Если так подумать, я танцор. На этой всепоглощающей дискотеке.

Вот так, руки, затягивай и натягивай любимую, но сложную одежду, словно ничего важнее твоего прикида в этом мире нет. Сильнее для Уэйна... Заверни красный плед вокруг себя по инструкции, как оригами. И полегче! Ничего такого не трогай. Перчатки Уэйн натянет сам. Тряпочку для доспехов Понгормы... Высокие сапоги Самсносы тяни и тяни вверх. Отшлифуй ботинки Уэйна как следует. Не забывай, какие у Пангормы любимые духи. Сегодняшняя ночь так красива. Все четверо очень дорожат друг другом. Сомсноса лижет мороженое. Ей по душе три этих шоколадных рожка, и в прочем, они её любимые. Дедусмулн облизывает картинку с красивой женщиной его расы. Лепит её на стену в своём туалете, а может, не в своём. Главное, что скоро начнутся танцы, и всё будет как в старой сказке, рассказываемой на ночь им их родителями... Читай с разными интонациями. Четыре, идеально число. Это идеальное число. Это идеальное число. Это идеальное число. Им можно спародировать альбом Битлз или Гориллаз. Что они, не могут перейти дорогу? Если могут перейти её стольким людям, то и с машинами справятся. Когда на них нападали, Дедусмулн и Пангорма часто получали по морде за Уэйна. Но он самый необычный маг, родившейся за эту вселенную. - Этот парень пристаёт к вам, леди? - слышит Сомсноса сквозь капли пота и музыку. Она понимает, про кого они, и почему. Ох, Уэйн, если бы только... то они не подошли бы. Как же ей теперь неловко. С левым даже хотелось познакомиться, но какой смысл? Она ведь не в опасности с этим Уэйном. - Думаю... он просто слишком сильно не равнодушен к лапше. А теперь... танцы! Чтобы разбавить грустную ноту. Да и Сомсносу надо развеселить. Я так хочу, чтобы она улыбнулась. Разве не любят её улыбку все, кто видел её? Дедусмулн может вставать на голову, удерживаясь на своих стеблях. Многие знают, что их лучше не трогать. Пангорма большой поклонник маршей, его можно понять. Сомсноса мило дёргает плечиками и скользит в сторону... Но Уэйну уже давно совсем не спокойно. Руки колдуна сексуально проводят по чёрному латексу, что слился с темнотой, хотя это не мешает всем Уэйна видеть. Он ничего не стыдится, и как-то не заморачивается об этом. Он не стесняется спеть! Он раскрывает губы, словно шепчет ужасные комплименты, и выливаются замысловатые слова, никогда не принадлежавшие лично ему. Если б он ещё умел складывать слова. Или знал, что такое предложение. Вечеринка закончилась, они решили пойти домой. Самый верхний этаж... - Хорошо - думает Уэйн. Здесь он особо осознаёт масштабность внутри его латексных штанов. К счастью, у него они достаточно сжимающие, чтобы не размазывать яркую кровь по всей заднице. Но всё же, не очень удобно... Надо было хотя бы на половине в туалет зайти. А лифт ему нравится. В нём хранятся народные наскальные рисунки, вот почему он такой разрисованный. И быстрый. И мощный. Он может отвезти так высоко, что голова закружится, но ни на кого из четвёрки космос так не действовал, а у Уэйна головокружение по своей этой причине. Бух. Железная коробка красиво взрывается. Теперь им можно на фейерверк посмотреть. Это так возвращает в детство, так сплачивает их души... и тела. Уэйн положил руки на хрупкие плечи Сомсносы. И такие маленькие в его руках. Белые перчатки чуть сжали их, что ей не понравилось, но только возможно. И не настолько. Она сосредоточилась на зрелище киселя из огней, оставив жёлтого извращенца со своим увлечением. Потом они всё ещё танцуют на вечеринке. Они лишь помнят это... Сколько не повторяй и не верь, это вновь никогда не происходит. Уэйн рискнул пригласить её хотя бы на один танец, но ей стало так весело, она не возражала. Дедусмулн и Пангорма пересмотрелись Тарантино на своём танцполе. Уэйн подарил Пангормы как для рыцаря настоящий средневековый танец. До самого конца они прыгали, и совсем не уставали, в неразрывном хороводе, делающим каждого из них счастливым.