Один вечер Красной недели

В жизни каждой девушки наступает неприятное время, когда приходится думать о чем-то кроме повседневных тяжб. Я называю это время Красной неделей. У кого-то эти несколько дней проходят в истериках и взаимных упреках, кто-то остается безразличен и продолжает жить так, как привык, а во мне расцветает гербарий необъятной нежности ко всему, что движется и в голове просыпается вулкан пошлых мыслей и развратных желаний, несвойственных нормальным семнадцатилетним девушкам. Конец декабря. Время, когда приходится кутаться в триста одежек, словно толстый кочан капусты. Обогреватели в квартирах работают на полную мощность, совсем немногим уступая батареям, маленькое далекое солнце лениво выглядывает из-за облаков и смотрит в комнату сквозь тонкий прозрачный тюль бледного лимонного цвета. Какао сегодня особенно вкусное. Подтягиваю ноги поближе к животу и притворно стучу зубами. Тонкий зеленый плед почти не согревает, заставляя новую стайку мурашек пробежать марафон от копчика до макушки, и я пытаюсь одной рукой натянуть шерстяные носки повыше. Мне скучно. Поворачиваю голову налево. Компьютерный стол, под ним обогреватель, дальше тумбочка для учебников, а за ней — окно посередине стены. Собственно, ничего примечательно. Кроме второго человека в комнате. Саша — высокий плечистый парень двадцати лет от роду, и сейчас он готовится к зимней сессии. Зеленые глаза бегают по записям на альбомных листах, устилающих стол, светло-пшеничная шевелюра топорщится, напоминая взрыв на макаронной фабрике, спина сгорблена, а одна нога ревностно отделяет пятую точку от сидушки стула. Блеклые лучи небесного светила отражаются от оконной рамы и падают на щеки, губы и волосы брата. Боже, он такой милый! Томно вздыхаю и глотаю горячий напиток. Кусок размокшей зефирки застревает в горле, и я смачно выругиваюсь, проглатывая оную. Саша разворачивается ко мне, всем своим видом показывая, что если это повторится еще раз, то мне несдобровать. Улыбаюсь, стараясь произвести впечатление, и сообщаю причину такого бурного выражения эмоций. Ладонь брата встречается с его лбом, и я обиженно отворачиваюсь. Почему бы ему не сесть со мной на диванчик и не успокоить меня, погладив по головке? Почему бы не чмокнуть в лобик и не принести еще один плед, чтобы его маленькой сестричке было теплее? Или отбросить кружку в сторону, чтобы осколки застряли в стене, а маршмеллоу медленно сползали по стене вместе с вязким коричневым напитком, затем повалить меня на диван и… Он ведь так этого хочет! Пожалуй, я бы даже не очень сопротивлялась… — Тебе нехорошо? — Что? — встряхиваю головой, выключая воображаемый проектор и поворачиваюсь на голос. — У тебя сейчас такое лицо было… Как будто ты представляла кадры из порнушки со своим участием. У Саши было настороженное лицо. Казалось, посмотри он еще немного на меня — и непременно рассмеялся бы. К счастью для моего самолюбия он был достаточно невинен, чтобы окликнуть меня раньше, чем его воображение подключится к моему, выдавая меня с головой. — Не обращай внимания. Он хмыкнул, ставя галочку в воображаемом блокнотике, словно он был психиатром и беседовал с особо опасным пациентом. Я схватила подушку и запустила ею прямиком в голову братца. Нечего издеваться! — Да ладно тебе, маленькая извращенка, — примирительно начал брат. — В конце концов, твой Алешка давно хочет тебя, так согласилась бы. Мое лицо вытянулось, сердце пропустило удар, а глаза по размеру приблизились к блюдцам приличного размера. Саша наклонил голову и положил ее на раскрытую ладошку. Ехидная ухмылка расцвела на его губах, а выражение лица походило на довольного кота, вдоволь полакомившегося сметаной. — Он… он сказал, что я не умею целоваться, — зачем-то сообщила я. Саша закатил глаза и вернулся к своим учебникам, думая, что ничего интересного он больше не услышит. Как же он ошибался… — А ты? Ты умеешь? Брат снова развернулся ко мне и, поразмыслив пару секунд, ответил: — Никто не жаловался. Я обрадовалась. — Научи меня, а? Саша выпучил глаза, мол, каким образом? Я облизала пересохшие губы и, улыбаясь, передернула плечами. Намек был понят, но проигнорирован. — Я помидоров вчера купил, говорят, помогает. Попробуй. Я закатила глаза и от нетерпения вылезла из пледа, оставив кружку с недопитым какао на столе. — Ты издеваешься? — Ну а что ты мне предлагаешь? — Саша развел руками, будто я говорила о чем-то нереальном, — Целовать собственную сестру? Я вскочила с дивана, предчувствуя скорую победу. Мне всегда было интересно, какие на вкус губы брата. Леша, мой парень, был маленьким и худым, с вьющимися черными волосами, а его поцелуи были короткие и страстные, он не брезговал пошлостями и критической оценкой всего, что я делаю. Мне нравилась его харизма и нескончаемая энергия, но порой хотелось банальной нежности. Брата я как раз видела таким: большой и добрый, как слоник с его огромными ушами, его большие ладошки были теплыми даже в такой холодный зимний вечер, как этот, а пухлые губы приятного розового оттенка, казалось, были самыми мягкими на свете. — Один маленький поцелуйчик! — я подпрыгнула на месте от нетерпения и сложила руки в молитвенном жесте. Саша сдался, но ему, как настоящему рыцарю, надо было поломаться. Я была уверена, что если бы запросила два поцелуя, он бы начал торговаться, соглашаясь только на один, но сейчас так не получалось, поэтому он просто обиженно надулся и тянул время. Я ждала. — Ну ладно, уломала! Я радостно втянула в легкие воздух и улыбнулась. Саша тяжело поднялся со стула и неуверенно шагнул ко мне. Он был почти на голову выше меня, и ему пришлось нагнуться, чтобы наши губы соприкоснулась. По телу разлилась сладкая нега, а мурашки медленно проползли по спине, задержавшись на затылке. Губы брата были большими и мягкими, они полностью накрывали мой рот и целовали нежно и робко, будто в первый раз. Хотя чего это я, действительно в первый раз! Я закинула руки на шею Саши, и он невольно вздрогнул, когда тонкие холодные пальцы коснулись кожи. Я улыбнулась сквозь поцелуй и прикрыла глаза. Саша обвил меня за талию и прижал к себе. Холод комнаты отступил, уступая место теплому телу, которое согревало меня медленно, но оттого еще более сладко. Брат заботливо гладил меня по спине и мягко покусывал мои губы, а я прислушивалась к своим чувствам. Внизу живота приятно потягивало, сердце охватило легкое волнение, с которым у меня не получалось справиться. — Лика, — выдохнул он в мои губы и оторвался с явным нежеланием. Я отпустила его шею и распахнула глаза. Саша облизнул губы и улыбнулся. — Спасибо за урок, — я вдохнула полной грудью и, помедлив пару мгновений, плюхнулась на диван. — Быть может, плюнешь на свой курсач? — я призывно похлопала диван рядом с собой, но брат лишь хмыкнул и, подняв подушку с пола, бросил ее мне. — Только если ты напишешь его за меня!