Затмение

Он проводит расторопно губами по всей длине ляжки, кусает вдоль очерченной языком линии, подле правой упругой ягодицы. Сжимает бок, впечатываясь островатыми ногтями в кожу, и оттягивает длинные светлые волосы на себя, дабы громче слышать постанывания. Ему это жутко нравится. Член уже давно больно упирается о кромку штанов, просясь на волю, но Гай не спешит его освобождать. Вместо этого он любуется нежной, белоснежной, словно чистейший снег, кожей, нетронутой ещё никем. На утончённые, выпирающие лопатки, на ровную спину, на копчик, на выпирающую задницу, с красующимся красно-синим засосом. Внутри него что-то переворачивается, что-то ломается, и адский блеск вспыхивает в глазах. Гаю хочется раскрасить своими следами всё это тело. Леон, его Леон, как же древний лорд демонов ждал сегодняшнего момента. Гай лихорадочно проводит языком по собственным губам и задирает на начале плеча кожу зубами, скользя пальцами обеих рук по бёдрам. Тягучий вздох его обожания только разгорает пыл, и Гай касается заветного места, проталкиваясь внутрь одним пальцем, продолжает неспешную дорожку покусываний со следами по ровной, сильной спине точно такого же, как и сам он, лорда демонов. — Г-гай, я убью т-тебя! — резко поварачивает голову Леон, ловя губы напротив в слишком невинный поцелуй. Всего на секунду, но древний Демон-лорд опешил, не часто ему удаётся почувствовать эти холодные губы… Определённо не часто, раз в сто лет, и то если его лордество-сильнейший Гай одержит победу над быстротой и ловкостью, и поцелует эти вкуснейшие губы, пока Леон не опомнится, не остановит, закрыв ладошкой его рот. В этой игре всегда шла ничья, но, видимо, пришло время выиграть Гаю. А что требовалось для этой победы, лишь не лезть, не обращать внимания и смиренно ждать, пока Кромвел сам не соизволит прийти за ним в покои, пугаясь странности одного из десяти демонических столбов из-за резкой смены характера. Гай фирменно ухмыляется, когда губы отстраняются, наплетает на длинный палец светлый волос и властно притягивает целуя сам. Горячий язык проходится по нижней губе, проникает в рот, изведуя забытый горизонт, прежде чем сойтись в схватке с чужим мягким и желанным языком. Движения в дырочке усиливаются, когда третий палец проникает, медленно, но верно приближаясь к простате. Леон содрогается, его и без того узкие стенки сжимают пальцы, а сам светловолосый лорд демонов прерывает их поедания друг друга, тяжело дыша. Слюнка стекает на подбородок, появляются слёзы, туманя голубые глаза, а бледную кожу лица озаряет здоровый румянец. Это картина слишком опьяняет Гая.  — Ох, какой же ты сладенький, Леончик, платиновый клинок или лучше повелитель моего сердца? — За-замолчи! — опускает красное лицо в подушку Кромвел, двигая навстречу пальцам задом. — Ненавижу тебя. — Как романтично от тебя слышать сие признание, я тоже тебя люблю, лапушка. — Умри, придурок… — мычит Леон, стараясь не стонать. Кримзон закусывает собственную губу, хлопает свободной рукой по упругой ягодице Леона, до покраснения, и проводит следом языком по месту ушиба. Он скользит внутри пальцами по простате, слушает нервные тихие постанывая и принимается расцеловывать всё тело, оставляя следы зубов и засосов. — Не скрывай свой голосок, сладкий. — Шепчет в ухо и дует, сжав губами мочку. — По-поце… По-це.