***
Вожделение делает человека слабым. И, тем не менее, Александр вожделел Алину Старкову. Юная, наивная, и до сих пор немного чересчур отказница в своем образе мыслей — он все равно находил в ней странное очарование. Изгиб губ, искорка в глазах, забавные остроумные словечки, то, как сияла ее кожа, когда она призывала свою силу… Он представлял ее в черно-золотом кафтане, который отправил ей, охваченный тягой собственнического обладания при мысли об Алине в его личных цветах. Будь его на то воля, носить ей отныне только черное с золотым. А как прелестно она раскраснелась в конце демонстрации, ослепительная в своей стихии… Это заставляло задуматься, какой она будет в его постели, как ярко засияет от возбуждения и удовольствия. Стратегия обольщения всегда входила в план, если вдруг эфириал, владеющий силой солнца, будет найден. Мужчина или женщина. С темными, светлыми или рыжими волосами. Из Равки или других земель. Высокий или небольшого роста. Пышный или стройный. План никогда не менялся. Одновременно с этим Александр не мог не признать, что Алина выходила за рамки плана — тем, как заставляла его сердце биться чаще, тем, как вызывала улыбку и смех, тем, как могла успокоить, дотронувшись до его руки. Из-за нее ему почти хотелось стать хорошим человеком. Но только почти. За его плечами была не одна сотня лет. Он видел восход и крах династий, расцвет и гибель городов. Способность чувствовать давно перестала иметь для него всякое значение. Он отыщет способ подчинить Каньон. Он принесет мир и процветание для гришей и Равки, избавив государство от невежественного, погрязшего в лени и неге семейства Ланцовых. И на этом пути Алина будет рядом с ним. Когда Александр отправился на поиски своей заклинательницы, то обнаружил ее в сопровождении двух опричников — что было правильно и надлежаще. Только вот две фигуры в сером за ее спиной были ему совершенно незнакомы. На празднике, разумеется, присутствовала дворцовая стража, и Александр, стоило признать, не помнил их всех в лицо, но каждый опричник был отобран им лично, и их-то он знал наперечет. Эти двое были не только самозванцами, нет — они были самозванцами в непосредственной близости от заклинательницы Солнца, его Алины. Он направился к ним и как ни в чем не бывало протянул ей букет синих ирисов. — Для тебя. Как и ожидалось, она застенчиво улыбнулась, и когда он предложил руку, то смело облокотилась на нее, любуясь цветами. — Вы двое, следуйте за нами, — приказал он самозванцам, довольный паникой, промелькнувшей на их лицах, прежде чем она сменилась на нечто нейтральное. Покидая зал, Александр нашел взглядом Ивана и незаметно указал на нарушителей. Самый грозный из его сердцебитов ответил кивком, явно уловив сообщение. Они с Федором аккуратно отделались от светской беседы и скрытно двинулись следом. Алина, кажется, не заметила, что путь ведет их вовсе не к обеденному залу. Только когда они достигли дверей его зала военного совета, она осознала, что не так. Тем не менее, протестов Александр не услышал. За время ее пребывания в Малом дворце он усвоил — заклинательница Солнца не из тех, кому нравится быть выставленной напоказ, особенно перед всеми собравшимися на Зимнем празднике, поэтому рассудил, что ее обрадует возможность избежать торжественного ужина с утомительными и чванливыми гостями короля. Перед тем как плотно закрыть дверь, Александр кивнул Ивану. Сердцебит, его правая рука, знал, что требуется. Зажигая одну из ламп, до него донесся шум тихой возни, приглушенный крик и стук упавшего на пол тела. Все свидетельствовало о том, что непрошеные гости были оперативно схвачены двумя его лучшими сердцебитами. Александр потянулся к еще одной лампе, скрывая улыбку, коснувшуюся губ. Когда он вновь повернулся к Алине, она стояла, прислонившись к столу, очевидно, совершенно не подозревая о небольшом инциденте за дверьми. — Не помню, чтобы это входило в программу вечера, — сказала она, избегая его глаз. Ее щеки покрывал нежный румянец. — Верно, — Александр не сводил