***
— Нет! — я вскочила с койки в холодном поту. «Сон», — пронеслось в голове, и моё сбившееся дыхание начало приходить в норму. Я провела ладонью по лицу и вытерла непрошеные слёзы. Нельзя показывать свою слабость, даже если я находилась в комнате одна. «Лучше осмотреться, так, на всякий случай», — пронеслась мысль в моей голове, и я огляделась. Комната оказалась небольшой и без изысканностей, но уютной. Мебель хоть и простая, но тут находилось самое необходимое. Небольшой шкаф и столик, на котором кто-то оставил железный таз, зеркало и кувшин с водой. Обычная деревянная кровать с матрацем. Не смотря на то что я девушка, он не казался мне таким жёстким, как для благородных девиц. Пара стульев, на одном из которых, том, что стоял в углу, лежали аккуратно сложенные мои вещи. В эту самую секунду до меня дошло, что я без одежды. Глаза опустились на грудь, которая была перебинтована. «Понятно», — значит, мне удалось добраться до острова Святой Марии. Это означало, что мне одной улыбнулась удача, так как в ту ночь я единственная выжила. Мне нужно продолжить поиски, несмотря на гибель капитана Флинна и потерю Покорителя… Я встала со своего ложа, и боль тут же напомнила о себе: свежие раны саднили, отчего лицо искажалось в гримасе от еле сдерживаемой боли. Голова наливалась свинцом, и я, пошатываясь, подошла к столику, опершись о его край. «Чтоб мне сблевать ядовитой медузой!» — мысленно выругалась я, смотря на своё отражение. Из зеркальной поверхности на меня смотрела молодая девушка с золотисто-карими глазами, под которыми были жёлтые синяки. На щеке красовалась свежая царапина от вражеского клинка. Пересохшие и потрескавшиеся губы сжаты в тонкую линию. Волосы цвета каштана взлохмачены, словно воронье гнездо. «Могло быть и хуже», — мысленно вынесла вердикт своему состоянию и принялась к водным процедурам. Прохладная вода принесла некое блаженство и заставила почувствовать себя живой. Хотя боль давно её опередила. Но, несмотря на то, что я жива, где-то в душе возникло странное чувство сожаления о том, что я единственный член экипажа, которому удалось спастись. Оно так же резко сменилось, как и появилось, на желание отомстить. Мне хотелось уничтожить тех, кто был причастен к гибели моего капитана. «Всех до единого». Я хотела, чтобы они познали всю ту боль и безысходность, что пришлось мне пережить в ночь трагедии, и даже больше. Они забрали у меня всё самоë дорогое: единственного близкого человека, заменившего мне отца. «Эти ублюдки ответят за смерть моего капитана!» Я быстро закрутила волосы в пучок, заколов парочкой шпилек с мини-секретом и, повязав сверху бандану, надела давно посеревшую, но чистую рубаху. Она была широкой и старенькой, однако удобной и уже родной. После чего я подошла к стулу, взяла чёрный камзол и, надев его, препоясала красной тканью. На запястьях я застегнула наручи, в которых были спрятаны клинки. Это оказалось настолько привычным делом, что не заняло у меня много времени. Затем через плечо мною была перекинута бандольера с металлическими клинками. Глядя на них, я вспоминала день, когда отец выковал мне два ятагана с изящной серебристой рукоятью и надписью на испанском: «Mi espada será un juez despiadado para mis enemigos». Я помню, как тогда радовалась отцовскому подарку. В тот день мой отец вернулся из дальнего плавания, в котором ему довелось познакомиться с турецким торговцем, от него он и узнал об ятагане. Завидев его издалека, я сорвалась с места со словами: «Отец, ты вернулся?!». Когда я оказалась в его тёплых и сильных объятьях, он меня потрепал по волосам и весело засмеялся. Потом мы пошли домой, где нас ждала мама. Эти мечи - не простое орудие, а напоминанием о моём отце. Пожалуй, это единственное, что осталось от него. «Как же давно это было?» — я отмахнулась от нахлынувшей тоски. Что ж, сейчас эти клинки, похожие на произведение искусства, покоятся у меня на поясе рядом с пистолем в целости и сохранности. Приведя себя в порядок и увидев в зеркале девушку с уверенным взглядом и