал незнакомец.       — Что-нибудь ещё? — спросил официант.       — Принесите моему гостю кофе и пирожных, — ответил альфа, сворачивая газету и откладывая её в сторону. — Что же вы, мистер Чжан, присаживайтесь, нам предстоит долгий разговор.       Журналист внимательно смотрел на парня напротив. Выглядел тот, словно сошёл с обложки журнала. Стройное тело, белая рубашка, что была расстёгнута на две верхние пуговицы, открывая вид на острые ключицы. Светлый шрам тянулся от плеча к груди, скрываясь за тканью. Чжан подумал о том, что эта рана чем-то напоминала осколочную, но откуда могла она могла взяться у человека, явно не связанного с военными действиями? К тому же, насколько было известно омеге, войны уже давно нигде не велись. Их страна старалась пресекать все конфликты на корню, и пусть не всегда получалось договориться с первого раза, но хотя бы удавалось избегать кровавых боёв. Рукава рубашки альфы были закатаны по локоть, демонстрируя сильные красивые руки. Длинные пальцы, на которых сверкали несколько колец и перстней, крепко сжимали чашку кофе. Ветер из слегка приоткрытого окна трепал светлые волосы мужчины, что сейчас внимательно смотрел в ответ.       — Вы же хотели получить сенсацию, мистер Чжан? — сказал альфа приятным голосом, поднеся чашку к губам и делая глоток. Кадык незнакомца дёрнулся, а Исин почувствовал, как дыхание перехватывает от вида на шею альфы. Еще никогда омега не встречал столь идеального внешне мужчину. — Я даю её вам, лишь с маленьким условием. Во время нашей общей миссии вам придётся находиться под нашим постоянным присмотром, ведь многие захотят получить вашу жизнь, а мы не можем быть столь расточительными. Будет жаль, если какие-нибудь отморозки затопчут столь прекрасный цветок.       Исин хмыкнул, он слышал много комплиментов в свой адрес, но этот мужчина говорил их с таким равнодушным лицом, что накатывала обида. Да кто он такой, чтобы… Чжан одёрнул себя, попав под очарование альфы, он чуть не забыл о том, что вообще видит этого человека в первый раз, а его предложение кажется ещё более подозрительным.       — Во-первых, с кем имею честь разговаривать? — спросил журналист, опускаясь в кресло напротив альфы и закидывая ногу на ногу. Страшно не было, выбирался и не из такого дерьма. — А, во-вторых, у кого это у вас?       В помещение вошёл официант, поставив перед омегой кофе и корзинку с эклерами.       — Поверьте, мое имя вам ничего не скажет, — улыбнулся альфа. — Давайте представим, что нас объединяют общие цели. Нам тоже, как и вам не всё равно. Мы очень расстроены тем, что происходит в стране. Нам, как и вам не безразлична судьба господина Бёна.       — С чего вы взяли, что мне не безразлично?       — Для чего же вы тогда вернулись на место аварии?       Исин подскочил на ноги.       — Значит, авария всё-таки была? — спросил омега и, уловив кивок, растерянно похлопал глазами. — Но как же… Почему все молчат? Господин Бён решил оставить всё в тайне? Но ведь его сын… Это же было покушение… Бэкхён вообще жив?       — Я расскажу вам всё это и намного больше, если вы согласитесь сотрудничать с нами. Ваше имя будет не сходить с первых полос газет. Мы добьёмся справедливости. Наша страна утонула в преступлениях, пора выбираться из этого болота, вы так не считаете? Негоже чужакам совать свой нос в наши внутренние дела, как вы думаете?       Исин плюхнулся обратно на диван и растерянно посмотрел на альфу.       — Почему именно я? — спросил он, взяв чашку слегка подрагивающими пальцами и сделал глоток, чтобы немного успокоиться. Этот альфа так аккуратно предложил ему пойти против системы, что стало, действительно, страшно. Исин не раз хотел бросить вызов этой власти, но редактор публиковал лишь малую часть того, что находил Чжан.       — Мне не нужны международные проблемы, — ворчал он, бракуя любую статью, где хотя бы намеками речь шла о Ли Шону и его близком окружении.       