Большие тайны маленького города

۝۝۝ - Преступник все еще не пришел в себя, и это начинает настораживать, - заметил Химуро, укладывая очередной ящик в выделенный полицией экипаж. - Я не так сильно ударил его, он должен был давно очнуться, - нахмурившись, ответил Кагами, отряхивая руки от пыли и паутины: зачем бы ни были нужны преступнику все эти странные вещи, он едва ли часто ими пользовался. - Ты тут не причем, - отмахнулся темноволосый, - врач сказал, что это какой-то странный состав, может быть даже яд. Этот мерзавец испугался, что его поймают, и что-то выпил или съел. - Врач не может определить, что это было? – спросил Куроко, как обычно неслышно возникая рядом с ними с очередным ящиком. Полиция и прибывшие следователи изучили дом преступника и разложили в ящики то, что нужно было доставить в Сейрин для дальнейшего расследования. Часть груза уже перевезли, а оставшееся досталось Кагами, его другу и вампиру, который все еще должен был находиться под присмотром, пусть все прекрасно понимали, что при желании он мог бы сбежать от них. По крайней мере, в этом был уверен Химуро, который по-прежнему не доверял голубоволосому, хмурясь каждый раз, когда Кагами проявлял излишнее дружелюбие к тому, кто пил его кровь. Такое отношение друга заставляло мужчину чувствовать себя крайне неуютно и даже виновато. А также стараться всячески избегать тесного общения с Куроко, надеясь, что тот поймет причину этого. Утром он проснулся один и так и не смог вспомнить, когда вампир ушел из его комнаты. А когда они встретились, Химуро уже ждал их, чтобы вместе отправиться в деревню, и им не удалось обменяться даже несколькими фразами. - На это уйдет много времени, - мрачно пояснил темноволосый, - мать этого преступника, Нарао, была местной травницей. Она никого не лечила, но отлично знала лес и растения, что в нем росли, собирала их, высушивала и продавала на рынке в Сейрин. Иногда готовила различные смеси: настойки и чай по заказу. Еще она собирала грибы и ягоды. В общем, ее сын многому научился у нее и у охотников, как предполагает господин Кацунори. Если врач изучит все обнаруженные в его доме травы и прочие порошки, то возможно он сможет понять, что принял Нарао, но… Химуро выразительно кивнул на ящики и мешки с сушеными травами, ожидавшими погрузки на земле вокруг экипажа. - Это будет нескоро, - хмуро протянул Кагами, - почему господин Кацунори думает, что его учили охотники? - Потому что в его доме есть много ловушек на оборотней и вампиров, а также оружие, которым можно нанести кому-то из нас значительный урон. Многое конечно можно узнать из историй, но есть вещи, которые известны лишь охотникам. Причем тем, кто успешно расправлялся с оборотнями и вампирами. Например, обычно в историях не упоминается, что рябина одинаково опасна и для нас, и для оборотней, а потому охотники чаще используют не осиновый, а именно рябиновый кол, - Куроко невозмутимо пожал плечами, а потом добавил, - хотя кол в сердце убьет кого угодно, а не только вампира. - Ты не боишься рассказывать это нам? – с сомнением спросил Химуро. - Нет, полицейские не убивают просто так, даже вампиров, - легко улыбнулся голубоволосый, - к тому же даже зная, как убить вампира или оборотня, это не так-то просто сделать. Поэтому настоящих охотников мало. И они не действуют без четких указаний из их ордена. А если кто-то из них начинает истреблять вампиров и оборотней, то за ним посылают других охотников, чтобы выяснить причину и возможно наказать. Без равновесия между нами разразится война, а этого не хочет никто. Кагами нахмурился: он еще не придумал, что делать с внезапно обретенной силой. Несколько раз у него мелькали мысли о том, какую на самом деле пользу он мог бы принести, используя ее, но также он понимал, что возможный вред