Перекрёстки и лестницы

Се-эр проводил взглядом выехавшую за ворота скорую и, опустив портьеру, отошел от окна. Присев на край кровати, он сжал пальцами переносицу и некоторое время сидел так. Затем поднялся и пошел в комнату Вэнь Кэсина. Через несколько часов, когда он перерыл и ощупал все вещи Вэнь Кэсина и заглянул в каждый уголок в доме в поисках скрытых ниш или сейфов, его телефон зазвонил. Это был Е Байи. — Цзышу уже лучше, но его кладут на несколько дней, — сказал он, как будто Се-эра это интересовало. — Этой ночью я останусь в больнице. К сожалению, Вэнь Кэсина мне выгнать не удалось, так что он тоже останется, и тебе придется переночевать одному. Справишься? Выражение его лица, в неудачном ракурсе вписанного в экран, казалось искренне озабоченным. Се-эр подавил желание треснуть телефоном об пол. — Все хорошо, — сказал он как мог нейтрально. — Я вполне в состоянии провести ночь в одиночку. — В доме Вэнь Кэсина точно водятся призраки. Не боишься? — абсолютно серьезным тоном спросил Е Байи, но уголок его губ пополз кверху. — Бояться следует людей, — передернувшись, ответил Се-эр. — Доброй ночи. — Се-эр… — донеслось из трубки, но он нажал на отбой и положил телефон экраном вниз. Есть вещи поважнее, чем… все вот это. Если флешки нет в доме, возможно, она в квартире Вэнь Кэсина? Се-эр открыл ноутбук. Подключившись к охранной системе, он некоторое время изучал трансляцию с разных камер. Квартира казалась пустой. Он проверил расписание Гу Сян и обнаружил, что Вэнь Кэсин отправил девчонку на рождественские каникулы в учебный лагерь языковой школы «Легкий ветер». Ло Фумэн же, видимо, воспользовалась этим, чтобы тоже куда-то уехать. Хороший шанс обыскать еще и квартиру. Машина по-прежнему стояла во дворе — так же, как Е Байи оставил ее, когда привез Се-эра из больницы. Рядом с огромным белым джипом она смотрелась жалко. А ведь я заработал для ифу столько денег, подумал Се-эр. Он мог бы купить мне что-нибудь поинтересней. В подстаканнике обнаружилось несколько карамелек с логотипом «Нет наркотикам». Се-эр не выдержал — улыбнулся. Как можно быть таким идиотом в сорок с лишним лет? Карамелька приятно кислила. Он приехал к дому Вэнь Кэсина, когда окончательно стемнело. Не выходя из машины, еще раз на всякий случай проверил камеры. Дверь открылась без особого труда — все коды от охранной системы у Се-эра уже были. Вэнь Кэсин даже не догадывается, какую глупость сделал, доверив ему свой личный ноутбук. Квартира — двухэтажный пентхаус — была погружена во тьму. Только слабо мерцала диодная подсветка в прорезанных в черных стенах нишах. Полное ощущение, что попал в пещеру. Как Вэнь Кэсин здесь живет? Се-эр не стал включать свет — он достаточно хорошо изучил планировку квартиры, чтобы сориентироваться. Кабинет Вэнь Кэсина был на первом этаже. Се-эр проскользнул в дверь, бесшумно закрыл ее и включил фонарик. Луч света скользнул по массивному, словно вырезанному из черного камня столу и мрачноватым картинам на стенах. Полчаса спустя, перерыв все, включая сейф, Се-эр досадливо прикусил губу. Неудача ждала его и в спальне. Может быть, у него есть сейф еще и в гостиной? Гостиная, большая и пустынная, была освещена получше — подсветка здесь шла вдоль стены и давала приятный желтый свет. Забыли выключить? — подумал Се-эр и тут же вздрогнул от стука стекла о стекло. Его взгляд метнулся к дивану, и он увидел то, что не заметил сразу — седую макушку над спинкой дивана. Ло Фумэн! Се-эр похолодел. Однако женщина не