et cetera;

— Прекрати гипнотизировать конфету, — хмурится Намджун, переставляя вазочку с шоколадными конфетами подальше от Чонгука. Макнэ косится в сторону сладостей, то ли пытаясь силой разума заставить конфету прилететь ему в рот, то ли, наоборот, исчезнуть из виду. — Я шестой день на одном салате, — бурчит Чонгук, в мыслях проклиная чертову диету, на которую его заставили сесть, чтобы «соответствовать». — А не нужно было американские Макдональдсы обносить. Они там за один твой визит кассу поднимали, — поддерживает Чимин. — Ты просто не смотри на эти конфеты, — вдруг говорит Тэхён учтиво, — и забудешь, что они есть вообще. — Это еще с чего? Пусть смотрит, — вскидывает брови Намджун, — вырабатывает дисциплину. Обиженный на весь мир и в особенности — на белые джинсы, которые, он мог поклясться, были ушиты кем-то ради забавы, Чонгук, хныча и причитая, откидывается на спинку дивана, стараясь даже не думать о треклятых шоколадных конфетах, пахнущих на всю комнату. — И на что же мне смотреть по-твоему? — неожиданно обращается Чонгук к Тэхёну. — На меня, — выпаливает тот, но, словив на себе удивленные взгляды, сразу добавляет: — Я же в прошлом месяце тоже на диете сидел, на два килограмма похудел. Вот и будет тебе мотивация, — улыбается Тэхён, пряча покрасневшие щеки, довольный своей находчивостью. — А это идея, — оживляется Чонгук. — Может, ты завтра ко мне придешь? Покажешь пару упражнений? Тэхён, просияв, отвечает: — Это можно устроить. Чонгук ловит на себе хитрый взгляд друга и едва заметно улыбается уголком губ в предвкушении. На следующий день Тэхён, воодушевленный и довольный, заявляется на порог Чонгука с пакетами в руках. — Что купил? — с надеждой спрашивает Чонгук, пытаясь ненароком заглянуть в пакет: а вдруг Тэхёну пришла в голову идея спасти страждущего и принести ему кексик? Чем зожник не шутит? — Будем готовить правильное печенье, — улыбается Тэхён, уверенно шагая в кухню. Чонгук, разочарованно вздохнув, направляется за ним. Тэхён выкладывает продукты и ненавязчиво поглядывает на Чонгука, сидящего напротив и что-то рассматривающего в смартфоне. — А с чем печенье будет, с шоколадом? — спрашивает Чонгук, улыбаясь своей самой очаровательной улыбкой, от которой у Тэхёна покалывает внизу живота. — С клюквой, — констатирует Тэхён, и последние надежды Чонгука разбиваются о жестокий мир правильного питания и белых джинсов «стандартного размера». — С клюквой? — переспрашивает тот. — С клюквой, — кивает Тэхён, и Чонгук вздыхает настолько отчаявшимся вздохом, что Тэхён тут же добавляет: — Да ты расслабься, я всё сам сделаю, а ты пойди отдохни, я скоро приду и приступим к тренировке, — Тэхён провожает Чонгука хитрым взглядом и достает клетчатый фартук с верхней полки. Через несколько минут двери спальни распахиваются, и Чонгук, обомлев от увиденного, тут же забывает про интереснейший видеоролик на Ютубе и поднимается с кровати. — Мне же не мерещится? — спрашивает Чонгук, медленно приближаясь к Тэхёну. — Диета не предполагает галлюцинаций, — лукаво ухмыляется Тэхён, подаваясь вперед и вплотную приближаясь к другу. — Тэ, ты же… — Чонгук не успевает закончить, Тэхён уверенно притягивает к себе за шею и прикладывается к его губам. Чонгук нерешительно отвечает на поцелуй. От настойчивости и вида Тэхёна у него сжимается все, что ниже живота, но открыто бросаться тому на шею как-то не комильфо, что ли. Для Тэхёна же даже такой нерешительный ответ донсэна служит сигналом к действию, и тот толкает Чонгука в сторону кровати. — А тренировка? — оторвавшись от губ Тэхёна, спрашивает макнэ. — Секс — лучшая тренировка, — в глазах Тэхёна играют коварные искорки, но впечатленный Чонгук ловит себя на мысли, что ему нравится это, как и то, что тело Тэхёна, прикрытое лишь маленьким клетчатым фартуком, заставляет кровь приливать туда, куда она, по его мнению, приливать бы не должна в данной ситуации. Чонгук касается губами шеи своего личного шеф-повара, и разум отступает, оставив лишь инстинкты, внутреннее влечение. — Тэ.. — вожделенно шепчет парень, зарываясь пальцами в волосы Тэхёна. — Сейчас, — Тэхён отстраняется и через секунду вытаскивает из единственного кармана фартука маленькую серебряную упаковку, а вместе с ней — еще одну, с надписью «лубрикант». — Кардио? — щурится Чонгук, закусывая нижнюю губу. — Высокоэффективное кардио, — потешается Тэхён, словно муссон направляясь в сторону своего желанного океана. Чонгук дышит тяжело и быстро, такой сладкий, такой заветный. Тэхён ставит Чонгука на колени и входит медленно и бережно. Придерживая за живот, другой рукой ласкает соски, двигаясь осторожно, не ускоряя темпа. Чонгук постанывает скорее от боли, чем от удовольствия, но через пару минут нежных, но таких умелых ласк Тэхёна старший чувствует, как Чонгук робко начинает насаживаться сам. Тэхён целует мочку уха, запускает руку в каштановые волосы, стонет громко и чувственно. — Тэ... я сейчас кон... — лепечет Чонгук, и Тэхён чувствует, как его ступни хладеют, а жар со всего тела неумолимо собирается в паху. — Гуки, — стонет Тэхён, всеми силами пытаясь сдержаться, чтобы доставить удовольствие партнеру, но Чонгук двигается слишком энергично, и тело Тэхёна не выдерживает: муссон находит свой океан. Тэхён сдавленно стонет и, опустившись на колени рядом с Чонгуком, тяжело дышит тому в шею, из-за чего Чонгука пробивает дрожь. Он поворачивается и обнимает обессиленного Тэхёна. До того момента, пока комнату не наполняет горелый запах — оба со страхом в глазах смотрят друг на друга. — Клюква? — осторожно спрашивает Чонгук. — Клюква, — выдыхает Тэхён, и они, всполошившись, бегут на кухню, где уже вовсю благоухает сгоревшее печенье. Чонгук выключает духовку и, опершись о столешницу, говорит: — Может, в Мак? Тэхён огорченно вздыхает, разглядывая свое многообещающее творение. — Но тогда придется еще одну тренировку провести. — Я бы предпочел целый курс, — Чонгук подходит к Тэхёну и, обвив руками его шею, нежно целует в нос. — Это можно устроить.