будет даже больше. А это значило, что вернуться в армию он не сможет, и в полиции работать ему тоже не стоило. Тяжело вздохнув, мужчина взъерошил волосы на затылке и отправился за следующим ящиком, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей - когда-то ему придется решать эту проблему, но пока он все еще может отложить это. А позже он обязательно поговорит с Куроко, возможно, вампир что-нибудь предложит ему – в конце концов, они связаны друг с другом. - Что заставило его убивать? – неожиданно спросил он. - Не знаю, - его друг пожал плечами, - но он явно был не в себе, иначе я не могу этого объяснить. К тому же полиции пока мало что известно о его семье: он жил с матерью до восьми лет, а потом она умерла, и его растил мужчина, с которым она жила. Он был не местным, в деревне появился неожиданно, и поначалу его приняли за бродягу, но потом он обжился, помогал жителям, даже подружился кое с кем. Когда Нарао исполнилось шестнадцать он погиб в лесу: не вернулся с охоты. Это было три года назад, и с тех пор этот парень жил один. Местные жители рассказали, что он всегда был тихим, умным и вежливым парнем, всем помогал, но ни с кем близко не дружил. Некоторые до сих пор не верят, что именно он преступник. - Такое возможно? – насторожился Кагами, - что мы поймали не того? - Нет, - уверенно покачал головой Химуро, - мы поймали убийцу, но, к сожалению, пока он не очнется, мы не узнаем, ни зачем он это делал, ни был ли у него помощник. Впрочем, выяснить это им удалось намного раньше, чем можно было ожидать. Вернувшись в участок, Кагами со спутниками застали там самый настоящий переполох. Нарао был мертв – задушен подушкой в больнице, где он лежал под присмотром врачей – но хуже всего оказалось то, что его убийцу удалось поймать. Им оказался один из полицейских Сейрин – Окити Нао, проработавший в полицейском участке города более тридцати лет. Все это Кагами и его другу рассказал взволнованный Коганей, которого они встретили на улице возле участка, когда он собирался осмотреть дом пойманного полицейского. Выяснив, где заперли Окити, Химуро сразу отправился туда, и мужчина последовал за ним, чувствуя, как от волнения неприятно сжимается в груди – он так надеялся, что это дело, наконец, будет закрыто. В небольшой камере без окон собрались столичные следователи, капитан Хьюга, помощник Айда и Киеши. Задержанный сидел на жесткой скамье и смотрел в пол, не отвечая на вопросы и, вообще, как будто не замечая окруживших его людей и оборотней. Когда Кагами вошел в камеру следом за едва не ворвавшимся туда другом, пожилой мужчина даже не пошевелился, по-прежнему не поднимая взгляда. В помещении царила гнетущая тишина, которую никто не решался нарушить. Окити явно не был намерен говорить или отвечать на вопросы, а капитан Хьюга и его помощники были слишком подавлены неожиданным предательством товарища, чтобы сразу найти способ его разговорить. - Господин Имаеши, вы не помните, был ли запах этого человека в доме преступника? – неожиданно тихо спросил Куроко, которого как всегда никто не заметил. Присутствующие вздрогнули и оглянулись на замершего у двери вампира, и Кагами (начинающий привыкать к этой странности парнишки) оказался единственным, кто увидел реакцию задержанного. Старый полицейский вскинул голову и посмотрел в сторону двери – в его глазах мужчина легко прочитал страх и даже отвращение. -Чудовище, - хрипло произнес он, - и вы все такие же, раз позволяете ему свободно разгуливать по городу. И сюда привели, но я не позволю ему осквернить себя! Лучше убейте! Не хочу, чтобы чудовище коснулось моего разума! - О чем ты, Нао? – нахмурился помощник Айда. - О Куроко, - вместо задержанного ответил Кацунори, - но мы не собираемся убивать вас, господин Окити. Вы полицейский, вы должны знать, что