***
— Ты уверен, что это хорошая идея? — поинтересовался Тэхён, скептически разглядывая Чимина. — Даже я чувствую, что у тебя приближается течка. — Ну и что? — Чимин легкомысленно отмахнулся. — Не началась же еще. Что мне теперь, безвылазно дома сидеть? И подхватив пустую пока корзинку, решительно вышел из дома. Погода для начала осени выдалась просто замечательная, так что Тэхён с удовольствием внял просьбе Сокджина сходить за грибами. Не за обычными, что растут в лесу, нет. Когда папа случайно наткнулся на пещеру недалеко от того полуразваленного домишки, где они прятались, кажется, целую вечность назад, то своими восторгами переполошил все поселение. Те оборотни, что набились к нему в ученики, только глазами хлопали поражённо, глядя на столь бурную радость. А Тэхён, переглянувшись с таким же озадаченными Лихуном, к собственному несчастью решился открыть рот, чтобы поинтересоваться, чего же такого особенного там нашел Сокджин. — Неуч! Никогда не слушаешь, что я говорю! — Тэхён хоть и был в тот момент в ипостаси альфы, даже попятился назад, зная, что ничегошеньки Сокджину противопоставить не может. Серьезно, папу даже Чонгук обходил по широкой дуге, когда тот включал сурового лекаря и принимался чихвостить нерадивых пациентов. В общем, если убрать из длинного монолога ругань и возмущенные восклицания, то все сводилось к тому, что растительность, обитающая в этой пещере — грибы, мох и папоротники — дюже полезна, и из нее можно приготовить кучу всего нужного. Так что все, кому повезло (или не повезло — это уж как посмотреть) добиться ученичества у Сокджина, были вынуждены развлекаться собирательством. Чимин же с Тэхёном, пускай тонкости лекарского искусства и не постигали так плотно, все равно помогали. И именно поэтому собрались идти за «драгоценным мхом» и теми самыми грибами, что росли в глубине пещеры. Только вот чем дальше они углублялись в лес, тем больше Тэхён сомневался, что ему стоило позволять Чимину идти. Запах фиалки становился все тяжелее и тяжелее, а Чимин то и дело кусал губы, да и взгляд его слегка плыл. — Тэхён, — они уже почти дошли до нужного места, когда Чимин остановился и посмотрел на него, — а что ты почувствовал, когда… ну… — омега помялся, вновь прикусив многострадальную губу. Выдохнул и вдруг вперился в него решительным взглядом. — Что ты почувствовал, когда Чонгук поставил тебе метку? Неожиданно. Тэхён даже рот приоткрыл от удивления. Все в поселении знали, что Чимину не нравится обсуждать эту тему. Из-за того, что его ублюдок истинный любил оставлять на нем свои следы — царапины и укусы. Настолько любил, что сейчас на теле Чимина множество шрамов, которые тот скрывает одеждой. А самое страшное во всем этом, что Тэхён даже не представлял, как часто надо увечить одно и то же место, чтобы у оборотня (с их-то регенерацией) остались шрамы. Исключение — раны, нанесенные серебром. Все остальное заживает намного быстрее, чем у тех же людей. Но если Чимин спрашивает, то, возможно, все же решился? — Это больно, — честно признался он, тут же заметив, как на мгновенье панически расширились глаза Чимина. — Все же тебе клыками шею прокусывают. Но затем… — он задумался, пытаясь понятно сформулировать. — Ты забудешь про боль. Когда твой альфа смешает свою слюну с феромоном, тебе станет настолько хорошо, что боль просто уйдет на задний план, — Тэхён поймал себя на том, что мечтательно улыбается, вспоминая, как Чонгук ставил ему метку. Обстановочка, конечно, та еще была, но это такие мелочи, серьезно. — Ты меня успокоил, — признался Чимин. — Я не люблю боль, именно такую боль. Хотя знаю, что многим омегам нравится, когда их альфы кусают или царапают, например. — О, поверь, ты забудешь о том, что тебе было больно. Удовольствие, а за ним и чувство принадлежности… мне даже слова трудно подобрать, чтобы объяснить, насколько это приятно. — А ведь ты был альфой, когда получил метку, — задумчиво протянул Чимин, с любопытством заглядывая Тэхёну в лицо. — Интересно, у омег те же самые ощущения? — Ну, по тому, что я слышал — да, — Тэхён хохотнул. — Есть, правда, небольшая разница. Лично для меня. — О, какая? — Мой альфа охренел в первую секунду, — Чимин прыснул со смеху, Тэхён тоже разулыбался. — Я ведь не сразу подчинился Чонгуку, а альфа тогда еще был довольно злым и агрессивным. Да и нервничал я, почти сорвался. И вдруг Чонгук со своей меткой… мне кажется, это первый и последний раз, когда мой волк был настолько ошарашен. А потом меня это уже слабо волновало, и все, чего хотелось, это остаться наедине. Так что не