решимостью в глазах, я одобрительно подмигнула ей с мыслью: «Так-то лучше, Грейс!» И я нацепила маску безразличия, вышла из своего временного убежища и спустилась в общий зал таверны. Спускаясь по главной лестнице, я почувствовала запах пролитого рома и виски. В воздухе витал аромат, напоминавший можжевельник и хлеб, который щекотал нос. Что-то отвратительное и что-то невероятно приятное в одном флаконе. Это крайне будоражило дух и поднимало настроение. Когда я оказалась в главном зале пристанища веселья, пьянства и разврата, то моему взору открылась картина местной жизни. Тут собрались различные пираты: благородные искатели приключений, как мы любили себя называть. Каждый из них мог похвастаться своей долей за грабёж английского и британского судна. Кто-то меньшей, кто-то большей. Всё зависело от положения на корабле. В помещении присутствовали все: от капитанов до обычных матросов. Они на равных выпивали, шутили и сплетничали. Только кто-то с шиком, а кто-то не слишком, а ведь большинство из них когда-то были не простыми крестьянами, а занимали посты и имели богатства. Им надоело плясать под чью-то дудку и выполнять команды хозяев в побрякушках, и они решили выбрать море и свободу. За что они не были поняты, теперь уже, бывшими друзьями, семьями и начальством, которое так любит закон, но так редко его соблюдает. Впредь за голову каждого присутствующего в этом зале назначена награда, а по нынешним временам она выросла. Причина крылась в том, что Ост-Индская компания, а именно лорд Беккет, решила завладеть не только Карибским морем, но и остальными. Преследуя свои цели, он приказал поймать каждого пирата и повесить, и не важно - ребёнок или старик. «Возможно, Беккет хотел владеть и не только морями. Чёрт его знает!» Этот харизматичный лис Беккет довольно-таки хитёр и умело манипулирует королевой. Хотя нет, он, скорее, змей, который сперва втирается в доверие, а потом жалит, отравляя своим ядом. Беккет, даже после подчинения «Летучего Голландца», не желал останавливаться на достигнутом. Ему всегда становилось мало, и для достижения своих целей он хотел, чтобы каждый из его врагов был уничтожен. Из умелого стратега лорд Беккет превратился в параноика. Он страшился, что кто-то из его врагов выпустит ему кишки, прежде чем тот обретёт власть и будет недосягаем. «Пусть боится, ведь этим кто-то буду я!» Хозяину этой таверны тоже стоит бояться вместе с её гостями. Ведь малейшая искра или опрокинутая свеча — и никто не спасёт этих бедолаг. В таверне всё практически из дерева: от покрытых лаком потолка, стен и пола до модели корабля, свисающей с балок. Она не большая и не маленькая. Это выглядело так мило, бесполезно и травмоопасно. Хотя стойте-ка… Пардон, стена за стойкой обита медной пластиной, на которую падал мягкий свет лампы и отбрасывал на неё блики. «Красота», — ухмылка тут же появилась на моём лице. Звучавшая весёлая музыка местных музыкантов ударила мне в уши. Я стала пробираться сквозь толпу в направлении барной стойки. Оказалось это не так-то просто. Виной этому являлись учинённый местными головорезами мордобой, улюлюканья толпы и визги местных шлюх. Осуждать таких дам у меня не нашлось причин, времени и даже сил: каждый человек зарабатывает себе на хлеб как может. Поэтому мне и дела не было до этих куртизанок. Всё происходящее в таверне веселье меня интересовало меньше всего. Хозяин заведения, который являлся другом моего капитана, и был целью моего визита в это злачное место. Он всегда оказывал нам определённого рода услуги и считался почти членом команды. Ведь команда — не только те, кто на борту. Я хотела узнать последние сплетни, затеряться на чьём-нибудь судне и, вуаля, я уже на Тортуге набираю свою команду. Там у меня ходила неплохая репутация, достойная любого искателя приключений, нежели на острове Святой Марии. «А всё почему?» Да потому, что этот слизняк Джеймс хорошо постарался. Конечно, он славный капитан, но это не означало, что все должны перед ним лебезить, даже если это делают многие. По