обернулась. Медленной наклонившись, она что-то сделала над журнальным столиком, и Се-эр услышал звук льющейся в стакан жидкости. Запахло алкоголем. Се-эр сделал осторожный шаг вперед. И еще один. И еще, обходя диван. Ло Фумэн поднесла ко рту стакан и сделала хороший глоток. Бутылка водки перед ней была полупустой. Се-эр не сдержал резкого вздоха. Услышав его, Ло Фумэн повернулась. Подслеповато глядя на него, она спросила неожиданно тонким голосом: — Это ты, Цзин-эр? Это ты? Ты пришел, дорогой? Она подалась вперед, пытаясь подняться, и чуть не упала. Се-эр отступил. Да она же пьяна в дым! — Цзин-эр! Ты пришел! Пойдем скорее, гости уже заждались… Холод прокатился по позвоночнику Се-эра. Цзин-эр?.. Мало ли людей с таким именем? И все же… Она наконец встала, но, запутавшись в полах длинного красного халата, тут же осела обратно на диван. Се-эр сделал еще шаг назад. — Цзин-эр! — теперь ее лицо выражало то мольбу, то гнев. — Не бросай меня. Не бросай меня снова! Разве ты не обещал на мне жениться? Ты ведь обещал… Ты обещал, Чжао Цзин! Ты обещал! Се-эр развернулся и вылетел из гостиной. Он не помнил, как добрался до машины. Что это значит? Что это значит? Что? Он сделал судорожный вздох, спина была холодной от испарины. Совпадение? Людей с одинаковыми именами много. Достаточно… «Дыши вместе со мной, — зазвучал в голове голос Е Байи. — Вдох-два-три-четыре…» Се-эр сдавленно засмеялся. Совсем уже поехал, испугался старой алкоголички. Какое отношение эта женщина может иметь к ифу? Это все из-за Се Уяна, этого хорька, подумал он. Пробрался к ифу в постель, сучонок. Думает, что-то с этого получит? Тепленькое место? Вряд ли ифу обещал его признать. Он просто пешка… «Ты ведь обещал! Ты обещал мне, Чжао Цзин!» — отдалось эхом в голове. Чушь, резко сказал он себе. Хватит. Лучше пойми наконец, где Вэнь Кэсин прячет свои сраные данные. Где-то ведь он их прячет… Что-то вертелось на краю сознания — как навязчивая мысль, как позабытое слово. Се-эр откинулся на подголовник и закрыл глаза. Интуиции не существует. Это всего лишь неосознанный мыслительный процесс, подспудное умозаключение… Из каких данных оно выводится? Некоторое время Се-эр сидел молча, перебирая в уме все, что ему было известно о флэшке — а потом резко распахнул глаза. *** Равномерный писк кардиомонитора убаюкивал. В палате стоял полумрак, только тускло светила лампа над изголовьем. Цзышу приятной теплой тяжестью лежал в объятиях Е Байи. Наплевав на больничные правила, Е Байи забрался прямо к нему в койку. Они делали так уже не раз — глава отделения был приятелем Е Байи, так что никто не посмел бы ничего сказать. Вэнь Кэсин, наконец перестав паниковать, тоже заснул, уронив голову на край постели и прижавшись щекой к руке Цзышу. Е Байи зажмурился и, слегка сжав объятия, поцеловал Цзышу в макушку. Острая, мучительная нежность снова пронзила его. Цзышу тихо вздохнул. — Всего лишь третья госпитализация за год, — прошептал он с иронией. Осторожно выпростав руку, он погладил Вэнь Кэсина по голове. — Зря он ко мне привязался. Стоило его прогнать. — Во-первых, он бы все равно вернулся, — Е Байи издал смешок, но вышло натужно. — Во-вторых, теперь он все знает и в состоянии сам выбрать, уйти или остаться. В-третьих, ты проживешь еще долго, Цзышу. Я тебе обещаю. Цзышу тихо засмеялся. — Ну и ну! Да у тебя комплекс бога. — Разве не это тебя возбуждает? Цзышу ущипнул его за плечо. Они замолчали, позволяя не озвученной тоске повиснуть в воздухе. Вскоре Цзышу уснул, а Е Байи все