бойся, Чимин, — он ободряюще сжал чужое плечо, — тем более, я уверен, твои альфы тут же остановятся, если что-то пойдет не так. — Остановятся, — подтвердил омега и двинулся дальше — вход в нужную им пещеру уже был виден за деревьями. — Но я все равно немного переживаю. Хотя и хочу метку от них уже очень давно. — И, кажется, таки окончательно решился, да? — полюбопытствовал Тэхён, шагая рядом. — Да, — заходя внутрь пещеры, — я тут… ну, в общем, я случайно увидел, как Чонгук вылизывал твою метку. Я не подглядывал! — Чимин так резко остановился, что Тэхён чуть не врезался в его спину. — Не подглядывал, клянусь! Просто хотел зайти к тебе, а в руках нес настойки, которые просил передать Сокджин. Они вонючие такие, вот и не почуял сразу запах вашего возбуждения. Услышал голоса за домом, пошел на звук, ну и… Вот, — он развел руками в стороны. — И что, — Тэхён ничуть не смутился, что их кто-то видел в такой момент. Ну потому что обостренное обоняние оборотней вообще не оставляет возможности хоть как-то скрыть, кто и с кем занимается сексом, — увидел и вдруг захотел себе метку? Ты внезапен иногда, Чимин. — Тут дело не столько в тебе, сколько в Чонгуке. Понимаешь, — Чимин смущенно отвел взгляд, с преувеличенным интересом уставившись на стену пещеры, — я впервые видел его таким… ну чисто не волк, а котяра! Он едва ли не мурчал! И я хотел бы увидеть своих альф такими, — закончил совсем тихо. Тэхён изо всех сил старался не рассмеяться. Этот омега так уверенно отчитывал тех, кто был настроен против альфы-Тэхёна, когда Чонгук впервые привел его в поселение, как свою пару, а сейчас краснеет, общаясь на вполне невинную тему. — Твои альфы, кажется, сделают все, что ты хочешь, так что не вижу смысла переживать, — все же сдержав смех, вполне серьезно произнес Тэхён. И позвал: — Идем, — первым шагнув вглубь пещеры. Солнечный свет сюда не попадал, так что внутри было прохладно и поначалу довольно темно. Однако стоило продвинуться чуть дальше, как стало значительно светлее. Все объяснялось просто — мох, росший на стенах, источал едва уловимое свечение. Слабенькое на самом деле, но самого растения на стенах было так много, что в целом света вполне хватало. Они неспешно собирали грибы, срезая только большие и средние, как их учил Сокджин, и негромко переговаривались на отвлеченные темы. Только вот чем дальше, тем сильнее переживал Тэхён: если на свежем воздухе запах Чимина хоть немного выветривался, то здесь, в ограниченном пространстве пещеры, ощущался все сильнее и сильнее. В какой момент Чимин отстал от увлеченного сбором грибов Тэхёна, трудно сказать. Просто он выпрямился и, оглядевшись, не увидел омегу. Завертел головой в поисках Чимина и обнаружил его, опустившегося на пол пещеры, на небольшом отдалении. — Чимин! — Тэхён подскочил на ноги и метнулся к омеге. — Ох ты ж черт! — выругался он, поняв, что течка таки началась. — Ну и кому я говорил не ходить, а? — Не ругайся, — Чимин закусывал губу, алел щеками и пах желанием. — Не буду, — выдохнул Тэхён и ухватил того за подмышки. — Пойдем, доведу тебя до дома. — Нет, — неожиданно уперся Чимин и покраснел еще сильнее, так, что краска стекала даже на шею. — Лучше позови сюда Юнги и Хосока… — Что? — опешил Тэхён. — Зачем? — ляпнул он и прикусил язык. Идиотский вопрос, понятно зачем. — Ну то есть почему сюда? — Не хочу в поселении… — дыхание прерывалось, и Чимин нетерпеливо ёрзал на месте, кажется, совершенно не осознавая этого. — Я хотел… ах… только втроем. — Чимин, черт! Ты просишь бросить тебя здесь одного и уйти в поселение за твоими альфами? — он нервно потоптался на месте. — Ну… да? — и взгляд такой, что Тэхёну стало очевидно — проще действительно бегом добраться до поселения и найти Хосока с Юнги, чем терять время на уговоры. — Ладно. Да, хорошо. Сиди здесь и не вздумай уходить, ясно? — Чимин кивнул, а Тэхён сорвался с места, на бегу бросив: — Я быстро! Вот же ж подстава!***
