***
Глаэдр продолжал готовить своего сына Гуннара к бою. По правде сказать, мальчик отличался от своих предков добротой, любовью и чистотой в душе. Его сестра Селена и он сам были родными сыновьями Тогиры и Глаэдра. А также внуком и внучкой Саурона. На последнем этапе подготовки наследников Тьмы дети не выдержали всего этого и решили сбежать. В один из прекрасных дней они подслушали разговор Глаэдра с призраком Тогиры. — Моя госпожа, все готово. Наши дети готовы к битве. — Наконец мы обретем покой и получим власть над всем живущим. Когда Сапфира и её выродки будут мертвы, наш сын станет Властелином всего Средиземья. — Какие наши действия сейчас, Аннафалэ? — спросил Глаэдр. — Продолжай натиск на Лихолесье, а я отправлю орков в Элорудрию. Дети, услышав это, сразу рванули к конюшням. Оседлав коней, они поскакали в сторону Лихолесья. Добравшись туда, их приняли за разведчиков Глаэдра. Их обоих привели в тронный зал, где уже были Трандуил, Леголас и Сапфира. — Ваше Величество, мы поймали их на наших границах. Говорят, что ходят предупредить. Трандуил кивнул и отослал солдат прочь. Принц и принцесса посмотрели на Гуннара и Селену с презрением. — Кто такие? И с чем пожаловали? — спросил Король. Гуннар поклонился и сказал: — Меня зовут Гуннар, а это моя сестра Селена. Мы пришли из Дол Гулдура чтобы предупредить Вас и принцессу Сапфиру. — Дело в том… — начала говорить Селена. — Мы услышали разговор нашего отца Глаэдра с духом какой-то женщины. Она приказала ему напасть на вас, а сама повела орков в Элорудрию. Сапфира пришла в ужас. Это были дети её же врага! Тут явно что-то нечисто. Возможно, это какой-то подвох. Сапфира рванула в свою комнату, вслед за ней пошёл Леголас. Брат и сестра остались в зале. Трандуил встал и подошёл к ним. — Вы уверены в этом? Или у вас злые намерения? — Нет, Ваше Величество! — ответил Гуннар. — Всё, что мы говорим, чистая правда. — С каких это пор вы нам помогаете? — спросил Трандуил. Юноша, склонив голову, ответил: — Мы с сестрой всегда были против Зла. Мы отличаемся от остальных тёмных эльфов.***
Спустя три дня после появления детей Тогиры, как все и планировалось, Глаэдр начал свой натиск на Лихолесье. Ну а войско Тогиры направилось в Элорудрию. Битва была очень тяжёлой и жестокой. Сапфира повела свое войско в Элорудрию, оставив королевство на отца и мужа. Когда Эстельфейла повела свой отряд в сторону Элорудрии, то попала в плен к оркам. Те увели её в Дол Гулдур. Войско Глаэдра было отброшено назад. Но Трандуил начал беспокоится о Сапфире. Тем временем Гуннар и Селена нашли общий язык с Муртагом и Илейн. Они все четверо полюбили друг друга во время боя. Когда стало известно о том, что Сапфира пропала без вести, то её стали искать все. В том числе и дети врага.***
Резкая боль в виске заставила Сапфиру медленно открыть глаза. Сначала было тяжело что-то разглядеть, но через несколько секунд картинка начала проясняться. Солнечный свет предательски слепил и резал и без того раздражённые глаза. Во рту пересохло так сильно, что, казалось, попытайся Сапфира что-нибудь сказать, она тут же зашлась бы в сухом кашле. Волосы прилипли к лицу, чем-то измазанные. И, кажется, это было что-то довольно густой консистенции, похожее на кровь. Судя по ощущениям, у принцессы кровоточил висок, отчего перепачкались и волосы. Ударили её чем-то тяжелым, и явно не жалея сил. Эстельфейла была привязана к дереву толстой и довольно жёсткой верёвкой, которая успела стереть нежную кожу, кровоточила и зудела. Руки же её были прижаты друг к другу железными цепями. Но не только наличие верёвки и цепей смущало девушку. На неё будто бы наложили какое-то заклинание, не позволяющее использовать магию даже для исцеления. Первое время девушка пыталась сообразить, сколько она уже так просидела, привязанная