***
— А теперь рассказывай, от кого мы сбегали. — девушка по-хозяйски уселась прямо на потолке, играясь с одним из канделябров, напоминавшим корону. — От моих надоедливых… подруг. Чэвон посмотрела на то, как пошатывается канделябр, изучением которого ее гостья занялась вплотную. — Ты что, никогда не видела канделябры? Он же сейчас свалится… мне на голову. Мне конечно не страшно, но это все еще больно. — Я тебе больше скажу, я такое старье вообще никогда в жизни не видела, не думала даже, что где-то на земле остались такие места… Как в музей попала. Мне даже никогда в голову мысль не приходила, что люди все еще могут одеваться и выглядеть настолько старомодно, настолько, что мне пришлось заморочиться, чтобы не выделяться среди вас, в каком веке вы вообще застряли? — девушка оставила-таки светильник в покое, но одна из свеч все же свалилась под ноги Чэвон, та подняла ее, тихо вздохнув. Новая знакомая явно доставит ей проблем и еще каких. — Дай-ка подумать… — Чэвон углубилась в воспоминания. С каждым годом ей становилось все труднее и труднее это делать, воспоминания медленно стирались, но девушка всеми силами держала их в памяти. Чтобы не потерять себя. Чтобы не забыть, кем она была, хотя здешние преподаватели только этого и добивались. Чтобы не попасться снова на этих уродских ананасах… — Я здесь уже триста лет живу, вот. Иногда, конечно, выбираюсь в мир, и то потому что Суён с Джиу с собой утягивают. Всё так изменилось. Мне непривычно даже. — То есть ты реально хочешь сказать, что ты мертвая типа? — девушка взглянула на Пак с неподдельным интересом. — Мы тут все мертвые. — усмехнулась Чэвон. — Это Эден, живым сюда не попасть. Так что признавайся, кто ты и что ты тут забыла. — Класс, зашибись в особняке погуляла… — удивленно протянула потолочная гостья. — Что ты имеешь в виду? — приподняла бровь Чэвон, чем еще сильнее удивила девушку. — Ого, вау, ты еще и так умеешь? Ты крутая! — Да-да, я, но мне все еще хотелось бы услышать ответ на свой вопрос. — Ну-ну, не занудствуй. — примирительно подняла руки гостья. Правда с ракурса Чэвон это было бы правильнее считать что опустила. — Я просто гуляла в Венгрии, увидела интересный особняк, захотела в него попасть, ну и… видимо немного промахнулась и переместилась в ваш мир. — Переместилась в наш мир? Хочешь сказать, ты из другого? — Если я скажу, где я живу, то ты не поверишь. — Слушай, я буквально мертвая… Моя тень внезапно ожила и точно также вернулась в прежнее состояние. И ты ходишь по потолкам, так что должна ли я продолжать строить из себя недоверчивую болванку? — Убедила. Чэвон снова по-победительски повела бровями. — Ты приводишь меня в восторг, когда так делаешь. — заметила девушка с потолка. — Что в этом такого… кстати ты до сих пор не представилась. — внезапно вспомнила Пак. Они разговаривают уже около получаса, но спросить имя девушка почему-то догадалась только сейчас. — Ты можешь звать меня Чхверри. И возвращаясь к нашему приятному диалогу… живу я в космосе. Без шуток. Со своими онни. Только там скучно ужас, поэтому мы обычно тусуемся на земле. — секундная грусть не смогла ускользнуть от взгляда Чэвон, однако Чхверри уже снова улыбалась как ни в чем не бывало. — На самом деле я сама с земли, но вот так вот вышло, что место жительства мне пришлось сменить. — Почему же? — Знаешь поговорку «любопытство убило кошку»? Меня, конечно, никто не убил, но с прошлой жизнью пришлось распрощаться. — даже не спрашивая разрешения у Чэвон, Чхверри увлеклась рассказом. Но Пак и не была против, в ней внезапно пробудился интерес. — Это был первый день моих летних каникул, я позвала двух своих подруг из школы, чтобы отметить это. Мы весело проводили время, а потом я вернулась в свою комнату, уже не припомню зачем, и увидела торт на кровати. Я не знала, кто его оставил, родители были на работе, а мои подруги тоже к кровати не подходили. Я решила его попробовать, взяла вишенку с верхушки, съела… и очнулась в каком-то непонятном месте. Меня нашли мои онни, приютили и всему научили. Теперь я живу с ними и помогаю им искать их потерянную сестру, кстати, они сказали, что я очень на нее похожа… — Ты скучаешь по земной жизни? — поинтересовалась Чэвон. — Есть немного, но так как мы все-таки часто там бываем, то наверное совсем чуть-чуть. Больше я скучаю по своим подругам, которых я с тех пор не видела. Надеюсь, они не сильно грустят из-за меня… Когда мы найдём Хёнджин, я обязательно найду и их тоже. — Хёнджин — это та, кого вы ищете? — Да, она. Возможно, она может быть даже где-то здесь, у вас. — Не думаю, иначе я бы уже сказала тебе. Когда-то это было фамильное поместье моей семьи, поэтому я знаю здесь каждый угол, о котором не знают даже учителя. — Погоди, а если это твой дом, то что они здесь делают, еще и