Ох вы, женщины!

Что происходит? Что это, черт возьми, такое? Гадкий стрёмный охотник, чьи зубы этим утром явно не были чищены, заглянул ей в глаза взглядом искателя сокровищ. — Твой запах сводит меня с ума… Отчего же это? — прошептал он и начал обнюхивать ее лицо по окружности скул. Гермионе хотелось завизжать во всю силу легких, но она сдержалась. Всё хорошо, с Гарри и Роном всё будет хорошо, они сумеют сбежать. Она отшатнулась и лицо охотника вновь оказалось перед ее собственным. — Тебе не нравится? — спросил он со смесью удивления и научного любопытства. — Что?.. — прошептала она едва слышным дрожащим голосом. — Я спросил: тебе что, не нравится? — Т-ты шутишь? — Нет, я не настолько остроумен, — просто ответил он тоном задушевной беседы. Брови Гермионы приподнялись от замешательства и недоверия. — Эй, милая, да ответь ты уже, не весь же день нам тут стоять. — Я… я… Да, мне не нравится. Если бы ей не было так страшно, она бы посмеялась над абсурдностью ситуации. — Отчего же это? — спросил он вновь, с настойчивостью любознательного ребенка. — Ты… ты меня правда спрашиваешь? — Ну да. — Ну, я не сплю с незнакомыми подозрительными мужчинами, о которых вообще ничего не знаю, и… — Так мы уже дважды виделись, красавица! — с пылом убеждения сказал он. — Но это не… — начала возражать она, но он прервал. — Ладно уж. — Он поднял глаза к небу, как подросток, которого заставили мыть посуду. — Ох вы, женщины! Так вот, меня зовут Скабиор. Я родился в Шотландии, в прелестной деревушке, где всегда находилось чего бы хорошего стырить. Матушка моя… — Не только в этом дело! Я также не занимаюсь этим с мужчинами, которые хотят навредить мне и моим друзьям! — Да не буду я вам вредить. За сильно подпорченный товар много не дают, — просто объяснил он. — Ну да, ты нам вредить не будешь, зато отведешь туда, где другие нам вредить будут. И в чем разница? — Ты только что сказала. — Что сказала? — В чем разница. — Ох ты ж, да просто сделай уже это! — И жестом самоотречения она отвернулась от его любопытного взгляда. Но его вопросы не иссякли. — Сделать что? — Возьми меня силой! — Не хочу я брать тебя силой, — сказал он почти обиженно. — И чего ж ты тогда хочешь? — Хочу заняться этим с тобой. — А я не хочу, так что кроме насилия ничего не остается. — Но я уже по горло сыт насилием, — сказал Скабиор, обращая раздраженный взгляд к небу. — Это как… — Он вновь посмотрел на нее. — Не знаю, доводилось ли тебе кого-нибудь насиловать, но… — Нет конечно же! — Ну тогда ты не представляешь, как это приедается со временем. Когда ты по натуре не склонен к извращениям. — Очень сочувствую твоим личным проблемам. — Так значит, не хочешь этим заняться? — Нет. — Даже совсем чуть-чуть? Ну знаешь там… — Нет! — Раз так, то ладно. Ну вот и всё. Сейчас он набросится на нее, в этом прелестном лесу, и это будет ужасно, но она должна быть сильной. Она должна принести свою жертву в деле борьбы против Волдеморта. Иным приходится умирать, так что уж это она перенесет. Но Скабиора, похоже, не интересовали ее идейные убеждения. Он отступил на шаг и схватил ее руку выше локтя. — Давай, пошли уже, — сказал он несколько разочарованно. — Куда? — удивилась она. — Обратно. Она не нашлась, что ответить, но это было и неважно, потому что он уже потащил ее прочь к тому месту, где охотники их ранее настигли. Он вдруг остановился, как будто что-то вспомнил. — А теперь-то что? — с подозрением спросила Гермиона. — Да просто… Не могла бы ты, пожалуйста, притвориться несчастной, обесчещенной и всё такое? — З-зачем? — Моим ребятам нужен сильный вожак. — Скабиор вновь двинулся вперед, на этот раз медленнее. — А то они подумают, что что-то неладно, если я не буду пытаться изнасиловать каждую встречную красотку. — Х-хорошо. Вот так, так вот? — Она сделала самое несчастное лицо, на какое была способна. — Чуть более шокированное выражение, пожалуйста. Да, теперь идеально. Спасибо, — ответил он, и она удивилась, как он определил такую точную меру. Какое-то время они шли молча. Гермиона не очень поняла, к чему это сейчас всё было, но от безнадежности положения ей подумалось: а может не всё еще потеряно и можно попытаться убедить его мирно? Она прикусила губу и начала осторожно: — А почему… почему ты на стороне Сам-Знаешь-Кого? — А почему ты на стороне Поттера? — Он пожал плечами. — Ну, мне не нравится убивать людей. — А мне нравится, — улыбнулся он, и Гермиона вздохнула. Дурацкая была идея. Она вновь сделала несчастное лицо, и они вместе, она и ее странный спутник, присоединились к остальным.