лежал, не в силах смежить веки, хотя даже неяркий свет уже жег усталые глаза. Ему было страшно уснуть. Но то, чего боишься больше всего, всегда рано или поздно приходит, и сон накрыл его тяжелым одеялом. Он сидел на кровати, прислонившись спиной к изголовью. Чанцин лежал в его объятиях — тяжелый, расслабленный… — Чанцин, — голос со сна плохо слушался, и он откашлялся. — Просыпайся. У меня нога затекла… Чанцин не пошевелился. У Е Байи вдруг встали дыбом волосы — он сам не понял, отчего. — Чанцин! Слишком тяжелый. Так тихо… Е Байи приложил пальцы к его шее, уже зная, уже чувствуя холод кожи. — Чанцин… Он заплакал. Внутри будто поднимался крик, неистовый вопль, не находящий выхода, давящий на онемевшие связки… — Байи! Байи! Кто-то тряс его за бедро. Е Байи распахнул глаза, сердце колотилось в горле, а на губах застыл беззвучный крик. Он отстранил от себя Цзышу, быстро положил пальцы на пульс; тот протестующе замычал и в полусне мотнул головой, отпихивая его руку. Он был жив. — Да что с тобой, старое чудовище? Е Байи повернул голову на разозленный шепот и встретился взглядом с Вэнь Кэсином. Тот недовольно вскинул брови, ожидая объяснений, но Е Байи только прикрыл глаза. Воспоминание было таким ярким, что это было почти больно. На бедро легла тяжелая рука, крепко сжала, возвращая к реальности. Е Байи сделал глубокий вдох. Вэнь Кэсин снова смотрел на него, но теперь уже с пониманием. Гребаный ПТСР, подумал Е Байи. Уже даже глупые щенки тебя утешают… Он взял Вэнь Кэсина за руку и переплел пальцы. Слегка сжал. Все будет хорошо. Я не дам ему умереть, обещаю. Вэнь Кэсин кивнул и снова улегся щекой на край постели. Руки он не отнял. *** Через два дня Цзышу выписали. Он ненавидел эти приступы. Даже не потому, что отвратительно себя чувствовал или мог умереть. Просто в глазах Е Байи в такие моменты появлялось что-то… Воспоминание о боли; тягостное, жуткое смирение. Если бы Цзышу мог не умирать — он бы не умер лишь для того, чтобы Е Байи больше никогда не потерял того, кого любит. Следующие десять дней после выписки из больницы были самым странным периодом их совместного житья. Вэнь Кэсин приносил Цзышу еду, смотрел собачьими глазами, но настырно лезть с непристойностями больше не решался. Сначала Цзышу думал, это потому, что тот теперь знает, что ему не так уж долго осталось, и решил понемногу закруглить отношения, однако Вэнь Кэсин продолжал заботиться о нем и выглядел искренне обеспокоенным. Впрочем, чем лучше Цзышу себя чувствовал, тем больше Вэнь Кэсин возвращался к себе-прежнему — флиртовал, пытался облапать, лез к ним с Е Байи в постель. Мамкин пикапер. Тем же внезапно занялся и Се Ван. Еще одна переменная с неизвестным значением в их странном многоугольнике. Цзышу не мог не видеть, что между ними с Е Байи что-то происходит, хотя вряд ли хоть кто-то из них отдавал себе в этом отчет. Возможно, Е Байи видел в Се Ване своего погибшего сына. Возможно, тут было что-то сложнее — все-таки в красоте парню было не отказать, а его манеры и жесты выдавали в нем хорошую подготовку. Эскортом называть это Цзышу все же не стал бы, но Се Ван очевидно был хорошо вышколенным компаньоном — внимательным, заботливым, способным на тонкие эмоциональные манипуляции. Он не то чтобы осознанно пытался окрутить Е Байи, скорее всего, нет. Однако как только он пришел в себя после своей затяжной истерики, эта очаровательность поперла из него сама. И направлена она была в основном на Е Байи. Се Ван варил ему кофе, внимательно слушал, как тот