Отец моего ребёнка

      По дороге домой Маргарет позвонила Алиса и девушки недолго пообщались. Алиса рассказала, что её дети заболели ветрянкой, и теперь Марко приходилось самостоятельно заботиться о них, ещё и успевать по дому. А всё потому, что Алиса не болела ветрянкой в детстве и для неё подобная болезнь была опасна. Подруги ехидно посмеялись над Марко, может теперь он поймёт, каково приходится жене держать в порядке дом и ухаживать за двумя детьми-погодками. Всё же Маргарет была немного обеспокоена, ведь Софи несколько дней назад играла с ним, и болезнь уже могла передаться.       Дениз вкратце рассказала Алисе о том, что произошло у неё за время пребывания в Нью-Йорке, старалась не упоминать про Стэна, но подруга слишком хорошо её знала, и услышала смятение в голосе. Признаться честно, Мэг была приятна такая забота и что она может рассказать Алисе обо всём, не встречаясь с осуждением, переубеждением и оценочными суждениями вроде «правильно-не правильно». В этом и заключается суть дружбы — ты принимаешь человека таким, какой он есть, не требуешь большего, не навязываешь свои идеалы и принципы, поддерживаешь, помогаешь. Так и Алиса всегда относилась к Маргарет, и знала, что в нужный момент подруга убережёт от неизбежного, вроде бутылки вина или навязчивых идей о разводе с Марко.       — Ну а Ник что сказал? — спросила Алиса.       Маргарет глубоко вздохнула. Она уже десять минут сидела в машине, припаркованной около апартаментов и не хотела заходить домой, потому что там горел свет и вероятнее всего Ник уже был дома.       — Вроде бы он всё понял.       — Мэг, понять-то он может всё, но принял ли?       — Не знаю, Алиса. Мне кажется, что он немного отстранился.       — Не делай поспешных выводов, подруга. Всё ещё наладится, если вы оба этого захотите.       В словах Алиса сплошная правда. Можно исправить лишь то, в чём оба заинтересованы. Только вот интерес Мэг стал угасать, когда Себастиан был слишком близко к ней.       — Ты права. Мне уже пора, мы с Софи приехали, а она спит на заднем сиденье, надо отнести её домой и не разбудить.       — Конечно, дорогая, не задерживаю. Звони, не пропадай. Ужасно по тебе соскучилась.       — И я по тебе, скоро увидимся.       — Целую!       Подруги попрощались, Мэг убрала телефон в сумочку, вышла из машины, и взяв Софи на руки неохотно заходила домой. Её никто не встретил, в квартире царила тишина, и только сейчас Мэг поняла, что освещение в гостиной включается автоматически с заходом солнца. Она выдохнула с облегчением, пожалуй сейчас был лучший момент побыть в одиночестве. Дениз уложила Софи спать в её комнате, а сама решила принять ванну. День был не из лёгких, усталость взяла верх, и все мысли Мэг рассеялись, когда тёплая вода нежно обволакивала тело. Не хотелось думать, знать, размышлять, копаться в себе и своих чувствах по отношению к Нику, к Себастиану, к общей ситуации, которая внезапно сложилась.       С приездом в Нью-Йорк Маргарет будто стала другим человеком, взглянула на саму себя с другой стороны. Дениз так отчаянно стремилась к идеалу всю жизнь, что теперь поняла — она гналась за миражом в пустыне. Идеала не существует, ты можешь быть только чуть лучше, чем вчера, месяц или год назад. Все эти воздушные замки, выстраиваемые в голове приводят только к разочарованию, порой злости на себя. Ты перестаёшь оправдывать собственные надежды и в итоге остаешься ни с чем. Наверное, это и есть самое страшное — понять, что все твои усилия и надежды были напрасны. Когда вдруг осознаешь, что целый год работал над отношениями, а они по сути ничего для тебя не значат, это просто некое удобство, комфорт, но в то же время и потребительское отношение к другому человеку.       