к дереву. Видимо, прошло уже несколько часов, раз её тело так сильно обезвожено, а руки занемели. Приступ кашля вдруг захлестнул Сапфиру, и она, не в силах сдерживаться, тут же сжалась от боли. Вместе со слюной вышла и кровь, пачкая губы. — Очнулась, как чудесно. Только сейчас Сапфира подняла глаза. Тот, от кого она так долго пряталась, от кого так упорно ускользала, теперь стоял перед ней. Она сразу узнала его по шраму, проходящему по всему лицу. «Неужели это конец?» — пронеслось в голове у девушки. Человек со шрамом присел прямо перед ней, рассматривая, словно полевую дичь. И хоть нижняя часть его лица была скрыта под маской, девушка знала, что он довольно ухмыляется прямо сейчас. — Признаться честно, мне будет очень жаль убивать столь милое создание, — мужчина обнажил свой меч и ткнул остриём прямо между ключиц девушки. Меч тут же рассёк кожу, отчего капля крови скатилась вниз, впитываясь в белую ткань. Эстельфейла лишь прикусила губу, но не издала ни звука. — А ты крепкая, с тобой было бы интересно поиграться, да? — «шрам» повысил голос, оборачиваясь. Эльфийка только сейчас заметила ещё с десяток взрослых мужчин, развалившихся вокруг и похотливо поглядывая на девушку. Они резво отозвались на вопрос своего главаря, посвистывая в ответ, а кто-то даже принялся перечислять, как и что он бы сделал с такой милой девушкой, но принцесса предпочла не заострять на этом внимание. Однако, ни один мускул не дрогнул на лице девушки, и тогда мужчина со шрамом раздосадовано склонил голову набок, коснувшись своей большой шершавой от меча рукой её разбитого виска. — Так-так, значит ты совсем неразговорчивая, но ничего, — хмыкнул он. — Я знаю, как тебя разболтать перед смертью. «Шрам» поднялся на ноги и сделал шаг в направлении своей шайки. — Ах, да, — он повернул голову. — Твоя магия тебе не поможет, это заклинание существует специально, чтобы сдерживать магов Севера. От изданной «шрамом» усмешки стало горько. Внутри не было страха, была лишь пустота и желание, чтобы это всё обернулось очередным дрянным сном, подобному тем, что девушка видела в последнее время. Сборище орков тем временем расступилось, давая проход своему предводителю. В их глазах читалось уважение и преданность этому человеку, что пугало и настораживало одновременно. Двое полноватых мужчин показались за «шрамом», таща кого-то на спинах. Это был сам Глаэдр. Парня бросили на землю, совсем не жалея его и без того разбитого лица и ссадин. Он был ранен стрелой, почти вся одежда уже успела стать коричневого оттенка от запёкшейся крови. Сапфира почти ничего не могла разглядеть из-за выступивших слёз. Она, казалось, вот-вот зайдётся рыданиями. Сердце болезненно сжалось от вида Сичэня и Фифи. Она чувствовала, что он ещё жив, но сейчас он был куда слабее, чем обычно. Заклинательница уже видела его таким, и сейчас это повторяется снова, как самый страшный кошмар. — Хочешь, чтобы я отпустил его взамен на твою жизнь? — мужчина со шрамом присел рядом с телом юноши и приподнял его голову, держа за волосы, давая девушке разглядеть побледневшее лицо заклинателя. — Он ни в чём не виноват, у него нет долгов перед тобой, — дева, несмотря на внутренний страх, говорила твёрдо и чётко. — Оставь его. Разве моей смерти будет недостаточно? «Шрам» снова довольно усмехнулся, после чего приставил лезвие меча к горлу заклинателя. Каждое его движение заставляло сердце эллет пропускать удары и нервно кусать и без того искалеченные губы. — Я не прощаю связи с такими, как ты. Лёгкая дрожь снова прошлась по телу девушки. Боль в районе виска становилась всё сильнее, будто кто-то нарочно продолжал сверлить дыру в её голове. Эллет всем телом ощущала, как бушует внутри магия, не в силах выплеснуться наружу из-за наложенного заклинания. Все чувства вдруг обострились, позволяя