in your heart you held the strings, in my heart the bow

Лань Ванцзи пил ароматный, согревающий в холодах Гусу чай. Он согревал не только тело, но и душу, потому что чай этот ему передал Вэй Усянь. Не лично, что очень печалило Лань Ванцзи, а через посланника. Однако то, что Вэй Усянь хотел его порадовать, делало его до невозможности счастливым. Иногда Лань Ванцзи казалось, что он потерял счёт времени. И чем дольше рядом не было его родственной души, тем дольше длилась каждая утомительная секунда его жизни. Быть Верховным Заклинателем ему было совсем не по душе, но он знал, что сейчас эту работу лучше него никто не выполнит. Тоску он сгонял тихими вечерами в Цзинши, читая письма о путешествиях Вэй Усяня, — старые, потому что новых становилось всё меньше. «Мой дорогой друг. Моя родственная душа. Лань Чжань. Не знаю, как ты, а я совсем перестал считать дни. Сколько мы уже не виделись? Сколько лун прошло? Иногда мне кажется, что, обернись я, увижу тебя. Когда чувствую запах сандалового дерева, то вспоминаю тебя. Вспоминаю наши путешествия. Я встречаю много людей на своём пути, но такого благородного человека, как ты, я так ещё и не встретил. Такого добродетельного и храброго. Ещё, Лань Чжань, я видел много красивых людей. Когда увидел чёрные как смоль волосы заклинателя из Таньчжоу, сразу подумал о тебе. Увидел мягкие лепестки губ служанки в Инчуань, подумал о тебе. Увидел белоснежную кожу молодой госпожи из Хэдун Фу, подумал о тебе. Но их, мой дорогой Лань Чжань, объединяет одно. Никто из них не может сравниться по красоте с тобой. Поистине прекрасный молодой господин. Сегодня я остановился в местечке, где подают совсем безвкусную еду, но вино почти сравнимо с Улыбкой Императора. И я решил, что это тот самый момент, когда стоит написать тебе. Лань Чжань, мой милый Лань Чжань. Я тоскую без тебя. Без тебя я…» Четыре строки письма были неаккуратно закрашены чернилами. «Лань Чжань. Навсегда твой, Вэй Ин». Лань Ванцзи тихо выдохнул, аккуратно провёл пальцем по последним строкам. Он читал это письмо каждый день с тех пор, как оно пришло. Вэй Усянь точно был пьян, пока писал его. А комплименты он любил делать всем, Лань Ванцзи не исключение. И всё равно в груди всё сжималось каждый раз, когда он его читал, как и загоралась маленькая искра надежды и горела всё не угасшая безусловная любовь. Это последнее письмо Вэй Усяня, с тех пор прошло две луны. Он не переживал. Вэй Ин обещал ему, что если что-то случится, то он узнает первым. Вэй Ин обещал, что придумает талисман, который поможет ему сообщить об опасности. Он обещание выполнил. Однажды он написал: «Лань Чжань, я знаю, знаю, что ты во мне не сомневался, но теперь ты можешь не волноваться. Вернее сказать, тебе не стоит волноваться, что ты не узнаешь, если со мной что-то случится. Ты узнаешь первым. Ты поймёшь, Лань Чжань. До тех пор, пожалуйста. Не переживай. Не тоскуй. Ты прекрасен всегда, Лань Чжань, но грусть и тоска тебе не к лицу». Лань Ванцзи старался не переживать, но каждый день его занимали мысли о Вэй Усяне. Он привык к этим мыслям, за все годы не было и дня, когда он хотя бы на секунду не подумал о Вэй Ине. Разве что тогда, когда он был без сознания, он, конечно же, не думал совсем. Поэтому Лань Ванцзи занимал себя делами усерднее привычного. Именно поэтому он чувствовал, что вот-вот свалится с ног, но продолжал. В один из дней Лань Ванцзи решил всё же написать письмо. «Дорогой Вэй Ин. Я надеюсь, что с тобой всё в порядке. Давно не получал от тебя писем. Меня это тревожит. Пожалуйста, дай знать, что с тобой всё хорошо. Всегда твой, Лань Чжань». Но в ответ он так ничего и не получил. Лань Ванцзи было так беспокойно на душе, что он готов был сорваться на поиски в любую минуту. Он хотел пойти к брату в Ханьши за советом, но подумал, что слишком уж он всполошился, и поэтому решил заняться медитацией. Прошло несколько часов медитации, прежде чем Лань Ванцзи почувствовал присутствие чего-то постороннего. Он открыл глаза и увидел алую бабочку, которая беспокойно летала у его лица. Он медленно поднял руку, и бабочка приземлилась к нему на ладонь. Лань Ванцзи почувствовал знакомую энергию, которая, несмотря на то, что казалась ему чужеродной, как заклинателю, была всё же родной ему, как обычному человеку. — Вэй Ин. Бабочка захлопала крыльями и осыпалась, будто пеплом, но на её месте остался бумажный человечек. Такой же, каких Вэй Ин делал ещё в прошлой жизни. Такой же, которого он делал, когда они были в Ланьлин Цзинь. Человечек сел и откинул руки назад, прямо как настоящий человек. — Лань Чжань. Человечек — Вэй Ин — погладил одной из своих бумажных рук ладонь Лань Ванцзи. Человечек говорил голосом Вэй Усяня, да так, будто он был прямо перед Лань Ванцзи. Так, значит, Вэй Усянь не только путешествовал, но и совершенствовал свои талисманы. — Лань Чжань. Помнишь, я обещал, что