Воспоминания

С тех пор, как испуганный Бюльбюль прибежал и сообщил Хюмашах Султан, что её Валиде похищена, госпожа не знала, куда себя деть, она то нервно ходила по покоям, то выходила на балкон, надеясь увидеть с него вернувшегося мужа вместе со спасённой матушкой, и снова возвращалась в покои. В этих метаниях прошёл день, наступила ночь, уставшая, измученная страхом потерять Валиде, Хюмашах стояла на балконе, вцепившись в его перила, и с постоянной надеждой вглядывалась в тёмную даль. Со стороны она могла показаться спокойной, она никогда не забывала, как мама учила её держать себя в руках, но в действительности Хюмашах ощущала лишь стук своего часто бьющегося сердца и гул крови в висках. Её дыхание было тяжёлым, словно вдыхаемый воздух был наполнен не ночной прохладой, а был раскалён дневным солнцем, а её тело била мелкая нервная дрожь. «Где же Валиде? Где Зюльфикяр? От этой неизвестности можно сойти с ума! Почему я никак не могу почувствовать и услышать стук маминого сердца? Неужели? Нет! Я запрещаю себе так думать! Зюльфикяр найдёт её, обязательно найдёт! Аллах, защити матушку и дай мне сил всё это выдержать!». Была глубокая ночь, когда, услышав стук в дверь, шехзаде Искандер, вынув кинжал из ножен, моментально вскочил с кровати. Впустив вошедшего, он, подойдя со спины, закрыл ему рот рукой и представил кинжал к его горлу, но, узнав в госте Бюльбюля, убрал руку от лица аги. — К добру ли, Бюльбюль? — Шехзаде, чтобы узнать, где Вы, похитили Сафие Султан, — сказал взволнованный слуга. — Матушка?! Всё с ней хорошо?! — Это неизвестно, шехзаде. Мы вместе с Зюльфикяром пашой искали весь день, но не нашли ни одной зацепки, и сейчас паша продолжает искать, а я… Я понимаю, что Вы не должны подвергать себя опасности, но, учитывая тяжесть ситуации, я не смог Вам не сказать, Вы должны всё знать. — Ты правильно поступил, Бюльбюль. Это Кёсем сделала?! Да? — Вместе с Халиме Султан и Давудом пашой. Надо дождаться Зюльфикяра пашу, может, он нашёл какой-то след. — Жди пашу, Бюльбюль, я займусь Давудом. — Вы уверены, шехзаде? — Я не буду прятаться, как трус, когда моей матери угрожает опасность! С этими словами Искандер одел плащ и быстро скрылся за дверью. Двигаясь как можно тише, Искандер проник в сад дворца Давуда паши, дождавшись, когда он окажется там один, задержал его, заломив ему руку. — Мне достаточно позвать стражу, Искандер, и всё будет кончено для тебя. — Зови, ты ведь с первого дня нашего знакомства был трусом, вот и сейчас угрожаешь моей матери, когда тебе нужна моя смерть. От услышанного Давуда затрясло от гнева и, сумев, резко развернуться, он попытался нанести Искандеру удар в челюсть, но тот среагировал и закрылся, нанеся ответный удар в живот, от чего Давуд согнулся, тяжело дыша. — Где моя Валиде, Давуд?! Вместо ответа паша достал кинжал и замахнулся, идя на Искандера, но тот уклонился, выбил оружие и резко, мощно ударил противника в лицо, а затем крепко прижал его к земле. — Говори, где моя Валиде, тогда я отпущу тебя?! — Можешь убить меня, Искандер, но ты ничего от меня не узнаешь! Искандер несколько раз ударил Давуда по лицу, пытаясь заставить говорить, но он молчал, а на дорожках сада показалась стража, привлечённая шумом драки. Давуд ухмыльнулся, на что Искандер оглушил его и стал пробираться к выходу. Первого стражника он свалил с ног жестким ударом в челюсть, второго ударом под дых, третьего бросил на землю через бедро, четвёртого сбил подножкой, пятому болевым приёмом заломил руки за спину и вынудил его стать на колени, после слегка придушил, заставив потерять сознание, и скрылся. Неожиданно для себя Хюмашах почувствовала, как её дрожащую заключили в нежные бережные объятья, подняв глаза, она увидела своего брата. — Тише, госпожа, тише, — с сочувствием произнёс Искандер, — мы обязательно найдём Валиде. Хюмашах