любить - это не стыдно

У Юзухи сейчас сердце выпрыгнет из грудной клетки и утопится в этом самом зелёном чае, который Мицуя заботливо поставил прямо на пол возле зажжённых свечей. Ливень, или вернее сказать разыгравшееся стихийное действо, из-за которого Шиба так и не сможет по-видимому попасть сегодня домой, не слабеет вот уже несколько часов. А тут ещё и электричество к довершению картины отрубилось полчаса назад. — Хорошо, что хоть чай успел сделать. Юзуха, ты чего не пьёшь? — Ждала просто, пока остынет. Она врёт и практически не краснеет. Практически. Юзуха торопливо хватает чашку, делает большой глоток и старается привести рассыпавшиеся и благим матом вопящие ей в оба уха мысли в относительный порядок. Причина подобного бессовестного беспорядка сидит напротив и расслабленно смотрит в окно, мерно отпивая из чашки ароматный чай. Шиба говорит себе: да, это подходящий момент. Повторяет ещё раз: да, я готова, а Такаши сам сказал, что зайдёт дальше только тогда, когда я это для себя осознаю и решу. И едва не умирает от стыда, чуть не подавившись неосмотрительно отпитым и трижды проклятым чаем. Дождь на улице только усиливается. — Ну и куда ты так торопишься? Всё равно он до утра вряд ли закончится, — Мицуя с лёгкой полу-улыбкой перегибается через поднос, стоящий между ними, и легонько хлопает уткнувшуюся в свои колени и откашливащуюся Юзуху по спине. Легче той становится достаточно быстро, чтобы разогнуться и быстро податься вперёд, невесомо мазнув своими губами по чужим. Дольше не выходит, потому что равновесие в таком положении держать сложно и приходиться опереться руками об пол, что слишком сильно увеличивает разницу в росте между ними. Волосы неудачно падают на лицо и раскрасневшаяся Шиба нетерпеливо откидывает их с лица, сталкиваясь с внимательными глазами Мицуи. Провалившаяся в них, она не сразу замечает, что он аккуратно отодвинул поднос в сторону и накрыл её руки своими, поглаживая кожу большими пальцами. — Такаши, я… Юзуха хочет выпалить, что она готова, и покончить уже с этой внутренней борьбой, но вместо этого от неожиданности едва не давится чужими губами и языком. Мицуя редко целуется глубоко, хотя Шиба точно знает, что ему так больше всего нравится, поэтому послушно приоткрывает рот чуть шире, подаваясь вперёд. Она теряет счёт прошедшим секундам (минутам?), когда всё-таки отрывается немного перевести дух и облизать ощутимо вспухшие губы. Такаши улыбается ей и гладит по щеке — Юзуха едва сдерживается, чтобы не податься на встречу его ладони и прикрыть глаза. Но она всё уже для себя решила. Сейчас или никогда. Именно поэтому она решительно отодвигается от Мицуи, глазах которого читается явственное удивление и пока не озвученный вслух вопрос, немного назад, аккуратно выдернув свои руки из-под его. — Такаши, я хотела сказать, что готова! Юзуха честно старается не волноваться, но против собственной воли слишком сильно комкает чёрную юбку на коленях, немного нервно перебирая ткань. Брови Мицуи ползут вверх — он явно не догоняет. — К чему? Наверное, за эту секунду Шиба успевает покраснеть, побледнеть и так несколько раз. Она морально не готова произносить все эти вещи, крутящиеся в её голове не первый день, вслух. Адреналин в крови подскакивает, а на адреналине она и более безумные вещи вытворяла, чем то, что делает сейчас. — Юзуха… ты что творишь? Голос у Мицуи откровенно растерянный, но поменять это уже ничего не может — Шиба безжалостно расстёгивает последние пуговицы на кофточке, едва не оторвав их от спешки. — То, о чём и говорила. С расстёгнутой