Добро? Зло? Или жизнь Великого Мага

      Стоя перед последней статуей, находящейся у длинного, довольно потрёпанного моста, соединяющего часовую башню, с которой Грид и спустился, и поляну на склоне холма, он направил ладонь на голову льва и резко сжал её — та же взорвалась, осыпав землю мелкими кусочками мрамора. — Вот и последняя, — наклонившись, он поднял значок и с лёгким интересом повернул его, но, как и на прошлых, помимо странного рисунка, на нём больше ничего не было. — И что дальше? — Всё просто, — все значки вылетели наружу и застыли перед Архимагом. — Это довольно интересный и одновременно сложный в изготовлении артефакт, ведь, помимо рун, здесь замешана трансфигурация, магия иллюзий, разума и даже души… — Ты же говорил, что не понимаешь, что это и как оно работает. — Я не понимал до того, как в руки не заполучил восьмую часть и не почувствовал «его…» — значки стали меняться местами, пока в один миг не засияли рыжим светом, встав в один ряд. — Стоило заранее барьер поставить… — Не ожидал, что тем, кто сможет собрать их все, окажется ученик Слизерина… — по пространству разнёсся суровый голос, но при этом не вызывающий никакого страха, лишь спокойствие и какое-то даже светлое чувство.       И через миг значки изменили свою форму, превратившись в разнообразные часовые механизмы, которые начали объединяться… В это же время над ними образовалось прозрачное облако, испускающее яркий свет, принявшее вид мужчины лет сорока, с львиной гривой волнистых рыжих волос и бородой. Чем-то он даже напоминал Гриду варваров — горделивых, самодовольных и жестоких «существ». — С чего такая неприязнь ко мне? — заметив хмурость Архимага, с недоумением спросил призрак. — Прошу прощения, просто вспомнил кое-что неприятное, увидев вашу внешность, но я думаю, что и вы недалеко от них ушли, хотя и отличаетесь умом, раз смогли создать такой сложный артефакт. Вас, может, и описывают как решительного и справедливого волшебника, но историю пишут победители, так что, правда ли это или нет, мне уже не дано узнать. — Ты собрал все части этого артефакта, тем самым разбудив осколок моей души — Годрика Гриффиндора — только ради того, чтобы… критиковать меня? — недовольно нахмурившись, поинтересовался он. — Нет, конечно, просто вы спросили, а я ответил, — со смущённой улыбкой объяснил Архимаг, продолжив. — На самом деле я и не знал, что этим смогу поговорить с вами лично, фактически я искал лишь ваш меч. — Зачем тебе сдался мой меч, да и как ты узнал про статуи? — с недоумением спросил тот, немного опустившись вниз. — Салазар рассказал, хотя и пришлось немного помучить его портрет, дабы он выдал мне всё о вас, а меч мне нужен потому, что я увлекаюсь фехтованием, а достойные мечи довольно тяжело найти, и, думаю, вы это сами прекрасно понимаете, а с гоблинами у меня не сложились отношения — боюсь, если я к ним пойду, они меня вилами начнут отгонять.       Слушая Грида, осколок души Годрика не мог не испытывать шок, а после того, как всё же взял себя в руки, переварив информацию, мужчина не выдержал и засмеялся. — Хоть всё это и звучит как бред… — но в следующий миг он застыл, с изумлением выпучив глаза на слегка прожжённый, с мелкими дырочками портрет своего бывшего друга, который с тем же выражением лица смотрел прямо на него. — Салазар…? — Жалкое зрелище, Годрик. — Кто бы говорил: сам-то не лучше выглядишь.       Увидев насмешливое лицо Гриффиндора, старый змей чуть ли не вышел из себя, но Грид прикрыл ему рот, вновь свернув в рулон и закинув в кошелёк. — Я надеюсь, вы скажете, где его оставили? — А если я не скажу? — Сам найду, осталась же ещё ваша шляпа. Думаю, будет не сложно из неё достать всю эту информацию… — Только посмей её тронуть, и я тебя даже с того света достану! — за миг из простого добряка он превратился в настоящего «льва», готового в эту же секунду вгрызться в горло Архимагу. — Ладно, я не трону её.       От того, насколько легко Архимаг отступил от своих угроз, Годрик вновь просто застыл и через несколько секунд осознал, что тот специально вывел его себя. — «Если хочешь хорошо узнать человека, просто разозли его, и он покажет своё настоящее лицо», — так говорил мой учитель, и теперь я понимаю, какой вы человек — решительный, ценящий дружбу, при этом вы недолюбливаете трусов, ведь, когда я отступил от своих слов, на мгновение увидел на вашем лице отвращение, так же вы довольно терпеливы, раз готовы выслушать даже Слизеринца вроде меня. Но при этом всём ваша жажда крови говорит мне о том, что вы не чураетесь убивать, и, будь у вас в данный момент тело, я не сомневаюсь, что вы попытались бы это сделать… — Хватит, я понял, — устало вздохнув, тот выставил ладонь в сторону Архимага и покачал головой. — Сдаюсь, ты истинный Слизеринец. — Рад это слышать, но я всё же надеюсь услышать, где именно лежит ваш меч? Тот с легкомысленной усмешкой пожал плечами. — Откуда мне это знать? Этот осколок Гриффиндор отколол в восемьдесят, а сколько он после прожил, мне неведомо. — Понятно… — Откуда такое разочарование?! Может, тебе что-то другое интересно? Хоть ты и чистокровный Слизеринец, но ты всё же смог найти все значки… — Ты ничему не сможешь меня обучить, а кроме твоего меча, мне больше ничего не нуж… а хотя, если расскажешь о Кандиде и Пенелопе… — Я не выдам секреты своих друзей и коллег! — резко отчеканил каждое слово Годрик, вызвав тем самым разочарованный вздох у Архимага. — Ты бесполезен, только зря потратил на тебя своё время. — Пойдем тогда назад, незачем здесь больше оставаться, — согласно прошипела Нагайна, высунувшись и презрительно зыркнув на немного удивлённого мужчину. — Хорошо, ты уж извини, что втянул тебя, думал: будет что-то интересное, а это оказался всего лишь какой-то осколок души, — погладив её по макушке, он развернулся и зашагал в сторону Хогвартса. — Стой! Ты правда ничего не хочешь узнать?! В своё время я прослыл сильнейшим магом, на твоём месте другие волшебники сочли бы за честь задать мне вопрос! — остановившись прямо перед ним, нарочито громко воскликнул Гриффиндор, при этом внутри с трудом сдерживая гнев, ведь простой рядовой волшебник посмел грубить ему, да ещё и игнорировать его заслуги, словно он какой-то вшивый старикашка без рода и племени. — Надоел… хорошо, — глубоко вздохнув, он поднял взгляд на хмурое лицо мужчины. — Расскажи мне про маледиктусов и возможно ли снять это проклятие? — Хм… ты задал непростой вопрос… — но, увидев равнодушное лицо Архимага, на котором большими буквами было написано недоверие, пару раз кашлянув, он продолжил. — Если кратко, то маледиктусы — это женщины, чья кровь была проклята, и к тридцати годам почти все из таких обращались в животных как телом, так и разумом. Это проклятие почти невозможно снять, лишь замедлить, если проклятый сможет овладеть Анимагией. — Как я и предполагал, — «Всё же Нагайне очень повезло, что она когда-то владела Анимагией…» — глубоко вздохнув, он с тёплой улыбкой посмотрел ей в глаза. — Не волнуйся, я уже знаю, как его снять. — Юноша, неужели эта змея…? — с удивлением посмотрев на недовольную подобным вниманием рептилию, спросил его Годрик. — И твои слова, неужели тебе известен способ снять это проклятие? — Мне известен ритуал, способный снять любое проклятье, но всё же чем больше буду знать о нём, тем правильнее смогу настроить ритуал, так что я вас внимательно слушаю, — вытащив стул из кошелька, он деловито сел на него и с ожиданием уставился на Гриффиндора, у которого начал дёргаться глаз…