устанавливают какие-то дурацкие и бесполезные правила? — Как думаешь, что против них может сделать истощенный и всеми забытый призрак, которого они буквально выходили, из-за чего у него теперь пожизненное чувство вины? Точнее, посмертное. — горько усмехнулась Чэвон. — Но ты даже не выглядишь как мертвая. — Но живые меня не видят. Поэтому вопрос, как меня видишь ты? — Сейчас фокус покажу. Смотри. — Чхверри улыбнулась и края радужки ее правого глаза засветились ярким фиолетовым цветом. Чэвон невольно приоткрыла рот от удивления, но вспомнив о манерах, быстро прикрыла его ладошкой. — Что с твоим глазом? — Он особенный и поэтому я могу теперь видеть немного больше, чем обычные люди. Онни дали его мне, смешав свои цвета. И по потолку ходить тоже они научили. Они сказали, что во мне есть потенциал, поэтому и выбрали меня. — Выбрали? Получается… можно вполне предположить, что они тебя просто украли. Думаешь, торт по чистой случайности у тебя на кровати появился? — Не знаю, может и украли, но я не злюсь. Онни хорошо ко мне относятся, как родители… — снова секундная грусть пробежалась по лицу Чхверри и исчезла. — Ой, возможно они уже начали беспокоиться, наверное, мне пора… Напомни, пожалуйста, как тебя зовут? — Пак Чэвон. — Как официально… И ты спустя столько лет все еще помнишь свое имя? — Мое имя — это все, что осталось от моей прошлой жизни. Ну и да, с годами становится тяжелее держать его в памяти. — Мое земное имя это тоже наверное все, что связывает меня с прошлым. И, если честно, мне нравится больше, когда меня называют моим настоящим именем. — И какое оно? — Йерим. Чхве Йерим. — Ого, красивое… — Чэвон задумалась на мгновение. В памяти внезапно всплыла одна из уже давно забытых картинок прошлого, где она сидит под присмотром одной из гувернанток и учит семейное древо. Зачем ей, семилетнему ребенку, это было нужно, Чэвон не понимает до сих пор, но против воли родителей не попрешь. — У меня так двоюродную прабабушку пятиюродного брата жены племянника двадцатисемиюродного деда звали. Лицо Чхверри аж вытянулось от удивления. — Чэвон, ты… ты как можешь строить из себя склерозницу, а после выдавать такое? — Я не строю из себя склерозницу. — надулась Пак. — Так, погоди, ты только что назвала меня старой? Кто из нас прабабушка, так это явно не я! Чэвон подняла руки. — Не обижайся, это случайное воспоминание, которое всплыло благодаря тебе, наверное я даже спасибо должна сказать. — Да ладно тебе, это я неудачно пошутила… — Ничего страшного. Ты вроде идти хотела? — А, да… — Чхверри бодро прошлепала по потолку к зеркалу в комнате Чэвон. Посмотрев туда около пяти секунд, девушка поймала вишенку, которую ей бросило ее отражение. — Отличная работа, Йерим. — похвалила она его. Чэвон смотрела на нее круглыми от удивления и легкого ужаса глазами. — Ты меня пугаешь… Йерим. — Не стоит испуга, управлять своим отражением меня тоже научили мои онни. Ну все, пока? — Ты придешь завтра? — внезапно вырвалось у Чэвон. Не то что бы она так сильно хотела задать этот вопрос, просто Йерим определенно могла бы скрасить ее будни здесь. Кажется, она многое знала. — Конечно. — сверкнула правым глазом Чхве, съедая вишню. Глаза девушки закрылись и она тут же провалилась в зеркало. Чэвон еще долго смотрела ей вслед на стеклянную поверхность, еще секунду назад волновавшуюся как море, которое Пак видела первый и единственный раз когда была жива.***
— Доброе утро, бабуля Вонни! — Чэвон совершенно не готова была просыпаться вот так, от чарующего полушепота, а открыв глаза, наткнуться взглядом на висящую прямо над ее кроватью Чхверри, снова улыбающуюся во все лицо. Пак даже подскочила от испуга. — Я тебя ударю, если ты еще раз так сделаешь. Чхверри засмеялась и ее правый глаз снова загорелся фиолетовым. Чэвон села в кровати, потягиваясь. — Слушай, а ты всегда по потолку ходишь? Ты вроде говорила, что это просто навык. — спросила она. — Ну да, навык. Но ваш мир находится прямо противоположно от земного, поэтому здесь у меня получается ходить только вверх ногами. Сама не рада, но что поделать. — Ничего не поняла. — нахмурилась Чэвон. Она не любила чувствовать себя глупой и в своем классе из трех человек считалась самой умной, но сейчас (и наверное даже вчера, потому что до этого Чэвон совершенно точно была уверена, что их Эден всего лишь часть земли, отделенная забором в лесу, через брешь в котором они периодически сбегали, а это вообще отдельный мир оказался), на фоне Чхверри, она почувствовала себя абсолютно и беспросветно тупой. Чхверри уселась удобнее на потолке и Пак пришлось задрать голову, чтобы увидеть ее. Однако шея быстро заболела, поэтому Чэвон легла обратно. — Наша вселенная на самом деле представляет собой ленту Мёбиуса. Сейчас я вряд ли смогу объяснить тебе, что это такое, но