***
Год спустя Изуку возвращается домой из детского сада с более неприятными ожогами и синяками, чем предыдущие. Ожоги не настолько сильны, чтобы на них могли остаться шрамы, но причуда Кацуки — и, ничего себе, разве это не странно, не называть человека, которого ты знал всю свою жизнь, прозвищем — становилась всё сильнее в течение года. Маленькие хлопки выросли до размеров бенгальских огней и стали ещё громче. Эго блондина даже выросло на несколько размеров с тех пор, как появилась его причуда, и оно становилось всё более непостоянным. Изуку только что покончил с несправедливостью жизни. Сделал больше, чем должен был 5-летний ребёнок. Цветущий фиолетовый синяк на его щеке болел как сука, и 5-летний ребёнок знал, что, даже если бы его мать была дома, ей было бы всё равно, что её сын вернётся домой с травмами такого масштаба. Она не заботилась о нём с прошлого года. С тех пор как его жизнь развалилась на части. Хотя это нормально. Изуку теперь знает основы того, как позаботиться о себе. Даже если он все ещё иногда обжигается на плите или режется во время приготовления пищи. Всё в порядке. Пока он держится подальше от матери, она позволит ему оставаться в её квартире. Всё было терпимо. Он открыл дверь в квартиру своей матери и тихо снял ботинки в гэнкане¹, взял их в руки и проскользнул по коридору в свою комнату, в которой мама позволяет ему спать. Матери в данный момент не было дома, отсутствие обуви было единственным показателем Изуку, но он всё равно тихо крался по квартире, пока не добрался до двери, ведущую в помещение, в котором он остановился. Это была не его комната, потому что ему не разрешалось иметь свои собственные вещи. Всё, что у него есть, — это привилегия, данная ему матерью. Она подарила ему жизнь, она может и отнять её. В глубине души он знает, что не должен терпеть, когда с ним обращаются будто он меньше, чем человек, но более эмоциональная и доверчивая его сторона говорит, что это то, чего он заслуживает за то, что не сразу получил причуду. Хотя с ним всё в порядке.***
Он не был в порядке. Изуку шесть, и на него кричит Инко. Она ворвалась в комнату и начала кричать на него о том, как он разрушил её жизнь и тело, и как коллеги и друзья не смотрят на неё. В каком-то смысле он считает, что это его вина. Это у него неисправный фактор причуды. Это у него слишком много потребностей. Он тот, у кого по сути нет причуды. — С меня хватит! Проваливай! Убирайся из моего дома! Уходи! Забирай своё дерьмо и не возвращайся! — закричала она. Изуку сделал, как она сказала, и собрал свою школьную сумку, набитую мелкими вещами (школьная форма, книги и ещё одна сменная одежда), которые у него были. Инко гналась вслед за ним по коридору, он схватил свои ботинки и выбежал за дверь. Он не прекращал бежать, пока не начал задыхаться, что было не так уж долго, но для маленького 6-летнего Изуку это казалось вечностью. Он не осознавал, что плачет, пока не рухнул в переулке и не подтянул колени к груди, наблюдая, как его слёзы капают на штаны. Он всё равно должен ходить в школу. На всякий случай, если они позвонят Инко, хотя он сомневается, что они это сделают.***
Только через три месяца его вызывают в кабинет директора. Пухлый, жирный старик говорит Изуку, что они не могут позволить себе разрушить репутацию школы, обучая беспричудного ребёнка. Изуку хочется усмехнуться и спросить: «Какая репутация?», но он этого не делает и вместо этого кивает, а затем выходит из начальной школы Альдеры в последний раз. Он ходит в библиотеку через три района, чтобы не отставать от учебы, хотя узнает только то, что его интересует. Он сидит в библиотеке от открытия до закрытия, читая учебники по естествознанию, истории, английскому языку и математике. Он берет книгу по психологии, но кладет её обратно, когда не понимает больше половины иероглифов в ней. Может быть, когда он подрастет. Никто не спрашивает, почему 6-летний ребёнок находится в библиотеке, а не в школе, когда он говорит им, что учится на дому. Он не утруждает себя изучением других предметов, которые, как он знает, будут преподаваться в школе, потому что они не кажутся ему интересными, и он полагает, что они ему не понадобятся. Они выглядят скучными и совсем не похожи на веселые чтения, поэтому он избегает их как чумы. А потом возникает