с нее взгляда, позволяя вникнуть во все тонкие намеки, пронизывающие его тон. Но все же добавил: — Возможно, ты предпочтешь присутствовать на ужине? У нее никогда не будет шанса пожаловаться, что он не оставил ей выбора. Возможно, она не смирится, да, но будет помнить, что он предложил выход. — Мари справится, — Алина послала ему легкую улыбку. — Одна? — спросил он, страстно желая слышать раз за разом, как она подтверждает желание остаться здесь. — С ней Женя. — Ах, — Александр старался придерживаться невозмутимости в голосе, — в таком случае, полагаю, с ней все будет в порядке. Как по-твоему? Алина кивнула и с легким смущением посмотрела на него. В следующий миг он с жадностью смял ее губы. «Моя. Моя. Моя. Моя». Александр разменял не одно столетие и не помнил всех женщин, с которыми был. Алина была совсем юной и наивной, но ее сила расцветала под его прикосновением, а пыл с лихвой компенсировал любую неопытность. Кроме того, это была его заклинательница Солнца. Ей тоже суждена вечность, и времени научить ее всему, что он хочет, имелось предостаточно. И что-то подсказывало: Алина будет способной ученицей. Александр усадил ее на стол, и разомкнул полы ее кафтана, ласковым движением проходясь по стройным бедрам вверх и вниз. Он чувствовал тепло, жаждал сорвать расшитые золотом покровы и дотрагиваться до нее, пока изнемогающее девичье тело не станет податливым в его руках. — Ты уверена? Его голос звучал мягко. «Посмотри, Алина, — словно нашептывал он. — Посмотри, какой я заботливый, и как хочу быть уверен, что тебе приятно со мной». Словно здесь и сейчас существовал иной ответ, кроме «да, да, да» ее задыхающимся прерывистым лепетом. Она подалась навстречу его поцелую, с готовностью, которая заставила Александра улыбнуться ей в губы. Творение в сердце мира создало для него Алину Старкову, и она чувствовала эту связь, пусть даже пока безотчетно. Немногим позже их прервал громкий стук в дверь. Алина сдавленно захихикала и откинулась назад. Александра вмешательство позабавило куда меньше. Он выждал мгновение, узнать, не уйдет ли непрошеный гость, но новый стук рассеял эти надежды и дал понять, что дело, должно быть, срочное. Александр вздохнул, позволяя ей увидеть, насколько он раздосадован необходимостью покинуть ее, пусть и совсем на чуть-чуть. — Иди, — улыбаясь, Алина подтолкнула его. Он коснулся ее щеки, обвел большим пальцем губы. Она счастливо вздохнула и надула губки, когда он отстранился (хотя сама подстегнула отвлечься). Рывком распахнув дверь, Александр недовольно выглянул наружу и увидел Димитрия, капитана опричников, застывшего в коридоре с хмурым видом. — Что случилось? — спросил он, не скрывая раздражения. — Мой соверенный, в примерочной произошло нападение — мы установили, что целью была мисс Старкова. Мисс Сафина была ранена, а мисс Петрова убита. Нападавший под стражей. Тени вокруг разъяренно взвились, но Александр быстро взял себя в руки. Алина находилась слишком близко и могла это заметить, а ему не хотелось тревожить ее, только не сейчас. — Взять Малый дворец под усиленную охрану, осадный протокол, — приказал он. — Где Иван с Федором? — Допрашивают липовых опричников, — доложил Димитрий. — Мы полагаем, есть вероятность, что они работали в связке с убийцей, и во дворце по-прежнему могут скрываться злоумышленники. — Прочесать территорию, — прорычал Александр. — Найти всех посторонних и бросить в подземелья. Убийцу туда же. Иван и Федор знают, как вести допрос, поэтому убедитесь, что они получат все необходимое содействие. — Какой уровень допроса, мой соверенный? — Делайте что угодно, — постановил Александр. — Главное, чтобы они были живы и более-менее в здравом уме, когда я навещу темницы утром. — Не сегодня? — уточнил Димитрий. На горле любого другого уже сомкнулись бы тени за несоблюдение субординации, но Димитрий служил ему почти три десятилетия и спрашивал не из праздного любопытства. Его капитан всего лишь хотел подтвердить выданные распоряжения. — Сегодня у меня важные планы, — коротко