преступников не убивают, по крайней мере, без суда. Зачем вы задушили задержанного Нарао? Пожилой мужчина отвернулся, сжав челюсть и покачав головой. - Если вы не ответите на наши вопросы добровольно, то мне придется позволить этому «чудовищу», как вы выразились, коснуться вашего разума, - заметил столичный следовательно. - Госп…, - но возглас Химуро был прерван повелительным жестом со стороны мужчины. - Я жду, господин Окити. Старый полицейский поднял голову, и в его глазах горела настоящая ненависть пополам с болью. - Нарао… он не виноват. Это все они, эти бессмертные монстры, что морочат людям головы и пьют их кровь. - Ты хочешь сказать, что какой-то вампир управлял Нарао, заставляя его убивать? – спросил Хьюга, бросив взгляд в сторону Куроко. Но Окити лишь покачал головой и судорожно вздохнул. - Я расскажу… все, капитан. Нарао… он был хорошим мальчиком, добрым, веселым, таким похожим на его мать. Бедная Мико, она жила одна, потому что мы не могли пожениться, я… у меня ведь уже была семья, но я приезжал к ним в гости. Привозил Нарао подарки. А потом она приютила этого бродягу, охотника, - в голосе старого полицейского снова появилось отвращение, - и он задурил ей голову россказнями о своих подвигах. О том, какой он сильный, смелый, как может победить бессмертных. Но ее защитить он не смог, и когда кто-то из кровопийц пришел отомстить ему, позволил ему обратить Мико. Задержанный на какое-то время замолчал, а потом снова заговорил, медленно, тяжело, как будто слова давались ему с большим трудом. - Он убил того кровопийцу, но было поздно – Мико была обречена стать одной из них. Когда это случилось, и она пришла в себя, этот мерзавец рассказал ей обо всем и даже сказал, что это не так уж и страшно, что ей теперь придется пить кровь. Но Мико была не такой, она никогда на это не согласилась бы и отказалась от такой жизни. Она пыталась убить себя, но не смогла, а он… он спрятал все опасное для нее оружие. А потом в какой-то момент она сошла с ума от жажды и набросилась на Нарао. Только тогда этот негодяй убил ее, чтобы защитить мальчика. С тех пор Нарао стал тихим и робким и больше не веселился. Когда этот охотник не вернулся из леса, я знал… знал, что это сделал Нарао, он отомстил за мать, и я не стал ничего говорить – он был прав, именно этот мерзавец принес в их дом беду. Я пытался поддержать его, но он сказал мне, что этот человек должен был поить его мать кровью, чтобы она жила. Что она стала высшим существом, и он не смел ее убивать. Я не мог поверить своим ушам, я надеялся, что со временем это пройдет, что Нарао снова станет самим собой, но… он стал одержим этими кровавыми чудовищами. А потом начал убивать, воображая себя одним из них. Он даже кровь пил… Голос Окити сорвался, и он содрогнулся в отвращении. - Зачем вы его убили? – спросил Кацунори. - Боялся, что он во всем сознается, и меня… я… я не убивал тех людей. Это был не я, это все Нарао… он просто сошел с ума… Под конец слова старого полицейского превратились в бессвязное бормотание, и капитан Хьюга дал всем знак выйти из камеры. Как только тяжелая железная дверь закрылась, мужчина тяжело вздохнул и устало потер глаза, сдвинув очки на лоб. - Это ужасно, - наконец, произнес он. Ответить на это было нечего, а потому все промолчали. Кагами нахмурился и подумал, что мечтает поскорее вернуться в столицу. Или хотя бы в тот небольшой дом, что выделили им с Химуро. - Что ж, расследование завершено, - наконец, произнес Кацунори, - пожалуй, вовремя. Сегодня пришло письмо от капитана Кагами, Химуро, тебе пора возвращаться. И твоему другу тоже, но я надеюсь на нашу скорую встречу в столице, так как мое предложение в силе. Мы с Имаеши и Вакамацу пока останемся здесь, нужно закончить с этими ловушками. Куроко и Аомине поедут