***
Джон, медленно спускаясь по лестнице, увидел нервно расхаживающую по зале женщину, сцепившую пальцы и то и дело поглядывающую на верх. Как только её глаза наткнулись на фигуру появившегося доктора, она застыла, будто замерший кадр фильма. Мужчина подошёл, ободряюще улыбнулся и быстро сказал, видя, что краска схлынула с красивого лица хозяйки дома, а в её больших глазах замер невысказанный вопрос: — Успокойтесь. С ним всё в порядке. Да, потерял немного крови, но это не смертельно, — Джон, перехватив чемоданчик в другую руку, пошёл к выходу. — Пару дней полного покоя и будет как новенький. Ирэн показалось, что сейчас она, обессилев от облегчения, просто упадёт на пол и разрыдается. Её прерывистый вздох не остался незамеченным, и Джон, обернувшись, быстро поставил саквояж на пол. Он поддержал перепуганную женщину под локоть, довёл до кресла, осторожно усадил и мягко пожурил: — Вы напрасно так волнуетесь. С ним действительно всё хорошо. А вот ваше состояние меня настораживает. Он взял холодное запястье Ирэн, проверяя пульс, но она высвободила руку и отрицательно покачала головой: — Мне не нужна помощь. Сколько я вам должна? Джон смущённо кашлянул, назвал минимальную сумму, не в силах говорить сейчас о деньгах. Женщина быстро кивнула, позвонила и, когда в комнату вошёл слуга, распорядилась: — Заплати доктору, сколько он скажет, и проводи, — медленно поднявшись из кресла, она холодно произнесла: — Прошу прощения, но мне нужно отдохнуть. Спасибо вам и всего доброго. Джон смотрел, как она начала подниматься по лестнице, прямая и гордая. Слуга кашлянул, напоминая о своём присутствии, но Ватсон, не обращая внимания, поднял чемодан и вышел из этого странного дома. Он хотел оказаться как можно дальше от места, где познакомился с невероятным и самым непредсказуемым мужчиной — Шерлоком.***
Она шла по коридору, пытаясь сообразить, что делать дальше. Ей нестерпимо хотелось зайти в комнату Шерлока, но Ирэн не могла себя пересилить. Вина за всё произошедшее давила на ноющее сердце, и женщина просто не в силах была представить, что станет говорить и как отважится взглянуть в дорогие глаза. Она тихо прошла мимо комнаты Шерлока и открыла дверь в свою спальню. Он лежал на огромной кровати, на боку, повернувшись к двери и подперев ладонью голову. Ирэн испуганно отшатнулась, но потом взяла себя в руки и спокойно прошла в комнату. Мужчина зло осматривал стройную фигуру, растягивая губы в жестокой улыбке. Мадам чувствовала, что в комнате Шерлока произошло что-то из ряда вон, но никак не могла понять тревогу, поселившуюся внутри и жгущую сердце. Она ощущала, как её мир, взлелеянный и бережно хранимый, рушится, будто карточный домик. И осколки жизни впивались в кожу, резали то, что когда-то было душой, но сейчас превратилось в кусочек льда. Шерлок плавно поднялся и медленно направился к застывшей у порога женщине. Ему до боли, до кошмарной жестокости хотелось вцепиться пальцами в её тонкую шею и давить. Сжимать до тех пор, пока не услышит хруста ломаемых позвонков, пока не почувствует, как это холёное тело обмякнет под его руками. Он давал этой женщине всё, но ей было мало, недостаточно. Она покусилась на самое главное — жизнь. Вероломно, коварно, так, как может лишь женщина. Ему не было жаль своего тела, но вот душу он не отдаст никому. Подойдя, Шерлок пристально заглянул в большие глаза, увидев в них то, что никогда прежде не наблюдал. Страх. Он туманил взор и рвал пульс, заставляя тяжело вздыматься упругую грудь. Шерлок, наслаждаясь этим зрелищем, обхватил Ирэн за плечи и резко развернул, прижавшись грудью к её спине. Мадам покорно, не говоря ни слова, повернулась, и её взгляд устремился к овальному зеркалу, висящему на стене. Шерлок, плавно проведя по шее Ирэн пальцами, отклоняя её голову, нежно поцеловал за ухом. Хозяйка легко выдохнула и услышала злой шёпот, разбудивший в теле дрожь: — Я уволен? Ирэн дёрнулась, чувствуя, как тонкие, но сильные пальцы переместились ей на бедро, скользнув под разорванный подол. Шерлок, обняв одной ладонью шею женщины, слегка согнул ноги и медленно повёл другой рукой по ноге Ирэн. Плавно, дразняще, вынуждая