пояснил Александр, невольно думая о нежной коже Алины, о том, как очаровательно она постанывала во время поцелуя… о всех тех способах, которыми он мог заставить ее кричать. — Разумеется, мой соверенный, — Димитрий с почтением наклонил голову. — Я передам ваши приказы. — Что такое? — полюбопытствовала Алина, когда Александр, закрыв и заперев дверь, вернулся к ней. — Ничего, о чем бы стоило беспокоиться сейчас, — он уклонился от прямого ответа. Протянув руку, он обхватил ее щеку, желая вызвать на поверхность знакомую силу, отвлечь свою заклинательницу сиянием, охватившим ее кожу, и чувством умиротворения. Смерть Марии, конечно, являлась прискорбной трагедией, и жизнь верной гриши будет отомщена, но сейчас Алина уже ничем не сможет помочь почившей подруге. Не было смысла расстраивать ее в этот вечер. Он расскажет обо всем утром и заодно оценит, не пожелает ли она сама покарать убийцу Марии. Поэтому он наклонился и неторопливо прижался к ее губам, наслаждаясь тем, как тепло солнца вспыхивает под его руками. Ее губы, щеки, линия подбородка — он хотел вкусить ее всю и, слегка прикусив тонкую кожу на шее, с удовлетворением услышал тихий вздох. Александр отодвинулся, любуясь ее порозовевшими щеками и улыбкой, растрепавшимися волосами и сползшим с плеч кафтаном. Он видел, как со смесью волнения и нервозности ее взгляд скользнул к дверям, ведущим в спальню. Он не думал, что будет у нее первым (хотя, безусловно, позаботится, что будет последним), но предположил, что возможный опыт, полученный в тесных спальниках и темных углах продуваемых всеми ветрами армейских палаток, не пойдет ни в какое сравнение с роскошной спальней генерала Второй армии. И когда он закончит с Алиной, она забудет любого, кто был до него. Скользнув рукой по ее бедру, он помог ей стянуть кафтан, под которым оказалось одно тонкое черное платье. Еще чуть-чуть, и она бы сама выпалила предложение переместиться в его постель, уверенная, что инициатива принадлежит ей. Александр сбросил свой кафтан и, вклинившись между рассеянно расставленных бедер, занялся извлечением шпилек из ее темных волос, пока они свободно не заструились по ее спине. В своих мыслях он уже видел ее в золотом кокошнике, усыпанном жемчугом, который — непременно очень скоро — преподнесет ей. Как царственно украшение увенчает ее. Она будет истинной Солнечной королевой под стать своему королю Теней. — Ты уверена? — повторил он тот же вопрос, отсекая для нее последнюю возможность когда-нибудь заявить, что она не хотела этого, не хотела его. — Пожалуйста… — взмолилась Алина так трогательно. — Пожалуйста, Александр… Он снова уловил брошенный украдкой взгляд на приоткрытую дверь, на виднеющуюся в центре спальни кровать. Как легко было бы овладеть ею здесь, на рабочем столе, но кровать открывала более заманчивые перспективы — кровать, где она уснет и проснется утром в окружении напоминаний о нем и о том, что они творили ночью. Александр поднял ее со стола, улыбнувшись про себя, когда она по наитию обхватила его ногами и прижалась, всхлипнув от такой резкой близости. Всего несколько шагов — она, как и прежде, была крошкой, легкой как перышко, несмотря на нормальную еду и физические упражнения последние несколько месяцев. Он бережно опустил Алину на постель, наслаждаясь тем, как она раскинулась посреди его простыней, и скрестил руки за спиной, призывая витки теней, которые с громким щелчком захлопнули двери. Подчиненные генерала Второй армии знали, когда его не стоит беспокоить. И впереди его ждала целая ночь, чтобы насладиться милой Алиной, сгорающей от нетерпения. К утру заклинательница Солнца, его Алина, поймет, что ей не нужен никто, кроме него, что вместе они — две стороны одного извечного сущего, созданные друг для друга в самом Сердце мира. Вместе они обеспечат славное будущее для гришей и Равки. И его постель — единственное ложе, которое отныне и вовек будет разделять Алина. Уж об этом Александр позаботится.Часть 1
24 октября 2021 г. в 20:05
— Эти двое якобы нашли Оленя?