доверительно прижалась к брату и заплакала, позволяя тяжёлым эмоциям выплеснуться на свободу. Но внезапно она словно очнулась и отстранилась. — Искандер, что ты здесь делаешь?! Как ты можешь подвергать себя такой опасности, тем более сейчас?! — Бюльбюль рассказал мне, Валиде угрожают из-за меня, а я должен продолжать скрываться? Я не за что не буду так поступать! Я должен и буду защищать свою семью! — Это опасно, Искандер! Бюльбюль не должен был ничего тебе говорить! — Я могу защитить себя! Я понимаю, вы с Валиде меня оберегаете, но Вы же помните, нельзя защитить, скрывая правду. Я имею право её знать. И не волнуйтесь, сейчас меня никто не будет искать у Вас. Хюмашах опустила голову, дотронулась до своих висков, тяжело вздохнула и снова подняла взгляд на брата. — Бюльбюль сказал тебе… Сказал тебе что-нибудь насчёт Валиде? Где она? — Сказал, что паша продолжает поиски, и что он должен был его дождаться. — О, Аллах… Защити Валиде. С максимальным сочувствием и состраданием Искандер снова обнял родную сестру и почувствовал, как она продолжала дрожать. Хюмашах искренне боялась за Искандера, но сейчас вынуждена была признать, что она очень благодарна и рада, что брат здесь, и она чувствует тепло родного человека, ей была необходима эта поддержка, в одиночестве страх потерять матушку сводил её с ума, и она уже устала бороться с ним. — Я был у Давуда, но он ничего не сказал… — поделился с Хюмашах Искандер, почувствовав, как сестра немного успокоилась. — Кёсем! Это всё устроила Кёсем! Я пойду к ней, а ты жди меня здесь. Я быстро. И, пожалуйста, не рискуй больше. Хюмашах стояла перед дверьми покоев Кёсем. В эту минуту, больше чем когда-либо, ей надлежало сохранять хладнокровие, но сильный страх продолжал сковывать её сердце, каждое её движение, и её руки предательски дрожали. Собрать силу воли, побороть страх и сделать то, что она должна, как дочь, ради матушки. Подумав о том, как сейчас по вине Кёсем, возможно, страдает её мама, Хюмашах почувствовала, как в её душе закипает гнев. Она выпрямилась, решительно до боли сжала кулаки, овладевая собой, распахнула дверь и стремительно ворвалась в покои Кёсем Султан. — Госпожа, — Кесем встала и поклонилась, — чем я обязана столь позднему визиту? — Где моя Валиде, Кёсем?! — Госпожа, я не понимаю, о чём Вы говорите? — Я знаю, ты похитила её вместе с Халиме, отвечай мне, где она?! — Хюмашах говорила почти шёпотом, но её голос звенел в покоях, а глаза пылали гневом. — Госпожа, если Сафие Султан действительно пропала, то я понимаю ваши чувства, я уже успела узнать силу вашей любви к матери… — Не смей лезть сюда! Тебя это не касается! — воскликнула Хюмашах глухим, дрожащим от скрытого гнева голосом. — Но Вам нужно успокоиться, я не знаю, о чём Вы говорите, и не имею к этому никакого отношения. Смотря на самодовольное лицо Кёсем, Хюмашах почувствовала, как в ней поднимается новая волна гнева, её глаза сверкнули, но ей пришлось собрать все силы, чтобы сдержаться и не доставить Кёсем ещё удовольствия. Не отрывая взгляда, Хюмашах медленно подошла вплотную к ней и прошептала с ледяной стальной интонацией. Голос её звучал угрожающе, что никак не было ей свойственно, но сейчас это нельзя было поставить Хюмашах в вину. — Не дай Аллах, с моей Валиде что-то случится, ты пожалеешь об этом, Кёсем! Видя, как Кёсем невольно сглотнула, Хюмашах резко развернулась и вышла из покоев, в коридоре она прислонилась к стене, опустила голову и тяжело выдохнула, страх снова захватывал её, а сердце мучительно заныло. Вместе со страхом её душила волна бессильного гнева, которая, казалось, вот-вот перельётся через край. От распирающей ненависти ко всем, кто посмел забрать у неё маму, от ощущения собственной беспомощности Хюмашах в отчаянии и со злостью несколько раз ударила по стене. Казалось, она готова воевать со всем миром, да, в этот