в следующий раз могу прихватить картиночки, чтобы ты все поняла наглядно. В общем наши три мира — земля, междумирье и ваш Эден расположены на этой ленте. И земля находится прямо под Эденом. Правда не знаю, почему я у вас здесь вверх тормашками, но надеюсь, что я смогу решить эту проблему… — Предположим, я что-то поняла. — почесала подбородок Чэвон. — Хочу спросить вот что. Вчера ты сказала, что случайно угодила в наш мир, так почему я видела тебя практически постоянно? — Не поверишь, причина абсолютно проста — я хотела познакомиться с тобой! Ну, то есть, сначала меня по случайности сюда занесло, ведь я еще не очень хорошо управляю своими силами… Представляешь, однажды даже за пределы ленты выпала. — И каково там? Там есть что-то? — Там очень темно и холодно. Я долго бродила в темноте, пока меня не нашла Лип-онни. Ох и влетело мне тогда… Лип-онни сказала, что за пределами ленты живут самые жуткие существа и все, кто сюда попадает, неопытные юнцы вроде меня, могут забыть о возвращении домой. Только знаешь, что мне не дает покоя с того времени? Мне показалось, что я наткнулась на одну из тех двух своих подруг… Ёджин. Я позвала её, но она меня не услышала. Я рассказала об этом онни, а они сказали, что вероятнее всего это просто галлюцинация, тамошние монстры очень часто используют их, чтобы заманить жертву в ловушку. Они реально ужасные и страшные и не знаешь, на что они способны. — Ужасно… — только и смогла выдать Чэвон, чувствуя, как холодок бежит по спине. — Я очень часто думаю об этом, особенно в последнее время. Вдруг Ёджин действительно там? А я даже не могу ей помочь. Чэвон не особо умела утешать и ободрять людей, в ее седые бородатые годы жизни такому еще не учили. — Давай попробуем думать позитивно? Что, если твои онни правы и это действительно галлюцинации? — Я и пытаюсь. Не даю себе расслабиться в этом плане. Чэвон почувствовала, как атмосфера в комнате неминуемо портится, скатываясь в беспросветную грусть. Кажется, Ёджин была действительно дорога Йерим, потому что после слов о ней улыбка с лица Чхве исчезла не на одну секунду, она до сих пор не вернулась, как это было ранее. Пак непривычно было видеть ее серьезной, она хотела, чтобы Чхверри снова улыбнулась или по крайне мере перестала выглядеть настолько угнетенной своими мыслями. — Думаю, нам стоит вернуться к изначальной теме разговора. Ты случайно сюда попала, а потом почему снова пришла? — На самом деле я однажды видела тебя на земле с твоими подругами. Я еще долго думала, почему вы одеты в такую странную клетчатую желтую форму, она же ужасно яркая и привлекает не всегда нужное внимание людей. И сейчас ее не носят. Но на вас вообще никто не обращал внимания. Ну а потом я увидела тебя здесь, узнала и захотела познакомиться. Ты кажешься мне крутой, и вообще ты умеешь двигать бровями! — Не понимаю, почему тебе это так во мне нравится… — вздохнула Чэвон, поправляя одеяло. — В первую нашу встречу ты вообще напугала меня до смерти. Обычно так не знакомятся. Чхверри засмеялась. Чэвон стало немного легче. — Напугала до смерти мертвую… Вот это я молодец. — Да-да, ты. Но еще раз назовешь меня бабулей, то и тебя мертвую до смерти напугают. Мне, между прочим, всего восемнадцать! …было на момент смерти. Чэвон снова вздохнула. Умерла она действительно нелепо, да еще и в таком юном возрасте. Чхверри наверняка ее ровесница, только вот она путешествует по мирам, живет жизнью, а не среди пыли веков в четырех каменных стенах вот уже триста лет подряд. — Я правда все еще не могу поверить, что ты мертвая. Как и твои подруги. Ваши преподаватели проделали хорошую работу. — Да, они знают столько, сколько никому из нас и не снилось. Сделать из полувыветрившегося призрака практически стопроцентную копию живого человека — тут еще постараться надо. Нет, с Джиу и Суён я думаю им проще было, они сравнительно недавно умерли. А вот я… кажется, задержись они на пару дней и я бы окончательно исчезла. Чхверри внимательно смотрела на Чэвон, кажется, она хотела что-то спросить, но не решалась. — Хочешь узнать, как я умерла? Кажется, Чэвон попала в точку, ее подружка с потолка слегка вздрогнула, будто застигнутая врасплох. — Нет… то есть да и это тоже, но сейчас я хотела спросить, что тогда отличает тебя от живых… Просто на первый взгляд мне кажется, что ничего и даже мой особенный глаз ничего такого не видит… — Вообще-то он видит меня, чем обычные живые похвастаться не могут. И я холодная, ты должна была это почувствовать еще вчера. — Ну слушай, твое прикосновение вообще практически не чувствовалось, у тебя руки как перышки, все что я заметила — только какой-то легкий холодок, знаешь, как котята или щенки тыкаются своими носиками. — Мило… Но мы и правда холодные. Очень. Как зимний мороз. Или даже хуже. Ну и