Подобная мысль поселилась в голове Маргарет, когда на следующий день они вместе с Софи и Ником пошли на экскурсию в Эмпайр-стейт-билдинг, а потом гуляли по улицам Манхэттэна и даже сходили на Таймс Сквер. Всем своим существом Мэг не хотела быть там, она хотела забрать Софи и поехать в уютную квартиру Себастиана, чтобы снова вместе приготовить ужин, посмотреть фильм, а потом говорить по душам до поздней ночи. Дениз ждала, что Себастиан ей позвонит или хотя бы напишет, поэтому на каждый звук входящего сообщения или звонка реагировала молниеносно, но самого нужного никак не было. Сама она не хотела беспокоить Стэна, завтра похороны, а значит у него миллион неутешительных дел, которые надо успеть сделать. Так прошёл ещё один день.       Утром Ник опять уехал на встречу с заведующим клиники, и заранее предупредил, что будет поздно вечером. Мэг по обыкновению поцеловала его в губы, проводила, и сказала, что будет сильно скучать. Только вот не сказала до конца из-за чего или по кому будет скучать.       Казалось, что единственной радостью в её жизни была только Софи. Они поехали позавтракать в ту небольшую кофейню в окрестностях, которая так приглянулась Мэг — и не зря. Выбор был потрясающий, и детское меню присутствовало, что не могло не порадовать девушку. Софи с радостью уплетала кашу с персиками, а Мэг лакомилась круассаном с лососем и большой порцией латте.       — Мама, мы скоро поедем к Себу? — внезапно спросила Софи. Мэг оторопела от такого вопроса.       — Цветочек мой, я не знаю, как только у него появится время.       — Мне он нравится. Он смешной, хочу снова играть с ним.       — Мне он тоже нравится, милая.       — Хочу ещё раз полетать, Ник так не делает.       Мэг не сразу поняла, что дочка имеет в виду, но потом вспомнила, как Себастиан подкидывал её в воздух и ловил, а Софи заливисто смеялась и расставляла руки в сторону изображая птичку. Дениз улыбнулась и поцеловала Софи в нос.       — Хорошо, мы обязательно к нему съездим, обещаю тебе.       Удивительно, как дети тонко чувствуют своих родителей. Софи будто прочла мысли и чувства Маргарет — она тоже хотела увидеться с Себастианом, поддержать его, поговорить, отвлечь, обнять и снова находится в их крохотном, но таком родном мире, где они втроём. Желание Софи побыть рядом со Стэном тоже можно объяснить — дочь сразу прониклась общением со своим биологическим отцом, Софи не стеснялась его, задавала массу вопросов, ходила в тот вечер хвостом за Себом, а он отвечал на всё, разговаривал с ней не как незнакомый дядя с чужим ребёнком, но как человек, понимающий, что перед ним его родная дочь. Они были так похожи, будто кто-то под копирку создал Софи и позаботился лишь о гендерной принадлежности.       Маргарет не думала о том, какой хочет видеть дочь в будущем — врачом, редактором издательства, рядовым сотрудником компании, или же спортсменкой. Нет, она никогда не давила на Софи в выборе увлечений, не талдычила о том, что надо делать, чем интересовать, не восхваляла какую-либо профессию. Она будет любить дочь, даже если та организует рок-группу и отправится колесить автостопом по Европе. Это будет выбор Софи, не Маргарет. Детям надо проживать свою жизнь для того, чтобы понять, кем же они хотят быть, что по душе им ближе, не исполнять нереализованные мечты своих родителям, а следовать своим собственным. Мэг лишь может помочь Софи, направить, если она попросит, дать совет, но никогда не сможет уберечь от разочарований в жизни. Так формируется личность. Маргарет стремилась вырастить дочь добропорядочной, честной, доброй, уверенной в себе.       После обеда Ник позвонил Дениз и сказал, что сегодня их вечером приглашают в гости — его друг по колледжу Энтони с женой Вероникой. Мэг ничего не оставалось делать, и она неохотно согласилась. После звонка Ника пришло сообщение, и это то, чего ждала девушка почти два дня.       «Всё закончилось. Я дома. Если можешь, и хочешь, то буду рад вас видеть».       Себастиан отправил это сообщение и ждал под ним оповещения «прочитано». Дождался практически в ту же секунду. Он улыбнулся, раньше его сообщения оставались без ответа, и даже без их прочтения, хотя в душе он знал, что Мэг видит их, просто не хочет отвечать.       