сути, он обычный вор и лжец, который приписывал чужие подвиги себе и получил за это лично от меня бутылкой по голове. «М-да, мало я тогда ему врезала», — подумала я и, уже добравшись до стойки, наконец встретилась взглядом с её владельцем. — Рад, что ты очнулась, дорогуша, — добродушно улыбнулся Джон и предложил мне выпить, от чего я не отказалась. — Для меня что-нибудь есть? — озвучила я вопрос, когда взяла кружку с ромом, которую мне любезно поставил хозяин. — Один джентльмен просил передать тебе вот это, — старик протянул мне небольшой метательный нож лепестковидной формы из чёрного металла с черепом орла на рукояти. Этот нож я узнала сразу. Мои губы тут же сжались в тонкую линию, а где-то глубоко внутри меня стало разрастаться целое пламя злости. Я знала, кто тот джентльмен, что просил передать мне этот нож, когда-то принадлежащий мне. Это было давно, но я помню всё слишком отчётливо, так что желание отплатить ему той же монетой сохранилось и по сей день. — И ещё он просил передать: «Пора вернуть Ласточке должное», — от слов Джона я ухмыльнулась и залпом осушила свою кружку. — Его корабль всё ещё находится в порту. Тебе стоит поторопиться: на рассвете они отплывают. И знаешь, думаю, он когда-то принадлежал Сяо Фэню, — задумчиво подытожил трактирщик. — Спасибо, Джон, — сказала я ему, кладя несколько монет на стол. — Надеюсь, мы ещё свидимся, — после этих слов я встала и, надев свою треуголку, направилась к выходу. — И я… — послышался обрывок фразы где-то сзади сквозь гул голосов. Остальное было уже не разобрать.***
Отыскать сингапурскую посудину у меня не составило труда, ведь в этих водах её редко можно повстречать, ибо в последнее время Сяо Фэнь затаился в своём убежище, словно крыса в норе. Желания вступать в конфликт с Ост-Индской компанией у него не было; хотел просто отсидеться, пока кто-то решит проблему в лице Беккета. Также проникнуть незамеченной на корабль не вызвало у меня проблем. Никто даже и не смог заметить чужого присутствия на борту. «Или же это часть плана?» Когда в каюте капитана показался мужской силуэт, я лёгкой поступью подкралась со спины, а затем приставила свой клинок к горлу. Мужчина даже не шелохнулся, лишь только усмехнулся. — Рад, что ты решила почтить меня своим визитом, мисс О’Мэлли, — голос пирата зазвучал с хрипотцой, отчего на моём лице появилась удовлетворённая улыбка. Ошибки быть не могло. — А как я рада встрече, Барбоса! — прошипела я ему в ответ, чуть сильнее надавливая острием кинжала на кожу шеи. — Дорогуша, давай забудем старые обиды, ну и верни-ка мне должок, — лукавство так и пронизывало каждое его слово. — Я по твоей милости стала кормом для кракена! — мне пришлось приложить дюжину усилий, дабы не перерезать ему глотку. — После чего ты имеешь наглость требовать — вернуть должок? — Во-первых, я тебя радушно высадил около необитаемого острова с оружием, ну а во-вторых, ты нагло воспользовалась моим милосердием и предала меня, — на последних словах Барбоса потянул мою руку с клинком от себя, а затем головой отвесил мне прямиком в нос, отчего я отшатнулась. — Так что мы квиты, ну а должок всё же придётся вернуть… — Ах ты сукин сын! — прорычала я и, вытерев кровь с лица, оголила клинок ятагана, покоившегося в ножнах, бросилась в атаку. Мой выпад стал вызовом Гектору, который с охотой принял его. Наши клинки соприкоснулись друг с другом, от чего раздался лязг стали, который прерывал тишину. Наши движения становились неуклюжими из-за недостаточного количества места: маленькая каюта не позволяла разгуляться. И мы через какое-то мгновение оказались на палубе. Команда тут же напряглась, завидев меня, но Гектор дал понять, что справится со мной и в одиночку. По этой причине им оставалось наблюдать и подбадривать своего капитана. В какой-то момент наша дуэль превратилась в публичное зрелище. Пираты бурно выражали свои эмоции, кто-то даже советы умудрялся давать своему капитану, словно не боялся за это получить наказание. Барбоса не из слабым противников, напротив: он был