Team Minato.AU

      Она умерла. Какаши не мог в это поверить. Она умерла от его рук. Умерла из-за него.       Единственное, что Какаши помнил - это лицо Рин перед собой и яркие вспышки чидори. Он помнил, как касался девушку своей рукой, в которой сверкал чидори. Потом, вроде, толчок в плечо и чье-то испуганное лицо. Но если на счет первой половины воспоминаний Какаши был уверен на все сто процентов, то вторая казалось для Хатаке лишь галлюцинациями. А может, эту картину сознание дорисовало после трагедии, когда Какаши лежал в больнице. Тело Рин не нашли, поэтому Минато-сенсей уверял, что Рин может быть все еще жива. Но Какаши помнил кровь на руках. Он прекрасно знал, что остановить чидори за пару секунд просто невозможно. Рин была прямо перед ним. Она не могла выжить.       Специальный отряд искал Рин больше месяца. Никаких следов. Возможно, говорят они, тело девушки спалили, чтобы не оставлять улики и компромат на вражескую деревню. В любом случае, прошел еще месяц. И только тогда Минато дал разрешение похоронить Рин, как без вести пропавшую и погибшую. Какаши в этот момент было безумно больно. Казалось, что все взгляды на похоронах направлены на него одного. Взгляды. Осуждающие. Эти глаза были готовы прожечь в нем дыру: "Это ты виноват" - говорили они – "как ты мог?". И сам Какаши не был способен ответить на этот вопрос. Минато-сенсей всеми возможными способами пытался помочь ученику. Но от этого становилось еще более тошно. Какаши хотелось спрятаться в лесу, чтобы его никто и никогда не нашел. Чтобы никто больше его не трогал. Хотелось порвать все связи. Хотелось, чтобы все воспоминания и чувства исчезли без следа.       Больно. Очень больно. Ему было безумно больно.       Что бы сказал Обито, будь он жив? Он бы, наверняка, из-за этого рассердился настолько, что готов бы был развязать целую войну. Но Обито мертв. Он ничего не скажет, не упрекнет, не рассердится. И от этого, как ни странно, становилось только хуже. Какаши провинился перед мертвецом. Перед мертвецом! Даже в мире мертвых Какаши успел нагадить. Даже в мире мертвых ему рады не будут.       После смерти отца, Какаши часто задумывался над смыслом слова "одиночество". Но теперь казалось, что это слово обрело значение только сейчас.       - Минато-сенсей!       - Что такое?       - Хотя бы вы не оставляйте меня. Пожалуйста.       - Обещаю, Какаши. Я буду рядом.       Обещаю... Обещал ведь. А сам... Прошел год. Год Какаши служил в АНБУ, честно пытаясь выражать хоть какие-то эмоции рядом с Минато. Кушина и Минато остались единственными людьми, которыми Какаши дорожил, как собственной жизнью. Незаметно для них, Хатаке пытался защищать молодую пару. Старался ходить постоянно рядом. При любой ситуации быть готовым сражаться. А потом он узнал о том, что Кушина беременна. Желание защищать возросло чуть ли не в половину. Какаши всегда был рядом. Черной тенью следуя за Узумаки, заранее готовясь не привязываться к ребенку, что родится у нее. После смерти отца Хатаке дал себе обещание больше ни к кому не привязываться. Но ослушался себя, впустив в свою жизнь Обито и Рин. И что из этого вышло? Оба мертвы. Какаши хотелось, чтобы у этого ребенка была счастливая жизнь, а потому не собирался никак с ним контактировать.       Но на роды вслед за Кушиной он не пошел. Во-первых, ему не разрешили. А во-вторых, Какаши сам не хотел портить семейный праздник своим присутствием. Как оказалось, зря он не пошел.       И они мертвы.       Одиночество не было его спутником, когда умер отец. Одиночество стало другом только сейчас, когда последние эмоции покинули тело Какаши.

***

      Сидя на ветке дерева в тени листвы, Обито утер ладонью слезы. Как же он Рин об этом расскажет? Минато и Кушина умерли, защищая деревню, которую Обито на данный момент не особо-то и любил.       Учиха прибыл на место трагедии слишком поздно. Услышав от жителей Песка, что в Конохе происходит какая-то дичь, Обито помчался туда, желая убедиться, что с Кушиной, Минато и Какаши все в порядке. Не тут то было. Из вышеперечисленных выжил один лишь Бакаши. При чем видок у него был так себе. Обито даже посочувствовал ему. Очень сильно посочувствовал. Возникли даже мысли, чтобы украсть Какаши и притащить его в их с Рин убежище. Но Обито сдержался. Посчитал, что жизнь в деревне намного лучше, чем жизнь между двумя враждующими странами.       Огромный страшный демон-лис появился ночью в Конохе, убил Четвертого Хокаге и его жену. А после был запечатан в маленького мальчика по имени Наруто. Обито даже сходил к малышу в больницу. Навестил. При виде маленького плачущего ребенка с отметинами на лице, сердце Обито сжалось. Может стоит вернуться сюда? Помочь этому мальчику, развеселить, в конце-концов, Какаши.       Обито замотал головой. Возможно. Возможно вернуться стоит. Но не сейчас. Хоть и прошел год, но Рин до сих пор не восстановилась полностью. Да и рука Обито до сих пор его не слушалась. Спиральный белый черт, которого Обито прибил сразу же, как тот заикнулся про Мадару, был выброшен в лес. Учиха заранее оторвал у белого руку, а после попросил у какого-то местного медика пришить ее к телу Обито. Медик, конечно, справился. Но так фигово, что раз в неделю рука становилась не дееспособной. Поэтому Обито всеми силами искал нормального врача.       Нет. В Коноху, конечно, надо вернуться. Но Обито до сих пор был зол на родную деревню. Хоть и эта злость с каждым днем становилась все меньше и меньше. Уже трезвомыслящей головой Обито начинал понимать, что в той ситуации с похищением Рин виновата отнюдь не Коноха, а скрытый Туман.