читает вслух, иногда как бы невзначай прикасался, делал множество других мелочей, которые явно показывали его расположение и интерес. С ним самим и Вэнь Кэсином он, впрочем, тоже был мил — помогал готовить, убирал кухню. Иногда они с Вэнь Кэсином играли в приставку — в такие моменты Се Ван даже делался похож на человека, громко вскрикивал и ругался, когда Вэнь Кэсин его побеждал. Цзышу интересно было, что Се Ван собирается делать дальше. Точнее — как скоро он вернется к Чжао Цзину. Синяк почти полностью сошел с его лица. За несколько дней до Рождества Чэнлин, пришедший навестить «дядюшку Чжоу», принес им приглашения на праздничный прием «Пяти озер». — Не могли вы пойти со мной, дядя Чжоу, дядя Вэнь? — запинаясь, попросил он. — Если вы, конечно, достаточно поправились… Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Цзышу понимал его — впервые оказаться на таком приеме без отца, пока тот сидит в тюрьме — такое себе удовольствие. Пожалев мальчишку, он согласился, хотя идти туда было рискованно. Если там будет кто-то из «Цзинь», его могут узнать. С другой стороны, ну и что Хэлянь И сделает? Будет потом стоять у Е Байи под дверью? И все же Цзышу предпочел бы с ним не встречаться. А вот Вэнь Кэсин, получив приглашение, обрадовался. В его глазах мелькнуло такое удовлетворение, что Цзышу заподозрил неладное. Что тот затеял, интересно знать? И кто еще от этого пострадает? Поход на прием сделался неизбежным. Теперь Цзышу стоял посреди огромного банкетного зала, и его уши вяли от того, что происходило за его спиной. — Ты скоро просверлишь в нем дырку взглядом. Причем, пониже спины, — в голосе Е Байи слышалась откровенная насмешка. — Разве я виноват, что мой а-Сюй такой красивый? — С каких это пор он твой? Цзышу закатил глаза, сделал большой глоток из бокала и поморщился — шампанское было безалкогольным. Ему все еще строго запрещено было пить, что при текущем положении дел казалось особенно ужасным — эти двое снова бесконечно переругивались и вели себя как драчливые коты. И это было даже не запить! Впрочем, оба очевидно получали от этого удовольствие. Попытка поделить его задницу их забавляла. — Посмотри, как ему идет костюм, который я выбрал еще в нашу первую встречу! Ты ведь даже не мог проследить за тем, чтобы твой парень был прилично одет! — Я ему не мамка, пусть хоть мешок носит, если хочет… — Сам носи мешок! Зря я тебе смокинг привез, ты все равно ничего не ценишь… — Зато я ценю, — прервал его Цзышу, наконец повернувшись. — Этот белый атлас так и манит прикоснуться, правда, лао Вэнь? — он с улыбкой погладил Е Байи по лацкану, чем вырвал у Вэнь Кэсина недовольный звук. — Я лучше прикоснусь к тебе… Цзышу легко шлепнул его по потянувшейся уже было к талии руке. — Мы на приеме. Веди себя прилично. Вэнь Кэсин надул губы и, все же быстро подавшись вперед, поправил ему портупею. Он настоял на том, чтобы Цзышу надел купленный в их первую встречу красный пиджак, и теперь Цзышу чувствовал себя под лучами прожекторов — на него нет-нет, да смотрели, яркий цвет привлекал внимание. Цзышу в центре внимания быть не любил. Он оглядел полный народу зал и сунул Вэнь Кэсину свой пустой бокал. Пусть сделает хоть что-то полезное и принесет ему еще шампанского. Безалкогольного. Вздохнув, он поправил забранные в хвостик волосы. — Что за невыносимый засранец, — прокомментировал Е Байи в спину Вэнь Кэсину. — Как будто ты лучше. Вы уже целовались по самые гланды, а все продолжаете грызться. — Так эту лягушку поцелуи в прекрасного