кофточкой и в кружевном лифчике выглядеть решительной становится уже ощутимо сложнее, но Юзуха продолжает крепиться и держать спину ровно. Пусть она и знает, что её спектакль уже можно было элементарно раскусить хотя бы по тому, как сильно и часто вздымается грудь. Но Шиба продолжает ждать ответной реакции, пристально вглядываясь в застывшее лицо Мицуи. Он смотрит в район её ключиц и одновременно куда-то настолько далеко, что Юзуха всё же решается его окликнуть: — Такаши?.. Он резко поднимает глаза на неё, словно очнувшись. И Шиба вдруг чётко видит, как покраснела и напряглась его шея. — Ты уверена? — Абсолютно. Больше Такаши не говорит ничего — просто протягивает вперёд руки, и Юзуха послушно подаётся навстречу. Мицуя немного меняет позу, садясь на пол, расставляет ноги чуть пошире, сгибая одну в колене и оперевшись о неё. Шибе ничего не остаётся кроме того, как расположиться между ними. И тут же оказаться в захвате широких ладоней, практически невесомо опустившихся на шею. Большие пальцы очерчивают линию подбородка, и Юзуха задерживает дыхание. В этот раз поцелуй выходит не таким напористым как первый, но гораздо горячее и трепетнее. Они даже пару раз прикусывает друг другу губы, прежде чем Мицуя внезапно разрывает поцелуй и припадает к оголённой шее. Юзуха от неожиданности вздыхает чуть громче и тут же зажимает себе ладонью рот. Сердце колотится как бешеное. — Всё в порядке? Такаши вновь внимательно вглядывается в её лицо, гладит по плечам, рукам. Этого небольшого перерыва Юзухе хватает, чтобы отдышаться и вспомнить конечную цель. — Будет в порядке, если ты продолжишь. — Да без вопросов. Мицуя усмехается вот так очень редко, но когда всё-таки делает это, то у Шибы в прямом смысле колени подкашиваются. Хорошо, что сейчас она и так сидит, и падение ей точно не грозит. Если только в обморок, потому что Такаши продолжает — на пробу легко касается губами ключиц. Юзуха зажмуривается, откидывает голову назад, чтобы тяжесть волос упала на спину и не мешала, давая больше доступа. Ей приходится ухватиться на широкие плечи, чтобы не так сильно прогибаться в спине — Мицуя тут же замечает это и аккуратно перемещает одну руку на талию, чтобы ей не было так тяжело. — Так лучше? — Ага… На большее Юзуху не хватает, потому что Такаши вновь возвращается к груди — в этот раз целует ещё ниже. Девушка чувствует лёгкую влажность рта на впадинке и горячее дыхание, заставляющее обнажённую кожу покрываться мурашками. — Юзуха, ты великолепна… Шиба приоткрывает глаза, тут же сталкиваясь с потемневшими серо-голубыми глазами. Только сейчас она замечает, как у Такаши сел голос: так ей даже немного больше нравится. А ещё ей нравится то, с каким восхищением он на неё смотрит. Это заставляет Юзуху тянуться к нему ближе, аккуратно касаться приоткрытого рта, игриво прихватывая зубами нижнюю губу. Мицуя немного задушено выдыхает в её смеющиеся губы и практически тут же мстит, заразившись от девушки её игривостью. Только у него выходит серьёзнее. Широкие горячие ладони сдвигают кружевной лифчик немного вверх, ложатся на грудь, и Шиба натурально забывает, как дышать и что такое воздух вообще. А вот Такаши смотрит прямо, заглядывает ей в лицо, внимательно следя за её меняющимся выражением. — Такаши, не смотри так. — Как? Его пальцы очерчивают контур груди, несдержанно сминают и ласкающе касаются затвердевших сосков. Юзуха не может ему ответить: она ёрзает, прикусывает губы и старательно отводит взгляд, потому что это уже выше её сил. Мицуя изучает её так же, как делает замеры, и это в равной мере