— Нет, сэр. Это он.
— И кто же вы?
— Мальен Оретцев. Следопыт из 36-го, сэр.
— Мал… Какой сюрприз.
Александру с трудом удалось сдержать усмешку.
Некоторых людей, как видится, не столь легко разлучить.
Впрочем, избавиться от мальчишки было бы просто (и Алина никогда не узнала бы, что он вообще появлялся в Малом дворце), но, к несчастью, выходило так, что Мальену Оретцеву суждено сыграть важную роль в его плане. По крайней мере, если Александр хотел заполучить оленя Морозова в кратчайший срок.
Распустив остальных, он обратился к следопыту:
— Покажи где.
— К северу от Чернасти.
Нотка непокорности в голосе. Достаточно, чтобы Александр призвал тени и продемонстрировал Мальену Оретцеву, с кем именно он имеет дело.
Терпение. Для этого будет достаточно времени, когда он получит Оленя.
— Нет, надо точнее, — сухо уточнил Александр, — отметь где на карте.
— Сперва отведите к Алине.
— Прошу прощения?
Он насылал разрез и за меньшее. Это смешило, на самом деле. Безмозглый ребенок набрался наглости что-то у него требовать.
— Я ее знаю, — не унимался следопыт, — мы друзья. Сперва увижу ее, потом покажу, где был Олень.
По стенам поползли тени — комнату готов был затянуть полумрак.
Однако следовало действовать с осторожностью. Александру нужна Алина, а ей нужен Олень.
Помимо этого, стоило попробовать вытащить из мальчишки что-нибудь, пригодное в обозримой перспективе.
— Ты знаешь, сколькие готовы поклясться, что знакомы с заклинательницей Солнца? Сколькие ищут встречи, только чтобы побыть в ее присутствии?
Каждый день он отклонял десятки просьб. Как от дворян, так и от простолюдинов — всякий желал благословления или милости или попросту жаждал узреть ее своими глазами.
— Спросите ее сами.
Как будто ему не терпелось свести следопыта с заклинательницей Солнца. К его неудовольствию Алина все еще казалась слишком привязанной к простому отказнику — дружку ее приютского детства.
— Скажи мне то, что мало кто знает. Что-нибудь… личное.
Мальчик с готовностью дал ответ, явно не подозревая, что некоторые вещи следует хранить с особым тщанием и никогда не лишать себя преимущества.
Синие ирисы. Ничего сложного. Александр едва не улыбнулся.
Для дальнейших распоряжений он вызвал опричника.
И был скрупулезен. Следопыту не позволялось покидать отведенные ему покои, и охранять его должны будут четыре поименных опричника, из тех, что преданы безраздельно. В ряды его стражи регулярно просачивались шпионы матери, и приходилось всегда сохранять бдительность — за тремя, чья верность находилась под вопросом, велось наблюдение, которое сменится дознанием после праздника. Но предателей, разумеется, было больше — и следовало убедиться, на случай, если Багра все-таки прознает про следопыта, что она не доберется до него и не разрушит план, касающийся оленя Морозова.
Александр не мог рисковать, только не с этим.
Он отпустил коротким кивком следопыта с конвоиром и, глядя, как уходит Оретцев, испытал поднявшуюся внутри волну неприязни.
Но затем разум обратился к более приятным вещам.
Александра ждала заклинательница Солнца.