Пятница. Время близилось к вечеру. Жара постепенно спадала. На серое уличное полотно высыпалась целая куча людей. Все они бродили, самозабвенно подставляя лицо последним лучам дневного солнца, пили кофе и, наверняка, строили планы на вечер.
Так и Сяо, заразившись атмосферой всеобщего безумия, просто не смог отказать себе в удовольствии прогуляться после пар и заглянуть в полюбившийся торговый центр.
По возвращении в общагу, после десятков певучих голосов, восхваляющих пятничный вечер, комната 207 кажется особенно пустующей. Все меньше она походит на место, предназначенное для проживания двух человек. Китаец шуршит пакетом с покупками, создавая иллюзию домашней суеты.
«Сколько тебя уже нет… Неделю? Две?»
Он устраивается на кровати соседа, словно ожидая услышать высокоголосый возглас: «Вас там в Вашем Китае так много, что Вы вычеркнули словосочетание «личное пространство» из своего языка?!». Тихо. Сяо скачет глазами от стены к стене, но эта игра быстро надоедает, как надоели и все игры на ноутбуке. Толку в этих свободных площадях, когда и выпить не с кем?.. Писать и звонить Тэну – значит признать, что за сей короткий срок противный сосед успел стать тем, о чьем отсутствии можно беспокоиться. Ну уж нет.
Конечно, на протяжении этих двух недель Джун осторожно осведомлялся о пропаже соседа у других парней, выслушивая последние сплетни за обедом. Одни говорили «ограбили», «избила тайская мафия!» – нагоняли жути другие, «ой, да загулял наверное… Тебе что, плохо в собственной комнате? Вот если бы мой сосед пропал…» – разглагольствовали самые ненадежные источники. Нехотя, в конце концов, китаец обратился к любовному интересу соседа, придумав самую нелепую причину, которая только могла быть мол «да там, попросить хотел кое-чего… Ну, раз в больнице, то не надо».
Шло время. Известий от Тэна не появлялось. Джун коротал время за ноутбуком в комнате, вылазя только для того, чтобы поужинать. В один из таких вечеров китаец пристроился к Сычену на фудкорте и осторожно спросил, как дела у исчезнувшего соседа.
– Еще совсем в порядке, но лучше, чем было… А ты что, соскучиться успел?
– Да иди ты! Просто… Когда поедешь к нему, передай, что мне все равно, что он сейчас не живет в комнате, я за двоих платить не буду!
Этот неуверенный интерес дал Сычену понять, что между его парнем и грозным соседом установилось некое подобие приятельских отношений. Поэтому тем же вечером он нарушил одинокую идиллию китайца тихим стуком в дверь.
– Я... Могу войти? – высокий парень приоткрывает дверь и через проём смотрит на Сяоджуна, который «любезно» расположился на незанятой кровати. Китаец делает вид, что находится в самом разгаре игры, и лишь уголками глаз косится на гостя, ожесточенно вдавливая клавиши подушечками пальцев.
Неудивительно, что для жителей общежития, которым не посчастливилось узнать Джуна получше – он оставался, как максимум, провинциальной бескультурщиной, а как минимум – просто недружелюбным, но безобидным гостем из Китая.
– Заваливайся», – медлит. –Могу ли я спросить… Едешь к Тэну?
– Мгм, – кажется, в тот момент, с плеч Сычена свалилась целая гора. Китаец заговорил. Перспектива копаться в вещах Тэна под косым взглядом низкорослого цербера улетучилась и позволила открыть чуть больше информации, – Думаю... На следующей неделе уже можно будет забрать его домой.
– Звучит неплохо. Не то чтобы мне было очень интересно... – Джун возвращается к прежнему занятию, лишь изредка кидая короткие взгляды на «благоверного» соседа своего.
– А мне кажется ты за него переживаешь. Меня, конечно, смущает ваше общение, но... похоже, вы все же нашли общий язык.
– Тогда меня смущает твое смущение. А разговоры про «общие языки» оставь себе, не моя тема, – рубит и с досадой отпихивает ноутбук с бедер на колени, пока, нашедший все необходимое Сычен разворачивается к выходу.
– Ты не плохой парень, Сяо Де Джун, но... Почему-то отчаянно хочешь, чтобы все считали иначе.
Его неожиданный вывод смывает с лица китайца все ехидство.
