Ликорис

      Со дня рождения Эмы прошло чуть более двух недель, и Такемичи начинала откровенно волноваться: от Чёрных Драконов не было ни слуху, ни духу. И это при том, что они с Баджи и Хинатой настолько понадеялись на этот свой план, что даже не придумали запасного.       — Мы тупые, — выдала вердикт Ханагаки, стукаясь лбом о стол и прикрывая глаза. — А я — самая тупая.       — Не надо так о себе, — нежно запротестовала Хината, поглаживая плечо подруги. — Мы все виноваты. Думали, что сработает, а по факту…       — Сработает, — внезапно выдал Баджи, и в его голосе было столько уверенности, что девушки одновременно вскинули голову. Кейске ухмылялся. — Ну, я чо хотел сказать? Если ща так подумать, то план реально говно и он бы не сработал, останься всё как было.       — О чём ты? — нахмурилась Тачибана.       — Расширение Тосвы, — поняла Такемичи, тут же выпрямляясь.       — Ага, — довольно поддакнул Кейске, раскачиваясь на стуле. — Драконы слишком высоко в пищевой цепи, мы для них букашки, которые суетятся где-то под ногами. Они булки-то явно поджали, когда мы победили Вальхаллу, но потом обратно расслабили. Но сейчас, когда Вальхалла стала частью нашей банды, всё иначе.       Ханагаки медленно кивнула.       В словах Баджи был смысл. Для Чёрных Драконов Тосва была скорее бандой малолеток, которым захотелось поиграть в преступников. Этому образу активно содействовал Хаккай, который старался не отсвечивать дома или рядом с Драконами. Победа над Вальхаллой в этот чёртов Хэллоуин заставила Драконов посмотреть на Тосву более трезвым взглядом, но, учитывая то, что ни Майки, ни кто-либо ещё из верхушки не предпринимал никаких набегов на чужую территорию, Драконы расслабились. Поэтому им и не было дела до Такемичи, которая тёрлась рядом с Юзухой.       К тому же, никакие другие банды также не подавали никаких признаков жизни. Серьёзных поводов для действий не имелось.       Однако всего через два дня после дня рождения Эмы к Тосве присоединилось солидное количество человек из Вальхаллы. Произошло присоединение одной банды к другой. Теперь в рядах Тосвы были и более взрослые и опытные гопники.       Правда, самой Такемичи такой поворот не нравился. Она помнила, что в прошлом Тосва стала частью Вальхаллы, но при этом командиром оставался Майки. Тогда Сано ещё больше закрылся в себе и стал совсем нелюдим.       Теперь история шла немного другой дорогой, но Ханагаки всё равно было неспокойно. Во-первых, подобное расширение означало толпу озверевших школьников, управлять которой крайне трудно. Во-вторых, банда больше не была «кружком по интересам», где каждый знал друг друга, теперь там появилась целая куча незнакомцев. А в-третьих, Такемичи и Баджи хватало одного только Кисаки, когда появился Ханма.       Ханма Шуджи был откровенно неприятным парнем: себе на уме, с ядовитым взглядом, кучей секретиков и скользким характером. Такемичи хорошо помнила его в тех воспоминаниях о будущем, которого больше никогда не случится: тогда Ханма был частым гостем в их с Кисаки доме. Вдвоём они постоянно что-то обсуждали, строили какие-то планы, но Ханагаки никогда не знала, какие: ей ни о чём не рассказывали.       Самым противным во всей этой ситуации было то, что девушка была знакома с Ханмой несколько лет, но при этом никогда его по-настоящему не знала. Шуджи был человеком-загадкой, от которого никогда не знаешь, чего ожидать.       Такемичи напряжённо взглянула на недовольного Баджи, переставшего раскачиваться и пододвинувшегося к девушкам ближе:       — Уверена, что присоединение Вальхаллы — это махинации Кисаки. Но нам они на руку. Если Драконы и вправду напряглись после этого, то можно надеяться, что они выйдут со мной на разговор.       Кейске непонятно скривил лицо.       — А разве они не должны были раньше? — недоумённо спросила Хината. — Уже две недели прошло…       Такемичи застонала и снова упала лбом на стол. Да. Две недели, как Вальхалла стала частью Тосвы, а от Драконов ни слуху, ни духу.       — Кстати про Кисаки. Он там как? А то тоже подозрительно помалкивает.       — Чёрт его знает, — честно призналась Такемичи. — Мы иногда видимся на общих собраниях или просто пересекаемся, но он никак не реагирует. Только смотрит.       — Интересно, почему.       — Ну, в том прошлом он начал ухаживать за мной после смерти Эмы…       Хината резко поджала губы и отвела взгляд. Такемичи не особо сильно распространялась о том, что произошло с ней в том уже невозможном будущем, однако одно было понятно точно: там мало чья судьба изменилась.       — Ладно, давайте не будем о плохом, — хлопнула в ладоши Хината. — Давайте лучше о чём-нибудь другом поговорим. Или составим новый план действий, если этот всё-таки не сработает.       — Порой я поражаюсь твоему оптимизму, — буркнул Баджи.       — Хоть кто-то должен быть оптимистичным, — невозмутимо ответила Тачибана и обвела прищуренным взглядом друзей. — А то у вас двоих такие кислые мины, что даже смотреть противно.       — Ну так не смотри, — фыркнул Кейске, но сам принялся пялиться на Хинату, отчего та засмущалась.       Такемичи закатила глаза. И вот не надоело Баджи провоцировать Хинату!       Стоп.       Ханагаки резко выпрямилась.       Спровоцировать.       Про-во-ци-ро-вать.       А ведь это идея!       Девушка вскочила с места и бросилась к школьной сумке, которая стояла в коридоре, и принялась искать телефон.       — Эй, что происходит?! — закричал Баджи.       — Я гений! Вот, что происходит! — засмеялась в ответ Такемичи, набирая номер Майки и прикладывая телефон к уху. Сердце гулко билось в груди от волнения. Парень ответил спустя пять гудков. — Не хочешь вместе сходить в тот чудесный магазин сладостей? Куплю тебе всё, что захочешь!       На пару секунд в трубке повисла тишина, а потом Сано коротко кивнул и серьёзно ответил:       — Жди через двадцать минут.       Захлопнув крышку телефона, Такемичи вернулась на место за стол к друзьям. Улыбка не хотела уходить с лица.       — Ты собираешься тащить Майки на территорию Драконов? — нахмурился Баджи. — Это идиотизм. Подумай о последствиях.       — Из двух зол выбирают меньшее, — возразила Такемичи. — Вот мне и надо спровоцировать Драконов выйти со мной на контакт. Я сама потом улажу с ними все вопросы.       — Ага. Уладишь ли, — фыркнул Кейске, закатив глаза, одновременно с этим откинувшись на спинку стула и скрестив руки. — Я против. То, что ты собираешься делать, — дурость. Лучше придумаем план безопаснее и для тебя, и для банды.       Ханагаки сжала руки в кулаки.       — У нас меньше тринадцати дней. Мы должны действовать, — покачала она головой, тряся телефоном перед капитаном первого отряда. — Я знаю, что мой план глупый и опасный, но он действенный. Поверь. Я всегда готова прикинуться идиоткой, которая ничего не знает ни о бандах, ни об их правилах. Я возьму всю вину на себя и готова нести ответственность за последствия.       Баджи какое-то время молчал. А затем хмуро и обеспокоенно выдал:       — Тосва недовольна твоим присутствием. Ты раздражаешь большинство человек. Раньше тебя недолюбливали только новички, но теперь постепенно начинают и те, кто в банде едва ли не с самого её основания. — Он замолчал на мгновенье и отвёл взгляд. — Если ты потащишь Майки на территорию Драконов, то Тосва окончательно расколется, и Майки придётся сделать выбор: они или ты.       Сердце Такемичи кольнуло острой болью.       Волнение поднялось вновь, но уже от внутреннего потрясения. Она и не подозревала, что сейчас в банде дела настолько плохи. И всему виной именно она.       В голове пронёсся вид улыбающегося Майки. Он молчал всё это время, улыбался и смеялся, хотя с каждым днём всё ближе был к моменту выбора: любимая или собственное детище. Наверняка он знал об этом, но также оттягивал этот момент. Ханагаки не хотела заставлять его выбирать, потому что знала, как это трудно, но всё равно в голове промелькнула непрошенная и неприятная мысль, что в любом случае Майки выберет Тосву. Потому что Тосву он созвал с нуля. Потому что Тосва — это часть его жизни, он сам. Потому что Тосва — это его друзья и товарищи.       Потому что он уже не раз и не два отказывался от Такемичи.       И что ему мешало сделать тот же выбор и в этом времени?       — Майки-кун выберет их, — сипло отозвалась девушка, хотя глаза начало пощипывать. Она быстро поморгалась. — Он всегда выбирал их. Я привыкла, так что не так уж и страшно. Если это плата за его жизнь, то я готова.       Кейске повернулся к ней, открыл было рот, но тут же захлопнул. Парень ладонью закрыл уставшее выражение лица и потёр виски.       — Такемичи-чан, — рвано выдохнула Хината, но Ханагаки лишь покачала головой, болезненно улыбнувшись.       — Всё в порядке. Всё хорошо, — словно для себя, проговорила она, потирая большим пальцем крышку телефона-раскладушки. — Лучше давайте пока оставим как есть и займёмся делом. Сейчас важнее Драконы.       Хината нахмурилась, а её руки задрожали. Такемичи, увидев состояние подруги, вновь покачала головой. Сейчас не время для сожалений и переживаний, да и…       Девушка прикусила щёку, быстро-быстро моргая. Предательские слёзы, которые она никогда не умела сдерживать, снова выступали на глазах, а в голове, как назло, крутились одни только мысли о собственной бесполезности и о том, что Майки важнее банда. Так ведь всегда было. Такемичи правда не могла, да и не хотела винить его в этом, потому что вины Майки здесь и не было, но противный внутренний голосок не затыкался ни на секунду.       Но что она могла сделать с этим?       Она вздохнула и быстро утёрла глаза ладонью. Ханагаки уверенным шагом пошла к лестнице на второй этаж.       — Я умоюсь и немного накрашусь, — сказала она и начала подниматься наверх. — А вы пока подумайте о плане Б. Я уверена, что Кисаки-кун как-то замешан в будущих событиях, но не знаю, как именно. Придумайте, как остановить его. — И ушла.       Только в ванной Такемичи позволила первым двум слезинкам скатиться по щекам, а потом с остервенением вытерла их. Она повернула кран холодной воды на полную, умываясь и чувствуя неприятную толпу мурашек по спине. Ей следовало успокоиться и перестать думать о всяких глупостях.       «В конце концов, если Майки-кун откажется от меня, то конец света не наступит», — мысленно вздохнула она, а после посмотрела на своё отражение. Перед ней предстала бледная, уставшая девушка с мешками под глазами и отросшими корнями осветлённых волос. Даже светло-голубые глаза как-то потускнели.       Решив, что с таким внешним видом дорога только в морг, но никак не на свидание, Такемичи открыта дверцу шкафчика и достала косметику. У неё было десять минут, чтобы привести себя в хоть сколько-нибудь привлекательный вид.       Первой в дело пошла сыворотка для лица, которую закупорил тонкий слой крема. Критически осмотрев своё лицо с разных сторон, Такемчии решила не наносить тональник, лишь консиллером замазать покраснения от прыщиков и мешки под глазами. На сами глаза легли светло-розовые тени. Образ закончила тушь на длинных ресницах.       Теперь она наконец-то была похожа на человека.       Убрав косметику обратно в шкафчик, Такемичи по-быстрому расчесала волосы, мысленно решая, что же с ними делать. То ли снова осветвлять корни, то ли краситься в чёрный. Выбор крайне сложный.       — Ладно, спрошу у Хины-чан, — решила девушка. Хлопнув себя по щекам, тем самым приходя в себя и настраиваясь на более весёлый тон, Ханагаки вышла из ванной.       Хината и Баджи всё ещё сидели внизу, и лица их были напряжёнными. По одному лишь взгляду на них Такемичи сразу поняла, что ей не понравится их новая идея.       — Мы собираемся скорешиться с Кисаки, — вдруг выдал Баджи.       Девушка чуть не запнулась о собственные ноги.       — Нет, — тут же помотала головой Ханагаки и, негодуя, продолжила: — Он пытался убить тебя. Ты думаешь, он будет корешиться с тобой? Исключено!       — Возможно и нет. А может, и да, — продолжал гнуть своё юноша. — Он пытался убить меня, но у него не получилось. Значит, он попробует снова. А чтобы на этот раз не было никакой осечки, он будет полностью контролировать происходящее. Так что в его же интересах держать меня поближе к себе.       Душой Такемичи была несогласна с Баджи, но разумом понимала, что тот был прав. Кисаки был сложным человеком, но у него была одна простая черта: когда планы по манипуляции не срабатывали, он начинал брать всё в свои руки. Его логика была проста: если хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. И он делал.       — Он будет знать, что у тебя есть какой-то план по его уничтожению, — напомнила Такемичи.       — И именно поэтому он согласится на мою авантюру, — самодовольно усмехнулся Баджи. — А с собой возьму Чифую.       — А его-то зачем подвергать опасности?! — возмутилась Хината, хлопнув ладонью по столу.       — Он и так в опасности, — пожал плечами Баджи. Но, словив непонимающие взгляды, пояснил: — пока он лежал в больнице, его несколько раз пытались убить.       Такемичи чуть не упала: от услышанного у неё натуральным образом подкосились ноги. Неприятный ком тошноты подскочил к горлу, а в глазах застыл ужас.       Кому Чифую мог перебежать дорогу? Этот юный мальчишка, любящий сёдзе-мангу и не сделавший никому ничего плохого? Как так-то?       Ханагаки медленно осела на пол.       — К-как? — прохрипела она.       — Дракен думает, что это Чоме и Чоджи, одни из бывших капитанов Вальхаллы, а я считаю, что Кисаки.       Такемичи прикрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Чоме и Чоджи избили Чифую и были в подчинении Ханмы и, соответственно, Кисаки. Сейчас они отказались присоединяться к Тосве, да им бы и не позволили.       — Надо узнать точно, приказал ли им Кисаки убить Чифую или нет, — потерянно выдохнула Такемичи. — У тебя есть кто-нибудь, кто сможет это сделать?       — Да. Отправляю пару своих ребят, — кивнул Баджи и, чуть помявшись, более мягко сказал: — ты только, это, не переживай. Мы Чифую защищаем. Всякие мудаки его не коснутся.       Такемичи выдавила улыбку, но на деле продолжала переживать. Внутренние волнения не утихли ни на секунду.       От неприятных мыслей её отвлёк стук в дверь. Майки наконец-то приехал. Натянув на лицо улыбку, девушка осторожно поднялась на ноги и направилась к двери. У двери она сделала глубокий вздох и сосредоточилась на цели этого свидания.       Сейчас ей надо взять на себя провокацию Драконов. Чифую, Чоме и Чоджи займётся Баджи.