вдобавок у нас не бьются сердца и нам не нужно удовлетворять различные естественные потребности, такие как голод или нужда. Спать нам тоже не нужно, но я предпочитаю отдыхать ночью, это помогает мне расслабиться. — Ого… это же столько свободного времени высвобождается… Спать не надо, есть тоже… — Иногда я все же скучаю по этому. Могу позволить себе иногда что-нибудь съесть на обед, не знаю, правда, зачем нас кормят. В любом случае выбора особо нет, в моем меню практически всегда одни ананасы. А я не могу позволить себе съесть их. — Почему? — Они — причина моей смерти. Факт своей довольно скудной, если честно, биографии, который Чэвон ненавидела и стыдилась больше всего — обстоятельства ее смерти. Она была действительно очень глупой и нелепой. Сравнить даже с теми же Джиу и Суён. Джиу, которая замерзла насмерть в рождественскую ночь в 1985 году, сбежав из своего дома под окно Суён и проведя там весь день, наблюдая за девушкой, с которой очень хотела познакомиться, но все не решалась. Или Суён, связавшаяся с плохой компанией и где-то в 90х, примерно через десять лет после смерти Джиу, сама отправилась на тот свет, пав жертвой бандитских разборок своих новых «друзей». Чэвон поначалу задавалась вопросом, как с такой разницей в датах смерти эти девушки попали в ее поместье в один день, но оказалось, что даже после своей смерти Джиу продолжала повсюду следовать за Суён и даже пыталась как-то ее оберегать, но что может сделать заблудшая душа в мире живых, где её никто даже не видит? Правильно, ничего. В итоге, две души, познакомившись наконец лишь после смерти и решившие держаться вместе ввиду своей неопытности в загробной жизни, были обнаружены преподавателями Чэвон. Выслушав их истории при первом знакомстве, Пак и поняла, что умерла она действительно глупо. По крайне мере, так показалось ей самой. — Да, я умерла из-за ананасов. Точнее, меня отравили. Моя семья являлась родственной тогдашнему нашему королю, моя мама была его родной и единственной сестрой. Так получилось, что следующей королевой должна была стать именно я и поэтому меня уже с раннего детства всячески готовили к этому. Признаюсь честно, это было тяжеловато. Пока дети прислуги веселились на улице, я сидела над книгами с преподавателями и зубрила, зубрила, зубрила все что можно и нельзя. Поздним вечером я приходила к одной из комнат и подолгу любовалась на корону, которая вскоре должна была оказаться на моей голове. Она была очень красивой и мне правда хотелось надеть ее когда-нибудь. Эта мечта помогала мне не умереть от всего груза знаний, что мои учителя вываливали на мою голову каждый день. Они уже даже наверное перестали убираться в мою голову. — хохотнула Чэвон. — Ого, а ты и правда принцесса, а я думала ты просто так выглядишь. Знаешь, есть такие люди, которые выглядят как аристократы, вот ты такая же. — Да-да, я. И вот до моей коронации оставалось считанное ничего, король готовился уйти с престола, поскольку был уже довольно стар и поэтому с трудом справлялся со своими обязанностями. И тут внезапно объявляется его какой-то сто лет назад потерянный брат, который заявил свои права на трон! — Начинает напоминать какой-то фанфик… — Что такое фанфик? — Ой, точно, в ваши времена еще такого не было… Ну знаешь, как книга… Ладно, считай, что это книга и есть. В общем в наших книгах часто появляется какой-нибудь отрицательный персонаж, который все портит, вот и у тебя такая же ситуация. Чэвон приподняла бровь, слегка кивнув, давая понять, что объяснение усвоено. — Ну да, этот брат был действительно отрицательным персонажем, как ты выразилась, пришел к нам в дом знакомиться, дары принес, очень хотел наладить с нами дружеские отношения, «ну что же вы, мы ведь семья!», угостил меня ананасом… ну и вот я, призрак Пак Чэвон, наследницы престола. — Боже, он отвратителен… Надеюсь, он свалился с трона и умер. — во взгляде Чхверри читалось искреннее сочувствие. — Не знаю, что бы я делала, если бы умерла в восемнадцать. Мне и сейчас-то всего семнадцать… Я не могу бросить своих онни… И уйти, не найдя подруг… Это ужасно, Чэвон… — К сожалению, жизнь его никак не наказала, он правил до старости, соврав всем, что я заболела и оттого умерла. Мои родители тоже так подумали, потому что они тоже ели эти ананасы и ничего с ними не случилось. Этот урод отравил только то, что предназначалось мне. — пожала плечами Чэвон. — Корону я с тех пор тоже нигде не видела, хотя учителя обещали ее найти, если я съем ананас снова. Но я не съем, не мечтайте. — У тебя травма из-за них? Ты же не умрешь еще раз… Или я неправильно что-то поняла? — Не то что бы травма… Просто есть вероятность, что я тогда забуду свое прошлое окончательно. Или со мной случится что-то еще похуже. Когда-то я много времени проводила в библиотеке