***
Позавтракали они все-таки вместе, но уже перед самым концом трапезы, Рей замечает в проходе Иназуму, поднимающегося на второй этаж в мед.пункт, и решает подождать его внизу у дверей. Парень спускается уже через несколько секунд, сразу же замечая одногруппницу, ожидающую его. — Доброе утро. — Рей приветливо махает рукой, заставляя Иназуму остановится на месте. — Доброе. — кивает он, спокойный как всегда. — Не буду тянуть. Я хотела бы поговорить с Драгоном. — девушка чуть склоняет голову. — Ты не знаешь, где он может быть? Окама удивленно выгибает бровь на неожиданную просьбу. — Для чего тебе? — парень убирает руки в карманы, делая несколько шагов к выходу, ровняясь с Рей. — Ну… — тянет она. — На самом деле много для чего, но вообще я хотела поговорить о Судном дне. — девушка кладет руку на затылок. — У вас же наверняка есть план действий, да? Я хочу помочь. Иназума хмыкает себе под нос, раздумывает несколько секунд, а затем кивает в сторону, с немым знаком «идти за ним». Девушка слегка удивляется, когда они, миновав двери спальника, сворачивают к комнатам младших и идут до самого конца. Она и не знала, что в конце их коридора есть ещё несколько дверей, и одна из них открывала проход к лестнице вниз. — Подвал? — Рей удивленно хмурится. — Разве туда можно ходить… м-м-м, легально? Парень поворачивается к ней вполоборота и кидает недоумевающий взгляд. — Здесь есть жилые комнаты. Девушка слегка замирает на месте, протягивая тихое «ого-о», и быстрым шагом догоняет проводника. Подвал выглядел не так, как ожидала Рей. Здесь было достаточно светло, чтобы разглядеть каждую табличку с номером комнаты в деталях. Стены сухие и качественно покрашенные, на полу ковёр и даже какие-то растения, стоящие вдоль стен. Комнат здесь было больше за счет пространства под центральной лестницей, висело несколько дешевых картин-пейзажей, которые, по видимому, заменяли окна. Рей не была уверена в том, что знает хотя бы кого-то из здешних. Как объяснил Иназума, здесь живут те, кто учится на рядовых. А так же часть жильцов со снесенного общежития. — Здесь. — Иназума сворачивает за угол коридора, проходя почти до самого конца и упираясь в деревянную дверь под номером «П20». — Там живет кто-то из ваших? — роняет Рей, прежде чем одногруппник несколько раз ритмично постучится. — Не совсем. — качает он головой, пока с той стороны щелкает несколько отпирающихся замков. — Там никто не живет. Дверь открывается с тихим приятным скрипом, и из-за нее показывается незнакомое крупное овальное лицо с маленькими глазами и пухлыми губами. — Это Иназума, Морли? — раздается откуда-то из комнаты голос Иванкова, а затем слышится торопливый топот каблуков и из-за Морли показывается фиолетовая пышная шевелюра. Как только глаза Иванкова попадают на слегка растерянную Рей, тот охает и склоняет голову в бок. — Рей-тян!.. — его глаза округляются на столько, что длиннющие ресницы почти закрывают лоб. — Почему ты здесь, Рей-тян? — Привет, Импорио. — кивает девушка в знак приветствия. — Я хотела поговорить с Драгоном… — Впустите их уже. Голос парня уставший и хриплый. Морли с тихим «Ой!» Отходит от двери, открывая ее достаточно, чтобы и Иназума, и Рей протиснулись вовнутрь. Теперь девушка в полной мере ощущает, что она находится в подвале. Комната и вправду была не жилой. Единственная мебель в ней — несколько диванов, стулья и стол по центру, а с потолка свисала одинокая мутноватая лампочка. По углам и под потолком расположилась годовая плесень и пыль. Драгон стоял склонившись над столом и оперевшись на него руками разглядывая какие-то бумаги, рядом с ним курила Бетти, а Кума на диване пролистывал какую-то книгу. Только Иванков сейчас крутился около новенькой, как заведенный. — Привет. — Драгон наконец отрывается от бумаг и поворачивается к пришедшим. — Ты что-то хотела? Рей слегка зажимается от не самой комфортной