принца не превратили, — фыркнул Е Байи. Цзышу засмеялся и, поймав его ладонь, на мгновение сжал. Вэнь Кэсин вернулся с бокалом и, передавая его Цзышу, с дерзкой улыбкой погладил его пальцы. Цзышу закатил глаза. Это соревнование его одновременно смешило и раздражало. Сквозь толпу к ним просочился Чэнлин. В явно сшитом на заказ новеньком костюме-тройке он был совершенно не похож на себя. — Дядя Чжоу, дядя Вэнь, старший Е! Вы пришли! Он едва не подскакивал от радости. — Зови его дедушкой Е, — едва скрывая смех, посоветовал Вэнь Кэсин, и Е Байи наградил его надменным взглядом. Шутки про возраст его всегда бесили. Цзышу находил это сексуальным. — Как ты? — он положил руку Чэнлину на плечо и слегка сжал. — Упражняешься, как я велел тебе? Чэнлин с энтузиазмом закивал. — Как вы себя чувствуете? Когда мы продолжим тренировки? — Скоро, — пообещал Цзышу. Он все еще был слишком слаб для того чтобы тренироваться сам, но корректировать ужасные движения этого ребенка уже вполне сможет. Вопрос в том, сколько еще они проживут в доме Вэнь Кэсина… По-хорошему, им давно стоило бы уехать, но Цзышу тревожила тайна Вэнь Кэсина, его отношение к «Пяти озерам», из-за которого Чэнлин снова мог пострадать. К ним подошла Гао Сяолянь. С приятной улыбкой она поздоровалась и завязала с Вэнь Кэсином какую-то светскую бессмысленную беседу из ничего не значащих фраз. Цзышу быстро перестал вслушиваться — куда любопытнее было сложное выражение лица Чэнлина и смущение, которое он не мог толком скрыть. — Что такое? Она тебе нравится? — заговорщицким тоном спросил Цзышу, когда Гао Сяолянь отошла. Чэнлин с силой помотал головой. — Нет! Она же старая, ей почти восемнадцать… Е Байи закатил глаза на слове «старая» и получил насмешливый тычок под локоть от Вэнь Кэсина. — Если она «старая», то кто же ты? Ископаемое? — Вздорный юнец, — процедил Е Байи сквозь зубы и отошел к фуршетному столу. — Так в чем же дело, Чэнлин? — спросил Цзышу. Мальчишка вздохнул и замялся, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Глава Гао почему-то очень хочет, чтобы в будущем мы с Сяолянь поженились. Я думал, он шутит, но он, кажется, серьезно. Он даже забрал меня на несколько дней в свой особняк… Цзышу вздохнул. — Тебя не просили что-нибудь подписывать? — тихо спросил он. — Нет. Только глава Чжао хотел, чтобы я проголосовал за что-то, он сказал, что пока что я должен управлять пакетом акций папы, но выяснилось, что если мне нет шестнадцати, я не могу этого делать. — Ха, — Вэнь Кэсин довольно усмехнулся. — Неожиданное препятствие! Конечно же, Гао Чун после этого сразу перестал тебя сватать к дочке? — Нет, — Чэнлин с недоумением приподнял брови. — Он пригласил меня к ним уже после того, как все выяснилось. Интересно, подумал Цзышу. Если бы дело было в акциях, Гао Чун бы отказался от этой идеи. Чего же он хочет? Просто в перспективе объединить капиталы? — Как бы там ни было, все ради денег, — брезгливо фыркнул Вэнь Кэсин. — Не поддавайся, — он приобнял Чэнлина за плечи и завел какую-то лекцию насчет недобрых людей и финансового мошенничества. Цзышу с омерзением опустошил бокал и повертел головой в поисках официанта. И столкнулся взглядом с Хань Ином. Хань Ин распахнул глаза, однако быстро взял себя в руки и отвернулся. Цзышу проследил за ним и увидел Хэлянь И. Все такой же холеный, дорого одетый, с ленивой полуулыбкой на лице глава корпорации «Цзинь» разговаривал с каким-то мужчиной в смокинге. Тот почтительно склонял голову, ловя каждое слово. Цзышу