момент она ненавидела всё, всех вокруг, потому что её мамы не было рядом. «Матушка, где бы вы не были, останьтесь в живых, пожалуйста… Только останьтесь в живых! Когда Вы рядом, всё так легко, без Вас я становлюсь слабой…». Вспомнив гордую осанку мамы, Хюмашах инстинктивно расправила плечи и выпрямилась. «Никогда и никому не показывать слабости. Быть сильной. Вы учили меня, я помню, мамочка, я постараюсь». Вернувшись домой, Хюмашах услышала доносящиеся из покоев голоса мужа и брата, которые о чём-то спорили. Она распахнула двери и быстро обвела всех взглядом. — Валиде?! Где она?! Зюльфикяр, ты нашёл её? — Хюмашах с надеждой посмотрела на мужа, но прежде чем он успел ответить, заговорил Бюльбюль. — Да, госпожа, мы узнали, где держат Сафие Султан. — Слава Аллаху! — Хюмашах подошла и благодарно поцеловала мужа. — Надо сейчас же поехать туда! — Я поеду, шехзаде лучше остаться здесь, незачем подвергать себя опасности. — Я не останусь! Никто не удержит меня здесь! Спор снова начал разгораться. — Хватит! Я и Искандер тоже поедем! Это не обсуждается! — Хюмашах подошла к брату, не давая никому возразить. — Речь идёт о нашей Валиде. Мы должны быть рядом с ней. И я больше не выдержу просто ждать. Давайте прекратим споры и как можно скорее поедем к Валиде. Тем временем в покоях Кёсем Султан. — Госпожа, вы уверены в своём плане? — обратился к Кёсем Хаджи ага. — Зюльфикяр знает, что делать, он исправит свою ошибку, — ответила Кёсем, сделав глоток кофе. — Но потеряет семью, — неуверенно вмешалась Мелике, чем заслужила холодный взгляд Кёсем, и опустила свой. — Когда ты оставишь эту наивность, Мелике! Он — раб! Задача которого служить, у них нет и не будет права на семью! Никогда не стоит об этом забывать! И Сафие Султан сама приведёт любимого сына к смерти! Когда Искандер, Хюмашах, Бюльбюль и Зюльфикяр приехали к заброшенному сараю, где должна была быть Сафие Султан, то, устранив стражу, для более быстрых поисков решили разделиться, и вот брат и сестра осматривали комнату за комнатой, но их Валиде нигде не было. Стояла тишина, и мрачные предчувствия одолевали Хюмашах всё сильнее, тревожное ощущение того, что вот-вот произойдёт ужасное, легло тяжёлым гнётом на её сердце. В этот момент грудь пронзила острая боль, Хюмашах пошатнулась и почувствовала, как руки брата заботливо обхватили её. — Госпожа… — сестра выглядела очень уставшей, её снова била дрожь, и Искандеру было очень жаль её. — Нет! Отпусти меня, Искандер, я буду в порядке через пару минут, надо найти маму! — голос Хюмашах звучал утомлённо, она едва сдерживала слёзы, но уверенно продолжала настаивать, — Искандер, я прошу тебя, иди и найди Валиде сейчас же! Она должна быть где-то здесь, рядом, я чувствую. Искандер побежал и, выбив дверь следующей комнаты, ворвался внутрь, одним движением свернув шею человеку, который душил его мать, внезапно появившись у него за спиной. — Матушка! Матушка, вы в порядке? — срывающимся голосом спросил Искандер, развязывая Валиде руки. — Матушка! — подошедшая Хюмашах опустилась перед Валиде на колени. — Матушка! Очнись! Очнись, пожалуйста! Наступившая тишина слилась с тишиной этой длинной ночи, стало так тихо, точно всё кругом замерло, а время замедлилось. Только и было слышно, как громко стучат сердца брата и сестры. Это была та настороженная тишина, от которой звенит в ушах, а воздуха явно не хватает, так что приходиться дышать прерывисто, часто, и сердце колотится о рёбра с такой силой, что, кажется, ещё мгновение, и оно попросту остановится или вовсе выскочит из груди. Вдруг тишина нарушилась тяжёлыми быстрыми шагами, появились Бюльбюль и Зюльфикяр, который тут же подошёл к Хюмашах и попытался привлечь её к себе, но она не отводила взгляда от матери и продолжала её легонько встряхивать, желая, чтобы Валиде открыла глаза, а весь мир вокруг словно перестал