И вот теперь этот привлекательный альфа намекает ему на то, что пора поднять на поверхность всё то, что уже было у Чжана и добавить что-то новое? Неужели покушение на Бёна — дело рук Ли?       — Признаться честно, я и сам не знаю, почему выбор пал именно на вас, но не мне оспаривать решение руководства. Господин Бён назвал ваше имя, и вот мы здесь.       Услышав имя премьер-министра, Исин вытянулся по струнке, если и был на свете человек, которого Чжан уважал наравне с родителями, то это был Бён Тэюн, человек, который боролся.       — Что я должен сделать? — решительно спросил журналист, уловив снисходительную улыбку старшего.       — Во-первых, расслабиться, пейте свой кофе спокойно, господин Чжан. Времени у вас предостаточно.       — А Бэкхён…       — Жив, — успокоил омегу мужчина. — Он в надёжном месте, но никому об этом знать пока не обязательно, как и говорить кому-либо что-то об аварии.       — Я обсуждал это с редактором…       — И он поверил вам? — спросил с усмешкой альфа и похлопал себя по карману, доставая пачку сигарет. — Вы не против, если я закурю?       Исин помотал головой, наблюдая, как меж красивых пальцев появляется тонкая палочка, а потом трепещущее пламя заставляет её вспыхнуть.       — Не поверил, — выдохнул Исин. — Сказал, что без доказательств это всего лишь плод моей больной фантазии.       — Вот и славно, хотя, я думаю, что Хёншик уже в курсе, что у его аферы появился очень интересный свидетель. Жаль, а я надеялся, что сегодня смогу хорошенько отдохнуть.       Чжан непонимающе посмотрел на старшего.       — Слышал что-нибудь о программе защиты свидетелей?       Омега кивнул, понимая, как сильно влип, ведь и он сегодня ни на чью компанию не рассчитывал.       Мужчины сидели в тишине, альфа нервно курил, а Исин безжалостно опустошал корзину с эклерами. Омега старался как можно менее заметнее разглядывать своего собеседника. Кроме того, что он уже отметил, этот человек излучал какую-то уверенность, с ним было спокойно. Исин соврал бы, если бы сказал, что этот мужчина не привлекал его, как потенциальный партнёр. Стало вдруг интересно, как этот альфа повёл бы себя в постели.       Чжан помотал головой, с его последних отношений, что закончились очередным громким скандалом, прошло уже три месяца, а организм уже давал сбои. Запах этого альфы тревожил сознание. Исин понимал, что с этим человеком, видимо, ему ещё предстояло работать, но инстинкты брали своё.       — Вы так и не сказали как вас зовут, — натянул одну из своих дежурных улыбок омега. — Если нам придётся проводить вместе много времени, я должен хотя бы как-то к вам обращаться.       Исин пересел поближе и слегка развёл ноги для того, чтобы его бедро задело ногу старшего. Альфа усмехнулся, а потом наклонился к омеге.       — Зови меня Чондэ, детка, — выдохнул он прямо в губы младшего.       Чуть хриплый от дыма голос вызвал стаю мурашек, что побежали по телу. Исин явно сглупил, думая, что держит ситуацию под контролем, этот альфа, похоже, видел его насквозь.       — О тебе ходят противоречивые слухи, малыш.       — Не нужно верить всему, что говорят, — усмехнулся Исин. — Некоторым людям свойственно такое чувство, как зависть.       — А есть чему завидовать?       — Хочешь проверить? — подмигнул старшему Исин, слегка проведя языком по своим губам и задевая губы альфы, что находился сейчас непозволительно близко.       Чондэ засмеялся, его смех звонким колокольчиком наполнил помещение. Было в нём что-то волшебное. Голова закружилась и хотелось слушать этот голос вечно. Но не смотря на мимолетное помутнение, омега постарался состроить обиженное лицо, надув губы. Альфа, заметив манёвр младшего, лишь покачал головой, а потом поднялся.       — Может, пройдёмся?       — Я на машине, — пробубнил омега.       — Я как бы тоже, но пешие прогулки укрепляют тонус.       Чондэ достал из куртки, что всё это время лежала на спинке дивана, бумажник и оставил на столе несколько купюр, подняв взгляд на всё ещё хмурого Исина.       — Я сам в состоянии заплатить за свой кофе.       — Ещё успеешь, — отмахнулся альфа. — Пользуйся, я редко бываю так щедр.       Чжан закатил глаза, но поднялся, следуя за старшим. Чондэ вывел его к зелёной зоне. Они шли рядом и молчали. Шум города постепенно стихал, ночь вступала в свои права, тихо журчала вода канала, шелестели листья. Весна заставляла природу просыпаться, а сердца трепетать. Исин думал о том, что он не гулял вот так по городу уже очень давно. Он не видел того, как расцветала их столица. Он мчался за сенсациями днём, а ночами колесил по барам, клубам и мотелям с лёгкостью получая в свою постель любого альфу. Он называл эти отношения свободной любовью. Иногда альфы задерживались дольше, чем на неделю, и тогда Чжану казалось, что вот они — идеальные отношения, вот только когда на повестку дня вставал вопрос: «Сенсация или отношения?», Исин выбирал работу. Были те, кто за глаза называл Исина шлюхой, но омега был твёрдо уверен в том, что во всех своих партнёров он был влюблён. Он же не виноват в том, что его отношения с работой были крепче любой любви.       Вот и сейчас украдкой наблюдая за альфой, омега чувствовал как трепещет сердечко. Чондэ накинул на плечи чёрную кожаную куртку, его стройные ноги были обтянуты тёмными джинсами, а ступни были обуты в явно дорогие ботинки. Альфа держался серьёзно, и что ещё больше бесило омегу — равнодушно. Он не смотрел на Чжана, и все попытки Исина обратить на себя внимание уходили в никуда. Чондэ обернулся лишь однажды, когда омега, увлёкшись попыткой флирта, споткнулся о крышку канализационного люка и едва не пропахал носом мостовую. Крепкие руки поймали его и прижали к себе. Сердце омеги готово было выпрыгнуть из груди, а старший лишь снисходительно улыбнулся, посоветовав смотреть под ноги.       Дальше они снова шли в тишине, вот только когда послышался рёв моторов мотоциклов, Чондэ схватил Исина за руку и куда-то потянул.       — Бежим!       Исин оглянулся, в их сторону направлялись несколько мотоциклистов с дубинками. Чжан почувствовал, как сердце ушло в пятки. В голову пришла мысль о том, что свидетели долго не живут.       Они пробежали несколько кварталов, и когда центральный район остался позади, Чондэ ловким движением спрятал омегу к себе за спину и достал из кармана пистолет. Всего несколько выстрелов, и все мотоциклисты валялись на дороге, корчась от боли.       — Передайте своему хозяину, что этого омегу он не получит, — крикнул Чондэ, а потом потянул Исина во дворы. Пока они петляли по узким улочкам, Чжан снова и снова прокручивал в голове произошедшее. За ними мчались шесть отморозков, Чондэ бесстрашно стрелял по колесам мотоциклов, что налетали друг на друга, роняя своих всадников. Он не убил ни одного человека, но покалечил их знатно. Не каждый сможет так чётко стрелять по движущимся целям. Кто же, чёрт возьми, этот альфа такой?       — Эй, зависать вредно для здоровья, детка, — послышалось у самого уха, а шею опалило горячее дыхание. Чондэ стоял близко и усмехался над застывшим Сином. Альфа тяжело дышал и немного щурил глаза.       — Да уж, где мои шестнадцать лет, — выдохнул старший. — Давненько я так не бегал.       — Курить меньше надо, — пробурчал омега, и наконец, выдохнул, а Чондэ засмеялся, уткнувшись в стену лбом. — Как они меня нашли?       — Телефон есть? — хмыкнул Чондэ.       Чжан кивнул, доставая мобильник и глядя в потухший экран.       — Выкинь, — ответил старший, медленно опускаясь по стене на землю и закрывая глаза. Он нервно потирал шрам на своей груди и глубоко дышал.       — В смысле?       — В прямом. Что, не знаешь как продвинулись современные технологии? Да сам поди, не раз разыскивал своих жертв таким способом.       — Я не маньяк какой-нибудь, — ответил Исин, а потом со всего размаха бросил телефон в стену ближайшего дома. Аппарат разлетелся на кусочки, а на душе стало спокойнее.       — Дай мне пять минут, — прохрипел Чондэ, поднимаясь. Его немного штормило, в тусклом свете фонарей омега заметил, что на висках и лбу старшего выступил пот, под глазами появились мешки. Глаза старшего всё ещё были закрыты, Исин скользил взглядом по лицу Чондэ и не мог поверить в то, что существуют ещё столь совершенные люди. Лоб, скулы, нос, губы, подбородок, а ресницы… Боже, омега только сейчас заметил, какие у этого человека были красивые ресницы. Они нервно дрожали на сомкнутых веках, а Исин боялся спугнуть это прекрасное явление, словно бабочки они сейчас готовы были вспорхнуть с насиженного места.       Зависнув на глазах старшего, Исин вздрогнул, когда эти самые глаза распахнулись, и посмотрели на омегу с усмешкой.       — Хорош? — лукаво улыбнулся альфа.       — Вот ещё, — отвернулся Чжан, но почувствовал, как запылали кончики ушей.       Чондэ снова засмеялся, а потом глубоко вздохнув, поднялся.       — Пошли, — сказал он, взяв Исина за запястье и потянув в сторону ночной трассы. Альфу всё ещё штормило, но он старался не показывать виду.       — С тобой всё хорошо? — всё-таки решил поинтересоваться Исин.       — Я в норме, — ответил Чондэ, а потом, заметив на дороге скучающее такси, потянул туда своего спутника. Протянув водителю какую-то визитку, альфа плюхнулся в кресло и закрыл глаза. Исин видел, как его рука то и дело тянется к спрятанному под одеждой шраму. От этого вопросов становилось ещё больше. Омега успел задремать, когда чужая рука на плече осторожно его потрясла.       — Приехали, — сказал Чондэ, расплачиваясь с таксистом.       — Где мы? — спросил омега, разглядывая закрытый ангар и построенный рядом большой коттедж, в одном из окон которого сейчас горел свет.       — Это твоё временное убежище, — улыбнулся альфа. — Пошли, покажу тебе твои покои.       Мужчина провёл младшего через небольшой ухоженный двор, краем глаза Чжан успел заметить небольшой, ещё не работающий фонтан причудливой формы. В темноте было трудно ориентироваться, поэтому Исин старался держаться поближе к старшему. Чондэ открыл перед омегой дверь и, не включая света, потянул куда-то на лестницу.       — Проходи, — сказал он. — Это часть дома принадлежит мне, поэтому можешь делать здесь всё, что взбредёт в голову. Одно условие: посторонних альф в дом не водить!       Исин хмыкнул, он, конечно, понимал, что связываясь с ним, эти люди знатно покопались в его биографии, но почему-то сейчас стало обидно.       — И когда соберёшься куда-нибудь идти, предупреди меня или кого-нибудь из альф, что будут в доме или мастерской.       — И много вас тут? — с интересом спросил омега.       — Пока четверо, — ответил Чондэ. — Я познакомлю вас утром.       Старший завёл Исина в коридор, в который выходило три двери.       — Это твоя комната, моя и ванная. Санузел совмещённый, и если стесняешься моего присутствия, можешь использовать любую другую ванную, в доме их четыре, по две на этаже. Я всё тебе покажу, но завтра, а сейчас, думаю, что нам нужно отдохнуть.       Чондэ открыл перед Исином дверь его комнаты.       — Спокойной ночи, — натянул улыбку альфа. — Если вдруг станет страшно, приходи, вот только предупреждаю, сплю очень чутко и при любых непредвиденных обстоятельствах могу свернуть шею, поэтому, прежде чем войти, постучи.       — Больно надо, — фыркнул Исин и зашёл в комнату, закрыв дверь перед носом Чондэ. Этот альфа бесил до чёртиков, но сердце учащенно билось, а омега думал о том, что, кажется, снова влюбился.       