Юнги ругался сквозь зубы, быстро передвигаясь по лесу в человеческом обличье. По уму им с Хосоком стоило бы перекинуться в волков, так вышло бы намного быстрее, но не тащить же в зубах одеяла, которые настойчиво рекомендовал взять с собой Тэхён, мотивируя это тем, что «пол холодный». Заботливый. Ну Чимин, ну надо же было такое удумать! Уйти с течкой к черту на рога только потому, что захотелось уединения! Высказать бы ему! И честно, приближаясь к пещере, он действительно собирался отчитать омегу, но все его намерения испарились, стоило войти в полумрак. Притягательный сладкий запах, настолько приятный, что во рту невольно скапливалась слюна, он учуял еще на подходе. А едва увидел Чимина — разгоряченного, возбужденного и такого жаждущего — так и вовсе забыл все, что собирался сказать. — Вы долго, — выдохнул Чимин, поднимая на них глаза. — Ты уж больно далеко спрятался, — Хосок подошел к Чимину и, жадно принюхавшись, потянул омегу на себя, вынуждая подняться на ноги. — Слишком далеко… — Зачем ты вообще сюда пошел? — Юнги все же вспомнил, что собирался ругаться. Правда, вышло с придыханием, так что нужного эффекта не произвело. — Захотелось… — А чего еще тебе хочется? — промурлыкал Хосок, ведя носом по шее Чимина, которого продолжал крепко удерживать в объятиях. — Вас, — хлестко ответил Чимин. — Обоих. Сейчас же. Кто-то мог бы заметить, что омегам подчиняться — недостойно альфы. Но Юнги было плевать — конкретно этому омеге и его приказам он подчинится с удовольствием. Чимин дрожал от нетерпения и так идеально выглядел в руках Хосока, что Юнги невольно засмотрелся на них: одной рукой Хо придерживал омегу за поясницу, а второй забрался под тунику, жадно оглаживая грудь и живот. Чимин и без того едва стоял на ногах, а когда его утянули в поцелуй, то и вовсе коленки подломились. Но Хосок удержал… А Юнги сообразил, что так и стоит с одеялом в руках, как дурак. Быстро обшарив взглядом пещеру, Юнги выбрал более-менее ровный участок и расстелил одеяло на полу. — Хосок, — позвал он. Тот оторвался от уже припухших губ Чимина с таким смачным звуком, что Юнги невольно сглотнул слюну. Хосок, все поняв правильно, легко подхватил вцепившегося в его плечи омегу, чтобы осторожно уложить на одеяло. Чимин тут же шире раздвинул ноги и вскинул на них умоляющий взгляд. — Быстрее… — Сейчас, мой хороший, — выдохнул Юнги. От одежды избавляли вдвоем, Чимин охотно помогал, поднимая руки и приподнимаясь на одеяле, чтобы можно было стянуть с него штаны. К счастью, демонстрировать им себя уже не стеснялся, хотя поначалу было трудно… Чимину не нравились следы на теле, оставленные бывшим, и он соглашался или на секс в полной темноте, или обнажаясь по минимуму, чтобы одежда закрывала как можно больше. Но теперь… Каждый шрамик был множество раз ими обласкан, облизан и зацелован в доказательство того, что и Юнги, и Хосоку нравится тело их омеги. Таким, какое есть. И теперь Чимин в этом не сомневался. Более того, обнаженный, он словно бы становился еще увереннее в себе, чем обычно. Словно бы прекрасно знал, какую власть над ними имеет. Так и сейчас: Чимин откинулся на одеяло, не отводя от них затянутого поволокой желания взгляда, легко коснулся своего члена, но не остановился, а двинулся дальше, к поблескивающему от сладко пахнущей смазки входу. Сходу вогнал в себя два пальца и тихонько заскулил. Юнги ощутил, как у него срывает крышу. Кажется, они с Хосоком поразительно синхронно рванулись к Чимину, только если Хо потянулся вверх, чтобы вновь приласкать мягкие губы, то Юнги опустился вниз. Отвел руку Чимина, а затем сам накрыл член омеги ладонью, неспешно двинул ею несколько раз, наслаждаясь тем, как тот подается навстречу ласке. Наклонившись, прижал язык к головке, чтобы сразу погрузить ее в рот. Ощутил пальцы Чимина в своих волосах и расслабил шею; подчиняясь давлению на затылке, взял глубже. От притягательно-сладкого вкуса Чимина, от его тяжелого запаха у Юнги копилась слюна, так что он приоткрыл рот, позволяя ей стекать по стволу на лобок. А затем вновь сжал губы и заглотил целиком. Небольшой член легко скользнул в глотку, и Юнги несколько раз сглотнул, вырывая из груди омеги совершенно потрясающие стоны. Юнги прикрыл глаза, концентрируясь на том, чтобы сделать Чимину хорошо, и старательно отсасывал. Поэтому не видел, чем там занят Хосок. Судя по звукам, они продолжали целоваться, мокро, с причмокиваниями и сдавленными стонами обоих. Чимин неровно толкался навстречу, ёрзал, то и дело тянул его за волосы, так что Юнги пришлось вцепиться в его бедра, чтобы хоть немного удержать на месте. Но тот все равно продолжал дергаться — настолько сильно ему хотелось. Так что Юнги даже не подумал его мучить и активно двигал головой. Почти полностью выпускал член изо рта, чтобы вылизать головку, толкаясь кончиком языка в уретру, и вновь опускался по нему губами, толкая до горла и глубже, в глотку. Почти не давился, уже привыкший доставлять так удовольствие своему омеге, каждый раз наслаждаясь тем, как реагировал на это Чимин… — Юнги… — где-то между поцелуями выдохнул Чимин. — Еще немного… Юнги… — Давай, Чимин, — раздался громкий шепот Хосока, — кончи для нас. Тот захныкал, сильно вцепился в