Не уходи

      Прохлада каменной стены касалась головы. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Казалось, что всё это нереально в который раз. Вновь в этой камере, два раза в месяц и на время отступают кошмары и перестают стираться приятные воспоминания.       Он сожрал друга. Не съел, не покушал или перекусил. Сожрал. На диком животном языке далёких, возможно доисторических времён. Казалось, что этот приятный вкус, теплота и радость не сотрутся из головы никогда в жизни. Помнил всё до мельчайших подробностей.       Закрываешь глаза и представляешь тот вечер, словно перебросили в прошлое, и ощущается, как настоящее. Все чувства обостряются разом…       А сейчас?       Смотрится всё выдуманным событием и порой возникает мысль, за что он сидит который месяц. Почему к нему никто не приходит и когда это всё закончится? Вслед идёт отчаяние, противоречивые чувства. Всё это смешивается, сгущается, а потом как поток ледяной воды. Наступает мёртвое спокойствие. Ночью кошмары. Такие, что и злейшему врагу не пожелаешь.       Тэм мстит за то, что произошло? Он же принял друга, каков он есть! Огромный, больше двух метров медведь, белоснежные клыки, острые когти… Разве это не прекрасная дружба между хищником и травоядным? Всё как должно быть. — Отвлекаешься, — острый локоть бьёт под рёбра, и тяжесть перемещается на колени.       Риз открывает глаза, вырывается из личного круга ада и опускает подбородок, смотрит вниз. Пина нагло растянулся на коленях медведя, держа в руках телефон. На вид он был спокойным, расслабленным и немного скучающим. Даже сердце не заходится в страхе перед хищником, который хотел откусить ему палец и ранил когтями. — Я прихожу к тебе, а не со стеной поговорить. Прояви хоть каплю уважения, — немного раздражён, но всего лишь маска, на деле всё равно. — Я же тебя почти съел, — внезапно переводит тему Риз.       Ему интересно и каждый раз заводит разговор о том, что он такой плохой большой медведь, и связываться с ним не очень хорошая идея. Отвратительная на самом деле. Он это понимал прекрасно и напоминает в который раз.       Пина суёт телефон в карман, кладёт руки под голову и смотрит чертовски серьёзно на медведя. В прошлые разы такого не было. Отшучивался, нёс, что угодно, но не смотрел вот так. — Съел, съел… Да что ты заладил?! Ровно каждый раз ты об этом говоришь. Зачем? — Пытаюсь отговорить от идеи дружить со мной. Тэм тоже дружил со мной и принимал меня таким, какой я есть. Подумай, что с ним стало. — Я не настолько беспечен, чтобы ходить под ручку с хищником и совершенно не быть настороже. Буду закармливать тебя мясом с чёрного рынка, если понадобится. Твой желудок будет забит аж до тошноты и у тебя ни разу не возникнет мысли меня съесть, — под конец он улыбнулся, вновь превратившись в беспечного барана. — Нет ничего слаще живой тёплой плоти, которая ещё только что трепыхалась. — Да, да, да. Сварю супчик, и потом посмотрим, — махнул рукой, возвращаясь к телефону. — Травоядный будет варить мясной суп, как в страшном кошмаре. — Посчитай это платой за сохранение моей драгоценной шкурки, но покупка мяса с тебя.       Риз улыбнулся, но ничего не ответил. Кажется, воспоминания перестали стираться так стремительно. Пина был лучиком солнца в этой непроглядной тьме. Может, есть шанс вернуться к нормальной жизни? Хотя бы самый маленький. — Чего улыбаешься? Лучше быстрее выходи отсюда! А то я скоро окончу школу и станет скучно. — Хорошо-хорошо.       На данный момент было только одно желание — не уходи. Побудь ещё немного рядом…