развернулся и пошел к выходу на террасу. Терраса, прикрытая крышей и прозрачными стенками, обогревалась инфракрасными лампами. Людей почти не было, только двое курили в отдалении — холодно все равно было изрядно. Холод немного привел Цзышу в себя. Зачем он выскочил? Нет ничего страшного в том, чтобы встретиться Хэлянь И снова… — Глава Чжоу! Он резко развернулся. Хань Ин стоял перед ним, глаза на пол-лица, брови сошлись на переносице в выражении муки и радости. — Это и правда вы! Цзышу вздохнул. Хань Ин был его выкормышем, почти учеником, правой рукой после Дуань Пэнцзюя. Более лояльного человека Цзышу не знал — по крайней мере, до знакомства с Е Байи. — Здравствуй, Хань Ин, — сказал он устало. Он не хотел возвращаться к прошлому, но прошлое никак не могло его отпустить. — Глава Чжоу! — Хань Ин шагнул вперед, теперь он глядел с мольбой. Цзышу бросил взгляд на дверь и поднес палец к губам. — Тише. И я больше не глава Чжоу, Хань Ин. А тебе стоит вернуться к Хэлянь И, пока он не хватился. — Но глава Чжоу! — тот потянулся, чтобы схватить его за руку, однако в последний момент отдернул пальцы, так и не решившись прикоснуться. — Как вы? Почему вы здесь? — он оглядел Цзышу, словно впервые увидев его вызывающий костюм. — Я здесь с другом. Хэлянь И так и не отменил приказа о моих поисках? — Он… — Хань Ин замялся. — Мы давно знаем, где вы, но господин Хэлянь велел просто наблюдать. — Ожидаемо, — Цзышу поморщился. — У меня все в порядке, Хань Ин. Не беспокойся. Мольбы в глазах Хань Ина стало еще больше, но тут дверь на террасу открылась, и показался Е Байи. — Вот ты где, — легкая складка между бровей и напряжение в плечах выдавали настороженность. Он быстро смерил Хань Ина взглядом и подступил ближе, взял Цзышу за руку. — Пойдем. Гала-программа начинается. Цзышу кивнул Хань Ину и развернулся, чтобы уйти. — Глава… Е Байи обернулся и смерил его неприятным взглядом, и тот осекся. Цзышу печально улыбнулся ему, и они вернулись в тепло. Однако вместо того, чтобы идти в зал Е Байи отвел его в сторону, за какую-то перегородку. — Парень из твоих? — спросил он. — Не волнуйся, он ничего не скажет Хэлянь И. — Хэлянь И здесь? — Е Байи заметно набычился. — Да, — Цзышу поежился. Замерз. — Не переживай, он меня вряд ли заметит. Слишком поглощен собой. Е Байи вдруг потянул его глубже, куда-то к служебным помещениям, а потом обнял за талию и прижал к себе. Горячие губы накрыли рот, язык толкнулся между зубов так чувственно, со страстью, что Цзышу задохнулся — кровь сразу же побежала быстрее. — Люблю тебя, принцесса, — прошептал Е Байи, когда наконец отпустил его глотнуть воздуха. Цзышу пробрало дрожью — Е Байи никогда не говорил ему этого прямо. Ни разу… Он подался вперед и сам поцеловал его, грубовато и жадно, а потом и вовсе толкнул к стене. Е Байи с улыбкой вжал его в себя, просовывая колено между бедер. Словно подростки, они целовались в укромном углу за перегородкой, потираясь друг об друга и рискуя, что их застанут врасплох. С площадки донесся чей-то усиленный микрофоном голос — и аплодисменты. — Надо вернуться, — прошептал Цзышу. — Вэнь Кэсин наверное уже с ума сходит. Е Байи ущипнул его за задницу: — Вот что тебя волнует, да? — А тебе нужен скандал с истерикой на приеме на пятьсот человек? Они поправили друг на друге одежду и вышли. На сцене уже и правда разворачивалось какое-то действо: показывали видеоролик о достижениях корпорации. В полутьме Е Байи и Цзышу пробрались на свое место за круглым столом и, конечно же, заработали