его волосы, короткими движениями толкаясь в рот, и Юнги замер на месте, позволяя делать все, что хочется. Чимин негромко звонко вскрикивал, рвано подаваясь вверх бедрами, двигался неглубоко, но быстро, так что ему оставалось только сильнее сжимать губы. А когда остановился, заскулив совсем жалобно, Юнги заглотил сильнее. Чтобы с восторгом ощутить, как пульсирует в горле член его омеги, пока тот содрогается в оргазме всем телом. — А-а-а-х… — протяжное от Чимина. — Вот так, молодец, — похвалил Хосок, поглаживая плечи и грудь омеги. — Мне даже завидно немного, — и потянулся к Юнги, который только что выпустил член изо рта и сглотнул. Целуя его, Хосок толкался языком в рот, жадно вылизывал, собирая вкус омеги с губ. Юнги вцепился в его плечи, сильно, больно, как нравилось его альфе, и охотно отвечал, впрочем, не пытаясь перехватить инициативу. — Боги, какие же вы… — Юнги оторвался на мгновенье, чтобы посмотреть на Чимина. А тот, растрепанный и раскрасневшийся после оргазма, кажется, и не думал успокаиваться, сверкал на них потемневшими от желания глазами. — Еще! Сделайте так еще! Юнги криво усмехнулся, но спорить не стал — потянул на себя альфу, в этот раз целуя сам и через грубую ткань штанов сминая в ладони крепко стоявший член Хосока, чувствуя вибрацию его стонов на своих губах. Тот весь напрягся, потираясь о него, и нагло сжал ягодицы Юнги. У самого уже давно стояло, и хотелось хоть какой-то стимуляции, но сегодня они здесь для того, чтобы помочь своему омеге. Маленькому, ненасытному, жадному до ласки омеге. Стоило им разорвать поцелуй, как этот самый ненасытный омега возмущенно выдал: — Ну-у… Продолжайте же. Я хочу посмотреть. — Успеешь еще, — Юнги, поднявшись на ноги, принялся скидывать одежду, тут же поймав на себе два голодных взгляда. Чимин гулко сглотнул и облизал и без того уже алые, блестящие от слюны губы, а Хосок тоже встал и начал раздеваться. — У меня гон скоро, так что насмотришься, — был у Чимина один небольшой пунктик — тот мог кончить, только глядя на то, как Юнги с Хосоком занимаются сексом. Они никогда не запрещали, с удовольствием исполняли маленькие капризы, делая то, о чем их просил омега в процессе. А если гон совпадал, Чимин и вовсе был в восторге. Уж отчего тому настолько нравилось смотреть, как один альфа имеет другого, Юнги не знал. Но факт оставался фактом — наблюдать тот любил точно так же, как и участвовать. — Сегодня у нас другие планы.***
Чимин жадно следил за тем, как целуются его альфы — он всегда находил это зрелище до одури горячим. Они оба сильны, практически равны, именно поэтому покорность любого из них, то, как один уступает другому, прогибается, возбуждает неимоверно. — Наш Чимин-и так просит, а ты собираешься отказать ему в такой малости? — в голосе Хосока звучали рычаще-мурлыкающие нотки. Раскинувшийся на одеяле Чимин уловил смену настроения обоих: по тому, как собственнически Хосок сжал задницу Юнги, как прижал к себе, толкая колено между ног, а тот хоть и уперся ладонями в грудь, сопротивлялся не слишком-то сильно, скорее по привычке. И уступил довольно быстро — застонал, запрокинув голову, стоило Хосоку дернуть его на себя, вынуждая потереться стояком о бедро. А дальше… Собственный член толчками поднимался, стремительно твердея, пока Юнги неровно ёрзал по ноге Хосока и послушно подставлял беззащитную шею для кусачих поцелуев. Хосок прикусывал, мокро вылизывал, крепко удерживая своего альфу обеими руками, управляя, не позволяя задавать ритм. — Хороший альфа, — восхитительно низко произнес Хосок. — Заткнись, твою мать, — задушено выдохнул Юнги, — просто заткнись и продолжай. Чимин закусил губу и потянулся к собственному члену, настойчиво требующему внимания. Он и без того тек, а сейчас под ним стало настолько влажно, что намокло одеяло. Ему хотелось скорее заполнить пустоту, ощутить своих альф внутри, но смотреть на них было слишком сладко. Так что Чимин продолжал медленно гладить себя, наблюдая. — Смотри, как ему это нравится, — Хосок ухватил Юнги за волосы на затылке и заставил повернуть голову, так что Чимин столкнулся с совершенно поплывшим от желания взглядом альфы. И заскулил. Если Хосок еще хоть как-то держал себя в руках, то Юнги совершенно утонул в наслаждении, настолько, что смотрел, но словно бы не видел. — Ты же этого хотел, Чимин? — Да-а, — выдохнул он, понимая, что может кончить только от вида своих альф: сломленного Юнги и властно удерживающего его Хосока. — Да. Пожалуйста… — Что пожалуйста? — лукаво так. — Еще, мне нужно еще… Скорее. Ему хотелось увидеть, как Юнги