для неё существовать. — Матушка… Нет… — голос Хюмашах был наполнен ужасом, — Искандер, сделай что-нибудь, прошу! Искандер уложил Валиде на пол и несколько раз быстро надавил на нижнюю треть грудины. И к облегчению детей и радости Бюльбюля Сафие Султан медленно открыла глаза и сквозь тяжёлую пелену увидела над собой взволнованных сына и дочь. — Матушка! — Хюмашах порывисто обняла Валиде. — Вы живы! Слава Аллаху, вы живы! Мы успели! — Мы в порядке, не волнуйтесь, только что вы здесь делайте?! — Мы Вас искали и нашли, — ответила Хюмашах, она поцеловала руку матери, а затем вместе с Искандером помогла ей подняться. — Вы не должны подвергать себя опасности даже ради меня! О чём вы думали?! — Матушка… — Матушка, вы требуете невозможного, — сказал Искандер, — как мы могли бы сидеть спокойно, зная, что Вам угрожает опасность?! — Брат прав, матушка, мы любим Вас! И никогда не пожертвуем Вами, как и Вы нами! Глаза Сафие наполнились слезами, глубоко растроганным взглядом она смотрела на своих детей, а затем обняла и поцеловала их. — Спасибо, мои бесценные, я люблю вас. — Что мы будем делать дальше, матушка? — спросил Искандер. — Шехзаде угрожает опасность, поэтому ему необходимо уехать, — вмешался в их разговор Зюльфикяр, — Хюмашах подготовит корабль. Сафие быстро посмотрела на пашу и задумалась, вспоминая прошлые события, подняв взгляд на Хюмашах, она наконец приняла решение и произнесла. — Хорошо. Но сейчас Искандер должен вернуться в убежище. Бюльбюль и Зюльфикяр проводят тебя, сынок. — Сафие обняла Искандера, и когда он склонил голову ей на плечо, нежно поцеловала сына в шею. А после обратилась к Зюльфикяру. — Ты отвечаешь за него, береги его. Паша поклонился, к нему подошла Хюмашах и, обняв, прошептала. — Сегодня ты спас моё сердце, а теперь прошу, защити и сбереги брата, я доверяю его тебе. Зюльфикяр кивнул, и Хюмашах нежно поцеловала мужа, который неожиданно для себя ощутил болезненный укол вины и даже стыда, понимая, что он собирается сделать, но он тут же сделал вид, будто его внутреннего голоса не существует. Хюмашах обняла брата, а после вернулась к матери и дотронулась до её руки, не желая отпускать, она смотрела, как их пальцы переплелись, и в голове у неё проносились мысли. «Она жива… Матушка жива… Кошмар, пережитый мной сегодня, закончился… Закончился… Аллах, спасибо, спасибо от всего сердца!». Дочь поднесла руку матери к своим губам и трепетно её поцеловала, а после посмотрела на Валиде и тепло ей улыбнулась. — Матушка, вы поедете ко мне, со мной, я больше никуда Вас не отпущу сегодня. Хюмашах Султан и Сафие Султан сидели на софе в гостиной, перед ними на небольшом столике стояли две чашки кофе и лукум. Дочь обнимала маму, положив голову ей на плечо и сжимая её руку. — Хюмашах, доченька, ты всё ещё дрожишь, — Сафие поцеловала дочь в макушку, — успокойся, всё хорошо. — Я очень испугалась за Вас, матушка, мне никогда не было настолько страшно. До сих пор не могу поверить, что вы здесь. Рядом со мной. Боюсь, стоит мне закрыть глаза, и вы исчезнете. — Я здесь. Со мной всё хорошо, перестань волноваться, я рядом с тобой, — Сафие Султан усилила свои объятья, а Хюмашах подняла голову и поцеловала маму в щёку. — Мы пойдём в покои, уже совсем поздно. — Я провожу Вас. Войдя в покои, Сафие пошатнулась и дотронулась рукой до сердца. Дочь, поймав маму, усадила её на кровать. — Матушка! Вам плохо?! Я позову лекаря! — Нет, не нужно, Хюмашах, всё хорошо, я просто устала, Нам уже не двадцать лет, поэтому такое случается, — Сафие ободряюще улыбнулась дочери, но та продолжала смотреть на Валиде с беспокойством. — Сейчас всё пройдёт, не волнуйся, Нам уже лучше. — Точно? — Да. — Давайте, я помогу Вам раздеться, матушка. — Со временем мы совсем развалимся, и тебе придётся помогать нам всё чаще, — Сафие с тёплой улыбкой смотрела на дочь, которая