сообщу, если что-то пойдёт не так? Так вот, не переживай. Со мной всё в порядке. Но мне нужна твоя помощь. Лань Ванцзи думал о том, что скучал по голосу Вэй Усяня, но не представлял, что настолько. Он кивнул, побуждая Вэй Усяня продолжать. — Так вот. В Юэян Чан происходит что-то странное. Местные жители паникуют: у них пропадают молодые люди, чаще всего те, что были на пороге женитьбы. Есть и тот, кто чуть было не попал в лапы этого заклинания. Такой серьёзный. Напомнил мне тебя. Парнишка сказал, что это всё скрытое подземелье, которое находится недалеко от храма Юэян Чан. Ещё он сказал, что его что-то манило к этому подземелью, поэтому он пошёл на зов. Уже там голос сказал ему дать подземелью капельку своей крови, чтобы навсегда остаться «незапятнанным и с чистыми помыслами». И, когда он пролил свою кровь, это нечто пыталось дотронуться до его золотого ядра, но будто обожглось и отпрянуло. В этот момент морок спал с него, и он убежал. Вэй Усянь — бумажный человечек — встал и перепрыгнул с его руки на столик рядом с Лань Ванцзи. — Ах, Лань Чжань, как же я скучал по твоему лицу и голосу. Жаль, не могу почувствовать запах сандала и масел. Лань Ванцзи почувствовал, как алеет ушами из-за таких простых слов. — Вэй Ин, продолжай. — Я узнал у парнишки все подробности, но этого было мало. Мне в голову пришло пойти в библиотеку Юэян Чан и найти всё, что известно об этом подземелье. Я провёл там несколько дней и всё-таки нашёл то, что нужно. Угадай что, Лань Чжань. Тот только покачал головой. В его мыслях был только вопрос, ел ли и спал ли Вэй Ин все эти несколько дней. Зная его любопытство и гениальный ум, который не знает насыщения, то скорее всего он перебился какой-нибудь локвой, а про сон забыл напрочь. — Местные жители почему-то забыли мне сообщить, что такое уже происходило! Десятки лет назад, но происходило! Заклинатель, который помогал упокоить духа. Но всё оказалось не так-то просто! Этот дух снова вырвался наружу. Простой песни усмирения для упокоения мало: слишком сильная тёмная энергия. И примечательно то, кого именно этот дух забирает. Даже бумажным человечком Вэй Усянь не мог стоять на месте. Он забрался на рукав Лань Ванцзи и уютно устроился в ткани. — Это дух девушки, её жених-заклинатель предал верность ей прямо за несколько дней до свадьбы. Она с горя спрыгнула в течение быстрой реки, её дух нашёл себя в том подземелье. Она забирает себе души проходящих мимо молодых мужчин. Но не просто молодых, а непорочных, чьё сердце наполнено любовью к кому-то, пусть и не к ней. Она питается этим и становится сильнее и свирепее. Вэй Ин издал что-то подобное вздоху. — Я хотел попросить помощи у вашего ордена. Я не знаю, к кому ещё обратиться. Не к братцу Не же, который давал мне тома эротических рассказов. Лань Чжань, не подумай, что я глумлюсь над тобой или твоим орденом. Традиции вашего ордена в самом деле восхищают меня. Вы преданы одному единственному человеку на всю жизнь и храните верность. Поэтому я обращаюсь к тебе. Пока Вэй Усянь набирался духа, чтобы попросить, Лань Ванцзи не дышал. — Лань Чжань, я хотел бы попросить, чтобы мне помог заклинатель из Гусу. Может, один из тех, у кого есть невеста. Но… Он должен быть непорочен, Лань Чжань. Влюблённый непорочный заклинатель. И тут Лань Ванцзи не выдержал и накрыл своим длинным, свободным от Вэй Усяня рукавом, лицо. Оно полыхало так, что ему казалось, что от прикосновения к нему его рукав загорится. Сердце стучало так, что этот стук отдавался в ушах. — Лань Чжа-а-нь! Прости за такую просьбу. Пожалуйста, не смущайся. Я правда не знаю, кого мог бы ещё попросить о таком. Сам знаешь, что далеко не все заклинатели держат целибат. Я не думаю, что изгнание духа будет опасным, поэтому можешь не переживать за заклинателя, которого отправишь. Но я не настаиваю, ты не обязан мне помогать. Я всё сделаю сам, мне нужна только помощь для входа в подземелье и, например, песнь усмирения, пока я запечатываю духа. Лань Ванцзи отнял рукав от лица и вздохнул, чтобы успокоиться. Как он мог не хотеть помочь Вэй Ину? Быть рядом с Вэй Ином в трудный момент? Быть рядом? — Лань Чжань, правда, я пойму, если ты откажешься. Но, если ты вдруг решишь, я в любом случае оставлю этот талисман у тебя — он приведёт заклинателя ко мне. В ответ он только кивнул, взял бумажного человечка-Вэй Ина на ладонь и поднёс ближе к лицу. — Вэй Ин. Я и не подумал о том, чтобы отказать тебе. Разумеется, я помогу. Он будто почувствовал, как Вэй Усянь улыбается. — Лань Чжань, а, Лань Чжань, я… Спасибо тебе. Лань Ванцзи улыбнулся — едва заметно, как улыбался только одному человеку. — Я оставляю тебе талисман. И, Лань Чжань, — он запнулся, будто передумал говорить, но продолжил: — Я скучаю по пресной еде Гусу. И человечек снова осыпался, оставив после себя бумажку с выведенными почерком Вэй Усяня иероглифами. — Я тоже скучаю, Вэй Ин.

