С восходом тьмы

      Корво, ссутулившись, медленно шел по парящей в пустоте дорожке из плиток, и в какой-то момент Джесс показалось, что он сейчас споткнется и упадет вниз. Подбежать к нему, схватить за плечи, отвести от края пропасти... Но решала тут Бездна – и Джессамину едва ли не параличом сковало. Как бы она не желала броситься к Корво или хотя бы позвать его, она, словно в кошмаре, могла лишь смотреть на своего защитника.       Почему-то происходящее вновь стало напоминать сновидение, должно быть, тем, что и во сне порой человек не может пошевелиться или может, но лишь с огромным трудом, словно преодолевая сопротивление воды или чего-то еще более плотного. На секунду могло показаться, что ты все же сдвинешься места, но всякий раз это оказывалось иллюзией.       Когда Бездна вновь позволила ей двигаться, Корво уже скрылся за поворотом. Джесс бросилась вдогонку, но не не увидела никого.       За поворотом дорога заканчивалась небольшой площадкой с фрагментом комнаты. Два низких кресла возле погасшего камина (а интересно, здесь может гореть огонь?), книга на подлокотнике. Одновременно безликий и знакомый интерьер. Название книги невозможно разобрать, должно быть, стихи или история; золотое тиснение на сером переплете...       Должно быть, все эти детали Бездна брала из воспоминаний Джесс. Забавно, чего только не хранится в памяти. Что-то хотелось забыть, что-то, напротив, сохранить навсегда (да, ведь это – все, что осталось. Правда же?). А вот на счет некоторых воспоминаний Джессамина не была уверена.       Да, комната с потухшим камином, книга на подлокотнике кресла...       Даже в воспоминаниях это выглядело странно, если не глупо.       Волнами накатывала тоска. Дурацкий, дурацкий длинный день, который нет смысла пересказывать; за окном – поздняя гристольская весна и дождь.       За все время правления Джессамины на нее было свершено только два покушения (невиданно мало), последнее из которых как раз и увенчалось успехом. А первое было лишь немного более бестолковым, чем то памятное нападение на Юхорна Колдуина солнечным утром у моста. Вот только Корво был ранен. Не опасно, к счастью – в плечо и неглубоко, и тем не менее, придворный медик настоял на том, чтобы отправить его на больничный хотя бы на недельку, и потому серконец отсиживался в своей комнате, отсиживался с каким-то ехидством, если только можно так сказать. Не сказать, что императрица и ее защитник в обычное время виделись особенно часто, но это было привычно, да к тому же так было легче уживаться       Почти десять лет они были знакомы, и когда-то были просто друзьями – до тех пор, пока Джесс не стала императрицей. Хотя нет, отдаляться друг от друга они начали и раньше...  Она тихо постучала в дверь и вошла, выждав пару секунд, но не получив ответа. Корво сидел в кресле. Камин почти погас, и в комнате было не слишком уютно. Когда Джесс вошла, лорд-защитник читал какую-то книгу; поднял голову на звук открывшейся двери.       Разговор не клеился. Зачем, о Бездна, вообще нужно было приходить? – Как ты? – спросила Джесс. Корво равнодушно махнул рукой – мол, ерунда, бывало и хуже; криво усмехнулся: – Неужели и на коренных гристольцев дождь нагоняет тоску?       Теперь пришел черед Джесс отмахиваться – ну не признаваться же ехидному серконцу, как она устала от всего, что произошло за два года ее правления, пусть даже ничего, на самом деле, и не происходило. Но Корво наверняка знал об этом...       Служанка принесла поднос с чашками, чайником и неизменными персиковыми тарталетками. Явно мерзнущий Корво тут же взял себе чашку. – Все-таки ужасная сейчас погода, – сказала Джесс, чтобы хоть как-то заполнить паузу.       Корво кивнул, но ответил не сразу; на его лице была все та же кривоватая полуулыбка, от которой почему-то становилось тревожно. – Мерзкая. Что-то случилось, Джессамин? – Вроде нет, – немного удивилась она. – Почему ты решил так? – А почему ты пришла сюда? – совершенно серьезно спросил Корво.       