и прочитала в одной книге, что если съесть последнее, что ты ела перед своей смертью, то это приведет к необратимым последствиям. Этим часто пользовались, чтобы создать различных мистических существ, неизвестных науке. Мне кажется, из нас тоже хотят сделать что-то подобное, иначе зачем учителям понадобились потерянные души? И они не выглядят настолько добрыми, чтобы спасти меня из жалости. Они хотят окончательно привязать меня к себе таким образом, чтобы потом клепать из меня то, что им хочется. Страшно представить, во что я тогда превращусь. Так что нет, спасибо, обойдусь без ананасов. В душу снова заполз липкий черный холодок, который появлялся всякий раз, когда Чэвон оказывалась один на один с ананасами или задумывалась о своем будущем, в котором она потеряла себя окончательно. — Боже, в какой хоррор я попала… — поежилась тем временем Чхверри. — А, ой, прости, такие слова ты тоже наверное в свое время не слышала. Твоя история выглядит как сюжет для фильма ужасов. Ой, и фильмов у вас наверное тогда еще не было… — Если ты не хочешь, то можешь не приходить ко мне больше… Твое право. — Нет, Чэвон, ты крутая, я хочу общаться с тобой! И… дружить… — Несмотря на то, что между нами разница триста лет? — Это привлекает меня еще больше! Ты интересная и наверное знаешь куда больше меня… — Ты смеешься надо мной? Когда ты начинаешь рассказывать о других мирах, я чувствую себя как слабоумный сын одной нашей поварихи, которая у нас когда-то была. — Ну смотри, тогда наше общение выглядит еще более взаимовыгодным! Знаешь, сколько всего мы узнаем благодаря друг другу? У меня еще ни разу не было таких друзей как ты! — А у меня не было друзей как ты… — внезапно вырвалось у Чэвон, чем она удивила новую подругу. — А как же Джиу и Суён? — Мы… не особо близки. Джиу хорошая, но слишком гиперактивная и я от нее иногда устаю. И то, большую часть времени она повсюду хвостом следует за Суён, чьё стремление нарушать все существующие и несуществующие правила просто потому что скучно тоже мне не всегда нравится. И именно Суён становится зачинщицей наших вылазок на землю, в которые меня тоже утягивает Джиу. Единственное, о чем я думаю в такие моменты — лишь бы учителя не узнали. Нам нельзя на землю, это основной запрет. Суён вообще один раз уже попалась, мы тогда от ужаса чуть со стеной не слились в единое целое, на нее так орали... Но конечно же жизнь ее ничему не научила. — О, вы действительно там бываете? Тогда мы могли бы встретиться где-нибудь на земле и сходить куда-нибудь погулять! Там я хотя бы не по потолкам хожу. — Чхверри искренне воодушевилась и это немного подняло настроение Чэвон. Чхве ей нравилась и Чэвон правда хотела бы общаться с ней больше. Она кардинально отличалась от окружения Пак и, казалось, вдыхала жизнь в поместье и существование Чэвон. — Я подумаю. — улыбнулась Пак. — Ого, ты умеешь улыбаться? У тебя красивая улыбка кстати, может, тебе стоит пользоваться ей чаще? — Это ты меня заразила. Ты такая веселая… давно не встречала таких людей. Поэтому… я тоже хочу с тобой дружить. Чхверри поднялась и радостно станцевала на потолке забавный танец, заставив Чэвон улыбнуться еще шире. Однако танец показался ей смутно знакомым. — Йерим, я же рассказывала тебе про то, как моя тень внезапно ожила и начала танцевать? — Не помню, но если что, это тоже я была, а что? — То-то я думаю, что мне твой танец напомнил. Подожди, в смысле это ты была? — Ну я… мы с онни учились общаться на расстоянии и они предложили мне отработать навыки на какой-то другой тени, передали, что я должна была сказать, ну и вот! А потом я уже сама практиковалась. Честно не знала, что это ты окажешься. Но, наверное, так даже и лучше. — Ты знаешь, как меня напугала тогда? — Я только и делаю, что тебя пугаю. — надулась Чхверри. — Так не пугай меня? — Черт побери, Чэвон, да ты гений! Девушки засмеялись.***
Подождав, пока Джиу и Суён, прилипшие друг к другу как мокрые листья, уйдут вперед, как обычно забыв про существование Чэвон (и зачем они тогда ее с собой берут? загадка века), Пак развернулась в противоположную сторону. Так уже было не первый раз, поэтому девушка запомнила маршрут до места своего назначения от и до. Их вылазки были нередкими, а в последнее время Чэвон стала присоединяться даже чаще, несмотря на страх наказания, ведь у нее появилась собственная причина нахождения здесь. Эту причину Чэвон теперь ждала у забора местной школы. На нее никто не обращал внимания, поскольку девушка была невидимой для всех этих людей. Поэтому она могла спокойно стоять, прислонившись к железному забору с облупившейся черной краской и вглядываться в толпу школьников, с периодичностью в час выходящих из здания. Ждать на этот раз пришлось недолго, взгляд Чэвон быстро зацепился за довольно высокую