непривычно, горячо и волнующе. Руки следуют дальше вниз, скользят по талии, а Шибе надоедает сидеть и плавиться от чужих прикосновений — она резко спускает вязаный кардиган с плеч Такаши, жадно касается твёрдой груди, когда Мицуя вдруг придерживает её за запястья. — Тебе неприятно? — она вроде не делала чего-то такого, что могло бы доставить парню дискомфорт, поэтому ощутимо напрягается от возникшей паузы. — Не в этом дело. Всё в порядке, не переживай, — Юзуха вдруг ловит себя на чётком осознании того, что сидит перед Такаши с голой грудью и этот факт заставляет её резко залиться краской. В процессе её это как-то не особо смущало, — дело в том, что я хочу осуществить одну… задумку. Сделать тебе приятно. Можно? — Мицуя, обычно говорящий ровно и спокойно, сейчас запинается, проглатывает слова, а Шиба чувствует какое-то странное воодушевление от того факта, что не одна она сейчас готова сгореть с стыда. — Да… — Перекинь ноги через моё колено и согни их немного, пожалуйста, — Мицуя сипло выдыхает через нос, пока Юзуха елозит, стараясь устроиться так, как он попросил. Широкая ладонь тут же ложится ей на лопатки, поглаживая. Такаши чуть прикусывает кожу на плече, лижет покрасневший след, а Шиба не сразу замечает, что пальцы другой его руки оглаживают её бедро, миллиметр за миллиметром пробираясь под юбку. В животе резко становится очень тяжело и горячо, и Юзуха невольно чуть сводит ноги. Пальцы останавливаются на резинке нижнего белья, но она торопливо качает головой и вновь разводит бёдра, не дожидаясь того, когда Мицуя озвучит свой вопрос: — Всё в порядке, продолжай пожалуйста. Такаши кивает, цепляет её за подбородок и целует настолько развязно и откровенно, что у Шибы сердце падает ровно туда же вниз, к тянущему внутренности узлу. Он никогда ещё так не делал; это не в его стиле от слова совсем, но настолько потрясающе и необычно, что она окунается в поцелуй с головой, забыв и об аккуратных пальцах под юбкой, и о том, что нужно дышать. Вспоминает Юзуха об этом только тогда, когда чувствует, как её касаются там, где сейчас так горячо и влажно. И Такаши абсолютно точно это чувствует тоже, когда проводит круговым движением по белью. Здесь она уже не выдерживает: отрывисто стонет, отворачивая голову и утыкаясь в рубашку Мицуи носом. Юзуха не знала до этого, что её голос может быть таким; не знала, что одни только лёгкие касания через бельё могут заставить тело трястись будто в лихорадке. И всё же голова у неё ещё достаточно трезво мыслит, чтобы выдавить сквозь зубы: — Такаши, больше… Конец фразы выходит больше жалобным, чем приказным, но поощрённый на дальнейшие действия Такаши плавно спускает её нижнее бельё ниже колен. Оно застревает на гетрах, но Шиба понимает, что дёргать ногами сейчас и избавляться от него окончательно — перебор. Тем более, что юркие пальцы вновь касаются её, но теперь между ними и влажной плотью нет никакого препятствия. Стон выходит громче предыдущего. Одновременно с этим горячее дыхание щекочет ей макушку. — Как тебе больше нравится? Юзуха уже готова мысленно проклясть Мицую с его настойчивыми вопросами, но, как оказывается, это только начало эксперимента. И ей ради собственного же блага лучше выложить всю подноготную. — Чуть выше, — пальцы послушно скользят, задевают комочек нервов, и девушка вцепляется правой рукой в рубашку Такаши, не обращая внимания на предупреждающий хруст ткани, — вот… вот так, да… — слова превращаются в стон, когда движения становятся активнее, жёстче, но теряют аккуратности. Мицуя смелеет, продолжая изучать. — Можно?.. — Юзуха