с нами. Кагами вскинулся, но не нашел, что сказать. Встретившись с голубыми глазами вампира, он увидел едва заметную улыбку на его губах и легкий кивок и почему-то успокоился. ۝۝۝ Мужчина стоял и хмуро смотрел на собранный чемодан – он не ожидал, что им придется выехать в тот же день, но отец в письме просил их вернуться как можно быстрее: ему нужна была помощь Химуро. Он не знал, на сколько собирался задержаться в Сейрин столичный следователь и переживал за Куроко – вампир не мог пить другую кровь кроме его, но и признаться в этом тоже не мог. Выругавшись сквозь зубы, Кагами с громким стуком захлопнул крышку чемодана. - Мне казалось, что ты хотел, чтобы это дело раскрылось побыстрее, - раздался невозмутимый голос со стороны двери. Рыжеволосый вскрикнул и резко обернулся. - Тецуя, - недовольно выдохнул он, - ну сколько можно… - Я не подкрадывался, я просто тихо хожу, - пожал плечами Куроко, - что тебя тревожит, Тайга? - Ты. То есть… ты не можешь…, - он замолчал, бросив взгляд на приоткрытую дверь, после чего подошел и закрыл ее, привалившись спиной к темному дереву, - можешь пить только мою кровь, но я возвращаюсь в столицу. А ты… - Приеду с господином Кацунори, - кивнул собеседник, - не стоит переживать, Тайга. Я уже говорил, что мы можем терпеть голод какое-то время, а в столице я сам тебя найду. Ты только оставь мне адрес. И не пытайся встретиться с Акаши или что-то выяснять о нем и его семье. Сейчас он думает, что ты просто присматривал за Фурихатой для местной полиции, и ничего не знает о нашей связи. И лучше пусть это так и останется пока. - Но Дайки считает, что он обо всем узнает… - Возможно, но такая связь – не редкость среди вампиров, многие считают это удобным, и обе стороны получают от этого выгоду. Однако, твои способности – это большая редкость, а потому их желательно скрывать. Я надеюсь, ты это понимаешь и не собираешься вернуться на службу. - Нет, - Кагами тяжело вздохнул, - не собираюсь, но не представляю, что делать дальше. - Мне, правда жаль, что так вышло, Тайга, - в голубых глазах мелькнуло что-то похожее на сожаление, - и я не знаю, чем тебе помочь. Тебе придется бросить службу, и предложение господина Кацунори ты тоже не сможешь принять… - Что-нибудь придумаю, - мужчина поспешно перебил собеседника, стараясь скрыть свое разочарование – он действительно надеялся, что Куроко мог бы ему что-то подсказать. - Хорошо. Я зашел попрощаться и пожелать тебе счастливого пути. Ваш экипаж уже подготовили, и я видел, как твой друг спускался вниз, - вампир протянул ему ладонь, - береги себя, Тайга. Кагами сжал прохладную ладонь и неожиданно нахмурился: и это все? Подняв голову, он столкнулся с внимательным взглядом голубых глаз и резким движением притянул голубоволосого к себе. Их губы столкнулись гораздо быстрее и сильнее, чем он планировал, и мужчина мысленно удовлетворенно хмыкнул, осознав, что Куроко также потянулся к нему навстречу. Но, к сожалению, насладиться поцелуем им не удалось: за дверью послышались голоса и смех – столичные гости перебирались в этот дом на оставшееся до их отъезда время. Оторвавшись от мягких, прохладных губ вампира, Кагами недовольно вздохнул и уперся своим лбом в чужой. - Чтоб их. - Оборотни всегда были громкими, - заметил Куроко, - особенно в полнолуние. Они собираются стаями, хотя они не любят это слово, и веселятся: устраивают приемы, посиделки, поединки. А совсем юные иногда выбираются в лес и воют, подражая волкам. - Шутишь? – мужчина удивленно уставился на собеседника. - Нет, но не говори Дайки, что я тебе об этом рассказал, - голубоволосая голова мотнулась, - когда мы были детьми, он пару раз брал меня с собой в лес. В коридоре снова раздался чей-то громкий голос, и Кагами хмыкнул и разомкнул руки, отпуская вампира. - Тецуя, ты… ночью