фигуру, ростом примерно как Суён, недовольно озиравшуюся на крыльце. Именно эта девушка, во всем черном, с такими же длинными черными волосами, узкими темными глазами и треугольными губами, и заставила Чэвон загнать свой страх наказания глубоко на дно души и даже самой предлагать одноклассницам сбегать на землю, вызвав у них поначалу легкое удивление такими переменами в поведении. Девушка тем временем спустилась с крыльца, поправив светлый рюкзак, контрастировавший на фоне ее одежды, и направилась прямо в сторону Чэвон, заставив ее в который раз нервно сглотнуть. Девушка не могла ее видеть, поэтому Пак всегда пользовалась этим, все свое время на земле тратя на следование за ней везде, куда бы эта девушка не пошла. И каждая ее вылазка на землю проходила именно так, сначала дойти до школы этой девушки, потом до магазина с ней, наблюдать там за ней, оставаясь незамеченной и в конце концов быть обнаруженной Джиу и Суён, которые ее опять уже обыскались, соизволившие отлипнуть друг от друга и только поэтому замечавшие ее отсутствие. К слову, впервые эту девушку Пак встретила именно в этом магазине, в который они снова направлялись сейчас. Чэвон не знает, что именно привлекло ее в ней. Может быть, необычная форма губ (интересно, каково целовать их?), может быть отстраненное выражение лица, создававшее впечатление, что внутренний мир этой девушки так сильно похож на мир Чэвон, Пак и правда сама не знает. Но ей очень хотелось познакомиться именно с этой земной жительницей, поэтому в последнее время ее слишком часто стал удручать тот факт, что она уже триста лет как мертвая. Раньше Чэвон и не думала, что это плохо, но теперь это заставило ее чуть ли не возненавидеть себя. Её неумолимо тянуло к этой девушке с чудесными треугольными губами, а Пак злилась, потому что никак не могла понять или объяснить, почему это с ней происходит. Чэвон не знала, что делать ей с этими новыми странными чувствами, ведь раньше она никогда не испытывала их. Ни при жизни, ни после смерти. Чэвон совершенно точно была уверена, что с ней что-то не так, ведь разве могут мертвые чувствовать что-то подобное? Кажется, если преподаватели узнают, то ее ждут серьезные проблемы. Чэвон вот уже в который раз зашла в приоткрытую дверь подсобки, откуда всегда наблюдала, как черноволосая девушка в раздумьях бродит по торговому залу, выбирая, что купить. Пак взгляда оторвать не могла от ее профиля и особенно от острого и красивого носа. Эти моменты были единственными, когда она не злилась на свое бессилие и невозможность сделать что-либо ввиду невидимости. — Ого, Вонни, ты что тут забыла? — знакомый голос заставил Чэвон моментально вылететь из мыслей и вздрогнуть. Чхверри свисала с потолка прямо позади нее, сидя на квадратном зеркале, улыбаясь и махая рукой в знак приветствия. — Боже, я с тобой когда-нибудь действительно инфаркт отхвачу. — пробормотала Чэвон. — Что ты тут делаешь? — Мы с онни решили пройтись по магазинам. — Чхверри продолжала улыбаться, она была действительно рада встрече. Чэвон тоже, но она понимала, что Йерим не невидимая и вполне слышимая, поэтому боялась привлечь внимание своего объекта симпатии. Пак быстро вернулась взглядом в торговый зал, но вместо черноволосой наткнулась взглядом на девушку с прямо противоположным цветом волос. Рядом с ней стояла еще одна, тоже блондинка. На первый взгляд можно было подумать, что они близнецы, но стоило приглядеться получше, и можно было заметить припухлые губы у девушки пониже и огромные глаза у девушки повыше. Девушка с пухлыми губами посмотрела прямо в глаза Чэвон, отчего той стало немного не по себе. Кажется, она ее увидела. Догадка подтвердилась, когда левый глаз этой девушки загорелся красным, совсем как особенный глаз Чхверри. После этого девушка медленно кивнула Чэвон и отвернулась. Глаз другой девушки сверкнул синим и вскоре они скрылись за одной из полок с товаром. — О, это были мои онни! С красным глазом Лип-онни, с синим — Джинсоль-онни. — раздался голос Чхверри за спиной. — Они выглядят пугающими… Эта Лип так странно на меня посмотрела, у меня даже мурашки по спине побежали. — Я рассказала им о тебе, считай, что они доверили тебе меня. — Приятно. — пробормотала Чэвон, продолжая высматривать в зале ту самую девушку ради которой она сюда пришла. Наконец она снова вышла из-за какой-то витрины. Чэвон уже знала, что будет дальше. Девушка подойдет совсем близко к двери подсобки, потому что здесь находится холодильник с напитками. Чэвон сможет выйти и даже дотронуться до нее, но та ничего не почувствует, ведь Пак невидима. Девушка возьмет тот же напиток, что берет всегда и уйдет, а Чэвон еще долго будет смотреть ей вслед, до тех пор, пока ее не обнаружат Джиу и Суён. Все повторяется из раза в раз, но Чэвон привыкла. — Так вот