Задохнись своей любовью

      Город начинает постепенно просыпаться, а солнце светит в окно своими лучами. Некоторые до сих пор спят, не думая о своих проблемах и тревогах, а другие же во всю пытаются с этим справится. Юнги ведет Пака по ступеням вниз, прямиком туда, где занимаются сейчас Хоуп и Гук. Тут довольно прохладно и сыро из-за того, что они находятся в подвале, но это ничто по сравнению с тем, что Чимин увидел.       Повсюду свет, что ярко слепит глаза, после темноты. Сначала кажется, что они пришли в простой спортивный зал, но, как только Пак замечает оружие, висящее на стенах, и всякие разные виды мишеней — что-то холодеет у него внутри. В другом же конце комнаты расположены маты, дорожки для бега, гантели. Это все было похоже на зал единоборств, но вот пистолеты его все же смущали, как и люди, которые из них стреляли.       Они проходят вглубь помещения, и первое, что Чимин даже не видит — слышит, это бьющий по ушам выстрел, на пол падает банка из-под консервов, а красноволосый юноша начинает ярко улыбаться, показывая другому свою победу.       — И какого хрена вы до сих пор не спите? — подает голос Юнги, и смотрит на парней нечитаемым взглядом, они тут же оборачиваются на звук и замирают, удивляясь новому лицу.       — Да вот, Хосок решил автомат новый показать. Прости, хен, заигрались, — Хосок тоже хочет что-то сказать на слова Чонгука, но лишь стоит с открытым ртом и смотрит на парня с розовыми волосами. — А это еще что за мелкая креветка?       Хоуп на слова Гука чуть ли не начинает смеяться в голос, но он явно пытается сдерживать себя, снайпер не хочет, чтобы ему влетело еще и за это. Гуку же на это все равно, ему абсолютно на всех и вся всегда равно, его не волнует ничего, кроме себя любимого. Его холодный взгляд и рассечённая бровь с пирсингом заставляют тело покрыться мурашками. А венистые руки с татуировками так и вовсе задуматься куда же ты попал.       — Вообще-то его зовут Пак Чимин, а не креветка, Чон Чонгук. — Гук сразу же настораживается, слыша, как Юнги зовет его официально, а это происходит довольно редко и когда это действительно важно и серьезно.       — А он за себя сам ответить не может, что ли?       Атмосфера явно не из лучших, Паку здесь явно некомфортно находится, но все же он для себя решил, что больше не будет строить из себя милого паренька, он наконец-то решил снять ту самую маску и предстать перед всеми в свое настоящем облике.       — Слушай, заткнись по-хорошему, а? Я пришел сюда не ссорится, а знакомится. — Отвечает ему уже сам Пак.       Чимин был настроен явно недружелюбно, это можно было прочитать по его глазам, которые он прищурил. В этот же момент Хосок подумал про себя, что что-то здесь не чисто, и не мог старший привести сюда кого-попало, он решил показать себя с хорошей стороны, а не как некоторые тут.       — Гук, он прав, парень ведь знакомится пришел, а не враждовать, — Чонгук на него лишь покосился и закатил глаза. — Юнги-хен, объясни нам все нормально.       — В общем, это Пак Чимин, теперь он состоит в наших рядах, и я бы лично хотел убедится, что вы его научите драться и стрелять, — Продолжил Юнги. Он замечает удивленный взгляд Хоупа и недовольное нахмурившегося Гука.       — И ты хочешь сказать, что этот, извините меня, «креветка» будет с нами? Ну типа, именно с нами, он не будет фелом. Слушай, ну ты посмотри на него, он же безобидно выглядит, словно маленький беззащитный котенок.       — Этот котенок тебе сейчас лицо расцарапает, если еще раз назовешь меня креветкой!       — Я не знаю, как там тебя зовут, но Юнги, он подал мне хорошую идею. У вас же тут у всех есть свое оружие, ведь так? Я тоже хочу.       — И что ты хочешь?       — Ты можешь сплавить мне из металла когти?       — Когти? Прости меня, но это что? — Юнги вообще понятия не имел что это такое.       — Ну знаешь, как у котов, я хочу ими разрезать шеи противников.       Абсолютно все находящиеся в комнате стоят в шоке и переваривают информацию. Такое действительно не каждый день услышишь.       — А ты говорил безобидный котенок, — смеётся над Гуком Хосок.       — Заткнись, — Шипит Гук.       — М-да, Чимин, не думал, что ты такой жестокий. Ты имеешь ввиду, что ты хочешь себе на пальцы металл? И, как я понял, он должен быть очень острый, чтобы ты, по твоим словам, разрезал шеи противников? — Юнги после своих же слов поменялся в лице, а Чимин твердо кивнул на его слова. — Ладно, — протянул старший. — я займусь этим лично, я думал ты попросишь какой-нибудь розовый пистолет по типу глокка.       — Ты мои мысли читаешь что ли? — удивился Чимин.       Агуст удивляется от слов Китти, ведь он и не понял, что Чимин говорил это на полном серьезе.       — Ты что, серьезно это захотел? Смеёшься надо мной?       — Да, захотел! Хочу розовый глок, розового цвета, со стразами и…       — И наклейками с Хэллоу Китти, — перебивает его Гук и начинает смеяться.       — Слушай, зубастый, а я думал ты настолько безнадежный, и что ты меня даже не поймёшь, а ты, оказывается, с Юнги на пару мои мысли читаете.       — Чегось? Внатуре что ли? Я же над тобой прикольнулся, креветка.       — А нет, забираю свои слова обратно, мы с тобой явно не поладим.       — Слушайте ребят, может мы уже познакомимся нормально? — наконец-то подает голос Хоуп.       — Кхм, хорошо, я представлю вас. Чимин, этот красноволосый — Чон Хосок, или же Хоуп, снайпер, зрение у него то, что надо, заметит абсолютно любую соринку.       На эти слова Юнги, Хосок лишь лучезарно улыбнулся и покраснел.       — А этот, как ты выразился «зубастый» — Чон Чонгук, или же Гук ты очень даже угадал с его прозвищем, его псевдоним — Банни. Да, именно из-за его зубов.       — Так это ты вместо аскорбинки назвал Юнги-хена…       — Твою мать, розовый, я тебя уже ненавижу! Кто ему это рассказал? — Чонгук действительно кипел от злости, что бурлила в нем. Он никогда не любил вспоминать эту историю. — Креветка, а ну отвечай! — он все ближе и ближе подходил к Чимину, и уже почти взял того за толстовку, но Пака закрыл злой Юнги.       — Я рассказал. — Отчеканил он. Злость Гука сразу же испарилась в мгновение ока, а сам он даже отошел и извинился. — Хосок, пока что оставляю Чимина на тебя, позже у него будет тренировка с тобой, Гук, сделаешь ему что-то и тебе…       — Да он первый начал! — начал оправдываться брюнет.       — Я тебе что сказал?       — Прости, я понял хен.       — Я ухожу, обучите его как следует.       Дверь за Юнги хлопнула и повисла тишина. Эти двое начали переглядываться, а Чимин лишь отводил взгляд в сторону. Хоуп подошел ближе к новому участнику и положил руку тому на плечо, от чего младший немного дернулся.       — Ну что, Чимин, пойдём, учить тебя будем, — Руку он мгновенно убрал и развернулся. Чонгук же фыркнул и ушел дальше тренироваться в борьбе, только вот он не успел еще далеко уйти. Хосок повел Пака ближе к мишени и подошел к столу, где лежали разные пистолеты и автоматы.       — Чимин, бери и прицеливайся, — приказывает Чон. Пак без колебаний поднимает пистолет, прицеливаясь. Это был не глок, а беретта, и для Пака он явно был тяжелый.       — Хосок! Нахрена ты ему дал 92-ю беретту? Он же тяжелее, Чимин, возьми лучшего глок, он тебе будет в самый раз, — протягивая пистолет Чимину говорит Чонгук, который, видимо, решил не уходить, а посмотреть на навыки новичка.       Китти лишь кидает на него странный взгляд и цокает, забирая пистолет.       — Ты что, уже когда-то стрелял? — спрашивает Гук.       — Это был не пистолет, а винтовка моего отца, так что, думаю, что да. Но я не знаю, что и как тут делать, так что я весь во внимании, — язвит ему Чимин.       — Сначала сними с предохранителя, вот здесь, — Хосок перебивает их и решает взять все в свои руки.       Чимин осторожно сдвинул рычажок с места.       — Теперь передерни затвор, это нужно, чтобы дослать первый патрон из обоймы в ствол, — продолжает Хосок.       — Вот так? Теперь нужно взвести курок?       — Ну… да, давай.       Чимин снова прицеливается, прикладывая на рукоятку две ладони.       — Левую ногу вперед, и не отклоняйся назад. Не зажмуривайся, смотри двумя глазами, — констатирует Хосок.       — Сделай медленный выдох и задержи дыхание, — почти шепотом произнес Хосок. — Нажимай на курок плавно, но не быстро.       Чимин задерживает дыхание, концентрируясь на своих мыслях и пистолете в руках. Громкий хлопок пролетел по пустой комнате. Раскрывая глаза от громкого шума, он не замечает банку. Это значит только одно.       — Ты попал! — Обнимая Чимина проговаривает Хосок, усмехаясь. — Все-таки глок подходит тебе больше, наш кролик прав.       — Спасибо, зубастик, ты не такой уж и мудила, как я думал, — отвечает ему с улыбкой на лице Пак.       — Котенок, с огнем играешь. — ухмыляется Чонгук и, улыбаясь, уходит прочь.       — И что это было? — спрашивает Хосок, который явно стоит в шоке от всего этого шоу. Китти на этот вопрос лишь тихо ухмыляется и подмигивает левым глазом, который был явно опухшим из-за недавних слез. — Кстати! Если ты теперь в рядах Инфелисити, то уже придумал себе псевдоним? Он действительно тебе очень необходим.       — Я — Китти.       — Хуити! — разносится эхо по ту сторону комнаты, но Пак лишь игнорирует, словно, не замечая слова Гука.       — На самом деле я очень мягкий человек с теми, кто меня любит. Я действительно словно кот и именно этого зубастого я хочу цапнуть за руку, он меня нервирует.       — И почему ты выбрал именно это? Это из-за Чонгука?       — Вовсе нет, мы с Юнги были друзьями раньше, и он в детстве часто меня так называл. Я бы сказал, что эта кличка для меня родная, она идеально мне подходит.       — Я тоже так думаю, — красноволосый улыбается солнечной улыбкой, — ладно, все то, что я хотел спросить — я спросил, давай перейдём к делу. Попробуй сбить банку без моей помощи и подсказок.       — Но есть вопросы теперь у меня. С каких пор ты начал стрелять? — интересуется Чимин, стараясь не выдать интереса.       — В шестнадцать я впервые взял ружье в руки, оно было моего отца, он довольно часто брал меня с собой на охоту и мне это очень нравилось. Ощущение довольно странное, но такое чувство, будто ты превосходишь кого-то, отнимая его жизнь, как свой выигрыш.       — Звучит довольно правдоподобно, проверю это, когда пристрелю парочку идиотов.       — Смешной такой, ты попробуй сначала все банки сбить, а только потом ты будешь тренироваться на манекенах, а далее и людях.       — У меня довольно хороший учитель, а еще я все схватываю на лету, так что, думаю, мы скоро перейдём к самому последнему.       Пак улыбается Хосоку, и его глаза превращаются в два полумесяца.       — Надеюсь на это, Чимин, давай продолжим тренировку.       Пак снова поднимает пистолет, который находился все это время у него в руках и встает в позу. Хосок смотрит на него оценивающим взглядом и ждет выстрела. Китти томно вздыхает и концентрируется на своих мыслях, медленно двигая рычажок. В один миг звук выстрела разносится эхом в комнате, а банка падает на пол, создавай шум в помещении.       Чимин переводит взгляд на вторую банку, что стоит левее и снова прицеливается, его снова постигает удача и он хитро улыбается, и поднимает пистолет снова, целясь уже в последнюю банку, которая находится дальше всех, что были до этого.       