откинуть голову на его плечо. Мужчина резко прервал эти убийственные ласки, выпрямился, сильно сдавил шею, вырывая судорожный хрип из горла своей жертвы, и прорычал, заставляя смотреть на их отражение в зеркале: — Это всё ложь, обман, не настоящее. — Его кулак с силой ударил по стеклу, и от мелких трещин картинка исказилась. — А вот ты реальная. Твоя змеиная сущность. Он оттолкнул женщину от себя и грубо приказал не терпящим возражений голосом: — Будьте любезны, мисс Адлер, выплатить мне компенсацию. Ирэн отлетела к кровати, усмехнулась и повернулась к Шерлоку. Её глаза сверкали злостью. Опустившись на мягкую поверхность ложа, она прилегла на спину и прошипела: — Ты не получишь ни фунта из моих денег! Шерлок быстро приблизился к лежащей, опустил ладони по обе стороны от её головы и раздражённо произнёс: — Тогда я просто сломаю твою красивую шейку, а потом заберу то, что мне причитается. — Можешь делать всё, что угодно, но это не даст результатов. Ты, дорогой, зарвался, потому и получил по заслугам, — Ирэн зло смотрела в серые глаза и упивалась беспомощностью мужчины. Ей казалось, что сейчас он сломается, сдастся, покорится, и она решила вынуть козырь из рукава, прекрасно осознавая, что Шерлоку будет больно и неприятно от шокирующей информации. — Твоя любимая протеже — совершенно глупое и бесполезное создание, — Ирэн приподнялась на подушках и коварно усмехнулась. — Только полная идиотка решит пожертвовать собой ради такой сволочи, как ты! Шерлок судорожно пытался сообразить, о чём говорит женщина, но сведения никак не хотели укладываться в сознании. — О ком ты? Что за жертва? Ирэн, видя растерянность мужчины, растянула губы в плотоядной улыбке. Какое же это наслаждение — наблюдать недоумение на красивом бледном лице. — Натали решила, что сможет заинтересовать искушённую миссис Морстен. Кто же посмотрит на серую мышку, когда здесь такой бриллиант? — женщина почти ласково улыбнулась и провела ладонью по высокой скуле Шерлока. — Но я накажу её за вольнодумие, можешь не сомневаться. Шерлок рванул Ирэн, резко сдёргивая с кровати и толкая к сейфу. — Не испытывай судьбу и моё терпение. Открывай! Ирэн поняла, что мужчина не шутит, ему нечего терять, но решила позволить себе этот маленький проигрыш. Сдав ничего не значащую позицию сейчас — она получит весь выигрыш в конце. Набрав код, распахнула дверцу и молча поднялась, смотря, как Шерлок выгребает с полок все её сбережения, которые ещё не были переведены в электронный номинал. Распихивая по карманам пачки банкнот, он яростно проговорил: — Никого ты не тронешь, я тебе не позволю! Женщина сложила руки на груди и саркастично приподняла бровь. — И как же ты мне помешаешь? Ты больше здесь не работаешь. Шерлок быстро поднялся, вплотную подошёл к Мадам и тихо сказал: — Она тоже больше не служит тебе. — Он насмешливо посмотрел на побледневшее лицо женщины и пошёл к выходу. Вслед ему донеслось испуганное: — Ты не посмеешь! Шерлок кинул через плечо: «Да неужели?» — и вышел из спальни. Ирэн упала на колени, вцепляясь пальцами в длинный ворс ковра. Это был крах империи, с любовью и заботой выстраиваемой длительное время. У Мадам не осталось сил, все их будто забрал этот невозможный, наглый и страстно желанный мужчина. Её взлёт и её падение — дело лишь его рук. Приютив Шерлока много лет назад и обучив всем хитростям профессии, Ирэн сама себе вырыла яму, из которой будет очень трудно выбраться. Но, слегка успокоившись и выровняв дыхание, женщина решила, что лучше она лишится сейчас Шерлока, чем потеряет себя в страдании и разрушит всё, что так долго и упорно создавала. Вернув лицу привычную холодность, Ирэн плавно поднялась, подошла к тумбочке и взяла трубку телефона. Не прошло пары гудков, как на том конце проскрипел мужской бас: «Мисс Адлер?» Мадам, почти шёпотом отдав распоряжение, дождалась чёткого: «Слушаюсь», — и мягко опустила трубку, прибрав пальцами выбившийся из причёски локон тёмных волос.***