обстановки, но через мгновение кивает и подходит чуть ближе. — Я хотела поговорить по поводу стычек. — девушка кидает взгляд на бумаги, с удивлением замечая, что перед ней лежат не просто записки, а почти полноценные досье с именами, а некоторые и с фотографиями. — Я хочу помочь избежать дальнейшего… боя. — на последнем слове она вновь поворачивается лицом к лидеру группы и ловит его внимательный взгляд на себе. Драгон не торопится с ответом. Пока он раздумывает, Бетти чуть опускает очки на нос, открывая глаза для присутствующих. — Зачем тебе это? — бросает она без наезда, из чистого любопытства, но Рей ее тон не по душе. — У меня есть причины. — хмурится она. — Я в принципе не хочу, чтобы это произошло, но… — она оборачивается обратно на Драгона, внимательно слушающего ее. — Я понимаю, что избежать бойни не удастся. Единственное, что можно сделать… Это подготовится. Или хотя бы частично помешать. — Ты права. — кивает парень после недолгого молчания. — Но ты предлагаешь бороться с последствиями, — он махает рукой, подзывая Рей ближе к столу, чтобы она в полной мере увидела, над чем они работают, — а наша цель — это причины. Теперь, подойдя почти вплотную, девушка видит, что все карточки учеников, все записи, лежащие на столе, написаны от руки, мелким подчерком. Но это не самое удивительное. Кем-то на листе а4 также от руки расписана была вся хронология судного дня четырёхлетней давности, включающая в себя, одним из начальных пунктов, смерть Роджера. А рядом, на таком же листке, все события случившиеся за последние пару недель: все стычки и участники, лица, которые могли быть зачинщиками и те, кто вообще не понимает, во что ввязываются. — Так вот для чего это… — Рей нагибается ещё ближе, изучая записи и сверяя имена учеников с фотографиями. Бетти сверлит Драгона взглядом, на что тот отвечает легким кивком, а затем переглядывается с Иванковым, которого молча просит подойти к столу. Рей пробегает глазами по спискам прошлого. Он разделен на три части: сопротивление, нейтралитет и бунтовщики. У девушки не вызывает удивление наличие в третьем столбце имен Зверей вроде Квина, Сасаки, Ульти и прочих. Причем Кинга она среди них не видит, так же как и имен из группы БигМам. Все они во втором столбце нейтралитета. В нем же она видит Дофламинго, Хину, Ван Огера и прочих из группы Тича. В сопротивлении, конечно же, Шанкс и его компания, весь список Революционеров, Аокидзи, Мамонга, Магелан, Марко, Джоз, Татч и… к большому удивлению девушки Крокодайл и Тич. Но Крок же говорил, что его это не интересовало? Или Рей его не так поняла? И что вообще здесь делает Тич?! Ещё большая странность, что Ширью ни в одном из этих списков не упоминается. — Ну как тебе, Рей-тян? — врывается Импорио. — Впечатляет да? Девушка слабо угукает и кивает головой, сравнивая имена прошлого с настоящим. В основном, упоминаются те ученики, что из рядовых, Шанкс, Марко и Аокидзи. Да и в принципе, повторений достаточно много. — Ну? — Драгон вновь опирается руками на стол. — Какие выводы сделаешь? Выводы? Есть несколько, что напрашиваются сами собой. — Вот эти. — девушка тыкает указательным пальцем в один из листов со списками, выискивая нужные имена учеников. — Они повторяются. Значит они как минимум поддерживают идею Судного дня. — Рей ведет пальцем дальше, находя новеньких из других списков. — Этих нет в прошлом, значит либо они только-только прониклись идеей, либо вообще не понимают, что за движ. Такие в драку лезут ради драки. — новенькая хмурится, возвращаясь к повторяющимся именам. Следующий вывод кажется ей абсурдным и в то же время имеющим право на существование. — Поправь меня, если ошибаюсь. — обращается она к Драгону, дожидаясь его кивка. — Изначально, четыре года назад, Судный день был придуман Роксом, так? Он сплотил под своей идеей многих из учеников, после чего, выждав подходящее