Чондэ ещё немного постоял около закрытой двери, а потом хмыкнув, пошёл в сторону гостиной, где горел свет. Дыхание восстановилось, но в груди всё ещё чувствовалась тупая боль. Тогда, почти десять лет назад, врачи говорили о том, что будет тяжело. Грудная клетка была не только рассечена, но и пару рёбер дали трещину от удара. Лёгкое было лишь слегка задето, но тоже делало отпечаток на общее состояние. Ткани восстановились, рёбра срослись, лёгкое подлатали, но организм был уже не тот. Уродливый шрам и одышка при сильных физических нагрузках напоминали о том страшном дне.       Курить Чондэ начал позже. Сехун прятал в дыме свою боль, а Чондэ казалось, что дым не только уменьшает боль, но и отгоняет ненужные мысли, которых в голове альфы было бесконечное колличество. Он помнил, как было страшно там, на границе. Помнил выстрелы, взрывы, тогда было только одно желание — выжить. Чондэ был благодарен Чунмёну и Чанёлю за то, что были рядом, что не дали опустить руки. Они, действительно, стали семьёй и каждые переживания друг друга воспринимали, как свои, поэтому, зайдя в гостиную и увидев друзей за столом со стоящими на нём двумя бутылками виски, альфа был очень удивлён.       — Что празднуем? — спросил он, опускаясь рядом с Чанёлем.       — Это скорее поминки, — хмыкнул Пак. — Поминаем нашу спокойную жизнь. Скоро в этой тихой обители яблоку негде будет упасть.       Чондэ насторожено посмотрел на Чунмёна.       — А я что? — пожал плечами старший. — Был не прав, готов понести ответственность.       — Так, или мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит, или…       — Сехун завтра привезёт сюда Чонина, Мён отправляется за Минсоком, а ты, судя по запаху, привёл в дом омегу своей мечты.       — Ну до мечты там, конечно, далеко, — ответил Чондэ, поднимаясь, чтобы взять бокал для себя и ещё одну бутылку. — Но мальчишка явно не промах, а перья-то как передо мной распушил. Пусть он не первый омега на моём пути, что так откровенно напрашивался на то, чтобы я взял его на любой вертикальной поверхности, но признаться честно, впечатлил, есть в нём что-то притягательное.       — А ты что? — внимательно посмотрел на друга Сухо.       — Что я? — хмыкнул Чондэ. — Я айсберг. Холодный, неприступный и жестокий альфа, что остался равнодушен к стараниям этого порочного ангела.       Чанёль громко рассмеялся.       — Но признаюсь честно, это стоило мне больших усилий. Мён, а может, ну его, а? Что в нём такого выдающегося? Почему мы с ним, как с принцем возимся?       — Население нашей страны уяснило одну простую истину: «Всё на свете покупается, а Чжан Исин не продаётся». Знаешь, скольких пешек Ли он разоблачил своими статьями? Его бы уже давно кокнули, если бы не желание Шону уничтожать ненужных людей чужими руками. Исину позволяли печатать то, что было выгодно, а теперь представь, что будет, если омега выйдет из-под контроля? Если он начнёт публиковать то, что ему известно независимо от всех?       — Его точно прикончат, — хмыкнул Чондэ. — Жаль, такая красота пропадёт.       — Мы должны показать Исину то, что он свободен, позволить разоблачать, расследовать, шокировать население новыми подробностями грязных дел. Мы должны вывести его в топ. Дадим ему свою защиту на это время, а потом отпустим в свободное плавание.       — В смысле? — переспросил Чондэ. — Если мы его отпустим, Чжан станет первым, от кого избавится Шону.       — Тэюн-ши предложил посвятить Исина в некоторые государственные тайны, он хочет предложить журналисту место в своём ближнем круге. Он хочет дать людям повод для сплетен об их близких отношениях, чтобы потом, когда журналист станет невольной жертвой криминальных разборок, население подумало о том, что таким образом бандитская верхушка, к которой подобрался Тэюн и Исин попыталась сломать будущего победителя. Не мне тебе объяснять, что журналисты, а в особенности Чжан пойдут на всё ради сенсации, и у нас нет гарантий на то, что однажды ради «горячей» статьи Исин не вытащит на поверхность всю нашу подноготную, как бывало не раз с теми, кто впускал его в свою жизнь.       