ощущать даже самые малейшие проявления окружающей предводительницу Добра магии. Заклинание, наложенное на Сапфиру, хоть и сдерживало проявление силы магов, однако не могло её подавить полностью. Девушке казалось, что она ощущает каждую частичку пыли на своей коже и слышит шелест отдельных листьев на деревьях. Мужчина со шрамом продолжал издевательски прятать свою улыбку под маской и дразнить Эстельфейлу, словно бы ему хотелось наиграться со своей жертвой, замучив этим до смерти. Принцессе потребовалось немало усилий, чтобы снова сосредоточиться на человеке в маске, который уже подобрался ближе к девушке. Он разрезал наточенным мечом верёвку, до этого сковывающую девушку, после чего грубым движением дёрнул Юйлань на себя, заставляя упасть на колени к его ногам. В метре от принцессы лежали Сичэнь и Фифи. Их лица хоть и были перепачканы сгустками потемневшей крови, смешанной с грязью, но девушке на мгновение стало спокойнее. «Они ещё живы, а значит всё будет в порядке». Из раздумий её вырвал чей-то тяжелый бас, который предложил «шраму» поскорее прикончить её вместе с молодыми людьми. — Позволь мне рассказать тебе одну историю, прежде чем я перережу ваши глотки. Жил я в деревне Архангел. Там жили два мага, Палландо и Алатар, — начал он свой рассказ. — Когда-то у меня была семья — любимые жена и дочь. Она была красивой, прямо как ты. Такой же белолицей и смышлёной. Человек смягчился, начав рассказ о своей семье. Правда, Сапфира не заметила этих изменений. Из-за сильного удара её начало преследовать головокружение. Цепи на руках стёрли тонкую кожу до кровоточащих ран, которые доставляли боль. Во рту появился металлический привкус, что ещё больше сбивало с толку. — И вот однажды они заболели… — голос мужчины дрогнул, будто он всеми силами сдерживался, чтобы не поддаться эмоциям. Она демонстрировала своё беспрекословное бесстрашие перед человеком со шрамом, будто стараясь показать всем видом, что его слова не имеют никакого смысла. За этим последовала пощечина. Мужчина вложил в этот удар немало силы. Казалось, что от его злости воздух вокруг стал тяжелее. Боли Сапфиры не почувствовала — её и так было достаточно, очередной удар лишь слился воедино с другими ощущениями. Принцесса Сапфира сплюнула на землю сгусток слюны, смешанной с кровью, после чего, расслабив мышцы лица, вновь уставилась на мужчину в маске. — Никто не мог помочь им, — Глаэдр принялся рассматривать свой меч, продолжая рассказ. — И тогда пришёл он… — он перевёл взгляд на Эстельфейлу. — Такой же, как и ты. Обещал спасти их, клялся мне, что мои жена и дочь будут здоровы. Резким движением мужчина воткнул свой меч в землю. Остриё вошло довольно глубоко, рассекая мягкую почву, покрытую толстым слоем старого пожелтевшего мха, чем-то напоминающий тот, что обычно растёт на могилах. Сапфира вдруг ощутила, как из тонкого отверстия будто сочится сгустками тёмная энергия, скопившаяся под землёй за долгое время. Дева не хотела выдавать своего удивления, поэтому прикрыла глаза, попытавшись сосредоточиться на этих странных ощущениях. — Он не смог их спасти, и я убил его, этого чёртового мага Алатара. Он оставил мне на память этот прекрасный шрам перед своей смертью, — мужчина провел кончиками шершавых пальцев по лицу. Голос мужчины уже не дрожал. Было видно, что ему приносят неистовое наслаждение мысли об убийстве. Он был так увлечён своим рассказом, что не заметил изменений в поведении Сапфиры. Опустив голову, девушка продолжала впитывать в себя энергию, которая, по всей видимости, исходила от кучи закопанных здесь мертвецов, пролежавших под землей не один год. Впитывать энергию было опасно для любого эльфа. Белегилар не раз писал в своих дневниках, что это может привести к полной потере контроля над своим телом, а что ещё хуже — к смерти. Тёмная энергия отличалась особым коварством. Она даёт много преимуществ — сила, неуязвимость, бессмертие. Но когда она берёт над тобой контроль, ты не можешь ей сопротивляться. «Ты» остаёшься где-то глубоко, и лишь внешне напоминаешь прежнего «себя», продолжая совершать ужасные поступки, вплоть до убийств. Сапфира чувствовала, как ослабевает заклинание, сдерживающее её. Дышать становилось труднее, но в то же время в теле появлялась лёгкость. Когда сдерживающее заклинание совсем ослабло, девушка смогла размять занемевшие пальцы. Руки будто были чужими, хоть и двигались, но с лёгкой дрожью и почти не слушались. Она совсем перестала слышать слова Глаэдра. Его главной ошибкой было то, что он не решился убить её сразу, а предпочёл поиграть, словно с загнанным в угол зверем. Теперь этот зверь был готов в любой момент наброситься и разорвать глотку любому, кто встанет у него на пути. Мужчина в маске обернулся, когда услышал, как, словно тяжёлый мешок, на землю падают тела его людей. Они валились друг за другом, хватаясь за шею, будто не в силах сделать вдох. Их тела покрывались тёмными пятнами, как обычно бывает с ходячими мертвецами, а глаза наливались кровью. Они все мучительно умирали от сильного проклятия, захватившего разом все их тела. — Что ты… — прошептал он, не понимая происходящего. Сапфира лишь усмехнулась. Её всё ещё сдерживали цепи, поэтому двигаться она не могла. Голова её была опущена вниз, что делало образ принцессы ещё более жутким. — Какого чёрта… тебе пора сдохнуть… Он был напуган. От него исходил такой животный страх, что девушка ощущала это, даже сидя в нескольких метрах. Мужчина резким движением ринулся к мечу, воткнутому в землю, но всех его сил не хватило, чтобы вытащить его оттуда. Он словно прирос к этому месту. — Ты думаешь, что сможешь выжить? Так отчаянно цепляешься за жизнь, которой не заслуживаешь… Глаэдр схватил Сапфиру за горло и сжал, перекрывая доступ к кислороду. В этот же момент свободной рукой он схватил нож, что был запрятан за пояс, и вонзил его в живот заклинательницы. Его истерический смех разнёсся эхом по округе. Наступила такая тишина, словно в целом мире остался он один. Наконец он достиг своей цели. Жаль только, эта цель оказался губительной и для него. Мужчина трясущимися окровавленными руками закрыл своё лицо, когда услышал издевательский смешок, что спустя мгновенье перерос в самый настоящий хохот. Будто кто-то забавлялся, смеясь над ним и его наивностью. Вдруг его придавило к земле. Что-то будто навалилось сверху, не позволяя встать. Девушка подняла голову, не переставая смеяться. Лицо её изменилось: безумная улыбка, которую поистине можно было бы назвать дьявольской, вкупе с налитыми кровью глазами, создавала пугающий вид. Изо рта стекала тонкая струйка крови, но заклинательница будто вовсе не обращала на это никакого внимания, продолжая заливаться смехом. — Как… ты… — единственное, что смог выдавить из себя мужчина. Только сейчас он обратил внимание, что все его люди мертвы. Лежат, словно подбитые охотниками животные, похожие на сморщенных стариков, умерших от истощения. Эстельфейла, будто вовсе не замечая своей кровоточащей раны, освободила руку, откинув цепи, и вытащила из себя нож, с которого на землю упали несколько капель её крови. — Знаешь, человеческая жизнь — такая хрупкая вещь, — в глубине души эльфийка удивилась своему голосу, который будто бы и не был её. — Одно неловкое движение ножа — и ты мёртв. Принцесса провела тонкими пальцами по лезвию, пачкая их в крови. Глаэдр пытался сопротивляться, но к этому времени всё его тело уже было парализовано, лишь голова ещё могла двигаться, ворочаясь в разные стороны. — И почему ты решил, что можешь судить других? — Их взгляды снова встретились, но на этот раз в его глазах был