Шерлок быстро прошёл к спальне девушки и распахнул дверь. Натали, с отсутствующим и безразличным лицом, была занята с клиентом. Посетитель, как только увидел вошедшего высокого мужчину, рявкнул: — Вы права не имеете! Шерлок осклабился и рыкнул: — Тихо там! — Подойдя, он потянул девушку с кровати, тихо, но весомо проговорив: — Собирайся, мы уходим отсюда. Натали, ничего не понимая, переводила взгляд с Шерлока на лежащего и недовольно сопящего мужчину. — Куда мы идём, мистер Шерлок? Схватив платье с кресла, Шерлок кинул его растерянной девушке. — К дьяволу из этого мерзкого места! Натали мгновенно оделась, счастливо блестя глазами и влюблённо смотря на своего спасителя. Они быстро спускались по лестнице, Шерлок заправлял рубашку, а Натали поправляла растрёпанные волосы. Внизу маячила фигура Рикса, явно получившего распоряжение ни под каким предлогом не отпускать беглецов. Шерлок хищно усмехнулся и от всей души заехал в ненавистную морду вышибалы. Тот, не ожидая такой прыти от всегда спокойного и послушного работника, отлетел к стене, сильно приложившись головой. Натали пискнула поражённо, а Шерлок буркнул, тряся пострадавшей ладонью: — Всегда хотел это сделать. Они вырвались на улицу и почти бегом направились прочь от дома. Впереди мелькнул огонёк такси, и Шерлок поднял руку, останавливая автомобиль. Усадив Натали внутрь салона, он выгреб деньги из карманов, кинул их на колени опешившей девушки и ласково проговорил, ладонью погладив нежную щёчку: — Здесь достаточно денег, чтобы сделать документы и начать новую жизнь. Постарайся больше не влезать в такие истории. Её глаза наполнились слезами, и она тихо, с мольбой в голосе прошептала, хватая длинные пальцы и быстро их целуя: — Возьмите меня с собой. Я не доставлю хлопот. Шерлок отрицательно покачал головой, захлопнул дверь и смотрел, как машина скрывается за поворотом. И всё то время, пока такси было в поле зрения, на Шерлока неотрывно глядели печальные глаза. Он достал из кармана визитку, прочитал адрес, усмехнулся и шепнул: — Ну что же, доктор, мне нужна перевязка, да и чашка крепкого кофе не помешает.***
Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Выдержка из текста клятвы Гиппократа.
Джон никак не мог заснуть, ворочаясь на кровати, сбивая одеяло и комкая простынь. Устав бороться с мыслями обо всём, произошедшем в том странном доме, он поднялся и прошёл на маленькую кухню. Включив чайник, мужчина сел за стол, поставил локти на столешницу и уложил подбородок на сжатые кулаки. Образы, то и дело всплывающие в пылающей голове, не давали возможности успокоиться. Шерлок прочно поселился в сознании, вытеснив оттуда всё остальное. Невероятный, невозможный и до восхищения поразительный в своей откровенной и пугающей развратности, он убил в Джоне все желания, оставив одно, горячей молнией взрывающее душевное спокойствие, острыми когтями-лезвиями раздирающее мозг, до боли, до стонов, до стремления лечь, закрыть глаза и тихо умереть. Жить с таким чувством внутри было не под силу несчастному, разрушенному Джону. Чайник забурлил и громко отключился, заставив задумавшегося мужчину испуганно вздрогнуть. Джон тяжело поднялся, открыл банку с кофе и щедро сыпанул в кружку, залив ароматные гранулы кипятком. Убирая упаковку обратно на полку, он наткнулся глазами на нераспечатанную бутылку коньяка — подарок клиента — и, чуть посомневавшись, потянул спиртное. Содрав с горлышка пластиковую обёртку, зубами выдернул пробку и, не глядя, ливанул в кофе, тихо сказав, словно перед кем-то оправдываясь: — Видит Бог, мне это нужно. Обжигаясь и морщась от непривычного вкуса, Джон вернулся к столу и уселся, бездумно глядя на стену, покрытую голубой краской. Джон очень любил свою маленькую квартирку, которую снимал уже довольно продолжительное время. Он перезнакомился со всеми соседями, которых было не так и много — район не прельщал большое количество жителей, даже не смотря на чисто символическую плату. Люди, проживающие этажом выше, вели себя очень шумно, и частенько Джон слышал, как наверху скандалит неугомонная семейная пара. Стены были тонкими, и ему часто казалось, что он живёт в картонной коробке. Майк, когда первый раз навестил друга на новом месте жительства, недовольно сморщился и насмешливо проговорил, осматривая крохотную спаленку с отстающими кое-где обоями: — Здесь