пил кровь, но ты не знаешь, когда окажешься в столице, и… может быть… - На самом деле я действительно не голоден, но если ты не против, я могу тебя укусить. Хотя это доставит тебе неудобства. - Мы уже говорили об этом ночью, - фыркнул мужчина и ногой подтащил к двери стул, садясь на него, - давай, - потребовал он, расстегивая верхние пуговицы рубашки. Казалось, Куроко на мгновение замялся, но быстро вернул присущую ему невозмутимость. А еще через мгновение Кагами ощутил знакомый укол боли, который очень быстро сменился удовольствием. Еще сильнее откинув голову на спинку стула, он скосил взгляд, натыкаясь на голубую макушку, и подумал, что это странное положение возбуждает его едва ли не больше самых красивых и откровенных сцен, что ему доводилось видеть в жизни. И дело было не только в разгорающемся в крови возбуждении из-за укуса вампира. Куроко стоял между его раскинутых ног и прижимался к его шее, опираясь руками о его плечи, и если бы не ожидавший внизу экипаж и шумные оборотни, бродящие по коридорам, то рыжеволосый с удовольствием продолжил бы их поцелуй, усадив вампира себе на колени. Или, если бы тот захотел, позволил бы ему опуститься ниже… Из его горла вырвался стон разочарования, смешанного с предвкушением, и Куроко оторвался от его шеи, облизываясь и вопросительно глядя на него. - Мне не больно, - неожиданно хрипло проворчал Кагами, - я просто представил, что бы я сделал, если бы мне не нужно было уезжать. И если бы эти шумные придурки не кружили возле моей комнаты. Голубые глаза напротив удивленно расширись, однако почти сразу в них мелькнуло понимание, и вампир опустил взгляд, прикусив губу. Его бледная кожа не краснела, но мужчина не сомневался, что он смутился. - Вы не видели Тайгу? – раздался где-то в коридоре голос Химуро, и рыжеволосый недовольно зарычал, ругаясь сквозь зубы. - Мне пора. - До свидания, Тайга, - Куроко по-прежнему не смотрел на него, но поспешно отошел в сторону, позволяя ему взять чемодан. - Скоро увидимся, Тецуя, - улыбнувшись, Кагами быстро поцеловал его в губы и, поправив ставшие тесными штаны, открыл дверь, радуясь, что длинная одежда скрывает его состояние. ۝۝۝ Аомине сидел в покачивающемся экипаже и тоскливо смотрел на проплывавший за окном пейзаж – он ненавидел поездки в закрытых экипажах, но зимой не мог позволить себе ездить в открытых. Даже если ему совсем не было холодно. Напротив него спали Имаеши и вампир-новичок, а во втором экипаже, ехавшем следом, были Кацунори, Вакамацу и Куроко, вероятнее всего тоже мирно спавшие. Тогда как он спать не мог, и все из-за его ненормального друга. Он никогда не смог бы объяснить, как они с Тецу стали друзьями, но тихий, незаметный вампир действительно был ему очень близок. Когда-то он едва не убил его, о чем до сих пор напоминал корявый шрам на изящной, бледной спине голубоволосого, но Куроко не злился на него и даже смог простить. Возможно, поэтому Аомине так дорожил их странной дружбой и так переживал за парнишку. Он не понимал, чего от него хотел Акаши, но не сомневался, что Куроко лучше было держаться от него подальше, а потому никогда не уговаривал его вернуться в столицу, вместо этого приезжая к нему в гости в ненавистном экипаже. И все было неплохо, пока не появился этот рыжий Кагами. В общем-то, не было ничего удивительного в том, что этот дурак попытался помочь умирающему: Тецу всегда по-особенному относился к людям и до сих пор переписывался со своим старинным другом детства, человеком, которому шел уже седьмой десяток и у которого было восемь внуков. Но чем дольше Аомине наблюдал за вампиром и спасенным им Кагами, тем более нехорошие мысли появлялись в его голове, даже если он и отмахивался от них изо всех сил. И он был уверен, что дело было не в том, что Куроко хотел спасти