тоже улыбнулась, с любовью посмотрев на Валиде. — Это не сложно, матушка, я хочу и могу заботиться о Вас каждую секунду. Вот так, осторожно, не торопитесь, — Хюмашах помогла маме лечь и поправила одеяло, и в этот момент её взгляд упал на след от удавки, который виднелся у Валиде на шеи. — Хюмашах, — позвала Сафие дочь, заметив её взгляд. — Матушка, — Хюмашах села на кровать, сдерживая слёзы, и дотронулась до руки Валиде. — Я… Я почти потеряла Вас сегодня. Вы не представляете, какой меня охватил ужас, когда я поняла, что Вы не дышите… — Хюмашах трепетно поцеловала Валиде руку. — Мы успели в последний миг, Валиде, в самый последний! Ещё бы немного и… Я не знаю, чтобы я тогда делала! — Я рядом, Хюмашах, не нужно беспокоиться, всё закончилось, я не исчезну, я здесь, иди ко мне. Хюмашах легла на кровать рядом с Валиде и обняла её, положив голову ей на плечо. Желая успокоить дочь, Сафие вспомнила колыбельную, которую напевала ей раньше, услышав это, Хюмашах улыбнулась и расслабленно закрыла глаза, наслаждаясь охватившим её душу теплом. Ей наконец стало спокойно. Утром Хюмашах Султан спускалась со второго этажа, когда увидела пришедшего Бюльбюля. — Бюльбюль. — Госпожа, — сказал ага, поклонившись. — Я спрошу тебя сейчас, и, пожалуйста, ответь мне честно, — Хюмашах сглотнула. — Матушка вчера не очень хорошо себя чувствовала, она больна? Я чего-то не знаю? — Нет, госпожа, я сказал бы Вам, если бы было что-то серьёзное. — А о чём несерьёзном я не знаю? — насторожилась Хюмашах. — Пару раз Сафие Султан просила к себе лекаря, были небольшие проблемы с сердцем, осмотрев госпожу, он сказал, что Сафие Султан более чем здорова для своего возраста, рекомендовал отдыхать, меньше волноваться и посоветовал лечебный напиток. После него Сафие Султан стало лучше и периодически она его принимает. Это всё, госпожа. — Почему я узнаю об этом только сейчас?! — Хюмашах слегка повысила голос, не желая, чтобы её услышала Валиде. — Сафие Султан не хотела волновать Вас. — Почему ты не сказал? Я доверяю Валиде тебе и должна знать обо всём, что происходит с ней, тем более о её самочувствии. Здесь не может быть ничего незначительного для меня! — Госпожа, простите, но Сафие Султан хорошо себя чувствовала, иначе я бы не стал и не смог… — Больше никаких тайн, Бюльбюль. Ты понял меня? Слуга кивнул. — И не беспокойся, я не стала бы ничего говорить маме, ты же знаешь… — Хюмашах заметила спускающуюся Валиде, — я никогда не заставлю её волноваться. Хюмашах перевела взгляд на матушку и улыбнулась, подойдя к ней, она с невероятной бережностью, трепетностью и заботой обняла её. — Искандер в порядке, Бюльбюль? — спросила Сафие Султан, отстранившись. — Да, госпожа, шехзаде и Зюльфикяр паша будут ожидать Хюмашах Султан на пристани. — Не беспокойтесь, матушка, я провожу брата и сразу же приеду к Вам. Сафие доверительно улыбнулась дочери, она же снова заключила её в свои объятья. — Хюмашах, мне нужно идти… Госпожа улыбнулась и отстранилась, но продолжала не отпускать Валиде. — Никак не хочу Вас отпускать, матушка. — Мы скоро уже снова увидимся, — Сафие нежно провела рукой по лицу дочери, — не волнуйся, я никуда больше не исчезну. Всё хорошо. Хюмашах ещё раз сильно обняла Валиде. Она знала, что увидит маму через пару часов, но какое-то неясное, непонятное предчувствие сжимало ей сердце, будто новая разлука будет ещё более тяжкой, чем первая. Тем не менее, спустя несколько минут, она разжала объятья, давая матушке уйти. Сафие Султан уже садилась в карету, когда услышала, как дочь её окликнула. — Матушка! — Хюмашах подбежала к Валиде. — Что, Хюмашах? — Я Вас очень люблю! — дочь нежно сжала руку матери. — Мне вдруг сильно захотелось Вам об этом сказать. — Я знаю, Хюмашах, — Сафие тепло улыбнулась, — я тоже тебя люблю, моё бесценное сокровище. И Сафие Султан нежно поцеловала дочь в лоб…