Возврата нет

- Минору-сан? А его смена уже закончилась, он полчаса как ушёл. Ему что-то передать? - Да нет, я хотел с ним лично поговорить. Я слышал, что его племянница больна, а в больницу он не обращался. Даже на дом врача не вызывали. - А, вы об этом… Да, бедная Сунако-чан, даже на улицу днём выйти не может из-за своей болезни. Доктор Одзаки кивнул, словно слушая, а сам вспоминал, что, когда семья Киришики переехала в Сотобу, он тоже видел только главу семейства. «Моя дочь и жена больны и не могут находиться на солнце», - говорил тогда глава семейства. А сейчас происходит нечто подобное, только болеют не жена и дочь, а племянница. «Да, тогда мы уничтожили ту вампиршу, но не смогли поймать девчонку… Значит, она жива и…» - Вы… не подскажете мне адрес Минору-сана? – чуть запинаясь, поинтересовался он. – Хочу осмотреть его племянницу… «Вот что они задумали! Как же я сразу не сообразил? Ведь нападали только на женщин, причём взрослых. Ведь эта Сунако – маленькая девочка, которой нужна… мать. Сейшин уже играет роль отца. А теперь они нацелились на Мичиру…» Тошио буквально летел в направлении того адреса, который ему дали в магазине. «Если они только попробуют её тронуть…» - Надо же, какая встреча, Тошио… - за его спиной раздался тот самый голос, который мужчина слышал вчера вечером у дома Охико. – Словно и не прошло двенадцать лет. Ты ни капли не изменился. - Чего не могу сказать о тебе, - Одзаки медленно повернулся, - Сейшин. Вроде внешне и сохранился неплохо, но мы-то знаем правду. - Смотрю, ты уже обо всём догадался, раз пришёл сюда, - казалось, Мурой никак не отреагировал на выпад в свою сторону. – И что же ты хочешь? - Оставьте в покое Мичиру-сан и убирайтесь из города… - Одзаки пристально смотрел на бывшего друга. – Я не позволю вам больше здесь бесчинствовать. - Твои трепыхания бесполезны, Тошио, - не улыбнувшись, сказал Сейшин, делая шаг вперёд. – Ты всё равно проиграешь. - «Так же, как проиграл в Сотобе…» - продолжил доктор фразу. – Значит, ту записку прислал ты? И зачем же? - Не понимаю, о какой записке ты говоришь, - небрежно и, казалось, равнодушно, ответил Мурой, однако, Тошио, хорошо знавший своего друга, заметил, что Сейшин еле заметно вздрогнул, - но не советую стоять у нас на пути, если хочешь, чтобы больше никто не пострадал. - Ты действительно не изменился, Сейшин, - неожиданно улыбнулся доктор Одзаки, в очередной раз затягиваясь, - даже надев маску убийцы. Не знаю, чего ты добиваешься, но больше я не позволю тебе кого-нибудь убить. И, отбросив в сторону наполовину раскуренную сигарету, мужчина подошёл к Мурою практически вплотную. - Если с головы Мичиру-сан упадёт хоть один волос, клянусь, я лично сделаю так, что ты и эта маленькая кровопийца отправитесь на тот свет. - Сожжёшь весь город? Это в твоём духе Тошио, - с некоторой насмешкой в голосе ответил Сейшин после некоторого молчания. – Кажется, ты уже пытался сделать это двенадцать лет назад… Тошио Одзаки побледнел от еле скрываемой ярости. Сейшин усмехнулся, и впервые за всё время разговора стал похож на бессердечного убийцу. - О, неужели я попал в точку? Ты тоже не изменился, ни капли… Ради своей справедливости не пожалеешь никого. Даже Мичиру-сан, если она станет вампиром. Ведь твоей первой жертвой стала твоя собственная жена. И, холодно ухмыльнувшись (Тошио даже показалось, что он видел звериный оскал), Мурой развернулся и пошел в направлении своего дома, перебирая четки, чтобы сделать очередной шаг к достижению своей цели. - Если ты попытаешься мне помешать, - неожиданно он повернулся к доктору еще раз и с ненавистью посмотрел на доктора, - клянусь, Тошио, я лично вспорю тебе горло… *** Утро после окончания моей смены выдалось пасмурным и дождливым. Моросящий мелкий дождь, да и дождь вообще был моей самой нелюбимой погодой, потому что вгонял в тоску и наводил на депрессивные мысли. Сразу в памяти всплывало всё плохое, что когда-либо со мной происходило: от мелких обид до крупных потрясений. До сих пор во время непогоды вспоминаю, как была шокирована, узнав о пожаре в Сотобе и о смерти Муроя Сейшина. Не знаю почему, но это событие было воспринято мной тогда, как личная трагедия, словно писатель был моим лучшим другом. Конечно, кто-то может сказать, что в пятнадцать лет всё видится в крайностях, что это простой фанатизм и всё в этом роде. Но даже сейчас, через двенадцать лет, эти события виделись мной именно в таком свете. Особенно после того, как я познакомилась с одним из свидетелей пожара – доктором Одзаки. - Что вы здесь делаете, Одзаки-сенсей? – честно признаюсь, я была шокирована столь внезапным появлением доктора возле моей работы. – Разве вы не должны быть на работе? - Иногда полезно дышать свежим воздухом, - ответил Тошио-сан, держа в руке зонт, - а ещё знать, что всё в порядке и никто не погиб… - Со мной ничего не случится, - с легким раздражением в голосе ответила я. – Я уже вполне взрослая и могу постоять за себя, если понадобится. Как видите, я до сих пор жива, потому что… - Потому что предупреждены об опасности. Знай о ней Кацура-сан, все было бы иначе… - Вы не хуже меня знаете, что Ами была беспечна и несколько наивна. Обвести ее вокруг пальца было проще простого. И этим они воспользовались, - я нетерпеливо поглядывала на часы: Минору должен был подойти с минуты на минуту. - Вы сейчас ведете себя не лучше Кацуры, - лицо доктора неожиданно помрачнело. Не надо было даже быть психологом, чтобы понять: Одзаки-сенсей на что-то сильно разозлился. – Он уже успел вас очаровать? Что же он сказал? Что влюблен? И вы поверили ему? Я думал, что вы умнее… - А если я скажу, что… - я запнулась от еле сдерживаемого гнева. Как он смеет лезть ко мне в душу и копаться там? Какое право он имеет оскорблять Минору? Еще не доказано, что Минору (или Сейшин) – вампир. Может, он самый обычный человек? Человек, который мне очень дорог. – Вы не имеете права лезть в мою личную жизнь! Вы так ослеплены своей местью, что ничего не замечаете вокруг и всех стрижете под одну гребенку. Да я… да я вас видеть не желаю. Никогда! И, развернувшись, на каблуках, я пошла к себе домой, трясясь от злости. И если еще вчера я была готова разговаривать с доктором о вампирах и делиться своими подозрениями, то теперь... Я готова была забыть, что доктор вообще существовал в моей жизни.