***

Лань Ванцзи не стал долго думать, потому что он знал, что идеально подходит на роль проводника в подземелье. Он никогда не вступал в интимную связь, и, несмотря на возраст, в этом не было ничего зазорного. В Гусу Лань влюблялись один раз и навсегда, оставаясь верными раз и навсегда. Лань Ванцзи влюбился один раз и навсегда, оставаясь верным раз и навсегда. Однако его любви не повезло быть трагичной. Уже в двадцать он стал вдовцом (как он сам себя назвал), годы после страдая из-за того, что осмелился полюбить. Но он никогда не жалел о том, что выбрал Вэй Усяня. Любить его было легко, а потерять и понимать, что потерял навсегда, — невыносимо. С тех пор белые одежды Гусу подходили ему как никогда. Вступать в интимную близость с кем-то, кроме своего возлюбленного, он не планировал. Поэтому Лань Ванцзи оставался нетронутым по сей день. Ему всё это было не нужно, пока это не Вэй Усянь. Для себя он решил: если Вэй Усянь спросит прямо, он ответит. Главное, чтобы он правильно задал вопрос. А пока ему нужно было поговорить с братом. В Ханьши он приходил не слишком часто, чтобы не отвлекать Лань Сичэня от медитаций, но каждый раз тихо радовался тому, что брату становится всё лучше с каждым днём. В Ханьши было светло и пахло благовониями. Лань Ванцзи поставил поднос с чаем на стол и сел ждать, пока его брат медленно выйдет из транса. — Ванцзи, — прошептал он, поднимаясь со своего места, — рад тебя видеть. — Я тоже рад тебя видеть, брат. Лань Сичэнь сел за стол и тихо наблюдал за братом, пока тот разливал чай. — Ванцзи, сегодня ты пришёл не просто так. Тот в ответ только кивнул и поставил чайник на подставку. — Да, брат, я пришёл с просьбой. Лань Сичэнь сделал жест рукой, показывая, что он готов внимать. — Вэй Ин попросил моей помощи. Я хочу помочь ему, но пост Верховного Заклинателя я бросить не могу. Он смотрел на пар, исходящий от чая, и не поднимал взгляда, будто ему было стыдно просить. — Брат, прошло много времени. Я не прошу тебя занять пост, а прошу на время моего отсутствия принимать письма. Это не займёт больше пары дней. Лань Сичэнь долго смотрел на Ванцзи, а потом пригубил чай. Он словно очень глубоко задумался. В Ханьши было так тихо, что можно было услышать далёкое пение птиц. — Ванцзи, — начал Сичэнь, — я никогда бы тебе не отказал в подобной просьбе. Я знаю, как дорог тебе Вэй Усянь, как и знаю, что Верховным Заклинателем ты никогда быть не хотел. Я вижу, как тебе сложно, Ванцзи, и я не хочу, чтобы мой брат мучился. Ты заслуживаешь быть там, где твоё сердце. Твоё сердце там, где Вэй Усянь, а моё сердце здесь, в Гусу. Лань Сичэнь поставил пустую чашку на стол и сложил руки на коленях. — Я давно готов был принять этот пост за тебя. Я не готов сделать это сразу, но постепенно я избавлю тебя от этой ноши. В те дни, что ты будешь помогать Вэй Усяню, я с радостью возьму на себя работу. Но прошу, когда ты вернёшься, дай мне немного времени. А потом я отпущу тебя туда, где твоё сердце. Лань Ванцзи слушал, а сердце с каждым словом стучало всё сильнее. Неужели он не спит? Его брат правда готов на такое? И он правда спустя столько времени сможет путешествовать с Вэй Ином? Он еле слышно выдохнул. С плеч будто свалился огромный груз, а в груди будто начал расцветать сад. Он не знал, как выразить благодарность своему брату. Он был плох в словах, но как всегда был готов показать действиями. — Брат… Спасибо тебе. Лань Сичэнь тепло улыбнулся и кивнул.