обиженный взгляд и надутые губы от Вэнь Кэсина. Однако жаловаться тот не стал, вместо этого снова уставившись на сцену. Когда ролик закончился, в свет прожектора вышел Гао Чун. Чуть поодаль встали Чжао Цзин и Шэнь Шэнь. Защелкали камеры снующих перед сценой репортеров. Вэнь Кэсин облизнул губы. — Дорогие гости, — низкий, властный голос Гао Чуна разнесся по залу. — Спасибо, что пришли на наш вечер. Сегодня мы не только празднуем канун Рождества, но и отмечаем успехи «Пяти озер» за год… А ведь он нервничает, подумал Цзышу, глядя на Вэнь Кэсина. Нервничает и возбужден… Он проследил за взглядом Вэнь Кэсина и увидел толпу репортеров. Ровно в тот же миг, дождавшись паузы в обстоятельной речи Гао Чуна, один из них выкрикнул: — Как вы прокомментируете новости, глава Гао? В сми только что попали документы, что антидепрессант, который вы зарегистрировали несколько лет назад, провоцирует неврологические нарушения вплоть до инсультов. И что вам поступали доклады об этом, но вы сделали вид, что это просто побочные эффекты вроде головокружений? Есть несколько смертей, ассоциированных с приемом вашего препарата… Другие репортеры присоединились к хору. Гао Чун молчал, явно опешив. Праздник неумолимо превращался в скандал. На лице Вэнь Кэсина было жестокое удовлетворение. — Ну давай, посмотрим, как ты будешь оправдываться, — прошептал он. У Цзышу упало сердце. Схватив Вэнь Кэсина за руку, он притянул его к себе и прошипел: — Что ты сделал?! Вэнь Кэсин только улыбнулся: — Ничего, чего бы Гао Чун не заслуживал. — Лао Вэнь! Гао Чун на сцене поднял руку, утихомиривая толпу. — Господа, о чем вы говорите? Препарат был снят с производства из-за сообщений о побочных эффектах, это правда, однако среди них не было ни одного тяжелого! — Вот как? — раздался голос от дверей. — Тогда как вы объясните состояние моего сына? Цзышу обернулся и увидел молодого мужчину в инвалидной коляске. Коляску катила женщина, губы ее были сжаты в тонкую полоску. Дойдя до сцены, она остановилась. — У моего сына был инсульт из-за вашего препарата. Теперь он не может даже говорить! И он далеко не единственный! На огромный экран за спиной Гао Чуна вдруг начали транслироваться видеоролики — колясочники, скорбные родственники, свидетельства о смерти... Поднялся шум. Цзышу снова посмотрел на Вэнь Кэсина и обнаружил, что тот удивленно хмурится, глядя на экран и незваных свидетелей. Почему? Этого в его плане не было?.. — Выключите это! — Чжао Цзин то махал руками на экран, то поворачивался к залу. — Господа, пожалуйста, примите наши извинения… Видео не выключалось. Шэнь Шэнь подбежал к экрану и начал шарить за ним в поисках проводов. Репортеры вопили. Чжао Цзин закрыл лицо руками и некоторое время стоял, опустив голову. А потом шагнул к Гао Чуну, выходя в свет прожектора. На лице его была мольба. — Брат! — едва не плача, сказал он, и усиленный микрофоном голос разнесся по залу. — Прости, я не уследил за гостями… Но что мы теперь можем сделать? Нужно признаться… Это наша ошибка… — Не было никакой ошибки! — рявкнул Гао Чун. — Это был нормальный препарат. Если вы не верите — вызовите полицию, мы будем разбираться в суде… — Брат! Какой смысл отпираться, брат? — Чжао Цзин махнул на экран. — Они выкопали все… Гао Чун стиснул зубы. — Замолчи! Разве ты не видишь, что это ложь? Подделка! Я никогда бы не позволил выпускать препарат с такими побочными эффектами… Наглая ложь! Он резко махнул рукой — и вдруг схватился за грудь. Побледнев, начал оседать на пол. Микрофонная