умирающего человека, а в том, что этим человеком оказался именно Кагами Тайга. Он еще тогда ощутил слабый запах голубоволосого на мужчине и мельком видел следы укуса на его шее, но не придал этому особого значения – в конце концов, должен же был его друг-вампир как-то питаться, и ему было прекрасно известно, что к выбору жертвы тот подходил тщательно. И очень практично. Однако раньше Куроко не проявлял такой заботы о своих жертвах, не присматривал за ними и не волновался в их присутствии. И, в этом Аомине был полностью уверен, началось это еще до того, как эти двое оказались связаны кровью. Ему не хотелось даже думать о таком, но все же он видел, что рыжий придурок нравился его другу. После долгой мысленной борьбы, он готов был принять подобные наклонности Тецу, но предпочел бы, чтобы тот выбрал кого-то другого, а не человека от которого на неопределенный срок зависела его жизнь. Кагами, конечно же, не стал бы вредить ему специально, но любой маломальский умный противник с легкостью мог использовать его против голубоволосого. А Акаши хватит несколько минут в обществе обоих, чтобы прочитать чувства Куроко и понять характер рыжего. И еще неизвестно, как он относился к его другу. Проклятые особенности вампиров превращали любой их укус чуть ли не в секс, и если у этого Кагами были такие же интересы, как у Тецу (а это было возможно, потому что Аомине не чуял в нем отвращения, когда ворвался в то утро в его комнату), то у Акаши появится еще больше возможностей использовать их друг против друга. Не говоря уже о чудовищной силе, которую этот рыжий получил после спасения: она ставила под угрозу не только Куроко, но и вампиров вообще. Сжав кулаки, он тяжело вздохнул и несколько раз стукнулся лбом о холодное стекло, за которым в свете полной луны серебрился свежий снег – зима, наконец, пришла в эти края и прикрыла мрачное уродство мертвого осеннего леса. А вот мрачное настроение Аомине она развеять и выбелить не смогла. Как будто мало ему волнений за жизнь друга, зависимого от крови одного единственного человека, так теперь он будет волноваться еще и о его чувствах. О том, что Акаши может использовать их против него, или о том, что Кагами не ответит на них, просто поддавшись страсти и воспользовавшись Тецу. Голубоволосый ведь и не поймет этого, пока не станет поздно, он же почти всю жизнь провел в одиночестве среди книг. Почувствовав зуд в кончиках пальцев, оборотень глубоко вздохнул и заставил себя успокоиться – еще не хватало начать обращаться тут. И пора выбросить из головы нелепые мысли: Тецу сам навлек на себя проблемы, создав эту связь и влюбившись (хотя он все еще надеялся, что это не так) в свою жертву, и сам должен понимать серьезность ситуации, а значит, будет осторожен. Конечно же, Аомине его не бросит и сделает все, чтобы помочь, и на следующей же остановке попробует серьезно поговорить с ним о его симпатии к рыжему, но не больше. Как же жаль, что нельзя просто убить опасного человека – к сожалению, никто точно не знал, что произойдет со связанным кровью вампиром, если его жертва умрет, пока связь все еще существует. В древних легендах говорилось, что иногда вампир умирал следом за этим человеком, а потому желающих проверить это не находилось. Экипаж неожиданно дернулся и остановился: от падения Аомине спасла только отменная реакция, и она же заставила его выскочить наружу всего через мгновение после остановки и опрокинуть пытавшегося открыть дверцу Вакамацу. - Что случилось? – недовольно рявкнул он, оглядываясь в поисках опасности, но ночная дорога была пустынной и тихой. - Вампир исчез! Оборотень потрясенно замер, а потом кинулся ко второму экипажу, разглядывая сидения так, как будто Куроко мог неожиданно появиться там снова. Или его просто не заметили. Но внутри было