проблема с деньгами и новой одежды, и он задаётся вопросом, что он может сделать. Он не настолько доверяет взрослым, чтобы просить их о помощи. Видя, как взрослые, которые, как он думал, были рядом, чтобы направлять его и помогать ему расти, закрывали глаза, когда его одноклассники избивали его. Однако он находит способ получить деньги. Он знает, что это неэтично² и, скорее всего, незаконно, но он должен как-то выжить. Эта его рутина: походы в библиотеку, встречи со взрослыми (взрослым нельзя доверять, они только хотят что-то получать) и поиск новых мест для сна. Дни проходят, и в конце концов мечта быть героем уходит на задний план. Заперта в клетке, ключ выброшен, и его никогда не найдут. Со временем взрослые всё больше и больше теряют его доверие. Понимание того, что, когда вы получаете что-то от кого-то, будь то еда, деньги или жилье, вы должны найти способ отплатить им. Если это связано с твоим телом, так тому и быть. А потом он чувствует жужжание в глубине своего мозга в свой девятый день рождения, когда выходит на прогулку. Это непрерывное жужжание, которое становится всё более и более агрессивным, когда он проходит мимо людей. Оно становится таким непрекращающимся и подавляюще громким, что ему приходится возвращаться в свою недавно найденную заброшенную квартиру и пытаться блокировать всё вокруг. Он не узнает, что это его причуда. Пока два месяца спустя не спросит даму у кассы, как она справляется со всем этим жужжанием, когда она находится среди групп людей. Она, по праву, смотрит на него, как на сумасшедшего, и в ту ночь он размышляет, что может означать это жужжание. Он почти все дни проводит дома, выходя только по ночам и когда ему нужно пополнить запасы еды. Однако каждый раз, выходя на улицу, он экспериментирует со своей причудой. Потому что, по-видимому, быть выгнанным за отсутствие причуды, а затем проявить её, — это просто способ вселенной дурачить его. Но он не собирается возвращаться. Он никогда не вернется. Особенно теперь, когда у него появилась причуда.***
Он встречает взрослого, о котором только слышал: Сотриголова. Разум снабжает его местоположением, когда он пробирается по переулкам и закоулкам в свой одиннадцатый день рождения. Он не понимает, почему мужчина выглядит таким обеспокоенным. Он просто хочет использовать тебя. Верно. Потому что, даже если он профессиональный герой, он всё равно взрослый, а взрослые используют Изуку. Дети только издеваются над Изуку, а взрослые только используют его. Это была его жизнь с тех пор, как ему исполнилось четыре года, — лишь по этой причине он отказывается от предложения мужчины. Ластик оставляет его в покое, и Изуку больше его не видит, уже запомнив звук (он не знает, как еще описать уникальное жужжание мозга каждого человека) мозговых волн Ластика и быстро покидает любую область, в которой он чувствует сигналы человека.***
Только намного позже (он не уверен, сколько времени прошло, просто сейчас зима), когда он встречается с одним из менее настойчивых взрослых, которых он обычно встречает, он чувствует жужжание Ластика в голове громче, чем во все остальные времена, и он встречается взглядом с мужчиной. Маленькая обнадеживающая часть его хочет крикнуть. Умолять его не позволять мистеру Кавасаки отвести его в переулок. Но он царствует в этой маленькой роли и тщательно создает маску смирения и скуки. Сотриголова появляется позади мистера Кавасаки и спасает Изуку от того, что грубый человек собирался с ним сделать. Он делает это только для того, чтобы ты мог отплатить ему. И Изуку верит голосу, который докучает ему, поэтому он проскальзывает глубоко в свой разум, блокируя всё и вся. Он знает, как это называется. Он знает, что это вредно для здоровья, но каким-то странным образом это помогает.***
Маленькая часть его, которая хотела доверять Ластику, — Шоте, он сказал называть его Шота, —растёт мало-помалу, чем больше времени он проводит с этим человеком. В конце концов, прошло полгода, и Изуку находит взрослого, которому он может доверять. Может быть, он сможет позволить Шоте быть взрослым и снова позволить себе быть ребёнком. Может быть, его заставили повзрослеть слишком быстро, но сейчас он может начать выздоравливать. Сколько бы времени это ни заняло, он знает, что Шота будет рядом с ним на каждом шагу.