2002 год.
- Ты любишь небо? Алиса споткнулась. Определённо, подобный вопрос, заданный незнакомым парнем на улице - последнее, чего она могла бы ожидать. Какое небо? Только сегодня утром она уронила в лужу конспекты, расползшиеся некоей непереводимой кашицей в её сумке, в очередной раз поругалась с матерью и уволилась с работы. Она даже представить себе не могла, что в подобный период жизни задумается над таким вопросом. Но вот надо же - зачем-то подняла глаза к небесам, а потом опустила задумчивый взгляд на своего случайного собеседника. - Никогда не задумывалась над этим, - искренне пожала она плечами. Светлые, почти прозрачные зелёные глаза, наблюдавшие за ней всё это время, даже заискрились. Парень таинственно - совсем чуть-чуть, так, чтобы всё происходящее не показалось Алисе каким-то дурацким розыгрышем, - улыбнулся и произнёс всего одну фразу. Девушке показалось, что она падает с какой-то невообразимой высоты и ветер путается в её волосах, а внизу - лишь бесконечность. Какая глупость!.. Объясни мне одним словом, что такое - небо? Сегодня ночью Алиса выйдет на улицу, к ночному небу, чтобы найти ответ на этот странный, невообразимый, почему-то страшно, до боли зацепивший её вопрос - и, с немым восхищением разглядывая звёзды, не заметит выезжающей из переулка машины. Шаг, вскрик, глухой удар, фары, испуганно удаляющиеся от места трагедии. Последний взгляд Алисиных серых глаз ещё несколько часов будет прикован к звёздной пелене.***
2020 год.
- Ты знаешь... - Элиза обернулась к Марку и задумчиво прищурилась. - С детства люблю небо. Даже не знаю, почему. - О чём ты думаешь, когда смотришь в него? Элиз надолго замолчала. Просто смотрела в прозрачную зелень глаз своего друга - и молчала. Марку стало не по себе. - Мне просто становится очень грустно, - наконец сказала она тихо-тихо, глядя задумчивыми серыми глазами куда-то вниз, на ночной город, раскинувшийся под их ногами. - Грустно и тоскливо. Ты знаешь, что такое счастье пополам с болью? Марк не ответил. Это был риторический вопрос - они оба это знали. - Ты поэтому стала руфером? - наконец спросил он, осторожно дотрагиваясь до её плеча. - Из-за неба? Элиз, слегка улыбнувшись, кивнула. Марк подумал, что любое небо на эту улыбку променяет. Они так и сидели на ночной крыше всё ещё строящейся высотки - совершенно бесстрашно болтали ногами над пропастью в пару сотен метров, разглядывали бесчисленные огни никогда не засыпающего города, изредка фотографировали особо удачные, на их взгляд, виды и разглядывали бесконечные созвездия над их головами. Через неделю Элиза проберётся на эту же самую крышу одна, пытаясь загасить странную, огненную тоску в рвущейся ввысь душе - и упадёт с высоты нескольких сот метров. Экспертиза, восстановившая то, что осталось от её тела, укажет - пятнадцатилетняя девушка умерла с улыбкой на губах.***
2056 год.
- Они не хотят брать меня с собой! - Кристьен металась по квартире, её возмущённые крики раненой птицей летали где-то под потолком. Артур, случайно натолкнувшийся на девушку в узком коридоре, смотрел в её разъярённые серые глазища и думал, что когда она сердится - нравится ему ещё больше. - Да-да? - смущённо переспросил парень. - Прости, я... кхм... отвлёкся. Крис несколько мгновений смотрела на него страшным, злым взглядом... а потом вдруг бессильно опустилась прямо на пол и закрыла лицо ладонями. Жуткий, безысходный всхлип расколол опустившуюся на них тишину гильотиной. - Это... это мечта, цель, смысл моей жизни, Арти... - Я понимаю, - прошептал юноша и опустошённо прикрыл зеленоватое стекло своих глаз. - Я понимаю, Кристьен... - Вэлиант поднимется на высоту ста километров!.. Пробудет в высших слоях три часа. Понимаешь? Целых три часа где-то над самим небом!.. Артур лишь бессильно обнимал свою любовь, почти задыхающуюся от бессилия и отсутствия слёз. - Мне сегодня снилось, что я стала птицей, - мёртвым голосом шепнула Кристьен. - Что я стала птицей, и нигде, кроме неба, не могу жить. Парень думал, что ещё ни в ком не видел такой страсти к жизни и небу. Крис казалась ему хрупкой, почти что невесомой - а её огонёк-одержимость небом наполнял юношу каким-то внеземным трепетом. - Это первый полёт, не считая испытательных, - мягким, терпеливым тоном попробовал вразумить её Арти. - Туда не берут... - Таких, как я? - внезапно взорвалась Крис. - Таких сумасшедших и одержимых?! Девушка схватила куртку и вылетела из их квартиры. Трёхсотый этаж находился выше облаков, но Крис всегда хотела большего. Порой она сама не знала, чего именно - просто её душа рвалась в небо, и она не могла этому сопротивляться. Кристьен добьётся пропуска в Вэлиант. Воздушный корабль упадёт с высоты девяноста тысяч метров на семьдесят седьмой минуте полёта. Кристьен всё же достигнет своего - корабли, бороздящие не космический, а небесный простор, всего через пару лет станут популярнее, чем какой-либо транспорт до них. Весь мир услышит восторженный, ликующий, душевный рассказ двадцатисемилетней девушки, побывавшей на высоте самого неба, сохранившийся на чёрном ящике Вэлианта - и не сможет остаться равнодушным.***
2102 год.