кивает практически, не задумываясь и не вслушиваясь. Она уже достаточно возбуждена, чтобы не бояться. Тем более тогда, когда её партнер о каждом лишнем движении спрашивает и действительно опасается ей навредить. Первый палец проскальзывает внутрь неё достаточно легко. Мицуя продолжает вырисовывать одному ему понятные узоры, от которых у Юзухи трясутся ноги, которые ей приходится поставить на носочки, чтобы упереться в пол и не соскальзывать при каждом движении. — Такаши! — он немного меняет угол, сгибает уже два пальца и осторожно толкается внутрь. Шиба роняет голову вниз, укрываясь каскадом собственных волос, и кусает собственные губы. Рука Мицуи ускоряется — у него самого дыхание немного с хрипотцой, которая особенно чётко ударяет по уху, когда он немного наклоняется к ней и шепчет в макушку: — Не молчи, прошу. Твои стоны охуенны… Он не часто матерится наедине с ней, но даже сквозь лёгкую пелену в голове Юзуха осознает, что Такаши уже и сам ужасно возбуждён, доказательство чего упирается ей в правое бедро. Шиба просто не может ему отказать, тем более, что ей и самой становится просто невыносимо молчать, когда внизу тянет, скручивается всё сильнее и слаще. Границы происходящего постепенно бледнеют, стираются, в то время как ощущения становятся всё ярче. Пальцы Мицуи ласкают и внутри, и снаружи. Юзуха чувствует, как сводит судорогой ноги, когда узел в животе наконец развязывается; осознает, как громко и пронзительно она скулит, выгибаясь дугой и чувствуя растекающуюся вязкую усталость словно после марафона. Она может поклясться, что удовольствие, до которого она сама доводила себя таким не было. Такаши убирает руку, и Шибе кажется, что внутри опустело слишком резко. Сосредоточиться она на этом не успевает, так как её практически тут же поднимают на руки, отрывая от пола и осторожно переложив на мягкую кровать, которая тут же прогибается под весом забравшегося сверху Мицуи. Юзуха садится, старается устроить ноги так, чтобы чувствовать себя комфортнее. Заодно поспешно-стыдливо стягивает нижнее бельё уже окончательно, скидывая трусики куда-то вниз. Колеблющаяся тень от свечей и фонаря бросает странный отсвет на лицо Такаши — оно кажется жёстче, выразительнее. Шиба не выдерживает: прижимается к нему вплотную, нащупывает пуговицы, торопливо выпутывая их из петелек и распахивая рубашку. Руки Мицуи на её талии сжимаются чуть крепче. — Юзуха… — Тсс, это нечестно, что я почти голая, а на тебе ещё полно одежды, — шаловливую руку перехватывают по пути к ширинке. Но даже в полутьме Шиба успевает рассмотреть ощутимо выступающий бугорок на брюках Мицуи. И тут же с громким «ой» её толкают вперёд, аккуратно подхватывая под лопатки и надёжно прижимая к кровати своим телом. Горячий язык проходится по выгнувшейся шее, вызывая табун мурашек по коже. — Я справлюсь с ней быстрее. Мицуя вновь садится, щёлкая пряжкой ремня и спуская брюки вниз. Юзуха, которой лямки лифчика, задранного вверх, уже практически стёрли кожу, следует его примеру и расстёгивает наконец бельё. И бюстгальтер, и школьная кофточка падают следом за трусиками. Шиба нагло разминает шею, выгибаясь вперёд и перебрасывая копну рыжих волос за спину, чтобы не мешались. — Блять, вот дразниться то за что? — хриплый баритон Такаши звучит даже немного обиженно. Юзуха не удерживается от смеха — она удивительно расслаблена, если сравнивать с тем напряжением, которое преследовало её в начале. Шиба вновь укладывается в подушки, краснея, но продолжая из-под приопущенных ресниц наблюдать, изучая обнажённый торс, крепкие