Чондэ залпом осушил свой бокал. Выходит, что он привёл Исина сюда, как жертвенную овцу? Сейчас они будут его баловать, кормить, позволять всё, что душе угодно, чтобы получить нужный эффект, а потом просто закроют глаза, когда стая волков, от которого они его так тщательно берегли, порвёт его в клочья ради великой цели?       — Именно поэтому, Чондэ, я просил тебя держаться с ним осторожно. Война не бывает без жертв, а некоторые из них в итоге решают исход битвы.       Чондэ понимал, но почему-то именно сейчас перед глазами стояло лицо Исина, что лукаво улыбался ему там, среди кожанных диванов ресторана.       — Народ взбунтует, — заметил Чанёль.       — Убийство оппозиционного журналиста, особенно состоящего в близких отношениях с лидером на кануне президентских выборов, станет решающим шагом к победе господина Бёна. Здесь нет ничего необычного. Мы не будет участвовать в этом. Мы просто отсидимся в стороне. Пусть Шону считает, что ему просто повезло, но именно это и столкнет его в пропасть.       — Почему именно Исин, хён? — спросил Чондэ.       Чунмён поёжился, ведь младшие уже давно стёрли все формальности между ними, и это растерянное «хён» слегка тревожило.       — Это решение господина Бёна, — пожал плечами Сухо.       Чондэ задумался, что же такого Чжан сделал их лидеру, что тот так просто решил принести его в жертву?       — Ладно, думаю, что пора в кроватку, — усмехнулся Чанёль, но Чондэ видел то же смятение в его взгляде. Они никого не убивали без необходимости, стараясь решать все конфликты мирным путём. Мён сказал верно, но как жить и общаться с человеком, зная, что его ждёт впереди и не пытаясь что-то изменить.       — Ну чего вы такие кислые-то? — мрачно спросил Чунмён. — Господин Бён…       — А сам-то ты что думаешь по этому поводу? — спросил Пак. — Тэюн-ши неплохой человек и политика есть политика, но тебе не кажется, что мы постепенно становимся не лучше того же Хёншика. За нами попятам следуют отчаяние и боль. Мы…       — Нам нужно спровоцировать Шону на что-то серьёзное! Жертв не избежать!       Чунмён встал и, пошатнувшись, пошёл в свою комнату.       — Тогда может стоило отправить на тот свет и Бэкхёна? — пробурчал Чондэ. Старший замер у лестницы, сжал кулаки, но промолчал.       — Давайте сделаем так, — вмешался Чанёль. — Пусть всё идёт, как идёт, а когда придёт время, давайте слушать своё сердце, ведь оно точно знает, как правильно.       — Романтик чёртов, — засмеялся Чунмён. Чондэ хмыкнул, присоединившись к старшему, а Чанёль солнечно улыбнулся, сгребая друзей в охапку. Они обязательно что-нибудь придумают, Исин, конечно, не подарок, но смерти уж точно не заслуживает, хотя многие из тех, кого он оставил разгребать последствия своих статей уже ни раз прокляли его.       Проходя мимо комнаты омеги, Чондэ прислушался. За дверью было тихо, альфа несмело нажал на ручку, что, к его удивлению, поддалась, впуская мужчину в комнату. Глаза уже давно привыкли к темноте, поэтому альфа сразу заметил омегу, что спал на широкой кровати, закутавшись в одеяло. Он выглядел беззащитно и походил на ребёнка, которого сейчас хотелось погладить по голове и поцеловать в лоб, отгоняя кошмары. Сейчас в голове не укладывалось то, что у этого омеги был такой насыщенный список побед на любовном фронте. Сбежавшие от него альфы на перебой рассказывали о его коварности и хладнокровии, но глядя сейчас на то, как Чжан совсем по-детски хмурит брови во сне, Чондэ думал о том, что эти альфы подлые обманщики. Разве может этот ангел быть бесчувственной скотиной, играющей чужими жизнями?       