кончит в руках альфы. Хотя он сам и испытал оргазм совсем недавно, тем не менее чувствовал, что начинает терять связь с реальностью. Течка не оставляла выбора, спустя совсем немного времени он сможет лишь гнаться за своим удовольствием. Поэтому торопил Хосока, желая рассмотреть происходящее перед ним в мельчайших деталях, впитать в себя любовь и страсть этих двоих, насладиться тем, насколько они обжигающие. Хосок на его мольбу так развязно ухмыльнулся, что на какое-то мгновение Чимину показалось, что тот откажет. Но нет… Они не отказывают ему. И Хосок, убрав ладонь с чужого затылка, опустил ее, чтобы обхватить член Юнги. — Такой уже мокрый, — проворковал негромко. — Он так возбудился, пока отсасывал тебе, что сам течет смазкой, представляешь? А Чимин не знал куда смотреть: на лицо Юнги, с красиво заломленными от удовольствия бровями и наверняка болезненно закушенной губой, или на руку Хосока, что сейчас уверенно двигалась по члену. Тот провел большим пальцем по головке, чуть нажимая, именно так, как нравилось Юнги, а затем вновь спустился ниже, водя уже по всей длине. И не давая времени на раскачку, сразу задал быстрый темп, крепко сжимая кулак… — Сильнее, — умоляюще простонал Юнги и тут же куда требовательнее добавил: — Ну! — Иди сюда, — до Чимина не сразу дошло, что Хосок обращается к нему. — Ты поможешь ему кончить? — мягко спросил тот. Согласно качнув подбородком, Чимин приподнялся на одеяле, чтобы встать на четвереньки. Мокрые от собственной смазки ягодицы неприятно холодило, а все тело слегка подрагивало, пока он, опираясь на колени и выпрямленные руки, тянулся к своим альфам. Но Хосок упростил ему задачу: отпустив член Юнги, надавил тому на плечи, вынуждая опуститься на колени. Так что теперь Чимину было довольно удобно взять в рот. Что он и сделал — сходу насадился до половины, мыча от удовольствия и чувствуя вкус самого Юнги и немного — ладоней Хосока. Подавшись назад, он выпустил член изо рта, чтобы с упоением провести по нему языком, обхватил губами головку, вылизывая ее, ввинчиваясь языком в центр, втянул, и вновь подался вперед, беря глубже. Он чувствовал, как Юнги зарылся пальцами в его волосы, но не давил, не тянул на себя, просто безотчетно путал пряди; слышал его нетерпеливые стоны и шумное, с хрипотцой дыхание Хосока, который водил ладонями по его пояснице. А когда тот чуть надавил, то Чимин охотно подчинился, прогибаясь, сильнее демонстрируя себя. Ощущая тягучие поглаживания по спине и слыша прерывистые стоны Юнги, Чимин начал сосать активнее. Хватка в его волосах становилась крепче, член во рту предоргазменно вибрировал. — Да, — насквозь охрипшим голосом, произнес Юнги, — вот так, мой хороший. И сам качнул бедрами вперед, ударяя головкой в горло. Чимин сдержал рвущийся наружу кашель, с удовольствием позволяя иметь себя сильнее. А почувствовав сзади, на мокром от смазки анусе сначала дыхание Хосока, а затем мягкое прикосновение языка, он сдавленно застонал, сжимаясь вокруг члена. Юнги вскрикнул, удерживая его голову, коротко качнулся еще пару раз, и замер, кончая на язык.***
Юнги целовал припухшие, покрасневшие губы Чимина, без слов благодаря за потрясающий оргазм. Его маленький омега всегда так старается сделать ему хорошо. Сделать им хорошо. И хотя Юнги честно планировал посвятить всю ночь Чимину, Хосок решил иначе, за что он был искренне благодарен — хоть немного сбросить напряжение было жизненно необходимо. Потому что мягкость и податливость Чимина, как и властность, распаленность Хосока, не способствуют выдержке. Теперь он сможет ласкать своего омегу, не слишком отвлекаясь на собственное возбуждение. Хосок, прикусывая, выцеловывал бедра и спину Чимина, а омега нетерпеливо ёрзал, требуя большего. — Хосок, хватит играться, — приказал Юнги, и альфа, бросив на него быстрый взгляд, кивнул. Оперся на локти и одной рукой чуть раздвинув ягодицы, нырнул лицом между ними. Чимин сломлено вскрикнул, запрокинул голову, обнажая шею, а Юнги ощутил, как из десен лезут клыки. Это всегда было тяжело — сдерживать свою природу альфы. Укусить беззащитно открытое горло своего омеги хотелось неимоверно. Так, что под языком копилась слюна, а зубы аж зудели от нетерпения. Однако Юнги даже не дернулся — нельзя. Вместо этого зажмурился, сильно, до цветных кругов перед глазами, и прикусил костяшки пальцев, утихомиривая своего волка. Вернуть контроль удалось довольно быстро, привык уже. Подавшись вперед, вместо того, чтобы сжать зубы на коже Чимина, он длинно лизнул шею, особое внимание уделив кадыку. И языком ощутил, как омега