бёдра, узкую дорожку тёмных волос на животе и то, куда бесстыдно раз за разом возвращаются её глаза. Интимную тишину, прерываемую только шуршанием одежды, нарушает хруст разламываемо упаковки презерватива, а Юзухе кажется, что она просто обязана что-то сейчас сказать. — Ты красивый, Такаши. — Юзуха, ты чего? Обстановку решила разбавить? — Мицуя улыбается, придвигаясь ближе и опираясь на левую руку возле её плеча. — А нельзя что ли? — Шиба очень радуется возможности смотреть ему в глаза — поразительно, но так гораздо спокойнее, чем стыдливо метаться между их обнажёнными телами, постоянно задавая себе вопросы из серии «а точно можно?». Между ног вновь горячо и плавно пульсирует. — Тебе можно всё, что угодно, — поцелуи мелкими влажными пятнышками ложатся на узкие плечи, шею, грудь, периодически перекрывая собственные покрасневшие полу-укусы и следы губ, — Юзуха… — Только попробуй сейчас спросить, точно ли я готова. Я люблю тебя, люблю и могу ещё десять раз это повторить, если понадобится! — Шиба пытается недовольно пнуть его куда-нибудь коленкой, но Мицуя налегает плотнее, вдавливает её в кровать так, что с коротким выдохом она чувствует его член, упёршийся ей в живот. — Глупая, я тоже тебя люблю, — Такаши прислоняется к её лбу, потом немного отстраняется, опуская одну руку вниз, между их телами. Юзуха закрывает глаза, закидывая руки ему на шею и чуть шире разводя ноги навстречу. Сердце вновь предпринимает попытку вырваться на свободу и покончить жизнь самоубийством; сердце Мицуи тоже. Горячая головка прижимается вплотную, надавливает и, вся провалившаяся в непривычные ощущения, Юзуха не сразу слышит тихий шёпот Такаши на ухо: — Я прекращу двигаться сразу же, если тебе будет неприятно. Шиба успевает подумать, что это в любом случае будет не так больно, как ей иногда бывало; успевает удивиться тому, как горячо и тесно становится внутри; усевает услышать, как Мицуя несдержанно матерится себе под нос, осторожно приподнимая её бёдра вверх. Момент окончательной встречи их тел не становится для Юзухи болезненным. Она практически ничего не чувствует, кроме слегка непривычного чувства наполненности. — Блядь, — Такаши утыкается носом ей в шею, пару раз глубоко выдыхает и вдыхает, словно собираясь с мыслями, — всё в порядке? — Такаши, ты можешь…продолжать, правда… Первый толчок выходит аккуратным и пробующим — Мицуя чуть крепче сжимает пальцы на подтянутых бёдрах. Могут остаться синяки, но это неважно. Следующие движение более резкие, глубокие. Юзуха тихо стонет в такт, запускает ногти в отросшие волосы на затылке. Ей нравится влажное трение между ними; нравятся отголоски того самого узла глубоко внутри; нравится, как низко стонет сам Такаши, толкаясь в неё. Кончает он с громким хриплым стоном, который Юзуха готова слушать вечно, зачарованно наблюдая за тем, как напряжённо дёргается его кадык. Она гладит его по плечам, целует, приподнимаясь, в влажную шею, пока Мицуя переводит дыхание, едва удерживая усталое тело от того, чтобы просто упасть. — Погоди минуту, — Такаши поднимается с видимым нежеланием и усилием, избавляется от презерватива, пока Юзуха быстро юркает под одеяло, приподнимая его и запуская парня обратно. Мицуя сгребает её в объятия, привычным движением утыкается носом в мягкие волосы. Тишина и лёгкие удары дождя по крыше убаюкивают и без того расслабленные тела. Последнее, что слышит Юзуха, окончательно проваливаясь в сон, это выдох Такаши: — Как же я чертовски благодарен этой стихии… Она улыбается: дождь действительно сильно помог двум нерешительным подросткам.