что ты тут делаешь. — улыбнулась Чхверри, заметив, что Чэвон снова буквально впилась взглядом в черноволосую девушку, застывшую в раздумьях перед холодильником. — Она нравится тебе? Чэвон вздрогнула. Девушка могла их услышать. Пак рванулась вглубь подсобки, приложив палец к губам Чхверри. — Я тебе позже все расскажу. — Ты чего, она ж в наушниках. — хохотнула Чхверри. — Думаешь, она что-то вообще слышит? — Что такое наушники? — А ты приглядись. В ушах торчат такие беленькие аирподсы, когда она волосы поправляет, вот, смотри сама. — Чхверри повела взглядом в сторону девушки. Чэвон вновь подошла ближе к двери. Девушка как раз заправила прядь за ухо и Пак увидела, что-то белое в ее ушах. — Вот видишь. Эти наушники очень громкие, так что она ничего не слышит, не переживай. — голос Чхверри прозвучал слишком близко, как будто она висела прямо над ухом Чэвон, чтобы удостовериться в этом, Пак обернулась. — Вау, ты наконец-то соизволила спуститься с небес на землю. — Чэвон приподняла бровь. — С такого ракурса ты выглядишь намного лучше. — Спасибо, буду знать. Так расскажешь, кто эта девушка? И почему ты буквально прожигаешь ее глазами? — Давай в поместье, ладно? Она уже уходит, значит скоро появятся и Джиу с Суён… — Да вообще без проблем. — улыбнулась Чхверри, запрыгивая на потолок. Чэвон удивленно повела бровями. — Ну теперь ты знаешь, как я это делаю. Встретимся в твоем дворце! — Чхверри получила вишню от своего отражения, съела и провалилась в зеркало. Чэвон обернулась, но ее симпатия уже удалялась в сторону выхода, держа банку энергетика в руках.***
— И вот теперь я не могу перестать думать о ней. — Чэвон лежала на кровати, чувствуя как силы покидают тело с каждым словом, что уходило от нее к Чхверри, внимательно слушающей ее на потолке. Она действительно была хорошим слушателем, Чэвон могла рассказывать ей все что угодно, а Йерим внимательно слушала и потом могла даже дать какой-нибудь совет. И просто их разговоры по душам переставшие быть редкостью за все то время, что они общались, дарили Чэвон чувство успокоения. Чхверри будто принимала часть ее переживаний на себя. У Пак и правда никогда не было таких друзей. — Ну что же, поздравляю, подруга, ты влюбилась. — Чхверри пожала плечами. — Это ужасно, она же даже не видит меня… Я в последнее время чувствую себя как Джиу, когда она повсюду следовала за Суён, пока та была еще жива. — Твоя Джиу какая-то сталкерша, так что радуйся, что ты невидимка, ты бы наверняка напугала эту девчонку, если бы она знала, что ты так целеустремленно за ней следуешь. — Я ничего не могу с этим поделать, что-то неумолимо тянет меня к ней, а мы даже незнакомы. Я даже готова съесть все ананасы на обед, чтобы иметь возможность быть с ней. — Ого, а вот это сильно, что это случилось с нашей принцессой, павшей от рук злых фруктов? — Очередная задумка Суён. — усмехнулась Чэвон. — И как ананасы помогут тебе сблизиться с твоей любовью всей жизни? Точнее, в твоем случае, смерти. — Она нашла способ как окончательно вернуться на землю. Чтобы мы снова стали видимыми. Правда, мы пока боимся его испытывать, потому что существует два исхода — либо мы успешно возвращаемся на землю, либо превращаемся в неизвестных науке существ, как и хотят наши преподаватели. Ну и становимся окончательно их рабами в любом из двух случаев, хотя побег вероятно может избавить нас от этого. Все зависит от чистой фортуны. Думаю, если я стану огромной теткой с крыльями и светящимся ореолом над головой, как картинка в одной из книг, что мы читали, мы больше не сможем общаться… — То есть тебя серьезно останавливает только то, что ты хочешь продолжать общение со мной? Даже несмотря на то, что на кону твоя возможность быть любимой и счастливой? — Чхверри была искренне удивлена и даже польщена. — Если я действительно стану такой, то я потеряю и ее и тебя. Ты правда крутая подруга, Йерим. Спасибо, что выслушала. Чэвон поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Оттуда на нее посмотрела девушка с прямыми черными волосами, бледным лицом с усталым взглядом и тонкими аристократическими чертами. Совсем как когда-то, когда единственное, о чем она думала — корона в самой большой комнате поместья. — Я долгое время провела здесь одна. Моя семья больше не видела меня, хотя я все время находилась среди них. Потом они умерли. Поместье оказалось заброшено. Здесь было очень тихо и пусто. Я была очень одинока. И единственный живой человек, с которым я могла поговорить — это мое отражение в зеркале. Я осталась одна у себя. И все что я могла делать — заботиться лишь о самой себе. Никто бы больше никогда не полюбил меня, хотя мне очень хотелось, ведь при жизни я прочитала так много книг о всех этих принцах и принцессах, что жили долго и счастливо. Но у меня было только