Стэн раскинулся на диване в гостиной, даже не позаботившись о том, чтобы снять костюм. Он только немного развязал галстук, и тот теперь ещё больше походил на удавку. Все чувства атрофировались и теперь были на грани рефлексов. Ужасное состояние. Ты идешь куда-то не потому что тебе хочется, а потому что должен, делаешь то, что должен. Мы все должны делать то, что должно. Но самое страшное не это, а то, что ты не хочешь делать вообще ничего. Напрочь отсутствует душевный порыв, которому хочется поддаться и окунуться головой в бездну, иногда даже не хочется дышать, но это необходимо для организма. Рефлексия — неужели Себастиан проведёт в ней остаток своих дней? «Нет, надо что-то менять» — подумал он, но не смог сдвинуться с места. Бессилие, безысходность. То состояние, когда тебе действительно — никак.       Звук входящего сообщения отвлек Стэна от самобичевания. Мэг ответила: «Мы уже едем». Кто бы мог подумать, что всё в их жизнях обернется таким образом? По какой-то неведомой причине Маргарет оказалась в Нью-Йорке именно в тот момент, когда была так сильно необходима. У Стэна были друзья, на которых он мог положиться, выплакаться, если надо, помолчать, если это тоже надо, но самым дорогим и любимым другом всегда оставалась Маргарет. Может это было из-за редких встреч, из-за расстояния, разделявшего их. Может, если бы они жили в одном городе и виделись каждую субботу, то такие встречи потеряли ценность? Нет, вряд ли. Было нечто особенное в улыбке, взгляде Дениз. Когда она появлялась в поле видимости Себастиана, то всё озарялось светом, теплом, будто они становились теми детьми, которые бегали под палящим солнцем во дворе у Джины и объедались теперь уже ненавистным обоим инжиром.       — Себ, — закричала малышка и подбежала к Себастиану.       Он инстинктивно подхватил Софи на руки и закружил. Смех дочери — один из самых важных компонентов исцеления раненной души. Как скоротечна и циклична жизнь — одни умирают, другие только учатся жить, круговорот людей.       — Принцесса моя, здравствуй! Потрогай щёку, — сказал Себ.       Софи прикоснулась к щеке Стэна и улыбнулась, а затем робко поцеловала его.       — Ты не колючий.       Маргарет и Себастиан засмеялись в унисон дочери.       — Я же обещал тебе.       Софи смотрела на Себастиана, как на супергероя, в некотором роде он им был, только он играл героя на экране. А сейчас в глазах дочери видел то восхищение, которого не то, чтобы не хватало, а ранее было незнакомо.       — Ты побрился, тебе так тоже очень хорошо, — сказала Мэг. — Привет, Басти.       Друзья обнялись.       — Привет, Мэгги, спасибо, — Себ обратил внимание, что Дениз держит в руках пакеты. — Ты опять накупила продуктов?       — Да, будем готовить ананасовый тарт татен. Возражения?       — Не имеются.       — Вот и отлично.       Весь процесс готовки пирога контролировала Софи и задавала миллион вопросов, и Себ и Мэг охотно на них отвечали, даже поставили рядом с собой барный стул, чтобы малышке не приходилось прыгать, чтобы рассмотреть, как Маргарет просеивает муку, а Себастиан укладывает ананасы поверх коричневого сахара. Как показалось Себастиану Мэг была напряжена, хоть старалась не выдавать этого, руки немного подрагивали, она чуть не уронила миску, в которой замешивала тесто, взгляд был немного отрешённым, будто мыслями девушка была не здесь, с ними, а далеко за пределами Штатов. Стэн думал, что она беспокоится за его состояние, но она прекрасно знала, что лучше его отвлечь готовкой чего-то вкусного, а разговоры — это потом. Но сейчас Дениз думала о другом, не о Стэне и его утрате, не о Софи. Себ не хотел думать, что о Нике, потому что этот мужчина априори был для него неприятен. Нет, то, о чём думала Мэг — глубоко личное, возможно, она даже не захочет этим поделиться, но Себ не смог совладать со своими чувствам и задал вопрос.       — Мэгги, всё в порядке? Ты сама не своя.       — Всё нормально, — отмахнулась подруга. — Дай сироп, пожалуйста.       Себ протянул девушке бутылку ананасового сиропа.       — Потом расскажешь? — спросил он.       — Может быть.       Это было не недоверие со стороны Мэг, а не желание загружать и без того расстроенного друга своими переживаниями. Себастиан улыбнулся, и они снова перешли в активную стадию готовки. «Всему своё время» — подумал он.       Пирог отправлен в духовку, а друзья присели на диван, нужно было подождать сорок пять минут. Софи кривлялась около зеркала во весь рост, Себастиан с прищуром наблюдал за девочкой. Он облизнул и закусил нижнюю губу, хотел спросить у Мэг, но она пошла в ванную, чтобы умыться и немного почистить одежду от просыпавшейся муки. Стэн подошёл к малышке и присел на корточки рядом.       — Софи, что ты делаешь? — поинтересовался он.       Девочка строила разные рожицы перед зеркалом и театрально махала руками.       — Я играю.       — И как называется эта игра?       — Кино.       — Кино?       — Да, когда я вырасту, то буду актрисой и меня буду знать все-все-все люди на планете.       Стэн не мог поверить своим ушам. От услышанного он присел уже на пол. Сходства во внешности с дочерью меркли по сравнению с тем, как она внутренне становится похожа на него. Дениз-младшая хоть и была общительным ребёнком, но по рассказам Мэг не любила мало знакомых людей в доме, играла только с некоторыми детьми. Интроверт — как и Себастиан.       — А кем ты работаешь? — Софи села на согнутое колена Себастиана и закинула ручки ему на шею.       — Я актёр, принцесса, — Себ заправил за ухо дочери выпавшую прядь волос.       — Правда?       Сколько восхищения в разноцветных глазах Софи не передать никакими в мире словами, Себ был готов расплакаться от счастья, пусть и недавно хотел разрыдаться от горя и несправедливости. Как переменчивы мысли и чувства.       — Да, принцесса, правда. Хочешь, я дам тебе несколько уроков?       Софи радостно завизжала и почти оглушила Стэна, девочка кинулась ему на шею и обняла так крепко, как могла. Подобное ощущение не сравнимо ни с чем, и Себ радовался, что ему открылось подобное чувство, будто он перешёл на новый уровень в игре под названием жизнь. Румын обнял дочь в ответ, закрыл глаза и прижимал к себе маленькое и хрупкое тело так сильно, как мог позволить, чтобы не навредить.       — Что у вас тут происходит? — в комнату вошла Маргарет.       — Мамочка, а ты знала, что Себ актер? — с нескрываемым восхищением спросила Софи.       — Да, цветочек мой, знала.       — Он будет меня учить! Ура!       Софи прыгала по гостиной, смеялась, а за тем и вовсе начала танцевать, увлекая за собой Себастиана и Маргарет. Они подчинились желанию девочки, но пищащий звук духовки отвлёк всех троих. Дениз аккуратно поставила форму с готовым пирогом на стол и попросила Стэна дать ей блюдо. Накрыв большой тарелкой форму Мэг готовилась перевернуть его.       — Сейчас будет фокус, милая.       Софи с улыбкой на лице и присущим ей детским восторгом наблюдала, как мама переворачивает торт и снимает форму. На тарелке лежал восхитительный, ароматный тарт татен с карамелизированными ананасами.       — Вау! — в унисон сказали Софи и Себастиан.       Маргарет стояла напротив них и поочередно смотрела на друга и на дочь. Она покачала головой и глубоко вздохнула. «Даже повадки одинаковые» — подумала Мэг, когда Себ и Софи облизнули нижнюю губу и одновременно заправили за ухо выпадающие пряди волос. Дениз разрезала пирог, он и правда получился на славу, нежное тесто, в меру мягкие ананасы, и конечно аромат, который заполонил весь дом.       Отведав лакомство все трое уселись в гостиной около телевизора, Софи неотрывно смотрела мультики, а Себ и Мэг с недоумением наблюдали за происходящим на экране.       — В моё время такой чуши не показывали, — шепнул Стэн.       — Разве в мезозойской эре были телевизоры?       — Я ненамного старше тебя, — шикнул Себ.       — Для своих миллиона лет ты выглядишь чудесно.       — Кто бы говорил.       — Да ладно, брось. Детям нравится, да и Софи не так часто смотрит мультики. — Молчание. — Ты как? — осторожно спросила Маргарет.       — Ничего, пойдёт. Если честно, то стало намного лучше, когда вы приехали.       — Я рада. Как всё прошло?       — Ну, как сказать. Я ещё не осознаю, что всё кончено. Кажется, что вот через пару дней позвоню ему и он ответит на звонок, позовет посмотреть вместе какой-нибудь матч, будет жаловаться, что всё болит и ничего не помогает, — усмехнулся Стэн.       Мэг несильно сжала его руку.       — Я понимаю о чём ты. Когда мамы не стало мне не верилось в это. Почти каждый день я ходила в больницу, после учебы, подработки, проводила с ней всё свободное время, но этого казалось недостаточно. А потом я поняла, что мы не можем всю жизнь посвящать своим родителям, не можем и уберечь их от неизбежного. Другое дело, когда тебе двадцать с лишним, ты ещё полон жизненной энергии, всё воспринимается по-другому, легче отходишь от подобного.       — А в нашем с тобой возрасте — эмоции глубже. Намного глубже. Как потери, так и приобретения. Ох, Мэгги, я так рад, что могу с тобой говорить об этом, — не выдержав накатившей волны нежности и благодарности Себастиан притянул Мэгги в свои объятия. Она понимала его как никто другой. — Ну а ты как? Смотрю немного расслабилась.       Дениз повернулась к Стэну, их лица были на опасном расстоянии, взгляд Себастиана переменился и снова метался от её глаз к губам. Мэг поймала себя на той же мысли: она смотрит на губы друга и хочет их поцеловать, но не сейчас. Девушка помнила, что они не одни, как и румын мимолётно посмотрел в сторону Софи и лукаво улыбнулся. Маргарет положила голову на плечу Себастиану и уперлась взглядом в телевизор, пытаясь унять бешеное сердцебиение.       — Всё нормально, Себ. Это мои трудности.       — Всё пополам, помнишь?       — Тебе и без меня достаточно проблем.       — Будь по-твоему. Должно быть то, что остаётся только с каждым из нас.       Через некоторое время Мэг засобиралась домой, Софи надо было укладывать спать, а перед этим ещё и искупать. Стэн не задавал вопросов, вроде: может быть останетесь у меня? Это было неуместно, он знал, что Мэг и Софи ждёт Ник. Пришла пора возвращаться в реальность, и ему казалось, что выстроенный в мечтах мир, где они пять минут назад сидели в обнимку с Мэгги, а посередине Софи — рушится на глазах. Себ не мог удержать Дениз, она постоянно ускользала, как и моменты, в которые он хотел бы признаться в гложущих чувствах, высказать то, что лежит на душе многотонным грузом, но не решался.       Как часто мы живем с мыслью «ну вот сейчас будет подходящий момент и я решусь», а этот момент всё никак не наступает. С этим можно прожить жизнь и так и ничего не сделать, а потом что? Остаться с несбывшимися надеждами и мечтами? Чем себя оправдывать? Можно ли вообще оправдать бездействие? Но если ты не знаешь, какие могут последствия? Приведут ли они в счастливую жизнь или наоборот разрушат то, что уже есть? Жаль, что в жизни нет кнопки «сохраниться», как в игре, было бы куда проще.       — Когда увидимся? — спрашивал Себ, когда они стояли около машины.       — Давай созвонимся и решим.       — Хорошо. До встречи, Мэгги, — Стэн чмокнул подругу в щеку.       — До встречи, Басти.       — Пока, моя принцесса, — Себастиан подошёл к Софи и поцеловал дочку в лоб. Он заметил, как малышка прикрыла глаза и улыбнулась.       — Пока, Себ. Я буду скучать.       — И я тоже, но мы скоро увидимся. Слушайся маму, она у нас самая лучшая, правда? — Себ с напускной строгостью посмотрел на Софи, девочка закивала.       — Ну всё, мы поехали.       — Пока, Мэгги.       Стэн махал уезжающей вслед машине и свете фонарей заметил, что Софи вылезла из кресла и повернулась к заднему стеклу, махая в ответ Себастиану маленькими ручками. Такая мелочь заставила его улыбнуться ещё шире. В душе снова разливалось тепло, неведомое ранее.       — Пока, дочка, скоро увидимся, — прошептал Себастиан.       Он дождался, пока машина исчезнет за поворотом и только потом зашёл в дом.