Если бы Джесс в этот момент пила чай, то наверняка поперхнулась бы. – О, даже так? – тихо произнесла она. – А не могу я просто проведать своего друга? – Не обманывай себя... императрица, – покачал головой ее собеседник. – Мы уже давно перестали быть друзьями.       Ничего не оставалось, кроме как кивнуть. – Интересно только, почему, – продолжил он; поднялся с кресла и подошел к окну (медленнее, чем обычно, как почудилось императрице; дело в ране или в разыгравшемся воображении или это Бездна искажает воспоминания?). – Хороший вопрос, Корво.       Да, весьма хороший вопрос. И если он задан – остается только отвести взгляд или отвернуться к окну. Что Корво, собственно, и сделал, хотя смотрел он, наверное, даже не на крыши, небо или горизонт, а на какое-нибудь пятнышко на стекле. Теперь, по крайней мере, Джессамина могла хоть немного собраться с мыслями и ответить, по крайней мере, отчасти: – Однажды я испугалась тебя. – А, вот как. Я... – Догадывался, не так ли? – Да.       Корво снова сел в кресло. – Довольно давно, на самом деле, – задумчиво произнесла Джесс. – Помнишь покушение на императора? Летом, у моста. – Конечно, – кивнул лорд-защитник. – Вот, собственно, тогда. – А. Кровь на руках, да? – Твое спокойствие. Как будто... как будто не произошло ничего. – Тогда не удивительно... – начал Корво, но не договорил, умолк, как будто в голову ему пришла более занятная идея. Донельзя странное выражение мелькнуло в его глазах. – Поцелуй меня, - негромко сказал лорд-защитник. Это не было похоже на шутку. Скорее, на какую-то странную игру, соревнование – кто отведет взгляд первым, кто отступит, кому не хватит выдержки или наглости.       Почему бы и нет? Джесс поднялась с кресла и подошла к Корво, но за два шага на место любопытства пришло нежданное смущение. Выжидающий взгляд мужчины пробирал до костей. Чего он ждал? Что она рассмеется, даст ему пощечину или скажет что-нибудь язвительное? Вряд ли того, что она действительно поцелует его - быстро и неловко, но все же... Корво как-то дернулся от неожиданности, невозмутимое выражение лица словно растаяло. Впрочем, надолго лишить его самообладания не могло, кажется, ничто. – И зачем? Просто чтобы посмеяться? – Нет. Давно хотела это сделать.       От пристального взгляда становилось не по себе, он гипнотизировал, вытягивал правду из самых потаенных уголков души. О чем он сам думал, осталось загадкой, даже когда он взял Джесс за руку, заставил склониться к себе и поцеловал. Не очень-то удобно было стоять вот так, наклонившись над низким креслом; мягко, но настойчиво он усадил ее к себе на колени, обнял одной рукой за талию, не давая ей отстраниться, другой провел по ее щеке и шее. Странно, какими нежными могли быть прикосновения огрубевших от постоянных упражнений с оружием ладоней и обветренных губ.              Единственным отсчетом времени стало биение собственного сердца, мир сузился до человека, что сейчас сжимал ее в объятьях. – Хватит, – проговорила она, когда Корво наконец оторвался от ее губ. – Пожалуйста, хватит. Отпусти...       Джесс почувствовала, что краснеет, словно целовалась она впервые в жизни, что, разумеется, было не так. Но продлись поцелуй еще чуть-чуть – и она окончательно потеряла бы голову. – Ты... странный, – проговорила она, вернувшись на свое место. – Ты тоже. Думаю, нам о многом нужно поговорить, – сказал Корво, и Джесс кивнула... но в ту же секунду раздался громкий стук в дверь. – Да, что? – почти огрызнулся лорд-защитник. Его лицо словно окаменело, но в последнем взгляде, брошенном на нее, императрице почудилась грусть. * * *       Бездна, как давно это было.       А сейчас приходило понимание того, что много времени было потрачено зря на всё это копание в своих и чужих чувствах.       Хотя предаваться воспоминанием сейчас было, пожалуй, не меньшей глупостью; это явственно отдавало мазохизмом.       Чужой по-прежнему не показывался.