***

Лань Ванцзи отправился в путь следующим утром. Он упаковал необходимое и сладости для Вэй Усяня в мешочек цянкунь и активировал талисман. Тот привёл его в таверну неподалёку от Юэян Чан. Он пришёл к рассвету и решил подождать пробуждения Вэй Усяня за чашкой чая. Всё это время сердце Лань Ванцзи трепетало в предвкушении встречи. Время тянулось медленно, как смола, но он жил в ожидании долго, поэтому несколько часов долгим временем он не считал. Вэй Усянь спустился как раз тогда, когда Лань Ванцзи попросил поднести поздний завтрак. Он выглядел так, что перехватывало дыхание — для Лань Ванцзи он всегда так выглядел, но сегодня в нём было что-то особенное, что-то изменилось в нём. Когда он подошёл ближе, даже через стол можно было почувствовать благоухание трав. Одежды его были новыми, иссиня-чёрными, а нижний слой одежд неизменно оставался кроваво-красным. Кожаные перчи, которые теперь спускались до костяшек, и плотно облегающий талию кожаный ремень. А ещё… Причёска. Теперь Вэй Усянь собирал волосы выше чёрной заколкой, но красная лента так и была на месте. В его волосах были заплетены едва заметные косички, красиво лежащие на плечах. Всё, что мог сделать Лань Ванцзи, увидев всё это, — это сжать кулаки под столом. Ему так много хотелось сказать и сделать. — Вэй Ин, — тихо сказал он. — Лань Чжань, — тихо сказал в ответ Вэй Усянь, будто не веря своим глазам. Он, наверное, и правда не верил своим глазам, потому что ожидал увидеть кого угодно из ордена Лань, но только не Лань Ванцзи. — Лань Чжань, ты, — он заметно сглотнул и продолжил, — ты здесь один, да? Ответом был кивок. Вэй Усянь долго смотрел на него, будто искал ответ. Хотел было спросить что-то ещё, но в итоге просто разгладил ханьфу и сел за стол. Кончики его ушей едва заметно покраснели. Он не сразу приступил к еде. Сначала он долго-долго смотрел на Лань Ванцзи, подперев голову рукой. — Я так скучал, мой дорогой Лань Чжань, — обратился он к нему так, как часто обращался в письмах. Сказал тихо-тихо и с какой-то щемящей нежностью. «Мой дорогой Лань Чжань». Лань Ванцзи на секунду прикрыл глаза и выдохнул, так всё затрепетало у него внутри. Он открыл глаза и посмотрел на Вэй Усяня со всей любовью, которую он никогда не стеснялся показывать взглядом. — Я тоже скучал, Вэй Ин, — наконец-то смог ответить ему Лань Ванцзи.

***

В Юэян Чан они двинулись почти сразу после еды, решив оставить все разговоры на потом. Сначала нужно было помочь разобраться со злым духом. Дорога была недолгой, но Вэй Усянь успел рассказать об одном из своих путешествий, где он чуть было не лишился руки. Это была одна из причин, почему Лань Ванцзи хотел путешествовать с ним: тот никогда не заботился о себе так, как стоило бы. Чем ближе они подходили к злосчастному подземелью, тем отчётливее Лань Ванцзи слышал шёпот: — Заходи, путник. Я дам тебе всё, чего желает твоё сердце. Когда они подошли совсем близко, голос, растягивая слова, пропел ему на ухо: — Заходи, не пожалеешь. Ты же хочешь, чтобы тот, кто живёт в твоём сердце, стал навсегда твоим? Был верен тебе? Только тебе. Я тебе помогу. Вэй Усянь заметил, что Лань Ванцзи к чему-то прислушивается. Он наблюдал, будто знал, что тревожить не стоит: этот дух в любом случае видит только Лань Ванцзи и его золотое ядро. — Я вижу, путник, что ты чист. Оставался верен своей любви? Но оставалась ли твоя любовь верной тебе? Заходи, и ты всё узнаешь. Или ты хотел бы узнать что-то ещё? Я всё тебе расскажу, обещаю. Подул сильный ветер, и их волосы и полы одежд раздуло так, что Вэй Усянь начал отплёвываться от волос и удерживать полы ханьфу. Лань Ванцзи даже не вздрогнул. Ворота подземелья открылись, и они сразу почувствовали смердящий запах. Прямо перед входом стояла пиала, а если ступить пару шагов от неё, можно было увидеть только часть каменного пола, а дальше — тьма. — Но я не даю всё это просто так, — продолжил дух. — Мне нужна всего лишь капелька твоей чистой крови. Дух указал на пиалу. — Вот сюда. Вэй Усянь кивнул ему, и Лань Ванцзи понял без слов. Он обнажил Бичэнь и едва прикоснулся к лезвию пальцем. На его запястье легла тёплая рука Вэй Усяня, а пальцами второй руки он нарисовал в воздухе талисман. После этого он отпустил его руку, а Лань Ванцзи капнул кровью в пиалу. В подземелье будто в миг стало ярче, и они увидели, что весь пол усеян человеческими костями. — Ну и тварь, — прошептал Вэй Усянь. Он оставлял талисманы на стенах, второй рукой сжимая Чэньцин. Они прошли дальше, оглядываясь по сторонам. — Лань Чжань, начинай песнь усмирения. Я начну ритуал. Лань Ванцзи достал гуцинь и начал играть, в то время как Вэй Усянь начал выводить в воздухе иероглифы. — Что ты делаешь? — раздался эхом голос духа. — Тебе совсем не нужна моя помощь? Вэй Усянь поднёс к губам Чэньцин и заиграл мелодию, которая была похожа на песнь усмирения, но точно ею не была. — Но тебе