Непослушные кудри

      — Твои кудри снова не слушаются тебя? — насмешливо протянула девушка, заправляя кровать.       Парень, стоящий возле зеркала, тепло улыбнулся, хоть и был раздражён этой своей особенностью:       — Они никогда меня не слушались, — хмыкнул он. — Слишком капризные.       Юная леди села на край заправленной кровати, с улыбкой наблюдая за стараниями мужа:       — Какой хозяин, такие и волосы, — с издевкой ответила она.       Слова Илинки вызвали у юноши непонимание, что в полной мере отражалось на его лице. Медленно развернувшись к ней, Басараб приподнял бровь:       — Считаешь меня капризным? — мягкий, почти детский голос не позволял определить тон вопроса.       Казалось, что это лишь вопрос, который Мирча задал невзначай, но и обиду исключать не стоило, ведь удивлённый взгляд и поджатые губы говорили сами за себя. Но глаза… его изумрудные глаза всё прояснили.       — Ты упёртый баран, которого никак не переубедишь,— уголки губ поползли вверх. — Но со мной тебе не сравниться, так что не чеши языком, а просто сядь на кровать.       С губ сорвался тихий смешок, глаза засверкали. Быстрым шагом тот вдвое сократил расстояние между ними, чуть ли не нависая над ней:       — Только прошу, будь нежнее, — вполголоса промолвил старший Басараб, аккуратно протягивая расчёску.       Взгляд Илинки метался с расчёски на лицо зеленоглазого юноши, тот лишь невинно улыбался, как ни в чём не бывало, всё ещё держа в руке расческу. Взяв наконец протянутую вещь, она похлопала по кровати, предлагая сесть. Он легонько сел на кровать, повернувшись к ней спиной. Расчёска прошлась по мужским густым волосам. Он был прав — расчёсывать их невероятно тяжело, приходилось проходить одно и то же место по несколько раз.       Нежная рука спускалась по волосам, дабы не пропустить ни одну прядь. Несмотря на то, что муж сидел к ней спиной, она знала, что он получает искреннее удовольствие: плечи были опущены, тело полностью расслаблено, но то, что она услышала в следующие секунды, ввело её в ступор. Тихий, протяжный стон, от которого юноша неожиданно выпрямился, изгибаясь от удовольствия. Супруга непонимающе захлопала глазами и тут же замерла, не смея продолжить начатое:       — Это ещё что такое? — в голосе слышалось недовольство и явное смущение, но она произнесла всё совершенно спокойно, превращая слова в очередную шутку или насмешку. Он пожал плечами, делая вид, что ничего не было:       — Не обращай внимания, дорогая, это простой рефлекс.       В ответ та фыркнула, невольно сжав расчёску:       — Как тут не обращать внимания, если ты стонешь во всё горло?       Мирча повернул голову в сторону бывшей ведьмы и обнажил свои маленькие клыки в ехидной усмешке:       — Неужели тебе так понравилось? — шатенка смутилась ещё больше, заливаясь краской, но вовсе не оттого, что ей стало неловко, — всё от того, что ей безумно понравилось и она хочет услышать это ещё раз.       — Нет, — сразу же отчеканила Илинка, пытаясь отогнать эту мысль, соврав не только ему, но и самой себе.       — Закончила? — неожиданно поинтересовался он. Она отстранила расчёску от волос и угукнула в ответ. Развернувшись к жене, Басараб поцеловал тыльную сторону её ладони.       — Спасибо. Теперь моя очередь, не так ли? Услуга за услугу, — глаза её недоверчиво сузились, предчувствие чего-то большего наполняло душу, не зная, чего можно ожидать от того, кого ты знаешь уже несколько лет.       Знать про него всё и одновременно ничего.       — Что ты задумал?       — Просто повернись спиной и дай мне расчесать тебя, — травница смотрела ему прямо в глаза, пытаясь найти ответ. Однако тут они её подвели, они сверкали от радости и погружали в его внутренний мир, но сейчас ей его не понять. Оставалось одно — смириться и вступить в эту игру.       