животный страх, а в её — безразличие. Когда она приблизилась к нему и присела рядом, он начал кричать, молить о помощи и пощаде. Он напоминал юродивого, и это забавляло девушку, вызывая ухмылку на губах. Только что он был уверен в своей силе, а сейчас лишь орёт, срывая голос в просьбах не убивать его. Девушка снова посмотрела на него с презрением, хотя мгновеньем ранее он вызывал у неё желание безумно хохотать. Она подумала, что он выглядит жалко. Впитанная энергия сделала её сильной, эмоции сменялись одна за другой. — Мне было больно… — Сапфира коснулась рукой кровоточащей раны на животе. Она уже не обращала внимания на его крики, лишь качала головой из стороны в сторону, начав напевать странную мелодию, возникшую у неё в голове. — Выхожу один я на дорогу, сквозь туман тернистый путь блестит… — тихо пропела она, поднимая нож над сопротивляющимся мужчиной. Перед глазами у него вдруг возник образ жены, обнимающей дочь. Вот они, словно живые. Улыбаются, говоря о чём-то, сидя на кровати, а кто-то тихо поёт за окном. — Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу, и звезда со звездою говорит… Нож рассёк мягкую плоть, образуя порез, из которого тут же струёй брызнула кровь. Из гортани стали доноситься странные звуки, будто мужчина что-то хотел сказать, но не мог. — В небесах, торжественно и чудно, спит земля в сиянье голубом… — продолжала напевать девушка, не обращая внимания на капли чужой крови, окропившие её лицо. Через несколько секунд мужчина перестал двигаться, застыв в одном положении. Его безумный испуганный взгляд был устремлён куда-то в небо, которое теперь стало серым из-за наплывших грозовых туч. — И не жаль мне прошлого ничуть, я искал свободы и покоя… — продолжала напевать Эстельфейла себе под нос, уронив окровавленный нож на землю. Она сидела на коленях рядом с трупом и пела. Её потерянный взгляд блуждал из стороны в сторону, не в силах уцепиться за что-то. Рана продолжала сочиться кровью, но сейчас даже это не имело смысла. Где-то глубоко внутри она понимала, что это конец. Ничто не будет, как прежде. Наверное, так и должно было случиться. — Спи спокойно, моя любовь. Спи спокойно и не просыпайся…***
Десять лет назад. — Nana, спой мне ту песню, — девочка взглянула на мать, уложив голову на её колени. Сапфира улыбнулась в ответ, поглаживая младшую сестру по густым волосам. Это была их любимая песня, которую пела в детстве мама. — Выхожу один я на дорогу, сквозь туман тернистый путь блестит. Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу, и звезда со звездою говорит…***
Через несколько дней Сапфира пришла в себя. Открыв глаза, она увидела своих детей и мужа. Её нашли без сознания в пещере Дол Гулдура. Принцу и Королю понадобились большие усилия, чтобы исцелить Эстельфейлу. — Очнулась! — выдохнул Леголас. — Где я? Я дома? — Не шевелись, nana! — сказала Илейн. — Ты не приходила в себя шесть дней. Хорошо, что Гуннар успел к тебе на помощь! Сапфира, испугавшись, подскочила с кровати. — Что с Элорудрией? — Не беспокойся, милая! — сказал принц. — Нам удалось отбросить врага назад. Дух Тогиры был уничтожен твоей магией. После всего этого мир стал более спокойным. Глаэдр был уничтожен вместе с духом Тогиры. Вскоре Сапфира узнала, что Гуннар и Селена действительно отличаются от своих предков. Ещё она узнала, что дети врага любят её детей. Через несколько дней они сыграли свадьбу. Она была самой великолепной в истории Средиземья. Границы Лихолесья и Элорудрии со временем стали расширяться. Потом пришло известие о том, что Артанис родила пятерых наследников. Эстельфейла была счастлива. На этом у меня всё. До встречи. И хочу сказать напоследок. Вы не завидуйте тем, у кого есть большая сила и могущество. Иначе зависть и ненависть вас погубит, так же как Тогиру и Глаэдра. Пока!