хитёр, умён и отлично владел шпагой. Его движения, пусть и казались неуклюжими, но с каждой секундой становились быстрыми и ловкими. Наши клинки скрещиваются, выпад, разворот, блеск металла, и по его животу течёт кровь. Царапина. Недостаточно для победы, но этого хватило, чтобы ослабить его. Моя чуть заметная улыбка встречается с его гордо вздёрнутой бровью, и бой продолжается. Увернувшись от его шпаги, которая еле задела плечо в наклоне, разворачиваюсь и делаю выпад. Он оказывается неудачным, и мой ятаган летит в сторону, а меня сбивают с ног. Слыша улюлюканье команды и чувствуя клинок у горла, продумываю план действий дальше. — Грейс, дорогая, признай уже, чёрт возьми: если бы я хотел тебя убить — это уже давно было бы так, — протянул он с довольной улыбкой. «Да как он смеет, после всего?» — мысленно задаюсь вопросом и, глядя на Гектора, холодно произношу: — Знаешь, тот осьминог был весьма убедителен. В глазах Барбосы читалось раздражение и что-то ещё, а я тем временем, перекатившись по палубе, быстро вскочила и выбила ногой клинок из его рук и вынула второй ятаган из ножен, который являлся запасным планом. Буквально в одну секунду. Ещё секунда, и в руках Гектора оказались два длинных кинжала. — Грейс, перестань! Ты же умная девочка, — его голос звучал всё так же уверенно, как и всегда, только на этот раз с нотками раздражения. — Да, но вот только я не забываю тех, кто пытался убить меня. Вращающее движение клинком, а затем несколько быстрых выпадов. Я пытаюсь загнать его в угол, и у меня это удаётся. Прижав капитана Гектора Барбосу к двери собственной каюты, я приставляю лезвие к его горлу. «И почему он так нагло лыбится?» — мысленно недоумеваю я, но виду не подаю. — Вот и всё, — выдыхаю я ему прямо в лицо. Неожиданный разворот, и уже второй клинок выбит из моих рук. Резкий толчок, и спина ударяется о дверь капитанской каюты. Лицо искажается в гримасе от боли, ибо мои свежие раны напомнили о себе. Я оказалась прижата и, теперь к моему горлу приставлено острое лезвие. — Вы так уверены, мисс О’Мэлли? — Довольная и кривая усмешка передёрнула лицо старого «друга». — Абсолютно. Мы находились друг к другу так близко, что я смогла незаметно вынуть кинжал из его пояса и приставить острый конец к горлу. Невольно на моём лице заиграла улыбка. Капитан Барбоса так же, как и я, улыбался, прищурив глаза. Адреналин зашкаливал, так что гул моего сердца звучал в ушах, заглушая все звуки. Сбившееся дыхание всё никак не приходило в норму. Мои ладони вспотели, а во рту всё пересохло. Команда этого «джентльмена» застыла в ожидании. На лица пиратов опустились тень волнение и жгучий интерес. «Что же будет дальше?» — Я тут вдруг решил, что нам срочно нужен проводник, — увидев мою ухмылку, Гектор продолжил, — кто, как не ты, знает тайник Дейви Джонса как свои пять пальцев? — он улыбнулся, словно объевшийся сметаной кот, когда увидел смену выражения моего лица на словах про тайник. — Запомни, старина Гектор, ты не мой капитан! — громко, но без эмоций произнесла я, убирая кинжал от горла старого лиса, а затем резко оттолкнула. — Добро пожаловать на борт, мисс О’Мэлли, — весело проговорил капитан, убирая своё оружие. — Что уставились?! — грозно воскликнул старина, обращаясь к экипажу, — быстро за дело: мы отплываем! — после его слов все быстро разбежались, принимаясь за работу. Мои глаза скользнули по палубе, затем прошлись по морскому полотну, и только потом мой взор устремился к звёздам. «Отличная погода для отплытия», — пронеслось у меня в голове. Рядом послышался лёгкий кашель. Я посмотрела на того, кто привлёк моё внимание. Хитрый лис жестом пригласил пройти в кают-компанию. Скорее всего, Гектор желал обсудить некоторые вопросы, касающиеся нашего плавания на край света. И как бы бредово не звучало про край, это было не шуткой и не мифом. Реальность гораздо суровее, чем покажется на первый взгляд. К тому же мне просто необходимо, чтобы капитан Барбоса мне помог после нашего возвращения из рундука мертвеца в одном «маленьком» дельце…