время, устроили анархию. — Угу. — кивает Импорио. — Но Рокс погиб во время драки, да? Не важно как, важен именно факт смерти. Драгон медленно кивает, побуждая девушку продолжать. — Все эти списки и карты учеников… — она обводит их рукой. — У вас есть какие-то зацепки? Вы до чего-то догадались? В комнате на несколько секунд повисает тишина. Иванков весело хмыкает, пока Драгон слегка качает головой. — Хорошо подмечено. — парень поднимает взгляд на Импорио, уткнувшего руки в боки, а затем обводит глазами всех своих товарищей. — У нас и вправду есть несколько догадок. Ты двигалась в правильном направлении, но рано остановилась. — парой движений он отодвигает несколько бумаг в стороны, пододвигая списки ближе. — Имена учеников и вправду повторяются, но эта информация почти ничего не даёт. Другое дело, если ты знаешь, кто эти люди. — Дай угадаю. — вклинивается девушка, выискивая глазами среди досье нужные фамилии. — Они как-то связанны с Роксом? — Напрямую. — кивает Бетти. — Ближайшие его сподвижники. Хотя многих из них нету уже давно, единицы все ещё учатся вместе с нами. — девушка перекатывает сигарету в зубах и крепко сжимает её. — Фанатичные придурки. — Да. — кивает Драгон. — Но все-таки, они не из тех, кто смогут организовать что-то подобное, зато с радостью поддержат начинания других. — Подожди… — девушка внезапно выпрямляется. — Ты хочешь сказать, что… — Кто-то за всем этим стоит. И этому кому-то очень выгодно то, к чему все идет. Более того, этот кто-то среди учеников. Если это так, и за всеми происшествиями и драками стоит некий серый кардинал, это и упрощает и усложняет дело одновременно. И если они смогу поймать его, или хотя бы поймут кто это, Судный день удастся остановить. — Есть зацепки? Идеи? Хоть что-то? — Рей заметно воодушевилась, но Драгон на её вопросы снова качает головой. — Вообще ничего. — отрезает он и девушка разочарованно вздыхает. — Поэтому, я хотел отправить Иванкова расспросить тех, кого задержали. — Ага, и тут пришла ты… — Импорио разводит руками в стороны, но тут его перебивает Рей. — Могу я пойти с ним? — резко вклинивается она, так, что окама буквально застывает на месте не в самой удобной позе. — У меня хорошая Воля Наблюдения, я могу пригодиться. Драгон несколько секунд оценивающе смотрит на новенькую, слегка потирая подбородок. Ее предложение не кажется ему обманкой или ловушкой. Да и в целом, вся информация, которой он поделился с ней не была чем-то секретным, ее просто нужно было собрать. И выводы, которые они сделали, тоже не давали ответов. — Хорошо. Можешь идти с ним. — кивает Драгон, поднимая указательный палец вверх. — Ваша задача: выведать все, что можно и все, что пригодится в поимке виновника. Но ничем не рискуйте. Не получается — отступите. Поняли? Иванов и Рей синхронно закивали, и после команды «идите» почти так же синхронно вышли из помещения. — Не много ли ты ей доверяешь?.. — Бетти наконец докуривает сигарету, бросая бычок в стоящую рядом пепельницу. — Не пожалеем? Драгон на ее беспокойство успокаивающе усмехается. — Увидим.***
На улице во всю светит солнце. Рей даже не верится словам Багги о шторме. Иванков быстрым легким шагом ведет девушку в пролесок между спальником и столовой, как уже поняла новенькая, к тому самому необычному строению из темного кирпича, именуемому всеми «карцером». — Тебе нужно быть осторожной, Рей-тян. — говорит он на подходе. — Кхм, с охраной я разберусь, главное — ничего им не говори. Девушка уверенно кивает головой, добавляя тихое «угу». Иванков кивает ей в ответ, а затем стучится в железную выкрашенную серым дверь. Сначала никто не отвечает. Рей думает, что с той стороны просто не услышали или не обратили внимание, но Импорио беззвучно одними губами произносит «не беспокойся», как раз в тот момент, когда за дверью что-то начинает щелкать. Под некрасивый рванный скрип из проема