---

      Через два часа Архимаг, задумчиво подкидывая в руке золотые карманные часы, на тыльной стороне которых была выгравирована символика факультетов Хогвартса, двигался по тёмным коридорам замка в сторону подземелья. «Хоть я и выудил у него немало полезной информации о проклятье, но почти всё это и так знал. Ну, хоть интересный артефакт смог получить, что тоже довольно неплохо, и даже подсказку, кто может знать, где находится меч. Всё же не зря я решил этим заняться…» — А что это за часы? — с недоумением спросила его Нагайна, которая не понимала, зачем Грид вообще решил их взять, хотя в начале и отказывался это делать. — Довольно редкий артефакт, в котором можно хранить душу. Заметь, осколок души Годрика пробыл в нём почти тысячу лет и даже не пострадал. Может, когда-нибудь пригодится… — Понятно… — на несколько секунд та вновь замолчала, словно раздумывая о чём-то. — Спрашивай. — Насчёт того, о чём он тебя попросил перед тем, как его душа развеялась… — Посмотрим, как жизнь сложится. Я ничего ему не обещал, но если когда-нибудь столкнусь с ними, то не пройду мимо, — с улыбкой ответил он ей, спускаясь вниз по лестнице. — Я не такой уж и бесчувственный, знаешь ли. — Я не называла тебя бесчувственным! — с паникой в голосе быстро протараторила Нагайна, но, увидев усмешку на его лице и слегка прищуренный взгляд, яростно стала тыкать его хвостом, подобным образом выражая возмущение. — Хватит надо мной издеваться! — Прости, я не виноват, что ты всё слишком близко к сердцу воспринимаешь. — Бесчувственный гад! — Эй! А это уже обидно.       В ответ презрительно глянув в его сторону, она отвернулась, при этом недовольно вздыхая, хотя на самом же деле та почти и не была зла, а лишь немного возмущена. «Эх… теперь мне ещё подумать надо, как попасть в кабинет директора, при этом не выдав себя. Я уверен, что там точно установлены сканирующие и сигнальные чары, которые почти мгновенно выдадут меня, а также не стоит забывать про портреты директоров и Феникса. Стоит над этим хорошенько подумать…»