часто сглатывает от откровенной и мокрой ласки Хосока. Тот во всю старался: нетерпеливо и шумно вылизывал, так, что хлюпало, собирал стекающую смазку языком, смачно облизывался, практически урча от удовольствия. А Чимин выпячивал задницу и поскуливал. Юнги с нажимом провел ладонями по влажной от пота спине, исключительно подушечками пальцев, не смея коснуться ногтями, потер кожу. — Тебе нравится? — но Чимин закатывал глаза от удовольствия и, кажется, совершенно не слышал вопроса. Так что Юнги повторил чуть громче: — Чимин, — тот кое-как сфокусировал взгляд затянутых поволокой глаз, — нравится, как Хо тебя вылизывает? Скажи мне. — Да-а… Нравится, — сипло на выдохе. — Хорошо, — Юнги вновь провел языком по шее, не прокусывая, совсем легко прикусил мочку уха, чувствуя бешенный пульс на шее Чимина. Тот весь вибрировал от удовольствия и так сладко, так притягательно стонал, что буквально сводил с ума. А еще запах… Тяжелый сладкий запах фиалки мешался с горечью полыни Хосока и его собственным цитрусом. И это заводило. Возбуждало до умопомрачения. Заметив, как одной рукой Чимин потянулся к своему члену, Юнги перехватил ладонь, игнорируя недовольное шипение. Неотрывно глядя в глаза своему омеге, поднес его руку к губам и провел языком между пальцами. От души насладился полыхнувшей во взгляде похотью, поцеловал тонкие костяшки, а затем обхватил два пальца губами, посасывая. Чимин не переставал смотреть. Так голодно, что у Юнги по позвоночнику прокатывался жар от осознания, насколько сильно тому хочется. — Пожалуйста, — взмолился Чимин, — дайте мне… пожалуйста. — Что ты хочешь? — хрипло поинтересовался он, выпуская влажные от слюны пальцы изо рта. А Хосок как раз в этот момент приподнял голову и, облизав поблескивающие от смазки губы, взялся растягивать Чимина. — Я-а-а… — тот не сумел договорить, сорвавшись на стон. Юнги видел, как быстро Хосок толкается в раскрытый анус омеги двумя пальцами, и как крошится тот от его действий. — Ответь, Чимин, — позвал Юнги, пристроив обе ладони на его щеках, вынуждая посмотреть на себя. — Я хочу, — почти задыхаясь, — хочу… внутрь… трахните меня, — пошлые слова, сказанные нежным голосом Чимина, звучали просто божественно. Ну раз дошел до грязных словечек, значит уже очень сильно возбужден. А у Юнги член дернулся от этой просьбы, потому что и самому хотелось неимоверно. Он метнул требовательный взгляд на Хосока и тот, кажется, все правильно понял: нагло ухмыльнувшись и продолжая резко и быстро трахать извивающегося Чимина пальцами, потянулся вперед и обхватил свободной рукой его член. Омега громко стонал, светлые волосы прилипли ко лбу, по вискам стекал пот, а руки, на которые тот опирался, заметно подрагивали. Чимин комкал одеяло и рвано коротко вскрикивал. — Давай, Чимин-и, — сипло произнес Хосок, и Юнги вернул ему ухмылку — значит, тоже уже заведен до невозможности. — Кончи для нас еще раз. — Посмотри на меня, — потребовал он. А когда Чимин все же открыл глаза и вскинул полный удовольствия взгляд, Юнги вновь утянул его в поцелуй, ни разу не сдержанный. Он вылизывал, трахал языком чужой рот, наслаждаясь тем, как Чимин вторит сиплым, несдержанным выдохам Хосока. Когда омега вдруг вцепился в его плечо одной рукой и до боли сжал пальцы, царапая кожу, Юнги замер. Чимин задушено всхлипывал, кончая в ладонь Хосока… — Вот так, молодец, — выдохнул тот. Юнги подался назад, разрывая поцелуй, и едва успел поймать за плечи завалившегося вперед Чимина. — Все хорошо? — он пытливо посмотрел в глаза омеги. — Замечательно, — выдохнул Чимин и вдруг довольно сильно дернулся, толкая Юнги. Ну… не то чтобы он собирался сопротивляться, так что охотно позволил уложить себя на лопатки. А стоило Чимину забраться сверху, как Юнги с удовольствием облапал сочную задницу. — Но я хочу еще… Хочу вас внутри. Юнги, уж насколько хорошо умел держать себя в руках, уж насколько долго мог сдерживаться, но все равно был давно и прочно уверен в том, что его одного Чимин просто затрахал бы. Во время течки точно… Мысленно порадовавшись тому, что у них есть Хосок, Юнги потерся своим уже уверенно приподнявшимся стояком о пока еще мягкий член Чимина. И приглашающе раздвинул его ягодицы в стороны. — Уступаешь? — почти мурлыкнул Хосок. — Да, — согласился Юнги. — А то, боюсь, кончишь от одного только вида, — он ухмыльнулся. — Тц, — недовольное в ответ, — гадский альфа. — Я тоже тебя люблю, — хмыкнул Юнги.***
