Ликорис

      Пробуждение у Такемичи вышло не из приятных: вот она лежала в тёплых объятиях Майки-из-будущего, а вот у неё звонит будильник на телефоне, и она вновь открывает глаза в прошлом. Девушка не чувствовала, что выспалась, наоборот, ей казалось, будто её несколько катков подряд переехали.       Сев в кровати и протерев глаза, Ханагаки широко зевнула и скосила взгляд в сторону — туда, где спал Майки-из-настоящего. Тот сопел как ни в чём не бывало, явно не услышав будильник. И Такемичи с радостью присоединилась бы к нему, вот только сегодня в двенадцать и в половине второго разными рейсами должны будут прилететь родители. Было решено, что девушка не будет встречать никого из них, так как прилетят они в разные аэропорты. Отец — в международный Нарита, мать — во внутренний Ханэда. Вместо этого Ханагаки останется дома и будет их ждать.       С трудом поднявшись с кровати, Такемичи отправилась в ванную, шлёпая босыми ногами по подогреваемому полу.       В ванной девушка умылась, причесалась и нанесла на лицо крем, после чего вернулась в комнату, вновь завистливо посмотрела на Майки и уселась за стол. Пора за работу. В самом нижнем ящике у неё хранился блокнот, в который она записывала всю важную информацию о том, что видела в будущем.       Пролистав страницы с пометками об Инуи и Коконое — тут Ханагаки чуть улыбнулась, понимая, что Тайджу наконец-то повержен, — Такемичи открыла девственно-чистый лист и взяла в руки ручку. Ей предстояло воспроизвести все даты, которые она старательно запоминала во сне.       23.01.2007: «Муто-кун предатель. Сливал информацию Поднебесью. Через пару дней (26.01?) убит Санзу-куном».       22.02.2007: «Эма-чан выжила, но в потасовке с Поднебесьем умерли Изана-кун (брат Майки???) и Дракен-кун».       «Изана-кун — брат Майки-куна и Эмы-чан по линии отца. Судя по всему, как-то связан с Шиничиро-саном (узнать, как)».       «Поднебесье — банда в Йокохаме, возглавляемая Изаной-куном. Проиграла в потасовке 22-го февраля, была поглощена Токийской Свастикой. Почему Муто-кун был предан Поднебесью?»       Следующие строчки давались девушке уже с большим трудом:       13.09.2008: «Смерть Пэяна и Па-чина. Разбились в автокатастрофе, когда Пэян забирал Па-чина из колонии. Виноват Кисаки-кун, но полиция доказательств не нашла».       05.07.2011: «Пропажа и смерть Чифую-куна. Виноват Кисаки-кун».       09.07.2011: «Пропажа Баджи-куна. Подозревал в пропаже Чифую-куна Кисаки-куна, нашёл доказательства, но Кисаки-кун загнал его в ловушку».       19.09.2011: «Найдены останки Чифую-куна».       «Кисаки-куна так и не нашли».       Новое будущее уже не было таким плохим, как предыдущие, но оставалось довольно печальным. Майки и Такемичи поженились и жили вместе, но вот для Дракена, Чифую, Па-чина и Пэяна это «будущее» так и не настало.       Девушка перечитала написанное и тяжело вздохнула. Все эти смерти вели к одному-единственному человеку: к Кисаки. Очевидно, что он был главной причиной происходящего. Он играл с чужими судьбами, даже, кажется, не испытывая при этом никаких душевных мук.       Такемичи прикрыла глаза, стараясь вычленить из памяти ещё что-нибудь. Не из сна, а из тех обрывков воспоминаний будущего, которые обычно накатывали на неё чуть позже по пробуждению. Девушка видела размытые образы, улыбающуюся Эму, Дракена, который давал пять Майки, серьёзного Мицую, Коконоя и Инуи, которые преклонили перед ней колени, Санзу, задумчиво теребящего подвеску, плачущего Майки и незнакомого парня-альбиноса (вернее, почти альбиноса, потому что глаза у него были серые) с загорелой кожей.       Ханагаки дёрнулась, открывая глаза и резко наклоняясь вперёд, почти что ложась на стол. Воспоминания были обрывочными, в виде картинок и без какой-то ясности, но уже вызывали пульсирующую головную боль.       Следовало разбудить Майки и всё ему рассказать.       