нужна моя помощь! Я вижу, как твоё сердце разрывается от любви! Тебя не любят в ответ? Или твой возлюбленный предал тебя так, как предали меня?! — спокойный голос превратился в рёв. Песнь Чэньцин стала грубее, отчего дух взревел ещё громче. — Ты сам лишаешь себя возможности получить то, чего хочешь! Раз любовь твоя безответна, так страдай ещё сильнее, если не желаешь принять мою помощь! Лань Ванцзи ощутил лёгкое прикосновение к руке и почувствовал, как его голова резко закружилась. — Лань Чжань! — Было последним, что он услышал, а потом его мир погрузился во тьму. *** Пение птиц перемежалось с тихой мелодией флейты. Знакомая музыка успокаивала, глаза открывать не хотелось, хотя он чувствовал, что уже давно пришло время его пробуждения. Он почувствовал прикосновение ко лбу чуть выше лобной ленты, почувствовал, как аккуратно отводят от лица его волосы, а потом касаются скулы. Лань Ванцзи медленно открыл глаза и увидел улыбающееся лицо Вэй Усяня. «Вот, что я хотел бы видеть каждый день, как пробуждаюсь». Вэй Усянь отвёл руку от его лица. — Что бы ты хотел видеть каждый день, Лань Чжань? — поинтересовался он. Лань Ванцзи резко поднялся. Он сказал это вслух?.. — Не поднимайся так резко, Лань Чжань! У тебя голова закружится! Ох. Он упал в обморок в пещере? — Вэй Ин, что произошло? Вэй Усянь вздохнул. — Как раз в тот момент, когда я запечатал духа, ты потерял сознание. Я так перепугался, Лань Чжань, думал, что дух что-то успел с тобой сделать! Но я совсем не нашёл никаких повреждений. С тобой всё полностью было в порядке. Скажи, Лань Чжань, что он говорил тебе в пещере? Лань Ванцзи и не подумал о чём-то умалчивать. — Дух сказал, что, если я не нуждаюсь в помощи, в таком случае я буду страдать от неразделённой любви ещё сильнее. Вэй Усяню будто дали пощёчину. Он молчал и молчал, пока взгляд его не стал ещё грустнее. — Лань Чжань, но как же так? Твоя любовь… Безответна? Как такое может быть? Ты же… Это же ты! Лань Ванцзи поднял глаза и долго смотрел на свою любовь. Когда-то он по-настоящему мечтал, чтобы любовь его была взаимна, а теперь это было не так важно, когда Вэй Усянь рядом, целый и невредимый. Со временем перестаёшь просить большего и довольствуешься тем малым, что тебе достаётся. — Не стоит переживать, Вэй Ин. Пусть она и безответна, я никогда не пожалею, что полюбил. Вэй Усянь кивнул сначала Лань Ванцзи, потом кивнул будто самому себе. Он выглядел разбитым, его лицо словно посерело. Лань Ванцзи хотел было накрыть его ладонь своей, но вмиг передумал. — Вэй Ин, мне нужно кое-что проверить. Позволишь мне?.. Он всё-таки накрыл его руку своей и поднял взгляд. «Вэй Ин, слышишь ли ты это?» Тот в ответ кивнул, не отводя взгляда с их рук. «Ты можешь слышать мои мысли. Дух успел сделать что-то, но я не чувствую никакой проклятой метки на теле». Вэй Усянь удивлённо поднял взгляд. — Ты говоришь это не вслух? Ох, Лань Чжань, даже не знаю, проклятие это или благословение, что теперь я могу слышать тебя чаще. Лань Ванцзи отвёл руку от руки Вэй Усяня. — Ты можешь слышать мои мысли только тогда, когда мы прикасаемся друг к другу. Только что, когда я убрал руку, я задал тебе вопрос, но ты не ответил. — Очень странное проклятие, Лань Чжань. — Он сложил руки на груди. — И какое-то совсем бессмысленное. Неужели теперь каждый, кто прикасается к тебе, способен слышать твои мысли? «Что-то подсказывает мне, что их способен слышать только ты». Но в ответ он только покачал головой. Теперь им нужно было разобраться с тем, что же всё-таки происходит и не станет ли ему хуже от этого проклятия. Вэй Усянь принёс завтрак, а после, прежде чем отправиться в библиотеку Юэян Чан, они решили помедитировать и набраться сил. Точнее, помедитировать решил только Лань Ванцзи, а Вэй Усянь уселся за стол, достал толстую тетрадь, в которую были вложены дополнительные листы, отчего она казалось ещё толще, и начал усердно в ней что-то писать. По всей видимости, он заметил вопросительный взгляд Лань Ванцзи и со слабой улыбкой ответил: — Сюда я записываю подробности о своих путешествиях. Решил о них писать время от времени. Ещё записываю то, что могу забыть. А ещё мысли и… Чувства. Последнее слово он сказал очень-очень тихо, едва слышно. — Вряд ли кому-то будет интересно читать о путешествиях Старейшины Илина, но здесь очень много информации о тварях, с которыми я успел повидаться за это время. Возможно, когда я стану старым немощным мудрецом, у меня хватит терпения переписать книгу и сделать из неё энциклопедию тварей мира заклинателей. Как же Лань Ванцзи его любил. Вэй Усянь всегда делал что-то на благо других, даже порой не задумываясь об этом. Невероятным упущением было то, что на него почти никто не равнялся и люди боялись его до сих пор, пусть теперь все и знали, что не вся вина лежала на Старейшине Илина. — Вэй Ин, для меня было бы честью почитать о твоих путешествиях. Тот