показывается человек в форме морского дозора. Импорио лезет рукой в свою пышную прическу, достает оттуда какой-то сверток и скрытно просовывает ему в руку. Мужчина вновь возвращается в помещение не закрывая дверь, и окама поворачивается к одногруппнице и подмигивает в своей привычной манере, поднимая большой палец вверх, что вообще не выглядит скрытно и Рей хочется рассмеяться и спрятаться от этого одновременно. Через несколько секунд дозорный вновь выходит на улицу, недвусмысленно кивая на проход за ним. — У вас время, пока я курю. — бросает он вслед Иванковом, пропускающего Рей вперед. Парень кивает и тоже оказывается внутри. Обычная неухоженная комната со столом, металлическими полками и ящиками, из которой в следующее помещение вела плохо освещенная бетонная лестница вниз, огороженная решетчатой дверью. — Получается, сам карцер под землей? — девушка смотрит на темень внизу, и по ее спине ползут мурашки. — Угу. — Иванков с легкостью открывает решетку и начинает спускаться вниз. — Не самое приятное место. Карцер имел под собой три этажа, но окама остановился на первом, потому что время ограничено. Весь этаж был одним большим помещением, разделенным на десять участков решетками, образуя квадратные клетки, между которыми проходил коридор. Иванков быстрым взглядом проходится по сидящим. По одному-два человека на одну камеру. Вообще, бунтовщики сейчас вели себя достаточно пассивно, чтобы девушка начала сомневаться в их бунтарстве. — Эй, мальчики! — вскрикивает Иванков, голос которого стрелой проносится по помещению, разрезая устоявшуюся здесь тишину. — А ну-ка, живо сказали, кто здесь реальный анархист?! Йи-ха! — парень выходит в центр коридора, оглядывая каждое видимое лицо. Некоторые из сидящих побледнели и вытянулись по-струнке. Видимо, совсем зеленые. Остальные же, глядя на такую реакцию лишь фыркали и цокали языком, отворачиваясь от прилипчивого взгляда из-под пышных длинных ресниц окамы. — Что, никто? — разочаровано вздохнул он, опустив плечи. — Хорошо, сами напросились. — Иванков внезапно закрывает глаза и в одно движение раскручивает себя вокруг своей оси, вытягивая одну из рук вперед. — Ива, что ты делаешь?! — тихо спрашивает немного шокированная девушка, все ещё стоя у лестницы. — Эф-ф-фе-е-ект с-с-луч-ч-чай-й-йности-и-и! — из-за скорости его взращения, Рей сложно разобрать слова. В какой-то момент её кажется, что скоро он перейдет на сверхзвуковую. Но тут Иванков останавливается также резко, как и начал, указывая пальцем на сидящего в самом углу бунтаря. — Ты! — вскрикивает он, и заваливается в сторону, но Рей успевает его подхватить. — Больше так не делай! — вся эта клоунада её больше смущает, чем развлекает. Это вовсе не похоже на допрос! — Чё вам надо, чудилы? — грубый прокуренный голос раздается как раз из камеры, на которую указал Импорио. — Поплакаться пришли? — За языком следи. — хмурится Рей, помогая Иванкову сесть на пол. Она его узнала. Не сразу, но все-таки. Долговязый, на крысу похожий. Это ему она тогда врезала по колену по самое не балуй. Парень на её угрозу усмехается и ковыляет прямо к решетке, чтобы разглядеть пришедших по-лучше. — Иначе что? — мерзенькая улыбка расползается по его лицу до тех пор, пока его взгляд не фокусируется на лице девушки. Теперь улыбаться — её очередь. — Второе калено выбью. Мне не трудно. — грозит она, и парень отходит чуть назад. — Ты что-ли? — кривится он. — Ебанутая, блять. — Чё вякнул?! — Рей вспыхивает в мгновение ока, в пару быстрых шагов преодолевая расстояние между ней и решёткой. — Ну?! — парень не успевает увернуться от захвата и попадает прямо в ловушку её рук, а они повидали достаточно тренировок с Белоусом, чтобы хватка была стальная. — Повторишь?! — Руки от меня убери! Сумасшедшая! — Да я тебя!.. — Рей-тян, погоди! — Иванков, все ещё вытягивает руку вперед, только уже с целью остановить, видимо, и