стойка с грохотом упала. Шэнь Шэнь обернулся на шум и сразу же подскочил к нему. Поднялась неразбериха, люди вскакивали с мест, кто-то кричал «Скорую!», однако Цзышу видел по лицу Шэнь Шэня, по его позе — скорее всего, в этом смысла уже нет. Чжао Цзин упал на колени рядом, по его лицу текли слезы. — Брат!.. Старший брат! Цзышу быстро поднялся и скользнул сквозь толпу к столу, где мялся бледный растерянный Чэнлин. — Пойдем со мной. Он нашел взглядом Е Байи и кивнул ему в сторону выхода. На Вэнь Кэсина он не посмотрел, но тот тоже пошел за ними. В машине они молчали. Цзышу сел назад рядом с Чэнлином, Вэнь Кэсин устроился на переднем сидении. Е Байи вел, поглядывая в зеркало заднего вида, но вопросов не задавал. В конце концов не выдержал Чэнлин, спросил дрожащим голосом: — С главой Гао все будет в порядке? Цзышу сжал его плечо. Когда они приехали, Цзышу взглядом попросил Е Байи отвести Чэнлина в дом, а сам остановился перед Вэнь Кэсином. Тот оперся на капот «Тахо» и вздохнул; с губ сорвалось облачко пара. — Ты облажался, — сказал Цзышу. Вэнь Кэсин дернул ртом и отвернулся. Покрутил в пальцах телефон. — Ты хотел скандала. Слил все репортерам. Ну и как, жизнь человека того стоила? — безжалостно продолжил Цзышу. — Гао Чун заслужил это, — Вэнь Кэсин ощерился. Он выглядел не слишком уверенным в своей правоте. Цзышу устало спросил: — Эти свидетели, трансляция — это ведь было не твоих рук дело, так? Тобой воспользовались? Вэнь Кэсин вскинул подбородок. Он пытался держать лицо, но удавалось ему плохо. Ну какой же дурак… Цзышу шагнул ближе и взял его за руку. — Расскажи мне все, лао Вэнь. Хватит тайн. Вэнь Кэсин уставился ему в лицо, рука напряглась, словно он хотел вырваться. Глаза были совершенно безумные. — Он это заслужил, — повторил он, и Цзышу, разозлившись, сам разжал пальцы и оттолкнул его. — В таком случае, нам с тобой не по пути, — бросил он и пошел к двери. Вэнь Кэсин остался. *** Он поднял лицо к небу — то было низким, давящим. Пошел снег. Вэнь Кэсин поймал снежинку; та сразу же растаяла, оставив на его ладони холодную каплю. Мог ли он предсказать, что кто-то его обыграет? Воспользуется его местью для своих личных целей? Расчистить дорогу чужими руками, как удобно… Он слишком легко позволил себе забыть о том, с чем имеет дело. С корпорацией змей, с гадюшником, из-за наживы отправившим его родителей на смерть. Даже если все это подлог, и Гао Чун действительно ничего не сделал — разве он становится менее виновен в смерти его родителей? Разве это не он так не хотел их отпускать? Но кто же пригласил этих свидетелей, кто запустил трансляцию компромата? Интересные вопросы. Он знал, кто может дать на них ответ. На крыльце он тщательно стряхнул снег с плеч. Снял пальто, аккуратно повесил. Посмотрел на свое отражение: смокинг, безупречно уложенные волосы, потемневшие от злости глаза. Диван в гостиной был разложен, Чэнлин лежал, завернувшись в одеяло по самые уши. Цзышу сидел рядом с ним. На движение он не оглянулся. Вэнь Кэсин пошел наверх. Дверь в спальню Се Вана была приоткрыта. Вэнь Кэсин вошел. Кровать была безупречно застелена. В комнате не было никаких вещей Се Вана; самого его тоже нигде не было видно. Вэнь Кэсин почувствовал холодок. На всякий случай заглянув в ванную, он вышел — и столкнулся в коридоре с Е Байи. — Се Ван у тебя? — спросил он. Е Байи покачал головой. — Похоже, он уже давно уехал. Я звонил ему, но телефон вне зоны доступа, в мессенджере сообщения не доходят. Вэнь Кэсин рассмеялся.