Такемичи перевела взгляд на кровать, где сладко посапывал Сано. Стрелки настенных часов показывали почти десять утра. Отец приземлится в двенадцать, ещё минимум час у него уйдёт на то, чтобы добраться до дома. Значит, у девушки в запасе было чуть больше трёх часов.       Пару секунд Ханагаки задумчиво смотрела на кровать, перебирая пальцами по поверхности стола, а потом, решившись, схватила телефон и принялась звонить Баджи. Тот трубку поднял гудка с десятого, при этом звуча максимально недовольно. Но стоило девушке пояснить ситуацию, как он тут же резко вскинулся и пообещал приехать через сорок минут, захватив с собой Хинату.       Сбросив вызов, Такемичи также обзвонила и Чифую с Тачибаной, приглашая к себе и сообщив подруге, что за ней приедет Кейске, а потом принялась за самое тяжёлое — будить Майки.       Привычным движением она сперва обмотала старое одеяльце вокруг ноги Майки, затем открыла окно, а пока комната наполнялась декабрьской прохладой, сбегала на первый этаж на конфетой. Когда тело Майки остыло без тепла большого одеяла, отобранного заранее, парень заворочался, продирая глаза, и Такемичи поманила его вкусняшкой, чтобы парень встал. А стоило ему пройти шагов пять в полусонном состоянии, как он потихоньку начал приходить в себя, и девушка затолкала его в ванную.       Рутина по пробуждению Майки была приятной, но порой отнимала слишком много времени. К счастью, в будущем Майки научится просыпаться сам и даже откажется от старого потрёпанного одеяльца, которое теперь каждый раз таскает с собой на ночёвки в доме Ханагаки.       Пока Сано приходил в себя, а Чифую, Баджи и Хината были в пути, Такемичи по-быстрому приготовила несколько пышных омлетов, рассчитывая, что друзья приедут голодными. К ним она наделала кучу бутербродов с джемом и сладкой шоколадной пастой, а затем разлила сок по стаканам. Получился самый настоящий завтрак по-американски.       Майки спустился на кухню ещё в начале готовки и уже уминал свою порцию, никого не дожидаясь. Вскоре приехал и Чифую, которому Такемичи любезно накрыла на стол. В итоге они сели есть втроём, понимая, что слишком голодные, чтобы ждать ещё Хинату с Баджи.       — Нафскофка уфашным быхо то бухущее? — набив рот, поинтересовался Чифую.       — Бухущее? — удивлённо переспросил жующий Майки: ему так и не объяснили причину общих сборов.       — Да, будущее. Майки-кун, помнишь, я говорила, что когда что-то глобально меняется в прошлом, я во время сна попадаю в будущее? — спросила Ханагаки.       — Ну да, — кивнул парень, беря в руки стакан с соком и запивая еду. Наконец-то его речь стала чистой: — Ты сегодня что-то видела?       — Да. Подробности расскажу когда приедут Баджи-кун с Хинатой-чан, но что касается твоего вопроса, Чифую-кун… — девушка вздохнула, медля с ответом и отводя взгляд, — зависит от того, о ком говорить.       Парень нахмурился и даже перестал жевать. По одному только выражению лица Такемичи он понял, что кто-то снова умер.       Больше они эту тему не затрагивали вплоть до тех пор, пока спустя минут десять в дверь не раздался долгожданный звонок.       На пороге стояли долгожданные гости. Пропустив их в коридор, Такемичи отошла чуть назад, с улыбкой наблюдая за их взаимодействием. От Баджи и Хинаты шла та самая атмосфера влюблённых. Их взгляды, мелкие движения, короткая забота друг о друге — всё говорило о том, что они парочка. Даже яркий шарф в цветочек на шее у Баджи, который явно ему дала Хината из-за волнения о том, что парень может простудиться.       Пока друзья мыли руки, Такемичи по-быстрому разогрела им их порции и поставила на стол. А заодно убрала грязные тарелки Чифую и Майки, снарядив последнего мыть посуду.       — Итак, ты видела будущее, — без предисловий начал Баджи, садясь за стол и злостно втыкая вилку в омлет.       — Да.       — И насколько всё плохо? — напряжённо спросила Хината.       — Относительно. Эма-чан выживет, но… — Такемичи на секунду замолчала, пытаясь сформулировать дальнейшую мысль. — Давайте я лучше объясню в хронологическом порядке. Существует банда под названием «Поднебесье». Ей руководит некий Изана Курокава, который был связан с Шиничиро-саном и, — она перевела взгляд на моющего посуду Майки, — является братом Эмы-чан и Майки-куна.       