почему-то покраснел и закрыл лицо руками. — Ох, Лань Чжа-ань, ты даже не представляешь… Они двинулись в библиотеку и решили, что если не найдут ни одной записи о проклятии, то им ничего не останется, кроме как вернуться в Гусу. Они сидели до глубокой ночи. Вэй Усянь зарылся в книгах так, что было видно только его макушку, в то время как Лань Ванцзи брал их по одной и ставил прочитанные на место. — Лань Чжань, я нашёл кое-что! Он встал и подошёл ближе, указывая пальцем на иероглифы. — Смотри, здесь написано, что духи, которые при жизни страдали от неразделённой любви, могут насылать проклятия разных уровней. Есть два основных уровня: в первом случае человек остаётся в живых, несмотря на проклятие, а во втором он умирает от неразделённой любви. Во втором случае человек перестаёт спать, есть, все его думы о любви, и так он и умирает. О первом случае мало что известно, но в первую очередь, что у этого проклятия низкий уровень опасности. А, вот ещё! Во втором случае присутствует проклятая метка, обычно она у сердца. Я проверял: у тебя её нет. Лань Ванцзи покраснел ушами. — Ах, Лань Чжань, не переживай! Я всего лишь сразу проверил основные места, куда могла попасть метка. Больше я никуда не смотрел, поверь мне! Твоё чистое тело не тронуто моими грязными руками! — Руки Вэй Ина не грязные, — нахмурился он в ответ. — Да-да, конечно не грязные, Лань Чжань, — отмахнулся Вэй Усянь. — Мы можем быть спокойны. Твоё проклятие не такое уж и страшное. Но оба уровня проклятия снимаются одним способом: нужно признаться в любви тому, кого любишь. Про взаимность тут совсем ничего, так может, тут это не так важно? — Он почесал затылок. И тут Лань Ванцзи понял, что проклятие с ним навечно. Он бы предпочёл всю жизнь быть проклятым, но с Вэй Усянем рядом. — Ты чего молчишь, Лань Чжань? Тут всё проще простого. Неужели великий Ханьгуан-цзюнь не сможет признаться в любви своему особенному человеку? — сказал он с какой-то слишком грустной улыбкой на губах. — Я уверен, что великий Ханьгуан-цзюнь получит в ответ взаимность, иначе и быть не может! Лань Ванцзи покачал головой. — Нет, о взаимности не может быть и речи. И даже если бы я знал, что хоть какая-то толика взаимности есть, Вэй Ин, я бы не признался. Однажды я уже потерял свою любовь — больше не хочу. Пускай не будет взаимности, но моя любовь будет рядом со мной. Вэй Усянь медленно присел, скрестив ноги. Он положил одну руку на грудь и закрыл глаза. Лань Ванцзи стало отчего-то тревожно, и он положил тому руку на плечо. «Я всегда рядом с тобой». — Спасибо, Лань Чжань. Спасибо тебе. Он услышал тихий дрожащий выдох. — Вэй Ин… «Я сделал что-то не так?» — Ох, всё хорошо. Не обращай на меня внимания. Главное, что мы поняли, что же это всё-таки за проклятие. Лань Ванцзи никак не мог перестать мимолётно прикасаться к Вэй Усяню. Если тот слышал его мысли, то он мог услышать что-то, чего ему слышать не стоило. Поэтому теперь о каждом прикосновении придётся думать. В ответ он просто кивнул. — Я всё же предлагаю вернуться в Гусу. Я понимаю, что ты не хочешь решать это тем способом, который предложен в записях. Но я уверен, Лань Чжань, что лекари и заклинатели Гусу помогут! Вэй Усянь бодро кивнул сам себе в ответ и тут же закашлялся. — Вэй Ин! Лань Ванцзи подбежал к нему, хотел было прикоснуться, но в последний момент передумал. Тот закашлялся ещё сильнее, и тут Лань Ванцзи не стал думать о возможных последствиях и обхватил за плечи. Когда Вэй Усянь отнял руку ото рта, по его пальцам стекала кровь. «Вэй Ин, что происходит? Чем я могу помочь? Мы должны идти к лекарю». — Лань Чжань, успокойся. Такое… Случается. Лань Ванцзи взял платок из мешочка цянькунь и сначала аккуратно промокнул губы Вэй Усяня, а затем вытер его ладонь. «Я не прощу себе, если с тобой что-то случится». — Прекрати, Лань Чжань, со мной всё в порядке. Правда. Чего я только не пережил. Оторви мне голову, а я всё равно продолжу бегать и болтать! Лань Ванцзи ни на секунду не поверил, что всё совершенно в порядке, но Вэй Усянь был неглупым человеком и не стал бы умалчивать, будь что-то не так. — Хватит говорить глупости. — И вовсе это не глупости! Пообедав, они прошлись по Юэян Чан «в поисках сплетен». Вэй Усяню хотелось узнать о проклятии что-то ещё, прежде чем возвращаться в Гусу. И пока они ходили и останавливались у небольших лавчонок, от Лань Ванцзи не ускользнуло, насколько посерело лицо Вэй Усяня, насколько меньше и тише он стал говорить. Что-то совершенно точно было не в порядке. — Вэй Ин. Его голос звучал обеспокоенно, поэтому Вэй Усянь сразу понял, о чём тот хотел узнать. — Лань Чжань, я… Я не знаю. Должно быть, я съел что-то не то. Вэй Усянь начал оседать на землю прямо посреди торговой площади, поэтому Лань Ванцзи быстро перекинул его руку через плечо, подхватил под ноги и усадил себе за спину. «Пожалуйста, хватит ему страданий. Пусть