***
Ни Флойд, ни Джейд к ней не пришли. По словам Томаса, у них не было для этого ни одной свободной минуты: Азул загрузил близнецов постоянной беготней по всему общежитию и не дал даже немного времени на отдых после учебы. Работы было много, не выполнявших ее хорошо еще больше, а идей и того навалом, так что ничего удивительного в этом не было — Шинью, все же, колола обида. Она поджала губы, увидев на часах уже семь вечера, и поднялась. Работы больше не осталось, поэтому можно было заглянуть наконец к Азулу и уйти отдыхать: больше никто и ничто сегодня не заставит ее работать. В коридоре народа уже было значительно меньше, чем днем, а холода — больше, и Шинья чувствовала, как все ее тело содрогалось от малейшего ветерка. Не спасали ни кардиган, ни свитер, ни даже утепленная рубашка под ним: ветер так и норовил коснуться кожи, пробирался через просветы между пряжей, обнимал ее своими ледяными руками… Акрос могла думать лишь о том, как ей хоть немного сохранить тепло, и даже не заметила, что уже несколько минут стояла перед дверью в кабинет Ашенгротто. Она постучалась и, услышав приглушенное «Войдите!», переступила порог. — Приветствую, Шинья. Закончила? — Типа того, — хмыкнула она и обняла себя. — И чуть не померла от холода, между прочим. Вот сводка по отчетам. Надеюсь, от меня больше ничего не нужно, иначе, клянусь, я тебя убью, воскрешу и снова прикончу. Азул рассмеялся и забрал бумаги. — Нет, больше ничего, можешь отдыхать. — Отлично! Тогда я пошла, и ты тоже не задерживайся, хорошо? Снова спать не будешь, а потом просить у меня тоналку. — Шинья направилась к выходу и повернулась к старосте у самого выхода, когда Азул ответил ей с усмешкой: — Сделаю все, что в моих силах. Ты тоже отдохни хорошенько, завтра уйма работы. — Даже не сомневаюсь. — Акрос улыбнулась и направилась в сторону выхода из общежития. В самом колледже было куда теплее, за что стоило благодарить мерзлявого директора, поэтому она могла выдохнуть спокойнее и уже не так сильно сжиматься от холода. Куда теперь ей направиться? Шинья пошла в сторону сада и разместилась на одной из скамей, в самом укромном уголке, о котором знали только она и Леона. Однажды они случайно пересеклись здесь и даже повздорили, если ей не изменяла память, потому что более спокойного места во всем колледже было не найти, однако сейчас староста Саванаклоу был занят более важными делами — едва ли не впервые в жизни, — поэтому Акрос, ни о чем не думая, прикрыла глаза и облокотилась о спинку скамьи. Она не хотела засыпать, но почему-то почти сразу провалилась в темноту. Проснулась Шинья от чьего-то настойчивого подергивания ее плеча и, открыв глаза, несколько секунд моргала, чтобы восстановить зрение: перед глазами после сна все плыло и силуэты разбудивших ее людей совершенно не узнавались. — Ши-и-инья, ты в порядке? — Голос принадлежал Флойду. — Почему ты спишь в саду? — А этот определенно принадлежал Джейду. — Стоп. — Акрос зажмурилась и стала массировать глаза, чтобы прийти в чувство. На это ушло несколько секунд прежде, чем она смогла нормально разглядеть лица близнецов, полные непонимания и беспокойства. Шинья глубоко вздохнула и сняла очки, положив их в карман юбки. — Я просто немного устала, ничего особенного, вот и задремала. Вы-то тут что делаете? — Тебя искали! — дуэтом ответили братья и протянули ей руки. Джейд улыбнулся и добавил: — Ты ведь сильно замерзла, пока работала, не так ли? Пойдем в комнату, согреем тебя. Шинья ничего не ответила и лишь приняла протянутые ладони. У близнецов они были горячие, почти обжигающие — они согревали не хуже костра далеко не только тело, но и сердце. Она почти физически чувствовала, как лед в нем, жалкие остатки былой глыбы, таял также быстро, как эти двое спешили назад, в Октавинель, чтобы наконец уединиться с ней в спальне. Звучало двусмысленно, но Акрос понимала: сегодня они все слишком устали, чтобы искать потайное дно там, где его не было. Уже в ее комнате — она была просто напросто ближе всех — с нее быстро сняли всю лишнюю одежду, оставляя лишь майку, и разделись сами. Близнецам здесь было жарко, даже душно, и, пока Флойд искал что-нибудь съестное, а после укладывал найденное на поднос, Джейд открыл окно. Шинье оставалось только лечь в постель — точно посредине, чтобы и возлюбленные вместились — и укрыться одеялом. Совсем скоро к ней присоединились, и вот она уже пила какао с оставшимся шоколадным печеньем, будучи оккупированной с обеих сторон крепкими объятиями близнецов. — Вы есть не собираетесь? — уточнила Шинья из чистого интереса: делиться она не собиралась. — Мы уже поели, — ответил Джейд и поцеловал ее в плечо. — Кушай, не ела же наверняка ничего. Да и… — Он взглянул на брата, улыбнувшись. — Флойд уже во всю спит. Она хмыкнула и свободной рукой погладила уснувшего по волосам. Он забавно сопел и тут же разулыбался от ее прикосновений: Флойд всегда был особенно падок на любой физический контант, и если его брат мог обойтись словами, этому ребенку в теле подростка были жизненно необходимы касания, объятия и все в подобном духе, а Шинье было в радость это давать: словами она владела куда хуже. Сейчас, впервые за весь день, ей было тепло и уютно, так, что все заботы завтрашнего дня невольно забылись. Она попросила Джейда поставить поднос на тумбочку, и легка, прошептав с улыбкой на губах: — Сладких снов. — И тебе, акуленок. Спи спокойно. Передать словами, как сильно Шинья Акрос, любила близнецов Лич было невозможно:Столь сильных слов не существует.