Рей, и головокружение. — Ты! — он старается держать голову прямо, но окаму все равно заметно ведет в сторону. — Что ты знаешь о завтрашнем дне?! — Ну-у… — он снова давит улыбку. — говорят, что будет шторм… — Рей, все это время держащая парня за воротник майки, вдруг резко тянет его на себя, от чего долговязый в силой, под звонкий лязг решетки ударяется об прутья лбом и взвывает о боли. — Шутить в цирке будешь. — недовольный оскал девушки ещё больше пугает его. — Говори! И не смей врать, я увижу. — Да не знаю я ничего! — прикрикивает он, чтобы все слышали. — Почему тогда во вчерашней драке участвовал?! От куда о ней узнал?! — Рей накручивает ткань чужой майки на кулаки. Кажется, этот недотепа расшиб себе бровь. — Не юли, ты ещё при Роксе был, я знаю! Что, по его стопам идешь?! — Да оставь меня!.. — Рей-тян, остынь! — Иванков, наконец, поднимается на ноги и идет прямо до камеры. — Мы так от него ничего не добьемся! Долговязый хнычет. Такая картина девушке отвратительна, и она поморщившись резко отпускает парня, от чего тот подает на пол. Рей поворачивается к камере спиной, только сейчас замечая, как её действия взбудоражили других заключенных, которые сейчас чуть ли не прилипли к решеткам, лишь бы по-лучше разглядеть, что творится. — Она б-больная! — долговязый как можно быстрее пытается отползти к дальней стенке, но фиолетовый сапог Иванкова, прижимающий его штанину к земле, не дает этого сделать. — Внимание! Вопрос. — Ива задирает указательный палец вверх, придавая своему образу напыщенности. — Ты — полный балбес, который без чужого наказа и пальцем не пошевелит. — долговязый громко сглатывает ком в горле. — Поэтому логично, что кто-то дал тебе инструкции! И-ха! Признаешься сразу или нам тебя убедить, мальчик? Парень всхлипывает, дергая больной ногой в сторону, чтобы избавится от захвата, но ничего у него не получается. — Не знаю я ничего! — вскрикивает он, и Рей жмурится от неприятной пискливости в его голосе. И куда подевала вся его грубость? — Врешь. — говорит она, не поворачиваясь, и слышит еще один всхлип. Видимо, Иванков наступил ему на ногу. — Да я не знаю, кто это! Честно! — Ага, то есть этот кто-то есть?! — качает головой Ива, утыкаясь своим большим лицом в решетку. — Д-да, да! Я не знаю, кто это! Жалкое состояние тряпки, вот как можно описать его поведение. А еще пару минут назад храбрился, как петух. — Как вы получаете информацию? — уже более спокойно спрашивает Рей, не столько этого нюню, сколько всех присутствующих, некоторые из которых уже дано отлипли от решеток и забились в углы. — Н-нам… Нам сообщение передают! Что, где и когда! Отпусти, мне колено больно! — Я тебе еще не туда надавлю. — хитро улыбается Иваноков, двигая сапогом выше по ноге. И как у него вообще растяжки хватает? — Кто передает и как? — девушка, наконец, поворачивается в их сторону, ловя ценную информацию, но почти тут же поворачивает в противоположную сторону к другим заключенным. Один из подростков встал с места и, прислонившись прямо к решетке, громко ударил по ней, привлекая внимание, от чего даже долговязый прекратил свои всхлипы-стоны. Он был накаченным, лысым, наверное, ровестник Аокидзи, то есть точно старше Рей. — Это сарафанное радио. — начал он слегка бассистым голосом. — Никто не знает, откуда информация, потому что каждый получивший ее идет передавать другому, и так, пока все не узнают. — парень скрещивает руки на груди. — А завтра у нас всеобщее собрание на главной площади нашего любимого УЗа. Будет и интересно, и весело. А теперь можете выметаться. — Вот так добровольно все выложил? — хмурится Рей, подозревая что-то неладное. — А что это изменит? — усмехается он. — Все уже идет по плану Рокса. Этот остров еще вспомнит его имя! — Камня на камне не оставим! — вскрикивает кто-то позади, заставляя девушку вздогнуть и обернуться. — Как Шебек завещал! — Шики