мое отражение. Я привыкла. Мне не нужны были друзья, мне не нужна была любовь, ведь у меня была я. — Чэвон видела в отражении позади себя свисающую Чхверри, что так внимательно ее слушала. — Меня устраивала моя жизнь призрака. И после появления здесь преподавателей я не хотела превращаться в то, что они мне предлагали, пусть это и сделало бы меня всемогущей. А потом появилась ты. Это оказалось намного интереснее, чем общаться со своим отражением. Ты ведь другая, не как я. Моя жизнь определенно изменилась после этого. Ну и потом я встретила ее. И тогда моя жизнь абсолютно полностью перевернулась. Так что… я, пожалуй, съем эти ананасы. Однажды я перестала бегать от тебя, пора перестать бегать и от этого. Чэвон отвернулась от зеркала и увидела, что глаз Чхверри мерцает фиолетовым. — Ты уверена? Это очень большой риск. — Это было так уныло летать по поместью будучи забытым всеми призраком и всякий раз, когда я думаю, что весь остаток моего бытия, если оно вообще когда-нибудь закончится, мне придется лишь тайком наблюдать за ней и оставаться здесь одной, пока Джиу и Суён будут счастливо жить на земле, я начинаю чувствовать себя также, как и тогда, когда до моего исчезновения оставались считанные дни. Беспросветная тьма и пропасть, пустота в мыслях, откуда ты с трудом пытаешься выцарапать хоть какие-то воспоминания, даже твое имя скрывается в этой бездне. Отвратительно. Я... я не хочу так. — А если ничего не получится? — Ну... значит такова судьба. — Да уж, эта девчонка реально тебя одурманила. — Я правда не знаю, что со мной и почему именно она. — Я думаю, должен быть более безопасный способ свести вас. — глаз Чхверри замерцал чаще. — Что ты задумала? — напряглась Чэвон. — Скоро узнаешь. Главное — не ешь ананасы!***
После этого самого душевного разговора из всех Чэвон ощутила небывалый подъем сил и решительность. Она не послушалась Чхверри и спустя триста лет в тот же день вновь ощутила сладкий вкус ананаса на своем языке. Удивительно, но ничего не случилось. Повезло? Чэвон долго смотрела на вилку, с которой в ее рту исчез кусочек ярко-желтого фрукта и не заметила, как в столовой будто по сигналу появились Джиу и Суён. Они улыбались ей, держа в руках свои фрукты, Джиу — клубнику, Суён — яблоко. Теперь все должно было измениться, осталось лишь дождаться начала. Оно не заставило себя долго ждать, ведь закончив обед, Суён повела Чэвон куда-то, а Джиу шла за ними немного позади. Пак чувствовала ее прожигающий спину взгляд, соскальзывающий на руку Суён, обхватывающий ее запястье. Такой взгляд совершенно не вязался с доброй, невинной и в какой-то мере наивной натурой Джиу. Но Чэвон понимала ее, она сама буквально вспыхивала, стоило ей лишь задуматься о личной жизни той девушки с земли. Она довольно красива и наверняка кому-то нравилась. Зачем ей какой-то призрак из другого мира? Чэвон очень это злило. Комната, в которую ее привела Суён оказалась той самой комнатой с короной, на которую так часто Чэвон приходила смотреть в детстве. Она не могла поверить — ее сокровище лежало здесь, на платформе, и вот Суён взяла ее в руки, корону, самую настоящую! Чэвон знала, что ей делать дальше, столько раз читала инструкции и репетировала при жизни. Пак опустилась на колени перед Суён, смотря как та подходит к ней все ближе и ближе, а корона, где отражались посветлевшие внезапно локоны Чэвон, все ближе нависает над ее макушкой. Законным местом, где она должна была находиться всегда. И получать ее из рук Суён, а не преподавателей, все же было приятнее. Получив ободряющую улыбку от одноклассницы и очередной прожигающий взгляд Джиу, которая стояла на стреме в проходе, Чэвон почувствовала приятную тяжесть на своей макушке. — Теперь мы практически полностью готовы к возвращению на землю. — Суён обняла ее. Чэвон обняла ее в ответ. Она была счастлива. Все получилось. Теперь ничто их не держало здесь. Тень была права, корона вернулась к своей законной владелице. Можно уходить отсюда. И от своей новой жизни после события, от которого она увиливала столько лет и закончившегося столь благополучно, Чэвон ожидала все, что угодно, но никак не разбудившего ее спустя пару дней надзирателя, потребовавшего срочно спуститься вниз, ко входу в поместье. И уж тем более она не ожидала увидеть на пороге ее, ту самую девушку с земли с этими невероятными треугольными губами, теперь одетую в ярко-желтую клетчатую школьную форму, как и все здесь. — Сон Хеджу, новая студентка. Хеджу растерянно переводила взгляд со строгого надзирателя на улыбающихся Джиу и Суён, но когда она остановилась на Чэвон, Пак почувствовала как закружилась голова, а из легких вышибло воздух осознание, что все, что она сделала накануне было абсолютно и полностью зря. Йерим, к слову, с тех пор к ней больше не приходила.