- Ты уверена, Шот? Это... Неизвестно, как пройдёт операция. Ты же будешь первой... Девушка - почти женщина, с весёлыми лучиками-морщинками, разбегающимися от вдумчивых, грустных, серых глаз, бесшабашно улыбнулась. - Не поверишь - мне всё равно. Мне правда всё равно. - Ты сумасшедшая! - взорвался Эль. - Ты просто ненормальная! Тебе хотят вживить крылья-симбионты, а тебе... всё равно, что с тобой потом будет?! Шотта укоризненно воззрилась на мужчину. Эль так же укоризненно воззрился на Шотту. Дуэль взглядов окончилась проигрышем мужчины - он со вздохом прикрыл зелёные, чуть прозрачные глаза и с тихим всхлипом сгрёб Шот в объятья. - А если с тобой и вправду что-нибудь случится?.. Женщина по-особенному лучисто улыбнулась. - Тогда я утону в небе. Это единственное, чего я хочу больше, чем прожить с тобой вечность, мой Эль. Мир ещё долгие века помнил первую женщину, взмывшую в небо на почти-своих крыльях. Шотта Трейлевис добровольно вызвалась на первую в мире операцию по вживлению крыльев-симбионтов в свой организм. Девушка свободно парила в небе тридцать две минуты, и, по прошествии этого получаса, упала с высоты нескольких километров. Смерть вследствие интоксикации. Позже, именно благодаря женщине-птице, героине, всю жизнь пробивавшейся к своей мечте, вывели антидот против яда, выделяемого симбионтами - и люди могли свободно последовать вслед за Шоттой. Ввысь, к бесконечному небу.***
2134 год.
- Тссс! - приглушённо зашипел на команду Нил. - Это же первый контакт!.. Люди-птицы, худощавые, высокие, с огромными крыльями, отливающими перламутром - вот кого найдут люди на первой же открытой ими обитаемой планете. Не зелёных человечков, не воинственно настроенных склизскообразных монстров - человечество найдёт расу, красоту и свободу которой никогда не смогут даже осмыслить. Лин заворожённо смотрит на неведомое существо, отражаясь в его неестественно огромных сиреневых зеркалах-глазах. Девушка-птица с тихим клёкотом-смехом тянет к ней трёхпалую руку с длинными тонкими пальцами, стремясь коснуться отливающих золотом пуговиц на её форме - и Нил, недолго думая, направляет на это существо оружие. Он не позволит этой, крылатой, коснуться его любви хоть пальцем. Лин непонимающе смотрит на командира, в его зелёные глаза - и решительно, немного отчаянно, шагает к птицелюдке, закрывая её собой. Взгляд девушки прикован к белоснежным, с фиолетовым оттенком, крыльям. Лин душат слёзы - почему столько щемящей, страшной тоски разом вспыхивает в её душе при одной мысли о них?.. - Ты на-а-а-аш-ш-ш-ш-ша... - низким, вибрирующим голосом произносит Птица, кладя на плечо девушки ледяные руки с выбивающимися из-под кожи редкими, сиреневыми перьями. Переводчик тихонько гудит, старательно выводя шипяще-клокочущие звуки странного языка. - Ты принадлежиш-ш-ш-шь небу... На незнакомой планете, среди тропического леса всех оттенков, чувствуя трёхпалые ладони на своих плечах, девушка впервые за всю жизнь чувствует себя дома. Лин посвятит всю свою оставшуюся жизнь людям-птицам, открывая людям их культуру, традиции, обычаи, жизненный уклад. Человечество узнает об этой расе исключительно из её уст - никто иной не сможет настолько хорошо понять птицелюдов. Лин разобьётся насмерть, рискнув попробовать полёт в объятьях одного из юношей-птиц.***
2186 год.