бы сюда! Он бы еще ночью отсюда сдрапал! Вот дозор бы прикурил! — Гнать белых собак в шею! Помещение наполнялось вскриками, лозунгами и звуком ударов по железным прутьям. Каждый из заключенных теперь считал своей обязанностью что-нибудь, да выкрикнуть. Рей пыталась сохранять видимое хладнокровие, но внутри у нее все сжималось и бушевало. Какие идиоты. Внезапно, за руку ее хватает Иванков и тянет за собой к лестнице — Пойдем, Рей-тян. Торопливо приговаривает он. — Что-то не так. — О чем ты? — даже когда они поднимались наверх, звуки бунтарей все еще мешали нормально слышать друг друга. — Тот дозорный. — Иванков первый достигает калитки. — Он уже должен был вернутся. Как кстати Рей подмечает отличную слышимость возгласов с первого этажа в комнате охраны. На всякий случай она плотно закрывает решетку. — Может еще курит? — Нет. — на лице Иванкова отражается беспокойство. — Прошло куда больше пяти минут, а дозорные с этим не церемонятся. — Что тогда? — Рей в несколько шагов приближается к двери и толкает ее, но к ее удивлению она не поддается. — Закрыто? Откуда-то из темноты лестницы поднимается подруга паника и тянет свои мерзкие ручонки прямо к Рей. Оттуда же, снизу раздается через чур громкий звук, похожий на поломку металла. Какого черта дверь закрыта? Она же открывается изнутри, верно? — Так и знал! — теперь очередь Иванкова подходить к двери. — Рей-тян, ты сразу идешь в спальник, ясно? — Что? Почему? Ива не отвечает на ее вопрос. К удивлению девушки, он расправляется с замком за считанные секунды, распахивая дверь почти на половину, чуть ли не выталкивая пиратку наружу, затем выбегает сам и с размаху захлопывает ее. Но только ступив на землю, Рей окутывает непонятный шум сразу с нескольких сторон. В нем и вскрики, и шипение, и свист, и еще много чего. Ей хватает пары секунд, чтобы понять, что происходит. Стычка. И не одна. Девушка фокусирует свое внимание на быстро удаляющейся фигуре Импорио в сторону футбольного поля, откуда шум раздается сильнее всего. Рей сжимает кулаки. Опять. Это опять происходит. Что там говорил тот бунтовщик? План Рокса уже вовсю идет? А если это и вправду так и все эти драки — не результат плана, а только его начало? Пункты, рядом с которыми чья-то рука ставит галочки? Ну нет, Рей в стороне не останется! Не в ее это правилах. Но куда бежать? Кому помогать? Из-за деревьев совсем не разобрать кто и с кем, звуки слишком смешанные и неразборчивые. Рей вдыхает кислород полной грудью и, закрыв глаза, пытается сфокусироваться на ощущениях. Уроки Воли Наблюдения хоть и давались ей без труда, но зачастую это были лишь интуитивные или случайные вещи. Иногда она просто чувствовала и на эти чувства опиралась, но все это — не серьезно, Рейли-сан ей постоянно об этом говорил. Не сможет она вечно вывозить Наблюдение на инстинктах. Пора и эту стезю обуздать. Как и ожидалось, сначала она ничего не видит. Сконцентрироваться ей мешают и звуки, и ветер, и бьющий через листву в глаза свет. Но сдаваться рано. Нужно абстрагироваться. Вот уже еле отчетливые белые формы, невнятные, расплывчатые. Они сливаются в одну массу, не разобрать чья кому принадлежит. Девушка задерживает дыхание. Образы становятся четче, появляются новые оттенки и цвета. Лишние звуки уходят на второй план, Рей, наконец, может различить голоса, обрывки фраз, стоны. Еще немного и она видит очертания людей, их движения, удары, замахи, падения. Рей чуть поворачивает голову в сторону и видит очертания толпы за спальником, скорее всего драка на полигоне. С другой стороны несколькими группами расположились анархисты, прямо за зданием УЗа, на мостовой. Саму девушку тянет ближе к спальнику, видимо интуиция подталкивает ее. Лучше она уже не увидит, поэтому несколько раз моргая, она открывает глаза, щурясь и поднося ладонь ко лбу. Иванкова и след простыл, а это значит, что он и не заметит, как она его ослушается.***