Сано на такое заявление резко обернулся, едва не выронив тарелку.       — Чего? — ошалело спросил он, глядя на Такемичи глазами по пять йен. — Брат? Но откуда?       — Ваш отец нагулял на стороне. Точно так же, как в случае с Эмой.       Майки стиснул зубы и прошипел что-то про мерзкого жиголо, но Ханагаки не была уверена, что этот термин подойдёт для отца Сано. Хотя кутежи он явно ещё как любил.       — Судя по всему Шиничиро-сан был в курсе существования Изаны-куна и даже общался с ним. А Изана-кун возможно знал, что Майки-кун и Эма-чан — его брат и сестра. А может, это всё совпадение — я так и не успела узнать. Во всяком случае, Поднебесье и Токийская Свастика столкнулись в драке двадцать второго февраля — в тот день, когда должна была умереть Эма-чан. Эма-чан выжила, не знаю, как, но выжила, но во время столкновения умер Дракен-кун.       — Кисаки, — буквально прорычал Баджи, стискивая в руках вилку. Взгляд Майки потемнел.       — Да. Ты там так же думал, — кивнула Такемичи, — но Дракен-кун умер во время драки, там легко свалить на другого. Как тогда с Казуторой. Доказательств причастности Кисаки-куна не было, да и после произошедшего всё вроде как было тихо. Но потом… — Девушка набрала в грудь побольше воздуха и вывалила всё как на духу: и про смерть Па-чина и Пэяна, и про Чифую, и про Баджи. Добавила и про то, что Кисаки инсценировал свою смерть и скрылся, и про то, что больше никто на момент конца две тысячи восемнадцатого года не умирал.       Друзья слушали внимательно, не перебивая. Каждый думал о своём — это было видно по выражениям их лиц. Но абсолютно все были хмуры.       В этом будущем умерло всего пять человек. Раньше умирала вообще почти вся верхушка Тосвы.       А ещё в этот раз Майки не застрелился, потому что Такемичи смогла стать ему тем, кем мечтала — якорем, держащим в этом мире. Опорой. Силой.       — Не так уж и плохо, — в конце концов произнёс Баджи, задумчиво глаза на остатки сока в своём стакане.       — «Не так уж и плохо»?! — возмутилась Хината. — Ты умер!       — Но ты выжила. Это главное.       Тачибана отдёрнулась назад, от шока открывая и закрывая рот, как рыба.       — Нет не главное, — наконец выдавила из себя девушка, сжимая руки в кулаки. В её прекрасных глазах полыхнул гнев. — Ты умер. И Чифую-кун умер. И Дракен тоже. И Пэян с Па-чином мертвы. Это не «не так уж и плохо». Это ужасно.       — Соглашусь с Тачибаной-чан, — кивнул Чифую. — Надо что-то сделать с этим Кисаки. Он явно не остановится, пока не прикончит нас с тобой и Дракена в придачу. Чего только на нас так обозлился, интересно.       — Чёрт его знает. Он псих больной, — фыркнул Баджи. — Майки, выдворяй его из Тосвы. Ему не место среди нас.       — Согласен, — кивнул Чифую. — Пусть уходит.       — Но разве так он не под наблюдением? — с сомнением протянула Такемичи. — В том будущем Кисаки-куна тоже выгнали, и с ним ушёл полный состав третьего и шестого отрядов. Они вполне могли присоединиться к Поднебесью, раз уж Кисаки принимал участие в той драке. Так что не думаю, что будет выгодно отпускать его. Может, лучше оставить и следить?       — Мысль здравая, но вспомни, чем это заканчивалось в прошлые разы. Кисаки каждый раз легко добивался власти в Тосве. Что помешает ему прогнуть банду под себя и в этот раз? — спросил Баджи. — Лучше выпнуть к чертям.       — Но финальное слово за Майки, — напомнил Чифую, и все обернулись на непривычно хмурого и задумчивого Сано, который не вымолвил ни слова с тех пор, как услышал о смерти Дракена.       — Что скажешь, босс?       Майки обвёл тяжелым взглядом всех собравшихся, задержавшись на несколько секунд на лице Такемичи, потом пятернёй зарылся в свои светлые волосы, вздохнул и едва ли не выплюнул:       — К чёрту Кисаки. К чёрту Ханму. К чёрту третий и шестой отряды. Вы важнее.