Мерно гудит RTK-2987. Мирра, немолодая уже женщина - хотя, говорят ведь, что в сорок жизнь только начинается!.. - задумчиво разглядывает аппарат. Тоска накрывает её с головой, душит, терзает измученную, израненную душу. Всю жизнь её, прикованную к земле, преследует эта тоска по... небу?.. - Я готова. Всё случится завтра утром? - сухим, бесцветным голосом поинтересовалась Мирра у учёного, зеленоглазого мужчины её лет. Тот поднял на неё взгляд и Мирра ощутила, как её наигранная корочка равнодушия медленно тает. - Да. Будьте готовы, - отрывисто, нелепо кивает Аз, пряча разом просветлевшее лицо в бумагах. - О последствиях мы вас предупредили. Документ о снятии с нас ответственности за вашу смерть вследствие несчастного случая - вы уже подписали. До... встречи, мисс Мирра. - Ох, я так и знала, что моё одиночество на лице написано!.. - неуклюже шутит женщина, и стремительно выходит из лаборатории. Закрывает дверь, и... Её радостный, светлый крик взлетает к самым небесам Эссау - планеты птицелюдов. Завтра она отдаст всё человеческое, всю земную суть, всю себя - и из кабины RTK-2987 выйдет покрытая перламутровыми перьями, с огромными - каждое, как она сама - крыльями, неловко сложенными за спиной, птице-дева с сиреневыми зеркалами вместо глаз. Птице-дева с человеческой душой... ...Зеленоглазый Аз, поймав её взгляд, поймёт - он завтра же бросит всю эту науку и пройдёт преобразование вслед за ней. Мирра даст слово подождать до того момента - чтобы впервые взмыть в сине-фиолетовое небо Эссау вдвоём. Двое первых, прошедших эксперимент по внедрению в расу птицелюдов, людей - а людей ли уже?.. - тихо и счастливо состарятся под бескрайними небесами приютившей их планеты.***
2269 год.
- ...Кайлим!.. - птицелюдка с шумным, преисполненным восторга и ужаса вскриком кинулась к любимому, доверчиво заглядывая в сиреневые зеркала глаз и грея руки в тепле его крыльев. - Мне кое-что приснилось... - И что же? - мягко улыбнулся Кайлим. В его глазах на пару мгновений полыхнули зеленоватые точки-огоньки - но Кейя не обратила на это внимание, уткнувшись в его сильную грудь. - Я... Была человеком, - тихо, на грани слышимости выдохнула птице-дева. - Какой кошмар, - с весёлой улыбкой пошутил юноша, но натолкнулся на её серьёзный взгляд. - Это был не кошмар, - твёрдо вымолвила Кейя. - Я была человеческой девушкой с серыми глазами, и... ты тоже был человеком. Ты однажды задал мне вопрос... как же там его... Вот. Люблю ли я небо. - А может быть иначе? - серьёзно поинтересовался Кайлим, крепко обнимая любимую. - Для людей - может, - со странной, непонятной интонацией ответила Кейя. - И это страшно. А потом ты ещё попросил меня объяснить всего одним словом, что такое небо... Я искала ответ на этот вопрос и погибла. Погибала в каждой следующей жизни. И... ты всегда был рядом. Зеленоглазый и родной. Ты бы знал, какая тоска копилась во мне от жизни к жизни!.. - Я представляю, - осторожно прошептал юноша, закрывая полыхающие зелёным огнём глаза. - Свобода, - вскинула на него взгляд - чуть сероватый, или это лишь кажется, блики ли это цветных солнц?.. - Кейя. - Мой ответ - свобода. Долго в преданиях эссаусских птицедев будет храниться не имя, но легенда о человеческой душе, сероглазой девушке, что с такой огненной тоской, одержимостью рвалась к небесам, а её зеленоглазый спутник - пробудивший в ней этот огонь - поддерживал и любил её. Увы, в человеческих телах, в их разуме слишком мало свободы для того, чтобы небо приняло их. И поэтому эта душа была обречена на оковы, страшные, безысходные, до тех пор, пока не отказалась от своей человеческой сути. Но - что вы!.. - это всего лишь легенда. Может ли быть такое на самом деле? Птицелюдки лишь с улыбкой качают головой. Вскоре забылась и легенда. Остался лишь вопрос - вечный, странный, который знает каждый эссаусский ребёнок, даже только-только оперившийся. Вопрос-миф, вопрос-легенда, вопрос-суть. - Что такое небо? - Свобода.