Ну, технически, Рей и так побежала к спальнику, правда сделав не малую такую петлю через полигон. Первым делом девушка видит на земле чей-то белый пиджак, который после драки кому-то придется отстирывать от зеленых и красных пятен. Выбежав на более менее открытое пространство, девушка поражается размерам потасовки. Раза в два больше чем вчера. Кажется, здесь собрались абсолютно все. Рей фокусируется на толпе, выискивая знакомых, но в гуще человеческих лиц это сделать сложнее, а Воля, которая нужна ей как никогда, не работает. Черт, она слишком напугана тем что видит, а видит она не мало. Уже только здесь, у деревьев, в нескольких метрах от толпы находятся те, кто в отключке, или те, кто слишком сильно ранен. У одного парня настолько сильно вывихнута челюсть, что она буквально почти свисает. Трава под ногами толпы неестественно бурая и грязная. Страшная. Вокруг пострадавших носятся некоторые из их товарищей, пытающиеся помочь хотя как-то, но без аптечек или, хотя бы бинтов это бесполезно. А драка и не думает стихать. Все настолько громко и сумбурно, что Рей просто теряется в этой какофонии шумов, сторов и ударов, а она даже не близко к ним. Так, сторонний наблюдатель. Но как бы девушка не хотела перейти эту черту «наблюдателя», сдвинутся с места она не могла. Лица, тела, одежда, цвета — все смешалось в одну огромную массу, которая, казалось, сейчас оживет и пойдет поглощать все, что на её пути. Остановитесь! Черт возьми, остановитесь!.. Но она не медиум, и толпа на её немые просьбы не отвечает, а закричать ей не дает ком в горле от страха, сковывающего её всю. Что там закричать, она рта открыть не может. Внезапно из толпы с большой скоростью вылетает паренек чуть младше самой Рей и с силой ударяется об ствол дерева. Пиратка так и не поняла, что именно так неприятно хрустнуло, но парень обмяк на земле и больше не двигался. Его неестественно повернутая к небу голова вызывала чувство неумолимой тошноты, в перемешку с желанием сорваться с места в оглушительном крике, но как на зло, Рей не может издать и звука. Только едва слышимый писк, когда она пытается набрать воздуха, чтобы не задохнуться самой. Не задохнуться… Не задохнуться… Стеклянные полумутные глаза смотрят ей в душу. В голове проносятся неприятные картины прошлого. Настолько неприятные, что руки начинают дрожать, а ноги неконтролируемо делают несколько шагов назад и Рей врезается в дерево, зажимая рот рукой. Но изувеченный и не собирается менять позы, или отводить запавшие глаза. Девушка искренне не хочет признавать то, на что она смотрит. Она не хочет признавать то, на что она смотрит. На плечо ложится большая тяжелая ладонь, обзор перекрывает бардовый костюм. Шок не дает ей осознать, кто перед ней сидит. Ей, кажется, что-то говорят, но она ничего не слышит. Теплая ладонь заменяется чем-то другим, более большим и тяжелым, обволакивая её почти с головой. В чувство её приводят только чересчур громкие выстрелы винтовок. Вздрагивая, Рей поворачивает голову к толпе, участники которой быстро и по очереди ложатся на землю, но даже так ей не удается различить знакомых лиц. Позади поспевают преподаватели и дозорные, обходя девушку как предмет экстерьера. Рей подносит свои дрожащие руки к лицу, ловя ими внезапный результат страха — она и не заметила, когда начала плакать. Нет-нет-нет! Соберись!.. Грубыми движениями она трет и без того раскрасневшиеся от влаги щеки, и, сбрасывая с себя чужой плащ, чуть ли не убегает к черному ходу спальника.***