Чимин подавался навстречу неспешно двигающемуся внутри него члену Хосока. Тот осторожничал, не хотел причинить боль. Только вот смазки было столько, что она стекала по ногам на одеяло и хлюпала от каждого движения, а возбуждение туманило мозг, заставляя тело раскрываться. Ему нужно сильнее. Просто необходимо, черт возьми! — Хосо-ок, — должно было прозвучать требовательно, но вышло жалобно-просяще, так что он продолжил тем же тоном: — Пожалуйста… — Сильнее? — Чимин согласно промычал. — Не больно? — Сейчас тебе будет больно, если… — угрожающе начал он, но захлебнулся воздухом, когда Хосок резко, до шлепка вошел в него на всю длину. И уже не останавливаясь, продолжил вколачиваться в его тело. Хорошо. Как же хорошо… Юнги прижимал к себе, так что от каждого движения они терлись друг о друга. Прикосновения кожа к коже, твердый член, легко входящий в него, а еще губы Юнги на шее — все вместе ощущалось так потрясающе, что Чимин просто улетал от наслаждения. И едва не забыл, зачем вообще все это затеял, и почему именно здесь. — Ты такой сладкий, — гортанное, сквозь стоны от Хосока. — О, да… — жарким шепотом от Юнги. Тот длинно провел языком по шее, особое внимание уделив шраму под ухом — приласкал его самым кончиком, обводя контур, и вновь широкими мазками — по горлу. — Очень сладкий. Именно действия Юнги помогли хоть как-то собрать мысли в кучу и вспомнить. — Метку… — выстонал он. — Я хочу метку. Хосок замер в нем, наклонился вперед, наваливаясь на спину, а Юнги, перестав целовать, обхватил ладонями его щеки. — Ты уверен, маленький? — хрипло-хрипло просипел Юнги. — Да, — хотелось сказать, что уверен абсолютно, что нет ни страха, ни сомнений, что он любит их обоих до безумия, но никак не выходило сложить это в слова. Поэтому он умоляюще повторил: — Да… — Чимин… — Хосок гулко сглотнул. — Чью метку ты хочешь первой? — Обоих, — и уточнил: — Одновременно. — Конечно, — Юнги легко поцеловал его в губы, — хорошо, мы сделаем. Хосок… Но Чимин перебил: — Я хочу, чтобы вы оба были во мне. — Оба?.. — Одновременно. Он действительно хотел. И даже если будет немного больно, то не страшно. Это буквально потребность — чувствовать их внутри, когда они будут ставить метку. — Чимин, — Юнги нервно облизал губы, — тебе может быть больно, да еще и метка. Понимаешь? — Плевать, — Чимин мотнул головой и дернулся, двигаясь на члене Хосока. Тот зашипел и ухватил его за бедра, вынуждая замереть. — Пожалуйста, я действительно этого хочу. Ну, пожалуйста, Юнги, — жарко выдохнул он в самые губы и тут же повернул голову, бросая назад просящий взгляд: — Пожалуйста, Хосок. Мне очень-очень хочется, чтобы было именно так. По тому, как Юнги вздохнул под ним, Чимин понял, что они уже согласны. На самом деле, он изначально был уверен в том, что сумеет их уговорить. На все, чего он хочет. Потому что они оба позволяли Чимину очень и очень многое, никогда не подчеркивая, что он омега, а они альфы. И делали буквально все, чтобы он не ощущал себя лишним с ними, не истинным. Разве что порой перегибали с заботой и нежеланием причинять ему боль, но с этим было легко смириться. — Хорошо, — согласился Юнги, затем повторил увереннее, словно для самого себя: — Да, хорошо. Как именно ты хочешь? Чимин сухо сглотнул и попросил Хосока: — Выйди из меня, — тот мгновенно подчинился, осторожно выскользнув. Чимин заерзал и привстал, удобнее устраиваясь на Юнги. А затем обхватил его твердый член ладонью и направил в себя. Легко опустился, садясь полностью, подался вперед, с упоением наблюдая за тем, как меняется выражение лица Юнги, как тот закусывает губу и закатывает глаза от удовольствия. — Теперь ты, — обращаясь к Хосоку. Тот шумно выдохнул, наклонился, и Чимин ощутил его язык. Хосок смачно провел им, цепляя и основание члена Юнги, и его — Чимина — заполненный анус. А затем коснулся пальцами, собирая смазку, и медленно толкнул их внутрь. Чимин не сдержал тонкого вскрика, да и Юнги под ним зашипел. — Не пальцы, нет! — потребовал Чимин, чувствуя, что до оргазма осталось совсем немного. — Хосок! — требовательно. — Твою же… — тот еще несколько раз двинул пальцами внутри него, потянул вверх, растягивая стеночки, а затем отвел руку в сторону. Чтобы тут же приставить головку. — Не двигайтесь, пожалуйста. Я осторожно. Чимин замер, вцепившись в предплечья Юнги. Тот жмурился, пока Хосок толкался внутрь, и крепко прижимал к себе Чимина, зацеловывая его лицо. А затем и вовсе утянул в поцелуй, немного резкий, мокрый, но такой приятный. Чимин вскрикивал в чужие губы от слишком сильных, на грани боли, ощущений. Его растягивало, распирало, и он хоть и расслаблял мышцы, как мог, все равно не сумел избежать боли. Легкими вспышками она растекалась