Слабо кивнув, она села спиной к мужу. От его прикосновения по всему телу побежали мурашки, казалось, что она забыла, как правильно дышать, ведь теперь не дышала вовсе, словно боясь спугнуть его.       Глупо. Это очень глупо.       При каждом движении Илинка поджимала губы, пытаясь сдержать волну того наслаждения, которое покрывала её тело. Это всё он. Он сводит её с ума своими ледяными, но такими страстными прикосновениями. Даже через холодную расчёску она чувствовала этот жар, этот ток, который он передавал ей. Хотелось ещё больше прикосновений, гораздо больше.       — Ты напряжена, милая, расслабься, — положив руки на её плечи, он нежно опускал их. Он вовсе не давил, лишь придерживал, дабы она почувствовала всю прелесть этого процесса.       Проникая в каждую волосинку её локонов, Мирча словно чувствовал её внутренний мир, её чистую, словно белый лист, умопомрачительную душу, чувствовал каждую частицу её души. Хотелось не отрываясь трогать её шелковые волосы, вдыхая природный аромат. Дойдя до части волос, которые так нагло скрывали тонкую шею, он остановился, медленно отодвигая их в сторону и оголяя эту часть её тела.       — Ты прекрасна, dragul meu, — нежно прошептал юноша, наклоняясь к коже.       Нежные поцелуи тут же покрыли шею, не оставляя на ней свободного дюйма. Девушка не выдерживала такого издевательства и тут же выдохнула⁚       — Я знала, что ты что-то задумал.       — Что ж, это лишь ещё одно доказательство того, что ты слишком хорошо меня знаешь, — юноша начал гладить жену по спине, вызывая новую порцию дрожи и желания, которое теперь она не в силах сдерживать. Оно — будто дикий зверь, бьющийся об клетку, в которую его заточили её собственные принципы, которые уже давно стёрлись.       Девушка изгибается в руках любимого так, как не изгибалась никогда. Его тонкие пальцы сжимали всё, что могли, заставляя её безжалостно извиваться в сладких судорогах. Он спускался всё ниже и ниже, по телу пробежал холодный ветер, но в груди пылал огонь желания. Веки закрылись от наслаждения, в нос ударил запах его приторного одеколона, который окончательно затуманил разум. От резкой боли внизу живота рефлекторно вцепилась в спину партнёра — тот лишь улыбнулся, не насмехаясь, не дразня. Он улыбается без злых помыслов, так чисто…       — Мой чистый ангел, — разгорячённо выдыхает сквозь россыпь поцелуев, пытаясь взять себя в руки.       — Уже не такой чистый, — усмехнулся он, сжимая бёдра.       Спускаясь ещё ниже, зеленоглазый юноша кончиками пальцев проводит по левой ноге, вновь вызывая волну удовлетворительных мурашек. Внезапно он снимает с пальцев перстни, перекладывая их на небольшую тумбу. Затуманенный разум выдает ей лишь одно предположение, заставляя зажмурить веки.       Илинка вскрикивает, когда ощущает нечто «инородное» в своём влагалище, выгибаясь ещё больше. Двигаясь глубже, тот мучительно долго, сладостно проникает двумя, а затем тремя пальцами.       Дрожь пронзает женское тело. Бывшая ведьма рефлекторно сжала густые локоны мужа. Прежде расчёсанные, аккуратные кудри теперь были растрёпаны пальцами девушки.       «Чёрт, весь труд насмарку!»       Вдох — выдох.       Попытка взять себя в руки увенчалась сокрушительным провалом. Следы поцелуев на теле будут для неё вечным напоминанием этого дня и напоминанием о его непослушных кудрях.       — В следующий раз… — вновь всхлипывает она, царапая его кожу, — Сам приручай свои непослушные волосы.       — Не дождёшься, — хрипло молвит Мирча, целуя внутреннюю сторону оголённых бёдер.— Они слушаются только тебя, как и их хозяин…