есть все виды микробов и насекомых, так что тебе будет, чем развлечься, пока ночью ты будешь отгонять от своей задницы голодных клопов. На этот добродушный выпад Джон рассмеялся и покачал головой, отрицая невероятные предположения товарища: — Всё не на столько плохо, как кажется на первый взгляд, — и когда Майк приподнял брови, уже приготовившись доказать всю недальновидность и глупость Джона, тот поспешно добавил: — Район здесь тихий, а я очень устал от шума Лондона. К тому же здесь прекрасный воздух и большая ванна. Ничего, я обживусь, и всё будет отлично. Майк скептически хмыкнул, но решил, что пока достаточно пререканий, а дальше Джон сам убедится, как невероятно просчитался и с районом, и с жильём. Просто нужно немножко подождать. Друзья распили бутылку белого вина, предусмотрительно прихваченного Майком, немного поговорили обо всём и ни о чём, и Джон стал приспосабливаться к новой жилплощади. Постепенно квартирка приобрела уют, все немногочисленные вещи доктора заняли свои места и жизнь потекла по ровной колее, которую Джон выбрал и уже не собирался сворачивать с этого пути, какие бы кочки и выбоины ни поджидали его на дороге судьбы. И всё шло прекрасно до сегодняшнего дня, пока на горизонте не показалась высокая фигура мужчины с густыми волнистыми волосами, невероятно нежными и сильными руками и глазами-безднами, сражающими сразу и наповал. Он принёс с собой в жизнь Джона хаос и разрушение. Шерлок… В дверь негромко постучали. Джон настороженно прислушался, но ругани у соседей не было слышно, значит, это не они послали свою малолетнюю дочь с просьбой остановить кровотечение из разбитого носа. Стук повторился, чуть громче и настойчивее, и Джон, поставив кружку, поспешил открыть ночному посетителю. Скинув цепочку, он повернул замок и распахнул дверь, не боясь, что это могут быть злоумышленники, которых в этом районе шаталась просто огромная толпа. Они обычно не стучатся в двери, предпочитая влезать в окна, не заботясь о удобстве хозяев и их спокойствии. Когда глаза привыкли к яркому освещению коридора, Джон оторопел, сильно вцепившись в ручку двери. Шерлок стоял, сложив руки за спиной и слегка раскачиваясь, перенося вес тела то на пятки, то на носки. Ватсон изумлённо и недоверчиво разглядывал фигуру в тёмной рубашке и брюках, а потом не придумал ничего лучше, как высунуться в коридор и посмотреть в одну и в другую сторону. Шерлок усмехнулся, тихо проговорив нежным баритоном: — Я один. Позволишь войти? Джон, всё ещё не отойдя от шока, продолжал таращиться на закрытые соседские двери, словно ожидая, что сейчас из-за них повыскакивают радостные люди в красочных колпачках и закричат: «Сюрприз!» Шерлок, устав ждать приглашения, скользнул внутрь, отцепил Ватсона от двери и закрыл её. Джон, наконец придя в себя, спросил охрипшим голосом: — Что ты здесь делаешь? Шерлок, не отвечая и осматривая жилище, бесцеремонно потопал на кухню, по дороге заглянув в спальню и удовлетворённо хмыкнув. Джон поспешил за ним, тоже сунув нос в комнату и подозрительно оглядев немногочисленную мебель, словно она находилась в тайном сговоре с ночным гостем и быстренько выдала все секреты. Шерлок вошёл на кухню, в один шаг достиг стола и, взяв кружку с тёплым кофе, поднёс её к носу. Вдохнув, он приподнял бровь и обернулся, поглядывая на хозяина смеющимися глазами. — Коньяк в кофе? Как банально, но это именно то, чего я хотел всю дорогу, пока нашёл это Богом забытое место, — Шерлок быстро допил оставшийся напиток и попросил: — Можно ещё? Я очень замёрз. Джон фыркнул, проходя к чайнику, доставая ещё одну кружку и насыпая в неё кофе: — Не удивительно, что ты замёрз. Как могло только в голову прийти: разгуливать в тонюсенькой рубашке по сентябрьскому Лондону, — он протянул Шерлоку кружку и, спохватившись, быстро достал коньяк из навесного шкафчика. Шерлок остановил его руку, протянутую, чтобы добавить алкоголя в питьё. Джон непонимающе уставился на дрожащего мужчину, а тот выхватил бутылку, открыл и приложился к горлышку, жадно глотая опаляющий напиток. Джон завороженно смотрел, как двигается кадык, слушал тяжёлое дыхание, когда Шерлок оторвался