л… — Что? — языком проходится по ушной раковине Кримзон, к дополнению поигрывая круговыми движениями пальцев по простате. — Поцеловать? Довольно помычав, Гай одним рывком поворачивает Леона к себе лицом, без промедления хватая его губы в плен. Эта мягкость — дурманит рассудок. Он очень давно мечтал быть с этой вреднючкой. Не сосчитать, сколько времени прошло. И какой же восторг ему приносит то, что лёд начинает таять. Леон обнимает шею Гая, кусает его губы, мычит в поцелуй, содрогаясь от неги накрывшей тело. Царапает предплечья с плечами и старательно борется за лидерство с языком Кримзона. Их оголённые, крепкие тела тесно связываются друг с другом, обжигая. А сердца бьются в унисон. Гаю становится тепло и так хорошо… Его искушение слишком велико. — По-почему ты ещё в штанах, а я полностью гол?! — сдувает со лба длинную, мокрую от пота чёлку Кромвел, оставляя след багровый на шее Гая. — Уже не терпится? — счастливо хмыкает Гай, вытаскивая пальцы с ануса. Леон протяжно стонет, затем злобно смотрит голубыми глазами в красные, страстные и фыркает, демонстративно отворачивая голову. Гай громко хохочет, приспускает штаны, высвобождая налитый большой член. Он проводит языком по своим искусанным губам, разворачивает голову Леона на себя, хрипит: — И когда наши тела соединятся, начнётся новая эпоха. — Кусает его щеку, разводя ягодицы. — Эпоха нашей с тобой любви. — Что ты не…нес… — запинается Леон, глупо хлопая ресницами, — эта штуковина не влезет в меня! — Ой, я поражён, что сам Леон Кромвел оценил мой член, — ухмыльнулся Гай, приближаясь ближе к лицу своего обожания. — Я буду нежен в твой первый раз, детка. Леон открывает рот, дабы возразить, но Гай даже и не думает это выслушивать, впиваясь в мягкие холодные губы. Он проводит ладошкой по своему члену, и приближается к отверстию, проникая одним резким движением. Леон до крови кусает его губу, царапая шею с лопатками. Было необычное ощущение, совсем не так, как с пальцами, к этому нужно привыкнуть. Толчок, и Леон прогибается дугой, впечатывая в себя Гая. — А всегда знал, что рано или поздно ты будешь моим, — Оторвавшись от раскрасивших губ, глухо произносит один из древнейших лорд-демонов. Леон поджимает губы и мысленно соглашается. И всё же многое изменилось за те сто лет, как к ним в столбы затесался Римуру. Слишком странная у него появилась ревность. Он сильно захотел Гая. Гай берёт в рот сосок, любвеобильно облизывает ореол и прикусывает маленький розовый комочек. Проталкивается до основания и упоенно наслаждается громкой музыкой, издающейся из вкусного ротика. Он проходится несколько раз по простате, наслаждаясь длинными пальцами, что так удачно поселились на его макушке, бултыхая красные волосы. — И зачем я только предлагал тебе взять меня, и даже в женщину готов был превратиться! — кусая чуть ниже груди, бурчит Гай. — Отдаться на всю, а то и все ночи… Нужно было просто тебя нагнуть и приласкать. — Облизывая ключицу, смотрит в мутные голубые глаза. — Ты… Ты… как же я не-ненав… как же я люблю тебя! — простанывает Леон, потянувшись за поцелуем. — Наконец-то ты это признал! — слегка шокированно шепчет Гай, закидывая его ноги к себе на бёдра, проникая под другим углом. — Долго же я ждал. Теперь я могу тебя звать «дорогой»? — нахально улыбается, запечатляя целомудренный поцелуй на его устах. Леон видит звёзды перед глазами, дьявольскую ухмылку Гая и растворяется в ощущениях. Это прекрасно. Он этого точно никогда не забудет. Эти руки, блуждающие по его телу, ощупавшие каждый мускул, каждый сантиметр. Губы, так сладостно целующие, и толчки: грубые, резкие, быстрые, но в то же время нежные, доводящие до судорог. — Играемся всю ночь, лю-би-мый! Улыбается во весь рот Гай, сцеловывая слёзы наслаждения с щёк Леона. Он проводит рукой по излившемуся члену, мысленно восхваляя себя за то, что именно он довёл «Ледяного принца» до такого состояния. Выходит из податливого тела и с рыком вновь врывается в него, незамедлительно целуя, заглушая стон. Как редкое затмение настигает луну, так и Гай поглощает Леона, утопая.