Дверь закрывается.
Секунды тишины.
– Передавай Тэну привет… От меня, – очень тихо, слишком поздно. Не оставляя сообщению и шанса на то, чтобы быть услышанным. «Не имеет значения».
На этом попытки узнать что-то про Тэна прекратились. Ровно до сегодняшнего дня, когда в открытом диалоге с тайцем не начали неуверенно печататься строки:
[Джун: Соседушка, с этого момента, каждый день я буду забирать себе по одной твоей вещи. Слышь, ты там собираешься иногда появляться на нашей общей жилплощади?]
***
Пейзаж за окном совсем не похож на монохромные картины больничных стен. Куча огней, вывесок, все выглядит таким... Ярким и по-особенному прекрасным, как бывает только тогда, когда солнце медленно покидает улицы.
«Хотел бы я понять... Как умудрился так сильно подпортить себе жизнь». Тэн смотрит вдаль, мечтательно, влюбленно… с толикой грусти, тонкой пленкой, застилающей миндальные глаза.
Сычен сидит рядом, сложив руки на груди, деля с ним тот яркий квадратик настоящей жизни, что расположился за экраном из стекла и пластика. Они выключили свет. Так улица кажется еще ярче.
– Очень красиво..., – слова Сычена доносятся словно издалека. Тэн, не мигая (а может и не дыша), смотрит на окрывшиеся виды.
– Красиво и недоступно... Все кажется намного прекраснее, когда ты не можешь это получить.
Он легонько касается прикроватной тумбы, проводит на ней невидимую линию и как-то особенно тоскливо вздыхает.
– Почему все... Так?
– Но ведь…всё уже почти в порядке. Всё идет хорошо… Тебе немного не хватает терпения. Иди сюда... – Тэн моментально оказывается прижатым к теплой груди. Возможно, это своеобразный рефлекс, ведь когда что-то случается, Сычен всегда оказывается рядом, почти с первых встреч.
Стараясь не отрываться от парня, Тэн пытается заглянуть ему в глаза.
«Ты прекрасен... А может я просто схожу с ума от обезболов... Но сейчас... В этом полумраке я не могу отвести от тебя взгляд».
Тэн даже не понял, как залип, со странной дурацкой миной глядя вверх.
– Ммм... Не только его... – он заискивающе улыбается, крутясь в объятиях, а на деле слегка повыше подползая носом к шее Сычена. Почти две недели лечения – это не только пытка бесконечной беспомощностью, но еще и столько же дней воздержания, совсем непривычного для неуемного организма тайца.
«Ты так пахнешь, что мне дико хочется... Но я же не могу об этом попросить… И я не вполне уверен, что смогу сделать что-либо. Черт, как же тяжело... Сейчас»
Тэн немного отстраняется, чтобы сбить с толку свой разбушевавшийся мозг и не акцентировать внимания на последних словах.
– Тебе необязательно сидеть тут со мной весь день, я уже сам могу… почти все. Съезди домой, поспи нормально.
С самого первого дня Винвин практически поселился в его палате. Он проводил здесь все свободные вечера, каждый час, каждую незанятую учебой минуту. К несчастью, его нахождение рядом не слишком облегчало пребывание в больнице, а местами даже делало его чуть тягостнее. «Ты постоянно видишь меня таким жалким… Но без твоей помощи я не смог бы ничего».
Это не говоря еще о стоимости курса восстановления. У Тэна попросту не было таких денег, а Сычен не задумываясь оплатил его целиком. Сейчас, как и задолго до все хотелки старшего удовлетворялись кошельком его молодого человека, а если быть точным, его щедрых родителей. Технически, именно они способствовали скорому выздоровлению Тэна. Вот где настоящий удар по самолюбию. «Говоришь ли ты им что-либо, когда тратишь столько на меня?..»
– Всё в порядке, – Сычен потирает глаза и пытается сфокусироваться на одной точке, – но я бы всё равно поехал сегодня в общагу чуть пораньше, тебе привезти что-нибудь?
В руках младшего поблескивают ключи.
«Я не хотел оставаться здесь, не хотел оставаться здесь один... Это место опостылело мне до ужаса… Но я ничего не мог поделать. Разве что … еще немного побыть твоей головной болью».
– Хочу свою розовую майку, – Тэн капризно поджимает губы. – Розовую майку или черную майку.