от бутылки и поставил её на стол. — Ну ты даёшь! — почти восхищённо воскликнул Джон, на что Шерлок, вытерев губы тыльной стороной ладони, парировал: — Да брось, так быстрее, а кофе с коньяком оставь для дам. Джон согласно кивнул и спросил: — Итак? — Итак, — Шерлок уселся за стол, закинул ногу на ногу, расстегнул пару верхних пуговиц на сорочке и положил ладони на столешницу, тихо барабаня пальцами по холодной поверхности, — мне необходим телефон, компьютер и принтер. Я видел всё это в твоей спальне. И нужно посмотреть мою спину, она ужасно горит. Пока всё, а дальше посмотрим. — А дальше посмотрим, — попугайчиком повторил Джон, зачарованно глядя на тонкие пальцы, подарившие ему недавно умопомрачительное наслаждение. Шерлок медленно повернулся в его сторону и исподлобья сверкнул потемневшими глазами, принявшими цвет стали. — Именно, Джон, дальше будет видно. Пока ты должен помочь мне со спиной, но, возможно, — поднявшись, он вплотную подошёл к запаниковавшему доктору, склонился к его уху и заговорщицки шепнул: — Скорее всего я попрошу ещё кое-что. Джон задохнулся от знакомого и неудержимо притягательного аромата, плавающего вокруг и заставившего вспыхнуть воспоминания с новой силой. Ватсон нервно сглотнул и так же тихо прохрипел, словно горло сдавила невидимая рука: — Попросишь что? Шерлок мягко уложил руку на его шею, поглаживая пальцами границу волос, слегка ероша прядки, и промурлыкал, чувствуя, как Джона дёрнуло вперёд, когда вторая рука легла на его талию: — Например, попрошу провести экскурсию по спальне. Я очень люблю удобные кровати. Твоя такая? Джон совершенно забыл, как нужно дышать, его поглотил этот мягкий воркующий голос, и он с каким-то ехидством подумал, что Шерлок может довести его до высшей точки наслаждения, лишь горячо дыша в ухо и тихо даря музыку своей плавной речи. — Я… не знаю, — промямлил Джон, готовый уже абсолютно на всё, только бы продолжать чувствовать ласкающие прикосновения пальцев на своей горящей коже, только бы ощущать мягкое согревающее дыхание и слушать, слушать, слушать. Шерлок с удовольствием наблюдал, как глаза Джона затягиваются дымкой желания, и ему доставляло истинное наслаждение нежно издеваться и над ним, и над собой, растягивая до бесконечности время от первого прикосновения до ошеломляющей разрядки, когда оба тела, пропав в шторме страсти, горячо и жадно соединяясь, вспыхнут в искрящихся приливах экстаза. — Предлагаю проверить, но сначала мне нужны твои руки врачевателя, — Шерлок поморщился и отстранился, бросая Джона одного в жутких, неудовлетворённых желаниях. — Мне очень больно, Джон. Ватсон, посмотрев на мучительную судорогу, пробежавшую по лицу Шерлока, быстро подошёл, усадил его на стул и выскочил в коридорчик, поспешно идя в спальню. Чемоданчик так и стоял не разобранный, и Джон от души поблагодарил сразу всех богов за это. Подхватив саквояж, он вернулся на кухню. Шерлок сидел, уронив голову на руки, лежащие на столе. Его плечи мелко подрагивали и он тихо стонал от боли, прокатывающейся по телу рваными и колючими волнами. Джон, стараясь не шуметь, аккуратно поставил чемоданчик на стол, открыл его и, зайдя за спину Шерлока, тихо попросил: — Расстегни рубашку, нам нужно снять её. И пока Шерлок, выпрямившись, выполнял просьбу, Джон осторожно положил ладонь на его лоб. Кожа горела, мужчину бил озноб. Доктор заволновался и заботливо, словно отчитывал непослушного ребёнка, проворчал: — Только температуры нам не хватало. Ну кто, скажи на милость, расхаживает ночью в одной рубашке? Шерлок устало произнёс, медленно снимая сорочку, морщась от каждого движения, причиняющего боль: — Времени не было собираться. Обещаю, что завтра куплю себе пальто. Джон покачал головой, осторожно разматывая бинт, следя, чтобы его движения не были резкими и не доставляли ещё больше болезненных ощущений. — Ты же давал клятву Гиппократа, Джон? — Разумеется, а что? — Ватсон не понимал, в сознании ли Шерлок или его уже настиг горячечный бред. Шерлок облегчённо выдохнул, когда бинт был аккуратно снят, и лёг головой на стол, успев прошептать, пока мягкое забытьё не затуманило разум: — Значит, не выгонишь…