Улыбки моего тамаши

***

      Радость — иметь своего тамаши, иметь право чувствовать его. Ощущать удовольствие от его смеха. Жить зная, что тот, кто предназначен тебе судьбой, радуется, живет. Смеётся.       Дракен всегда знал, что Эмма смеётся при нем только ради того, чтобы в очередной раз удостовериться в том, что он чувствует её. Рюгуджи чувствовал, приятное тепло разливалось по всему телу, сокращая и расслабляя мышцы, драгоценное удовольствие проходилось по конечностям. Девушки из квартала красных фонарей могли только завистливо вздыхать, смотря на его красное лицо и напряженное, от очередных судорог, тело.       Чувствовать тамаши — благословение, дар свыше, Кен считал, что нет ничего лучше чем знать, что ты не один на белом свете. Именно пара сдерживала Майки от падения в пучину горя, своим смехом возвращая непобедимого Майки из ада на землю.       Сано всегда смаковал своё удовольствие, сжимая кулаки за спиной, напрягая челюсть, весь вытягиваясь, с гортанным стоном откидывая голову. Он знал, что его смешливая и улыбчивая пара снова радует его, поэтому смеялся сам, громко, вскидывая голову, улыбался широко и искренне. Так, чтобы его тамаши знала, что и он готов её радовать, готов был смеяться через боль и потери.       Однако, пары чувствовали не только радость друг друга. Бывало Майки застывал посреди драки с пустым лицом, а потом с остервенением кидался в бой, будто от этого зависело всё. Его пара не слишком часто поддавалась горю, хотя лет до пятнадцати Сано никогда не чувствовал душевной встряски от своего тамаши, а потом словно прорвало плотину. Радость приносящая удовольствие и боль приходящая с чувством тошноты смешивались, заставляя Манджиро потеряно озираться, точно раненного зверя.       Тамаши Майки смеялся и радовался так много, что казалось, будто он сумасшедший. Но и слез проливалось не меньше, дискомфорт был небольшой, в отличии от удовольствия, которое взрывалось в Сано кучей петард, вынуждая того с протяжным стоном сгибаться в три погибели. Воздух рядом с ним наполнялся возбуждением и удовольствием, словно он уже встретил свою пару, и они не отлипали друг от друга неделями.       Безумный уровень единения, для тех, кто никогда не виделся. Первое время, после полового созревания, Кену даже начинало казаться, что его друг притворяется, так, как это любили делать те, у которых не было тамаши, пока однажды, придя к Майки домой он не увидел его в немыслимо хреновом состоянии. Манджиро не мог даже стоять, со стоном валясь с ног в очередных судорогах от хохота пары.       Именно тогда Дракен впервые увидел его настолько уязвимым и возбуждённым, что тот мог только зло рычать, обещая своей паре расправу на уровне «только найдись, никогда не выйдешь из спальни». Это правда безумие, даже Эмма сжалилась над Рюгуджи и пыталась, по возможности, не смеяться после девяти. А тамаши Майки, бывало начинала смеяться в час ночи, прямо во время собрания банды, вынуждая Сано кривиться и отходить за спину Рюгуджи, чтобы переждать оргазм.       Майки любил смаковать своё удовольствие, но не тогда, когда был на разборках, где в любой момент может прилететь битой по голове. Поэтому, был придуман супер нехитрый план, который состоял из хохота Сано. Он брал, ставил будильник и каждый час ржал так, что учителя на уроках, как и одноклассники, начинали поглядывать на него. Он смеялся даже ночью, пугая Эмму и своего деда.       Экзекуция завершилась только через месяц, пара все поняла, больше ночных истерик не было, только лёгкие улыбки и похихикивания, судя по довольному лицу Майки. Для тамаши Манджиро улыбки были своего рода флиртом, когда он может, хоть и призрачно, обнять пару. Он улыбался так часто, что если день проходил без них, Майки начинал метаться из стороны в сторону ища хотя бы тень своего тамаши.       Незавидная учесть гиперопеки по отношению к своей паре с обеих сторон поражала. Что Майки, что его тамаши, оба создавали безумный коктейль для родных и друзей. Редко кто до встречи, а то и до первого соития, чувствует улыбки своего тамаши, но Майки чувствовал. — Майки, тебе не кажется, что это ненормально? — Мицуя нахмурился и переглянулся с Баджи, — Ты в последнее время стал ещё чувствительнее…       Поняв, что Мицуя зажевал слова, Кейске выступил вперёд и продолжил ровным тоном: — Твоё внутреннее возбуждение начало перерастать в физическое, нам-то от этого ничего, но ты навредишь себе, если не поторопишься найти своего тамаши.       Манджиро слушал лениво развалившись на ступеньках, тело было ватным от очередного приступа хохота пары. Такое случалось реже чем раньше, но стало в разы сильнее, сшибая с ног и съедая всю энергию. Юноша всем своим видом показывал незаинтересованность в том, что говорят друзья, вкрадчиво отвечая: — Рад, что вас волнует моё состояние. Но. Никогда не забывайте, в первую очередь, я для вас глава. Не смейте больше поднимать эту тему.       Тема и правда больше не поднималась, но осадок у капитанов остался, они сами того не понимая, начали следить за каждым шагом Майки, сбиваясь вокруг него своеобразной стаей. Они боялись, что тамаши Манджиро будет опасна для него. Частый смех затруднял даже обычную поездку на мотоцикле, превращая всё в представление со смертельным исходом.       Дракен знает каково это встретить своего тамаши — это взрыв целой вселенной, тысячи фейерверков и миллиарды мурашек. Помнится, что после первой встречи с Эммой, Кен чуть не упал в обморок, от переизбытка чувств. Всё это при том, что их связь была до смешного обычна, улыбки её он начал чувствовать только через год после знакомства.       С Сано же пугала одна только мысль, о том, что тот встретит своего тамаши. Особенно с учётом того, что Майки не самый терпеливый человек на свете. Однако, всё оказалось в разы стабильнее мыслей.       Относительно.       Относительно взгляда, которым Кена одарил Майки, своими темными омутами насмешливо-возбужденно смотря на Такемичи в своих руках. Да, того самого задохлика которого они встретили когда вправляли мозги Киёмасе. Будто бы демонстрируя их связь Майки отрывается от чужих губ и смеётся, так, что Такемичи в его руках дёргается и стонет громко, как если бы от этого зависела его жизнь.       Дальше для Дракена как в тумане, он видит как Ханагаки подхватывают под ягодицы и валят на нагретые солнцем пожарные лестницы. Майки кусает чужие губы, оттягивает их прикусывает округлый подбородок Такемичи, при этом не отрывая глаз от стоящего неподалёку друга. Хвастается тем, что наконец встретил пару. — Ты чего так долго, — Па-чин недовольно кривится, похоже его тамаши чем-то недовольна, — Где Майки и тот… Как его?       Всё ещё пребывая в прострации Рюгуджи пусто смотрит на капитанов, а потом выдаёт: — Майки и Такемичи связь закреплять пошли…       А дальше Томан словно взорвался и зажужжал как улей.