В помещении лишь тишина, даже Гук перестал бить по груше и решил посмотреть выйдет ли у новичка сбить эту банку либо же он провалится, как и все до него. Чимин вновь держит пистолет, но почему-то долго не стреляет, его рука начинает мелко подрагивать, а от него исходит лишь гнев, он явно представляет кого-то на месте этой чертовой банки из-под консервов. Только Гук хотел бы уже накричать на него, как вдруг послышался выстрел. Он не мог поверить своим глазам, ведь даже сам он не попал в банку с этого расстояния в первый раз.       Пак обернулся в сторону Гука и хитро ухмыльнулся, словно высмеивая его самого.       — Ну как тебе, зубастик? — кричит ему Чимин.       — Не дурно, креветка, — Отвечает ему Гук, который решил встать и преподать урок как следует. — Иди за мной Чимин.       Чимин следует за Гуком и идет в другой конец комнаты, оставляя Хоупа. Столько тут всего, и гантели, и дорожка для бега, даже груша висит, по середине же расположены маты, где скорее всего они сейчас и будут заниматься. И, самое интересное тут очень приятно пахнет кожей, Чимину действительно нравится этот запах.       — Что ж. Давай начнем. Запомни, я щадить тебя не буду. Все будет жестко. Я не Хосок. — Предупреждает его Чон.       — Что ж, тогда давай приступать! Учи меня, — дерзит в ответ Чимин. Только вот он не знал, что он действительно будет его умолять сделать перерыв…       Спустя уже двадцать минут Пак выдохся, а Чонгуку хоть бы что, он все так же хорошо нападал и ставил на теле розоволосого новые синяки и ссадины. Чимин лишь еле стоял на ногах, а голова ходила ходуном. Казалось бы, сейчас начнется новый приступ астмы, но вместо этого он лишь просто упал на маты от нового удара Гука.       — Гук, я больше не могу, — вытирая пот с лица начинает Пак. — давай на сегодня закончим, — обессиленно проговаривает Чимин, лежа на матах.       — Я же говорил тебе, мы еще не закончили. Ты же знаешь, что нам тренироваться еще час.       — Чон Чонгук, хватит уже, ты только посмотри на него! Чимин уже весь красный, да с него пот водопадом льется! — говорит Хосок, уже выходя из зала, но словно что-то забыв, останавливается. — Кстати, чуть не забыл, Чимин, Юнги просил тебя подойти к нему насчет твоего оружия завтра, — договаривает он, выходя из зала.       — Повезло тебе. Но это в последний раз, усек? — Хмыкает Чонгук.       — Я для тебя хен вообще-то, говори уважительно, или я вообще не буду к тебе прислушиваться! — злится на него Чимин.       — Я никого хеном, кроме Агуста не называю, так что не надейся, — язвит Гук. — Ты даже ростом не очень-то вышел, какой из тебя хен? — Продолжает задевать Гук.       — Ты не обнаглел, мелкий?       — Это ты кого мелким обозвал, креветка?       — Чон Чонгук! — Показывается снова из-за двери Хосок. — Ты снова над кем-то насмехаешься, разве Юнги-хен не говорил, что если он это еще раз увидит, то тебе придется об этом пожалеть?       — Прости Хоби…       — Ты это должен говорить не мне, а Чимину, иначе я ему буду показывать, как нужно бить, а вместо боксерской груши я буду использовать тебя. Ты понял меня?       — Да, а теперь можно идти спать? — спрашивает у него Гук, ведь кроме этого ему не хочется больше ничего.       — Давно уже пора, — за Хосоком окончательно закрывается дверь и наступает тишина, лишь тихое дыхание Пака, который все также лежит на матах.       — Вставай, креветка, спать пора, либо ты сейчас идешь в свою новую комнату, либо я закрываю тебя здесь, и ты будешь спать на матах.       — Да понял я! Ухожу.       — Ну и правильно, видеть тебя не хочу, — хмыкает Гук.       — Взаимно, зубастик. Но когда-нибудь придет тот день, когда ты пожалеешь о своих словах.       — Розовый, не чуди и иди уже отсюда.       Китти наконец-то поднялся с матов и направился в сторону двери, оставляя Гука лишь наедине с собой. Он приоткрыл ее и остановился, чтобы кое-что сказать на прощание.       — Из меня художник, конечно, так себе, но сердечко из твоей крови я нарисую, так что будь аккуратен, Банни…