с ним всё будет хорошо». Они зашли в первый на пути постоялый двор и взяли единственную оставшуюся комнату. Лань Ванцзи попросил владельца постоялого двора принести им холодной воды и кипятка. Он положил бессознательного Вэй Усяня на кровать, подложив ему под голову подушку, а сам начал обтирать его лицо платком, смоченным в воде. Он ослабил пояс его одежд и снял обувь. Вэй Усяня трясло, бросало в пот, он был горячим, как печка. Лань Ванцзи мягко обхватил его руку, положил на запястье два пальца и начал передавать энергию. «Вэй Ин, я не знаю, что происходит. Совсем не знаю. Просто останься со мной. Скажи что-нибудь, начни болтать без умолку. Но не молчи, Вэй Ин, не молчи. Я не смогу снова без тебя и твоего голоса». Он прикрыл глаза и опустил голову на раскрытую ладонь Вэй Усяня. «Весь год, что ты путешествовал, я думал только о тебе. Все тринадцать лет я думал о тебе, даже когда я был не в состоянии думать». Вэй Усянь дышал так тихо и совсем еле-еле, будто и вовсе не дышал. Лань Ванцзи старался оставаться спокойным, но всё произошло слишком быстро. «Прошу, оставайся со мной. С мыслью о тебе я просыпаюсь, с ней же я и засыпаю. Тогда, когда ты умер, я не мог найти в себе сил жить. Я пил вино, которое любил ты, получил раны, которые получил ты. Я терял рассудок без тебя, Вэй Ин. И я нашёл смысл в мыслях о тебе. Если рядом нет тебя, я думаю о тебе, и это помогает мне просыпаться и засыпать. Пожалуйста, Вэй Ин, останься со мной. Останься со мной, останься со мной. Ты любовь всей моей жизни. Люблю. Люблю тебя. Я люблю тебя, Вэй Ин». — Я люблю тебя, Вэй Ин, — прошептал он и так и заснул — слишком много энергии он передал — у лежанки, уткнувшись лбом в руку любви всей своей жизни. *** Лань Ванцзи проснулся от яркого солнечного света, которое било ему в лицо, и подумал о том, что совсем недавно просыпался точно так же. — Ах, Лань Чжань, как не стыдно тебе, Ханьгуань-цзюню, Лань Ванцзи, просыпаться так поздно уже который день подряд? — услышал он радостный бодрый голос. Он снова хотел было резко встать, но передумал и медленно поднялся с кровати. Вэй Усянь выглядел так, будто не он вчера был при смерти. Лицо свежее, волосы прибранные, одежда разглаженная. Сидел за столом с пиалами еды и глиняным чайником чая. — Завтрак для вас, молодой господин, — со смешком сказал он. Лань Ванцзи медленно поднялся и прошёл за ширму, чтобы умыться, причесаться и привести одежду в порядок. Подумав, сколько раз за их недолгое путешествие Вэй Усянь видел его таким, он покраснел ушами. Закончив, он вышел из-за ширмы и сел за стол. Острой еды почти совсем не было — только одна миска со стороны Вэй Усяня. — Как ты себя чувствуешь, Лань Чжань? — спросил он, разливая чай по чашкам. — Я чувствую себя отлично, спасибо, Вэй Ин. Я совершенно не понял, что же с тобой произошло. Вэй Усянь пожал плечами. — Честно говоря, я и сам не понял. Но будто за секунду в один… Определённый момент стало лучше. Лань Ванцзи едва заметно вопросительно склонил голову. — В определённый момент? — Угу, — ответил Вэй Усянь, жуя красный от перца кусок курицы. — В тот момент, когда ты сказал, что любишь меня. И тут Лань Ванцзи забыл, как дышать. — Вэй Ин… Я думал, что ты не слышишь меня. — Ох, как хорошо, что я в самом деле всё слышал. Ты держал меня за руку, и я слышал всё, о чём ты думаешь, мой дорогой Лань Чжань. Лань Ванцзи склонил голову и выставил руки вперёд в традиционном поклоне. — Вэй Ин, я приношу свои извинения за всё, что ты услышал. Я не хотел, чтобы ты узнал. Я был в отчаянии и совсем не знал, что делать. Я никогда бы так с тобой не поступил, зная, что ты всё слышишь. Вэй Усянь положил руку на руки Лань Ванцзи и опустил их. — Лань Чжань, что ты такое говоришь? Посмотри на меня. Тот поднял голову и встретился взглядом с полными нежности глазами Вэй Усяня. — Неужели ты так и не понял? — Он смотрел на него, словно не верил своим ушам. — Давай по порядку, Лань Чжань. Всё то время, пока ты спал, я раздумывал по поводу проклятия и понял, что оно работает в обе стороны. Опасность всё же присутствует и в проклятии первого уровня, если всё-таки это не какой-то гибрид первого и второго уровня проклятия. Я мог слышать твои мысли, потому что я твой возлюбленный, но я, являясь твоим возлюбленным, начал медленно умирать без твоего признания. Лань Ванцзи резко вдохнул. — Да, Лань Чжань, я и впрямь начал умирать, но всё уже позади. Всё, что нужно было сделать, чтобы я остался жив, — это признаться мне в любви. Поэтому после твоего признания меня отпустило, будто ничего и не было вовсе. — Вэй Ин, но что, если бы я не… — О нет, Лань Чжань, даже не думай «что если». Всё уже позади. Всё позади. Он отпил своего чая и принялся рассказывать дальше. — Так что теперь я могу записать ещё кое-что в свою книжечку путешественника! Но, Лань Чжань, это не самое важное, о чём я хотел поговорить и что хотел