по телу от пульсирующего ануса, но была даже приятной… Чимин и забыл, что от боли тоже может быть хорошо — настолько сильно он боялся ее прежде. Но сейчас ничуть не жалел, что решился, и был счастлив вспомнить это подзабытое удовольствие. — Ты как? — задушено выдавил Хосок, войдя полностью и замерев. Юнги оторвался от его губ, и Чимин ответил: — Хорошо… мне так хорошо с вами. — Не больно? — Юнги ласково убрал прилипшие ко лбу пряди. — Больно, — признался Чимин, — но все в порядке, — тут же добавил, не желая пугать, — мне даже нравится. Поэтому давай уже. Хосок послушался и начал мелко покачиваться, туго двигаясь внутри. Чимин вскрикивал от каждого толчка, чувствуя, как ходит в нем член Хосока, как член Юнги от малейшего движения давит на простату, как сильно его распирает. Он был таким заполненным в этот момент… Юнги постанывал и почти не двигался, позволяя все сделать Хосоку. Только крепче вжимал в себя Чимина. А у него сердце готово было пробить грудную клетку, дыхание вырывалось неровно и сипло от каждого уверенного толчка, по вискам стекал пот, капая Юнги на лицо. Жарко. Ему было одуряюще жарко между двумя горячими телами, а когда Хосок потянулся вперед, наваливаясь на них, — не всем весом, но все же, — стало совсем хорошо. Он чувствовал спиной голую грудь Хосока, слышал его рваное дыхание; терся о тело Юнги, а зажатый между ними член предоргазменно пульсировал. — Так тесно, черт, — Юнги рычал, — какой же ты узкий, маленький… — стоны Хосока стали совсем уж нетерпеливыми, переходя в надорванный скулеж. — Хо, — чуть громче позвал. — Да. Чимин не сразу понял, он вообще уже мало что соображал, отдаваясь ощущениям. Просто осознал, что они прижались к нему еще сильнее, зажимая между собой, что язык Юнги мокро проходится по шее. Потом пришла боль. Секундной вспышкой полоснула по нервам так, что он вскрикнул. И судорожно вдохнул, когда клыки Юнги, а затем и клыки Хосока вошли глубже… Они кусали с разных сторон, а на Чимина волной нахлынуло удовольствие. Запах его альф стал настолько сильным, что Чимину, который жадно глотал воздух, казалось, что он даже вкус на языке ощущает. Их запах словно бы заполнял его, струился по венам вместе с наслаждением, а сами альфы не переставали двигаться внутри, терлись о него, все сильнее вгоняя клыки в шею, и приглушенно постанывали. Сквозь приятный дурман, самым краем уплывающего сознания, Чимин улавливал их прикосновения, такие собственнические и жадные — оба альфы гладили его, с нажимом проводя по коже ладонями. Когда альфы разжали челюсти и чуть сдвинулись, по шее потекла теплая кровь, но Чимин уже не обратил на это внимания. Он словно был где-то не здесь. Сквозь шум в ушах слышал низкий протяжный стон Хосока, пока тот кончал внутрь. А потом вышел из него, и Юнги, удерживая Чимина на себе, ускорился, вскидывая бедра. Наверное, не очень удобно. Или, может, тяжело… Только вот все, что мог Чимин — это распластаться на своем альфе и тонко вскрикивать. Мышцы вибрировали, глаза закатывались, а дыхание вырывалось изо рта с хрипами. — Давай! — потребовал Юнги и, просунув руку между их телами, обхватил его член ладонью, резко лаская. — Давай же, мой хороший. Ну! Подчиняясь приказу своего альфы, Чимин взвыл, кончая под пульсацию исторгающего сперму члена внутри. — Вот так, молодец. Чимин лежал на Юнги, будучи просто не в состоянии пошевелиться. Он чувствовал, как его потянули вверх, как удобно уложили, а затем стало тепло. И хорошо-хорошо. Умиротворенно. Когда он начал хоть как-то воспринимать реальность, и сумел поднять потяжелевшие веки, то понял, что лежит, завернутый в одеяло, головой на коленях Хосока, а тот ласково перебирает его волосы. Юнги лежал рядом и медленно, со вкусом, вылизывал их метки, забавно урча… Чимин улыбнулся. Он так хотел этого, так ждал, что сейчас испытывал переполнявшее его счастье. И чувство принадлежности. — Как ты себя чувствуешь? — негромко поинтересовался Хосок. — Где-то болит? — Угум, — Чимин поёрзал и лениво потянулся. Ему нравилось вот так лежать, нежась в объятиях своих альф. — Задницу тянет, метки пульсируют, — и прежде чем они успели повиниться, добавил: — Но я счастлив. Так люблю вас обоих, вы не представляете. — И мы тебя любим, — Юнги коснулся его щеки в смазанном поцелуе. — А задницу и метки… — Залижем, — хмыкнул Хосок. — Я хотел сказать «пожалеем», но так тоже хорошо, — с улыбкой согласился Юнги и потянулся к Хосоку за поцелуем. А Чимин вновь прикрыл глаза, позволяя себе немного отдохнуть перед следующим заходом. Ведь его течка только-только началась.