– Хорошо, – выслушивая капризы старшего, парень мило улыбается, осторожно поднося кисть тайца к губам для мягкого поцелуя. – Врач сказал, совсем скоро я смогу забрать тебя домой.
– Скоро, то есть, не завтра? Но я уже хочу гулять... Мне надоело лежать. Я весь день лежуууу, Сычен-а!
– Пара дней не пара недель, правильно? А пока, не скучай здесь.
Однако, у тайца «пара дней», ровно, как и «скоро», были равнозначны еще одной бесконечности, в которой он – сбитая фигура на шахматной доске. Пара дней до выписки… А сколько дней до тех пор, пока он сможет нормально ходить? Сколько дней потребуется, прежде чем он сможет вернуться на работу. Работа… В этом контексте время конвертируется по самому невыгодному курсу. Застрявший в нехитрых вычислениях, Тэн наблюдает за тем, как его парень встает с места, нежно треплет его по волосам и мягко улыбается. В какой-то момент его правильное личико накрывает вуаль задумчивости, он всегда выглядит так, когда подбирает слова в своей голове.
– Не думай, что ты – проблема, Тэн. Это далеко не так... Конечно, случается всякое, но... Не хотел бы я быть рядом... Меня бы тут не было.
«Может оно было бы и лучше для тебя».
– Если что-то понадобится, или я срочно понадоблюсь, то позвони мне, ладно?
– Ладно…, – Тэн замолкает. Это все, конечно, хорошо. Но лучше всего бы было убедить Сычена не приезжать сюда так часто. Некоторые вещи были не под силу тайцу. И это одна из них.
– Эййй, ты милашка! – вдруг кричит ему вслед, когда за парнем закрывается дверь.
Оставшись один на один с собой, Тэн с горестным вздохом скидывает одеяло, пялясь на причину своих беспокойств. Отек почти спал, гематомы затянулись, обманчиво улучшив внешний вид кожи над пострадавшей связкой. Процесс ходьбы без посторонней помощи едва ли можно назвать комфортным, и все же это вселяет надежды.
Тэн падает на подушки. Одиночество нужно было как-то коротать. И лучше начать прямо сейчас. Он снимает с зарядки телефон, с третьей попытки справляется с блокировкой и первым делом просматривает диалоги.
Кое-что цепляет его взгляд.
Сообщение от зловредного соседа.
Вот уж неожиданность. Это даже улыбает.
[Джун: – Соседушка, с этого момента, каждый день я буду забирать себе по одной твоей вещи. Слышь, ты там собираешься иногда появляться на нашей общей жилплощади?]
[Тэн: – Помилуй. У меня нет денег на новую. Грабь кого побогаче].
Он не успевает переместиться в другое приложение, как экран телефона вновь загорается.
[Джун: – Ну нет, это ради твоего же блага. Спорим, я обеспечу тебе самый большой стимул выписаться].
[Тэн: – Пока что ты обеспечил мне только стимул отпинать тебя по возвращению]
[Джун: Нет, правда, возвращайся скорее.]
«Что... Неужели соскучился?»
Это прекрасно, когда человек становится твоей болезнью… Но еще более бесподобно, когда удается найти свою спасительную панацею. Тэн незаметно повеселел. Продолжая строчить бессмысленные сообщения, он устраивается на кровати поудобнее, закидывая подушку за спину и откидываясь назад.
[Тэн: Я хочу увидеть, как ты грустишь. Пришли фотку.]
«Даже любопытно, во что успела превратиться наша комната…»
Минута. Пять. Пропал из сети.
«Что за фотосессию ты решил там устроить?»
Тэн нетерпеливо болтает свешенной с кровати здоровой ногой, обновляет диалог, сворачивает и снова открывает мессенджер.
«Не очень-то ты соскуу...», – мысль оборвалась... «МАТЬ ВАШУ.... Ж ... СЯО ДЕ ДЖУН!!!!»
[Джун: Это похоже на грусть?]
К сообщению прилагается фото ниже пояса со спущенными штанами и недвусмысленно просящимся наружу под тканью боксеров достоинством. Атмосферы ради, парень с фото приглушил свет и слегка оттянул вниз резинку белья. Где-то на фоне на экране ноутбука некая обладательница выдающихся форм с завязанными глазами пытается ублажить сразу два предоставленных ей агрегата.