сказать. Вэй Усянь серьёзно на него посмотрел, а Лань Ванцзи смял руками свои одежды под столом. — Я не понимаю, почему ты вдруг стал извиняться за свои мысли и признание. Неужели это совсем не то, что ты хотел мне сказать? Это же было предназначено мне, если проклятие снялось? — Это то, что я хотел сказать. Все мои слова и мысли были предназначены тебе, Вэй Ин. — Так почему же ты извинялся? — с недоумением спросил Вэй Усянь. — Потому что я понимаю, каково слышать слова любви, на которые не можешь ответить взаимностью. Вэй Усянь ахнул, а потом растёр руками лицо и тихо-тихо рассмеялся. — Ох, Лань Чжань! Ты и впрямь думаешь, что я не отвечу тебе взаимностью? После всего того, что я тебе писал, делал или говорил? Я думал, что ты заметил всё это ещё тогда, когда мы были подростками, поэтому ты так и возмущался каждый раз! Я же так сильно старался привлечь твоё внимание. Я дарил тебе цветы! Ладно, вообще-то я их в тебя кидал, но Лань Чжань, не мог же я — неуверенный в себе подросток — просто взять и подарить их тебе! Но ладно тогда, но сейчас, Лань Чжань! Те письма, которые я тебе писал. Восхвалял каждую частичку тебя, говорил о тебе так, будто мы с тобой стоим в красных одеждах и я даю тебе клятву. Неужели ты так и не понял? Лань Ванцзи смотрел на него изумлённо, но не проронил ни слова. — Лань Чжань, я люблю тебя! Люблю всем сердцем. Ни дня этой жизни не прошло без мыслей о тебе. Люблю тебя, хочу тебя, обожаю тебя. Он подорвался со своего места, следом за ним медленно встал и Лань Ванцзи. Вэй Усянь обнимал его жадно и крепко, утыкаясь носом в шею, в то время как Лань Ванцзи трепетно положил руки ему на спину, прижимаясь щекой к плечу, и пропускал сквозь пальцы струящиеся длинные волосы. Так они и стояли, вдыхая запах друг друга, пока Вэй Усянь не начал целовать длинную шею Лань Ванцзи. Тот в ответ задерживал дыхание на каждом поцелуе и сильнее вцеплялся в одежды на спине любви всей своей жизни. — Почему же ты думал иначе, Лань Чжань? Почему думал, что любовь твоя невзаимна? Лань Ванцзи только крепче обнял его. — Вэй Ин всегда говорил о том, как любит девушек, а девушки любили его в ответ. Я никогда не питал ложных надежд. Тот в ответ только покачал головой и поцеловал его покрасневшее ухо. — Лань Чжань, я тебя люблю, — прошептал он. Сердце Лань Ванцзи запело от этих слов, а по шее пробежали мурашки от шёпота. Всё, что он мог сделать, — это аккуратно обхватить лицо Вэй Усяня ладонями и нежно поцеловать. — Вэй Ин, люблю тебя, хочу тебя, обожаю тебя. Вэй Усянь подался вперёд и глубоко его поцеловал. От этого поцелуя, в который было вложено столько чувств, подгибались колени и бежали мурашки по телу. Хотелось целоваться и целоваться, чувствовать нежные прикосновения и горячие руки на теле. Но Лань Ванцзи хотел сделать кое-что ещё. Он положил руку на грудь Вэй Усяня и слегка надавил, чтобы тот оторвался от его губ. Второй рукой он нежно провёл по его щеке и красным-красным от поцелуя губам. — Вэй Ин, — сказал он, взяв одну руку Вэй Усяня и поднёс её к лобной ленте. — Я надеюсь, что ты наконец узнал значение лобной ленты ордена Гусу Лань. — Давно знаю, Лань Чжань. — Он прикрыл глаза и провёл большим пальцем по рельефу серебряного облака на ленте. — Вэй Ин, моё сердце и моя любовь всегда были только твоими. Я никогда не думал отдать ленту кому-либо ещё. Какое-то время я жил с мыслью, что лента навсегда со мной и что она будет напоминать мне о том, кого я не уберёг. Он взял обе руки Вэй Усяня, погладил тыл ладоней большими пальцами и завёл их себе за затылок. — Развяжи её, Вэй Ин. И я навсегда буду твоим. Тот резко выдохнул и прикоснулся руками к шелковистым волосам Лань Ванцзи. — Не только ты будешь моим, Лань Чжань. Я буду твоим. Я всегда был твоим. Он аккуратно развязал узел ленты, взял пальцами за серебряное облако и потянул к себе. Он огладил ленту пальцами, а потом поднёс её к губам и поцеловал. Один раз, второй, третий. — Я не могу поверить, Лань Чжань, что я достоин твоей любви. Лань Ванцзи покачал головой и мягко прикоснулся губами к его лбу. — Ты достоин всего. Вэй Усянь ярко улыбнулся и вплёл ленту в свои волосы, оставив бляшку облака на виду, — там, где должна была быть его заколка. А потом он взял Лань Ванцзи руками за талию, повёл к кровати и уронил на неё, придерживая голову. — Лань Чжань, как ты себя чувствуешь? — Замечательно. — Точно? Ты был без сознания. — Вэй Ин, я чувствую себя так прекрасно, как никогда не чувствовал. — Но, Лань Чжань… — Вэй Ин, замолчи. Вэй Усянь снова рассмеялся, а потом поцеловал шею Лань Ванцзи. А потом опустился ниже и провёл носом по одеждам ниже к животу, и прижался к нему щекой. — Ах, Лань Чжань, надеюсь, что тебе завтра не придётся долго сидеть. Лань Ванцзи приподнялся на локтях и вопросительно посмотрел на Вэй Усяня. Тот в ответ только хитро на него взглянул и повёл бровями. — Вэй Ин!...