пусто: Вакаманцу отряхивал налипший после падения снег, а Кацунори задумчиво хмурился, стоя рядом с открытой дверцей. - Как это произошло? Вакамацу? – строго поинтересовался проснувшийся Имаеши. - Не знаю, - высокий, светловолосый оборотень пожал плечами, - я недавно проснулся и не сразу понял, что его нет, он же… довольно незаметный. И мелкий, места мало занимает. Я… даже не знаю, когда он исчез, но точно помню, что экипаж не останавливался, иначе я бы почувствовал. - И я, - кивнул столичный следователь, - в любом случае ничьей вины в этом нет: некоторые вампиры способны влиять и на разум оборотней тоже, хоть это и редкость. Возможно, этот Куроко из таких. Что скажешь, Аомине? Оборотень прищурился, чувствуя внимательные и почти подозрительные взгляды спутников, а потом уверенно покачал головой: - Не знаю, но не думаю, что у Тецу есть такие способности. Я слышал, что чаще всего ими обладают потомственные аристократы, вроде Акаши. И я не знаю, куда делся Тецу. - А если бы знал? – поинтересовался Имаеши. - Если бы знал, то уже шел бы по следу этого дурака, - тяжело вздохнув, признался Аомине. Ему очень не нравилось происходящее: он понимал, что его другу действительно лучше всего было скрыться и не появляться в столице, чтобы не давать Акаши повода давить на него возможными обвинениями. В конце концов, в их стране было полно мест, где мог спрятаться и десятилетиями жить незамеченным вампир. И Аомине сам бы предложил этот вариант, если бы не рыжий – вдали от него Тецу просто умрет от голода. А Кагами вернулся в столицу. - Но он мог незаметно сбежать из экипажа, не применяя гипноз? – спросил Кацунори. - Не знаю, - на этот раз оборотень ответил правду: он действительно не представлял, как его друг мог сделать это. Разве что на самом деле заморочил головы Вакамацу и человеку, потому что его способности распространялись и на оборотней. - Аомине, вы же друзья, - насмешливо протянул Имаеши, - и это не просто красивые слова, я наблюдал за вами и не сомневаюсь в том, что вы близки и хорошо друг друга знаете. Поэтому мне сложно поверить, что ты не знаешь или хотя бы не догадываешься, как и зачем твой друг сбежал. В словах собеседника звучали опасные нотки, и Аомине невольно подобрался и холодно взглянул в ответ. - Я очень хорошо знаю Тецу, а потому не понимаю, зачем он сбежал. Это все равно, что убегать от раздраженной собаки – она кинется вдогонку, вместо того, чтобы просто рычать и лаять. Своим побегом этот идиот лишь раззадорит Акаши, хотя я до сих пор не уверен в том, что ему нужно от Тецу. Но это внутренние дела вампиров, а я предпочитаю туда не лезть. И я не знаю, как он это сделал, но с него сталось бы просто тихо открыть дверцу и выскочить из экипажа на ходу. - Я бы услышал, - возразил Вакамацу, вскинув подбородок. Синие глаза Аомине насмешливо сверкнули. - В детстве Тецу играл в прятки с оборотнями, и я был единственным, кто всегда находил его. - Любопытно, - проговорил Имаеши, - но мы не можем продолжить путь, даже не попытавшись его отыскать. - Конечно, - кивнул Кацунори, - мы будем ждать здесь, пока ты, Имаеши, и Вакамацу вернетесь по дороге назад и попытаетесь найти следы Куроко. Аомине останется здесь. Но им так и не удалось отыскать вампира. Оборотни вернулись к ожидавшим их экипажам лишь под утро, недовольные и уставшие, и они продолжили путь в столицу. Имаеши объявил, что побег Куроко только подтвердил его вину, и теперь им вряд ли удастся привлечь к этому делу Акаши и его слуг. Аомине в ответ лишь пожал плечами: его на самом деле мало волновало, будут ли обвинять Тецу в нападениях на жителей Сейрин, а вот чем его друг собирался питаться и что собирался делать дальше, было ему гораздо интереснее. Впрочем, возможно Кагами Тайга сможет ему помочь найти ответы на эти вопросы.