Через двадцать минут Сенгоку лично объявляет о комендантском часе на оставшиеся три дня. Ученикам не позволено покидать свои комнаты. Завтрак, обед и ужин будут доставляться прямо в спальник и разноситься дозорными, которые все это время будут дежурить по этажам и днем, и ночью вместе с преподавательским составом. Рей, вбежав в комнату, сразу же отправилась на кровать, укрывшись одеялом с головой и отвернувшись к стене. Хэнкок, которая все это время сидела здесь, соседку беспокоить не стала. Проснулась новенькая когда уже было темно. Боа мирно сопела на своей кровати, а на столе стояли две холодные тарелки с обедом и ужином. Только вот у Рей совсем голода не было. Скорее всего, это из-за пережитого. Время позднее — спать не хочется, но и Боа она будить не намеренна. Краем глаза девушка замечает у двери валяющийся сложенный пополам листок, и его содержание удивляет не меньше, чем вообще его нахождение здесь. В коридоре второго этажа тихо и пустынно. Рей не видит даже дозорных, которые, между прочим, обязаны дежурить. Завернувшись в толстовку как воробей и тихонько прикрыв за собой дверь, девушка тихими шагами, чуть ли не на носочках пробирается к лестнице и спускается вниз. Дверь спальника оказывается приоткрыта, и в эту щель любопытно проглядывает луна, а из-за приглушенного света ламп в холле, создается иллюзия, что на улице светлее, чем в здании. Снаружи слегка прохладно, и из стороны в сторону играет ветер, отчего кучевые облака скоро поглотят на редкость такое яркое ночное светило. Рейли-сан курит, стоя около лестницы, на которой восседает Белоус. Оба молчат и о чем-то думают, изредка вздыхая и перебрасываясь взглядами. Рей в какой-то мере ощущает спокойствие, встречая здесь именно их. В конце концов, в записке было только имя её мастера. — Здравствуйте. — девушка удивляется хрипотце в своем голосе, но затем мысленно махает на это рукой, садясь на лестницу позади преподавателей. — А, Рей. — кивает Сильверс. — Как добралась? Без проблем? — Угу. — Так и знал. — тихий бас Белоуса после недолгого молчания. — Как всегда. — вторит ему мастер, вновь оборачиваясь к ученице. — Как ты? Мне сказали, ты была сама не своя после полигона. Рей продирает дрожь, и она обнимает колени, положив на них голову, чтобы было не так заметно. — Справлюсь. — тихо отвечает она. — А что с тем… Парнем? У дерева. Рейли хмыкает, задумываясь, поглаживая пальцами серебряную бороду. — Нет границ у человеческой жестокости, Рей. — мужчина вновь кидает взгляд на её поникшую фигуру, сжавшуюся грустным комочком у двери. Как такой не посочувствовать? — Кстати, у меня к тебе вопрос. — девушка чуть приподнимает голову, показывая свое внимание. Учитель еле сдерживает усмешку. — Как ты думаешь, за что борются ученики? Подумай, не спеши с ответом. Ух ты ж ё моё. Она только проснулась, а уже философия… Ну ладно, попробуем. — За идею. — тихо начинает она. — Я думаю, что во всем лежит идея свободы, тем более, если ты буквально живешь внутри бетонного забора. — Неплохо. — кряхтит Белоус, откашливаясь. — Но дело не только в идее. — В… понимании идеи? — дополняет Рей. — Ну, да. Если учитывать, что больше половины бунтовщиков, скорее всего, книжки в руки в жизни не брали, то и понимания, что есть что у них нет. Палка о двух концах. У многих из них только одно понимание свободы, которое заложил Рокс. А это, как по мне, вообще не то. — пожимает она плечами. Рейли протягивает восхищенное «ого-о-о» — Ты и про Рокса знаешь? — с улыбкой спрашивает он, и девушка кивает головой. — Хорошо, раз зашла такая тема, что по-твоему «свобода»? — Свобода?.. — нахмурившись, Рей поднимает голову ещё выше — к небу, чуть ли не запрокидывая её. Грузные темные тучи уже почти закрыли звездное полотно, только луна все ещё светит по-центру. — Так, разве есть она? Свобода? Во всем своем понимании? — она испускает грустный вздох. — Не верю я в неё. В свободу. Иллюзия иллюзией. — Ну, понятно, пессимистка ты наша. Свобода у неё иллюзия. — шутливо ворчит Рейли-сан, выкидывая бычок в урну. — Роджера на тебя нет. — вздыхает он, подходя к девушке, и нагибаясь, чтобы потрепать её по волосам. — Пошли, отведу тебя в комнату. Что-то подсказывает мне, что завтра тяже-е-елый день.