Чондэ хмыкнул, он ведь и сам был не идеален. Он, в отличие от Чанёля, что ждал своего единственного, и Чунмёна, что уже нашёл и больше не замечал никого вокруг, омег любил, да и те отвечали ему взаимностью. Чондэ уже сбился со счёта, сколько омег кричали ему вслед о том, что он похотливая тварь, но он же не был виноват в том, что серьёзные отношения не входили в его планы, а организм требовал снять напряжение. Чунмён топил его в алкоголе, Чанёль сбрасывал в спортзале, Сехун на трассе, а Чондэ в постелях хорошеньких омег, пока не случилось то, что перевернуло его действительность с ног на голову. Альфа никому не рассказывал, как полгода назад в одном из кабаре встретил своего истинного, что в одной из ВИП комнат отсасывал какому-то толстосуму.       — Ты же понимаешь, что всё это чушь, — сказал тогда его «единственный», когда они курили на заднем дворе заведения. — Истинность и прочее. Мне нравится моя жизнь, и твоё появление никак не входило в мои планы. Ты пришёл сюда развлечься, так давай, хочешь я даже отдамся тебе сегодня, но пообещай, что больше я тебя не увижу.       Чондэ потушил сигарету и, развернувшись, молча ушёл, думая о том, что, возможно, это даже к лучшему. Он подумал, что похож на того самого толстосума, которого не волновало то, что у каждого омеги где-то есть альфа, которому вот так же больно, как и ему сейчас. В тот же вечер Ким Чондэ впервые пошёл не к омегам, а в тир. Уничтожив с десяток мишеней, сердцебиение вернулось в норму. Руки подрагивали, но на душе стало спокойнее. С тех пор с оружием Чондэ не расставался. Друзья сперва удивлённо смотрели на то, как их друг приносил в дом всё новые и новые модели пистолетов и другого огнестрельного, а потом привыкли, Чунмён иногда привозил из поездок с господином Бёном новые экземпляры для уже немаленькой коллекции младшего.       Сегодня, стреляя по колёсам этих отморозков, Чондэ снова почувствовал эйфорию и безграничную свободу. Напряжение, вызванное присутствием рядом Исина, на время утихло, и вот сейчас, находясь в одной комнате с омегой, Чондэ чувствовал, что оно снова нарастает, и нужно было уйти, пока ещё алкоголь не до конца затуманил разум, но Чжан развернулся на кровати, раскрываясь. Свежий запах мяты наполнил лёгкие. Чондэ скользнул взглядом по тренированному телу омеги, который спал в одних боксерах, аккуратно сложив одежду на стуле у окна. Ким чувствовал, что нужно бежать, но вместо того, чтобы шагнуть за порог, сделал шаг к кровати.       — «Нельзя привязываться», — голосом Чунмёна в подсознании, а рука потянулась к бледной коже, хотелось ощутить её мягкость, почувствовать её вкус.       — «Держи свой член в штанах», — голосом Чанёля, а взгляд слегка растерянных глаз, как пощёчина.       — Чондэ-ши? — хриплым ото сна голосом. Розовый язычок скользнул по пухлым губам, словно дразня.       — Я… — сказал альфа, стараясь взять себя в руки. — Я зашёл убедиться, что тебе ничего не нужно. Дверь была открыта…       Исин потянулся, а на животе выступили кубики пресса. Всё-таки омега знал, что прекрасен и пользовался этим. Жар пробежал по телу, скапливаясь внизу живота. Держать себя на расстоянии было всё труднее.       — Спасибо, — улыбнулся Чжан, даже не пытаясь прикрыться. — У меня всё в порядке. А вы почему не спите?       — Мы с друзьями выпили немного, — ответил старший. — Ну, раз вам ничего не нужно, я пойду, наверное. Спокойной ночи.       Ким ухватился за ручку двери и поспешно покинул комнату, чтобы ненароком не передумать. В доме было тихо, поэтому сердце, что сейчас бешено стучало в груди, звучало набатом.       — Что-то я совсем расклеился в последнее время, — хмыкнул альфа, уткнувшись лбом в дверь. — Старею.       Чондэ даже не подозревал, что в это время Исин, уткнувшись в подушку, глупо улыбался, думая о том, что этого альфу он точно не упустит. Ким был первым, кто ушёл, проигнорировав явные провокации омеги. Чжан ведь сразу почувствовал присутствие старшего в комнате, да и одеяло было скинуто совсем не случайно.